Алард. Истоки Хаоса

Отправившись через залив Крейдем торбы встретили вторую расу на своем пути – акисов. Отношения с ними складывались всегда по-разному, так как этот морской народ был разбит на множество племен и у каждого был свой глава и правитель. Те племена, в честь которых названы все моря Аларда стали такими далеко не сразу. Во времена, когда торбы только вышли в море, различных объединений было во много раз больше и самые маленькие из них могли достигать лишь пары сотен жителей. Но власти не бывает много и со временем у племен акисов начали образовываться союзы, которые воевали после этого друг с другом. Пройдя залив Крейдем и переплыв воды, что позднее будут носить название море Фоламх, торбы достигли берегов пустыни Тивод.

Раз за разом, отправляясь на поиски неизведанных земель, торбы открывали, что-то удивительное. В самом центре моря Месси мореплаватели обнаружили остров, в середине которого находится гора, выше которой на Аларде ничего нет. Северные великаны назвали ее Хаено, что с древнего языка переводится как одиночество. Выбрано оно было не случайно, так как на многие километры вокруг вы не найдете ничего, кроме бескрайних вод. На этом острове торбы и встретили гулаторов. Многие из путешественников так и не вернулись оттуда. Вначале торбы даже не знали, что гулаторы разумны, ведь стоило им увидеть кого-то из пришельцев, и они сразу же кидались в бой. Вести об этом одиноком и не покоренном острове, который таит в себе столько загадок, начали расползаться по миру. Торбы дали одинокому острову имя – Лавди, что означает слава. Ведь только самые великие воины отправлялись в эти опасные земли, чтобы вернуться живыми домой будучи окутанными лучами славы и почета. Шли годы, но торбы никак не могли продвинуться вглубь острова. Чем глубже они проникали, тем сильнее и яростнее гулаторы нападали на них. Многие великие воины сложили свои головы в бескрайних джунглях, которые покрывают остров.

Казалось бы, такое положение дел не могло длиться вечно. Торбы действительно были готовы сдаться и прекратить исследование этих земель, если бы в триста двадцать пятом году одна случайность не изменила весь ход истории. Когда один из последних кораблей торбов был готов навсегда покинуть неприветливые берега, экипаж внезапно заметил бегущего к ним из последних сил торба, что был истощен и изранен. Стоило ему достигнуть корабля как он без сил упал на песок без сознания.

– Спасайтесь, – стало единственным словом, которое он успел сказать.

Капитан корабля не мог бросить его и решил забрать с собой, хотя состояние бедолаги и не внушало надежды на благополучный исход.

– Пусть лучше он встретит свой конец на корабле, что стремится вернуть его на родину, чем в этих чужих нам землях, – капитан велел погрузить истощенного торба на корабль. Сразу же встав на паруса и отойдя от берега на небольшое расстояние вся команда могла наблюдать как огромное полчище гулаторов вырвалось на берег и злобно размахивая своими конечностями ревели в след уходящему судну. Вся эта орда стояла на берегу пока судно не скрылось за горизонтом. Члены экипажа молились всем богам и духам, благодаря их за то, что помогли спастись. Стоило кораблям задержаться еще немного и их ожидала лишь смерть.

Шли дни, корабль все ближе и ближе приближался к Целисеру, а попутчик и не собирался умирать. В один из дней он наконец очнулся и поведал капитану историю, которая заставила его поразиться. Стоило только кораблю причалить, как капитан и выживший торб отправились прямо к королю. С огромным трудом добившись аудиенции у правителя, они сумели рассказать историю выжившего.

Спасенного торба звали Самон и он был одним из участников экспедиции, что направилась к берегам острова в поисках славы. Торбы и бронты покинули корабль и направились в глубины Лавди. В начале им везло и гулаторы редко нападали на них, но вскоре они увидели невероятную картину. В глубине джунглей располагался город, в котором местные обитатели всех возрастов мирно жили. Немного понаблюдав за этой картиной, экипаж решил возвращаться на корабль, ведь эта новость могла вызвать огромные волны на их родине. К сожалению, к этому моменту они уже были окружены. Первым умер капитан, которого огромным копьем пригвоздили к земле. В последние секунды своей жизни, он крикнул своим товарищам бежать, и они бросились врассыпную. Когда Самон убегал сквозь гущу леса, он слышал, как один за другим его друзья издавали свои предсмертные крики. Одним лишь чудом он сумел оторваться от преследователей и избежать смерти, но это было лишь начало. Гулаторы знали, что упустили его и рыскали повсюду в попытках найти пришельца. Самону понадобились все его навыки и удача, чтобы выживать и скрываться от них. Находясь под вечной угрозой быть обнаруженным и убитым, торб сумел узнать, что гулаторы являются расой, что по уровню своего развития если и не опережала торбов, то была близка к этому. Долгие три месяца торб выживал и пытался выбраться к берегу в надежде встретить там своих, но гулаторы заблокировали все джунгли, чтобы никто и ничто не смогли сбежать незамеченными. Лишь счастливая случайность помогла Самону уловить момент и вырваться из окружения. Бежав из последних сил, слыша, как сотни ног мчатся за ним, он сумел выбежать к готовящемуся отплывать кораблю и спастись.

Этот рассказ поверг в шок короля и всех присутствующих знатных лиц. Информация, что принес Самон, меняла все планы торбов по отношению к гулаторам. Радостный правитель наделил торба, который сумел выжить в зеленом аду острова Лавди, и весь его род одной из высших наград того времени – фамилией. С этого момента на политической карте появляется великий род, члены которого оставят огромный след в истории этого мира. Самон Аладон является прямым предком Эгрона и Элая и именно его заслугой является открытие расы гулаторов миру.

Данное открытие послужило началом попыток торбов не биться с гулаторами, а договориться. Годы попыток выйти на контакт со временем принесли результат и гулаторы открылись миру. Сейчас их можно встретить повсюду. По своей численности они находятся на последнем месте среди всех народов Аларда. Гулаторы живут в городах на всех континентах и с каждым поколением все больше и больше вливаются в общество, но не этим они заслужили свою величайшую славу.

Гиганты с острова Лавди лучшие наемники, которые только есть на этом свете. За определенную плату, они готовы присоединиться к кому-угодно. Свирепые и могучие, они представляют из себя богов войны. Данный факт приводит к тому, что гулаторы часто встречаются, будучи воинами разных сторон, только никто и никогда не видел, чтобы они бились между собой. Стоит им увидеть собрата, как они стараются разорвать дистанцию. Тела своих павших они либо сжигают на месте, либо забирают с собой на остров Лавди. Хоть представители других рас и живут на родине гулаторов, но никому так и не выдалась честь взобраться на гору Хаену, которую сами гулаторы называют пик Алачи, что с древнего языка переводится как земля богов. Никто, кроме хозяев острова не знает, что там происходит.

Эгрон не знал почему, но интуиция подсказывала, что гулаторы играют какую-то роль во всем происходящем, но как именно не имел ни малейшего предположения.

– Думаю, мне уже пора, – Эгрон начал вставать с места. – Надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным.

– Конечно, – Лойд встал и протянул руку Эгрону, но тот не спешил отвечать взаимностью. Глава рода Краут лишь улыбнулся, но не спешил убирать свою руку. – Брось. Ты не хуже меня знаешь, что пришла пора забыть наши разногласия и сделать все возможное, чтобы разгорающийся пожар не испепелил все вокруг.

Эгрон тяжело вздохнул и спустя несколько секунд раздумий, все же ответил на рукопожатие Лойда.

– Как в старые времена, – на лице Севии появилась такая редкая для нее улыбка.

Эгрон отпустил руку Лойда, после чего дверь захлопнулась, оставив членов рода Краут одних.

– Как ты думаешь, он действительно будет сотрудничать с нами? – смотря на дверь спросил Лойд.

– Конечно. Эгрон слишком дорожил Эниченом, чтобы оставить его смерть безнаказанной. К тому же, – Севия взглянула на своего мужа, – Элай и Эфель слишком важны для него, чтобы он позволил им умереть в предстоящей буре. Хоть его сын и капитан корпуса, но даже я не могу представить, что нас ждет впереди и каковы последствия событий, что сейчас происходят.

– Да, – Лойд устало вздохнул и мешком упал на диван, после чего уставился в потолок, – а сынок Эничена не так прост, заметила?

– Еще бы. Я сама обучала Фина и знаю, что он не допустил бы, чтобы его подопечный лишь слегка поцарапал лицо врага. Эфель специально промахнулся. Думаю, он еще нас сумеет удивить, – Севия села рядом с мужем и положила голову ему на плечо, создав картину семейной идиллии.

– Давай еще немного посидим вот так, – Лойд нежно погладил свою любимую по щеке. Глаза этого гиганта были полны нескрываемой нежности, когда он смотрел ими на Севию. Взгляд жены ни в чем не уступал ему, – еще буквально полчаса, а потом, – взгляд Лойда стал жестким, – я напомню всем, почему род Краут не стоит провоцировать.

Эгрон тем временем уже вышел на улицу и остановился перед входом в чайную.

– Капитан, я даже удивился, что вы решили пойти с ними, – хорошо знакомый голос раздался сбоку от Эгрона.

– Я и сам не понял зачем это сделал, но все не зря. Кирт, кто-нибудь еще знает, с кем я тут встречался? – Эгрон обратился к главе разведки королевской гвардии.

Вейтер лишь отрицательно покачал головой и молча остался стоять, ожидая приказов.

– С этого момента мы начинаем сотрудничать с отделами разведки тайной полиции и силами правопорядка. Данными с пятого до первого уровень можете делиться, не спрашивая моего разрешения, все доверяю тебе. Вся информация с уровнем доступа ноль, только после моего разрешения, понял?

– Да, капитан, – вейтер поклонился.

– Возможно, скоро к нам присоединится еще и бронированный корпус. Свободен до следующих распоряжений.

Вейтер кивнул, после чего взмыл в небо с скрылся за крышами домов. Эгрон стоял и смотрел ему вслед, перебирая в руке черный камень.

«Кажется, все гораздо хуже, чем я думал. Если в этом замешаны они, то все принимает очень скверный оборот».

Эгрон покачал головой и направился к казармам. Капитану гвардии предстояло сделать еще много дел.

Эфель верхом на болгре уже успел выйти за пределы города и по грунтовой дороге направлялся к ущелью Драфер. Ему предстояло проделать не близкий путь. От Борра до Торбинда путь составляет практически три тысячи километров. Если бы Эфелю пришлось идти своим ходом, то путь мог занять до тридцати дней. К счастью, верхом на болгре Эфель сумеет сократить время в дороге до десяти дней.

«Вот только был бы у меня, взрослый зверь, приспособленный для сражений, я бы сумел добраться до столицы дней за пять, – мелькнула мысль в голове торба, – эх, ну ничего. Хорошо, что хотя бы так».

Эфель погладил шею зверя, на что тот довольно заурчал. Уменьшенный болгр развивает скорость тридцать километров в час и может поддерживать ее до десяти часов. После ему необходим отдых и еда, чтобы после сна суметь снова продолжить путь.

Стоило только городу скрыться, Эфель внезапно остановился и огляделся. Проселочная дорога была пуста и лишь птицы, поющие в лесу, издавали какие-то звуки. Осмотревшись по сторонам и удостоверившись, что он тут один Эфель свернул на север и направился в лес, уходя с тракта.

«Продолжать свой дальнейший путь по дорогам слишком опасно. Придется свернуть с пути и идти через леса вдоль гор Терфин. Пусть получится немного дольше, но вероятность встретить опасность гораздо нижу. К тому же болгру требуется не мало еды и воды, так, что это лучший вариант».

Не сказать, что этим шагом Эфель оградил себя от встречи с кем-то, но существенно снизил шанс быть узнанным. Пусть количество крупных городов и было не большим, но это не значило, что больше нигде не было населенных пунктов. Огромное количество небольших поселений было разбросано по всему Целисеру. Иной раз можно было встретить небольшую деревеньку даже в самых неожиданных местах. Горы Терфин, которые отделяли холодные пустоши севера от плодородных земель юга, были невероятно огромны и труднопроходимы. Эфель мог бы и напрямую от города Борр перебраться через горы и оказаться в пустошах, сократив при этом путь до пары дней, но только при условии, что он не сорвется с вершины или не будет кем-нибудь съеден.

У скалистых пиков Терфин интересная история. Ветра, что обдумают эти горы невероятно сильны и холодны. Изредка можно встретить какие-то растения или небольшой ручей. Место, казалось бы, не приспособлено для жизни даже больше, чем пустоши Борра. Торбы всегда считали их необитаемыми, но какого было удивление одинокого путешественника, когда в две тысячи восемьсот сорок девятом году, переходя через них, он наткнулся на ущелье, в котором расположились вековой лес и деревня, что стояла посреди него. Торбы, которые жили там, много сотен лет назад бежали от врагов и были загнаны в горы. Их преследователи решили, что им все равно не выжить и не погнались за ними, оставив посты и патрули у подножия.

У гонимых врагами беглецов не оставалось выбора, кроме как продолжить двигаться все глубже в горы. Спустя долгие недели скитаний, потеряв большое количество соплеменников им удалось по счастливой случайности наткнуться на эту долину, которая стала их новым домом.

Века жизни в изоляции высоко в горах сделали их отшельниками и аскетами. Больше не считая себя частью торбов, они не захотели возвращаться к соплеменникам и решили оставить свой уклад жизни неизменным. Называют себя отшельники племенем Джабалон и не стремятся к контактам с окружающим миром. Путник пытался заинтересовать их и уговорить, хотя бы спуститься и посмотреть, как изменился мир с тех пор, как они оказались заперты. Какого же было его удивление, когда он увидел у них все инструменты и различные приспособления, которые просто не могли оказаться здесь. Изгнанники вылечили путника и показали ему, как они живут. Это было поразительно. Горы, что казались безжизненными были полны разных растений и животных, которые были просто слишком хорошо спрятаны. Множество ущелий и долин, подобных тому в котором живут горные торбы, наполняли все горы. Сложные сети туннелей и пещер пронизывали весь хребет, словно кровеносные сосуды. Внутри них торбы добывали полезные ископаемые, разводили грибы и некоторых животных, которых путник никогда раньше не видел.

Стоило только торбу поправится, как ему завязали глаза и вывели к подножию. Члены племени Джабалон попрощались с ним и словно призраки растворились в горах, оставив путника ошеломленным. Тысячи смельчаков отправлялись в горы, надеясь найти богатства таинственного племени, но либо возвращались ни с чем, либо пропадали навсегда. Спустя десятилетия многие перестали верить в рассказы про горных торбов, что бродят по золотым туннелям, пока в деревушку не доставили торба, найденного у подножия гор. Находясь на смертном одре, он поведал всем, что племя существует и он видел его. Показав украшение, явно отличавшееся от всего, что видели торбы он скончался.

Король был поражен и захвачен желанием найти этот уже почти мифический клан. Им руководило не только желание исследователя, но и жажда выгоды. Если все окажется правдой и там действительно живут торбы, у которых есть свои пути для беспрепятственных путешествий по горам, то появится возможность получить готовую логистическую цепочку, без необходимости вечно обходить горы.

Направив тысячи воинов в горы, торбам из союза все же удалось найти племя Джабалон. Жители гор были не рады пришельцам и не согласились стать их частью. Война, что последовала за этим была невероятно жестока. Представители одного народа убивали друг друга с невероятной жестокостью. Пусть у племени Джабалон и не было так много солдат, но они отлично знали местность и сумели нанести огромный ущерб наступающему противнику. Вот только, количество все же пересилило качество. Вскоре война вошла в тупиковое состояние и ни одна из сторон не могла победить. Вождь племени и король торбов встретились и заключили мирный договор, по условиям которого, горные торбы становятся официальной частью всего союза. Племя раз в три месяца отдает столице налоги в виде полезных ископаемых, взамен на это торбы с равнин защищают горы и их жителей от посягательств любых чужаков и не лезут к ним. Жители гор могут по собственному желанию спускаться и пользоваться всеми благами, которые у них есть на правах граждан союза.

До сих пор путникам, заблудившимся в горах Терфин, иногда везет и их спасают горные собратья, но это скорее исключение из правил. Горы слишком велики, чтобы надеяться только на удачу. Именно поэтому Эфель и не решился сразу перебраться через них, а выбрал более длинный, но безопасный маршрут.

Стоило Эфелю добраться до подножия гряды, как лес стал реже, и временами сменялся на долины и редкие поляны. Данный факт сильно облегчил путь Эфелю. Проведя в дороге уже два дня, Эфель охотился и постепенно приближался к ущелью Драфер. Неожиданный шум, который так несвойственен этим местам привлек внимание торба и он направился посмотреть, что именно там происходит. Выбравшись из чащи, он был удивлен, ведь перед ним раскинулась небольшая деревенька, не больше двадцати домов, а в середине поселения стоял трактир, откуда и доносился шум.

– Солми, не знаю как ты, но я очень сильно хочу нормальной еды и поспать не на земле. Думаю, что тут меня вряд ли кто-то узнает, – Эфель обратился к болгру, словно тот действительно мог его понять и направился к трактиру. Плащ, который носил Эфель, скрывал все его тело, а пыль и грязь, осевшие на шерсти уже не делали ее такой узнаваемой. Торб посчитал, что шансы быть обнаруженным минимальны, а вот желание поспать не под открытым небом достигло своего пика.

Двигаясь к трактиру, Эфель сразу понял, что в этом поселении живут самые обычные крестьяне и горняки. Трактир служил единственным местом, где работяги могли забыться и от души повеселиться. Жители словно не замечали фигуру в плаще, что верхом на болгре двигалась мимо них. Данный факт означал, что хоть деревня и глухая, но гости тут не такая уж и редкость.

Оставив Солми в стойле, Эфель открыл двери и зашел внутрь. Запах дешевого алкоголя и жаренного мяса сразу же ударил ему в нос, а громкие крики и смех моментально дали понять, что он вернулся к цивилизации. Подойдя к барной стойке, Эфель подозвал к себе бармена, которым оказался торб, высотой около четырех метров, шерсть которого на голове уже изрядно посидела.

– Хозяин, мне бы рагу и бокал вашего фирменного.

Торб кивнул и указал пальцем на дальний стол, что стоял почти в самом углу помещения.

– Иди туда и садись, скоро принесу.

Эфель удалился и сев на место стал тайком рассматривать всех присутствующих в помещении. В основном все представляли собой обычных работяг, которые отдыхают после смены, но была парочка фигур, которые приковывали к себе внимание.

Трактир представлял собой помещение, в котором прямо напротив входа располагалась барная стойка. Перед ней стояли стулья, за которыми сидели гости. В четырех углах помещения стояли небольшие столы на две персоны, а в самом зале располагались шесть огромных круглых столов, за которыми могли уместиться восемь торбов. Эфель сел за стол, который стоял в углу справа от входа. Таким образом все заведение, кроме стола, что стоял по диагонали от него, были хорошо просматриваемы. Если не считать стол, который был не виден, то четыре фигуры, одетые в плащи как у Эфеля, сидящие в двух других угловых столах и еще одна, что сидела за баром, вызывали легкое чувство беспокойства. Далеко не факт, что они являются врагами, но осторожность точно не повредит, особенно в ситуации подобной этой.

Вскоре бармен принес тарелку наваристого рагу и бокал пива, пена которого немного выплеснулась на стол, когда его ставили. Только трактирщик собирался уходить, Эфель остановил его.

– Хозяин, мне нужна комната на ночь, и, что бы кто-то накормил моего болгра. Можешь устроить?

– Хм, три серебренные за комнату, и по одной за еду для тебя и твоей зверюги. Устраивает?

– Хах, интересно. Допустим. Держи, – Эфель положил шесть серебренных монет на стол, – пять за ночлег и еду, а еще одна за информацию, идет?

Трактирщик лишь кивнул.

– В последние дни у вас не увеличилось количество гостей?

– Угу, неделю назад началось. Время от времени приходят, ночуют и уходят. Кто-то остается и на дольше, но это редкость. Все?

– Спасибо. Ах, да, принеси мне еще бокал, чувствую одного мне будет мало.

Трактирщик кивнул и направился к стойке, в то время как Эфель приступил к еде. Незаметно для окружающих он сыпанул в еду и бокал немного порошка и увидев, что ничего не произошло, приступил к еде. Это была не специя, а пыльца особого цветка, которую ему дал в дорогу Гхор Гарай. Эти цветы могут жить только в самых благоприятных условиях и стоить им только соприкоснуться с каким-либо токсином, как они сразу же чернеют и вянут. Если пыльцу этих цветов добавить в отравленную еду или воду, то они тут же потемнеют. К сожалению, цветы эти очень редки и тот факт, что ему вообще повезло получить эту пыльцу, говорит о том насколько его учителя ценят и беспокоятся о нем. Когда Эфель доел, то не стал спешить к себе в комнату, а продолжил сидеть и спокойно наслаждаться напитками. Постепенно отдыхающих становилось все меньше и меньше. Работяги, пошатываясь расходились по домам, в то время как фигуры в плащах, как и сам Эфель, не спешили уходить. Эфель все же встал и взяв ключ от комнаты у бармена, направился в спальню.

Комната находилась на втором этаже трактира и всего их было около десяти. Внутри были кровать, стул и тумбочка.

«Не королевские апартаменты, но уже хоть что-то» – подумал Эфель и лег.

Сон не спешил приходить к торбу. Чувство беспокойства не давало ему расслабиться. Ощущение, словно кто-то смотрит на него и только ждет, пока он расслабиться, не давали Эфелю покоя. Вскоре луна уже во всю освещала улочки поселения, а ночь вступила в свои права. Торб встал и тихо выйдя из комнаты направился прочь. Проходя через зал трактира, Эфель увидел, что он уже пуст. Выйдя на улицу, он направился к стойлам и заметил, что болгр его уже встречает.

– Приятель, я смотрю тебе тоже не спится, как и мне. Пошли отсюда, а то у меня плохое предчувствие, – Эфель погладил Солми и отвязав его направился на запад.

Спустя час пути, Эфель услышал, как сзади него нарастает шум. С каждой секундой звук становился все громче и громче.

«Погоня» – мелькнуло в голове у Эфеля, и он верхом на болгре тут же нырнул в чащу леса и затаился.

Спустя несколько минут перед местом, где залег Эф, пронеслась фигура в темном плаще, верхом на галифанте, а следом за ней еще четыре силуэта на болграх. Преследователи стреляли из луков и арбалетов. Наездник галифанта уклонялся как мог, маневрирую на дороге, но с каждым уклонением враги становились все ближе. Вечно это продолжаться не могло и вот сразу несколько стрел попали в спину зверя. Галифант как подкошенный рухнул на землю, а его наездник кубарем покатился вперед. Преследователи на болграх уже окружили свою жертву и наставили на него луки и мечи. Сняв капюшоны, взору Эфеля предстали четверо торбов, с шерстью разных оттенков коричневого. Они были чуть старше него и не выделялись чем-то на фоне остальных.

– Так- так, кажется кому-то сегодня не везет, – сказал их главный, держа в руке двуручный меч. – Мы же просили тебя по-хорошему, но ты не захотел. Можешь винить лишь самого себя в том, что произойдет.

– Кхм, – прокашлялся лежащий на земле торб, с которого спал капюшон, – твари. Бой один на один на арене, таковы правила. Как вы смеете не уважать закон. Вы ответите за это!

Торб был в ярости и кричал на своих врагов, словно и не находился в невыгодном положении. Он встал на ноги и Эфель смог как следует его рассмотреть. Высотой четыре метра и с шерстью, цвета крови, он производил впечатление сильного воина.

– Хах, парни, послушайте его только, каков идиот, – главарь разразился смехом. – Пока нет свидетелей никто и не узнает, что ты владел жетоном. Умри здесь и стань пищей для диких зверей и все лишь потому, что ты упертый болван, который верит в сказки вроде чести и справедливости.

«Значит еще один кандидат, интересно» – подумал Эфель и еще раз удостоверился в том, насколько опасен путь, который он избрал. Эф слушал все это и почему-то хотел броситься на помощь торбу. По логике вещей Эфелю надо было лишь отсидеться и когда все закончится спокойно продолжить идти своим путем. Вот только, что-то в нем противилось такому ходу событий.

«Допустим я помогу ему, но их четверо. Нужно как следует подгадать момент, – Эфель взял в обе руки по кинжалу. – Вам только нужно встать немного шире, ну же».

Эфель хотел убить сразу главаря и торба, что держал лук, чтобы снизить риск быть подстреленным издалека, вот только лучник был закрыт другим бойцом, что держал в руках молот. Четверка не спешила убивать свою жертву, продолжая угрожать ему в попытках сломить последние крупицы силы воли, которые оставались у торба с жетоном. Неожиданно торб с молотом отошел, и лучник открылся для нанесения удара. Эфель только начал замахиваться как внезапно чей-то голос пронзил пустоту.