скачать книгу бесплатно
Шилан опомнился, начал переводить. Так, уговаривая женщину, они отвели её подальше от берега. Она плакала, мальчишка её успокаивал, Шилан переводил. Через какое-то время женщина успокоилась. Мальчишка попросил Шилана набрать хвороста, разжечь костер. Тот поколебался, но согласился. Они зашли за деревья, нашли небольшую полянку, глухо окруженную кустами и стволами деревьев. Шилан развел небольшой костер.
Обогревшись и обсохнув, накормив женщину из того, что у него оставалось, мальчишка расположился с собакой у догорающего костерка, облокотился о дерево и задремал. Шилан попытался рассмотреть его, но в темноте были видны только очертания лица. «Гонджу и гонзы… хм, – подумал Шилан, – эти два слова произносятся одинаково и на шаньском, и на вэйском». Он так же прислонился к дереву и задремал.
Шилан открыл глаза. Первые лучи солнца только-только показалось на горизонте, осветили верхушки деревьев. Белесое, утреннее небо; размытый, матовый горизонт. В предрассветной дымке тумана, поднимающегося от реки, на расстоянии десяти шагов едва виднелись силуэты стволов и кроны деревьев. В высокой траве серебрились капли росы. Солнечные лучи стрелками пробивались сквозь кроны деревьев.
Шилан осмотрелся. Женщина спала, повернувшись спиной к уголькам потухшего костра, свернувшись и накрывшись квадратным суконным полотном, которое ей дал вчера мальчишка… или девчонка. Женщина назвала его гонджу… Шилан перевел взгляд на спящего напротив ребенка и стал его внимательно разглядывать: тонкие черты лица, худощавый, белая кожа, небольшой нос, густые, с небольшим изгибом брови, длинные ресницы, лицо могло быть и мальчишеским и девчоночьим. Кадыка еще нет, уши не проколоты. Шилан опустил глаза и посмотрел на руки, обнимающие собаку: тонкие кисти, длинные пальцы, узкие запястье. «Неужели, всё таки девочка? – подумал он, – тогда откуда она умеет так драться? Нет, девчонка не смогла бы его так легко повалить».
Мальчишка зашевелился, собака подскочила и зарычала. Он тут же проснулся и встал, схватил собаку за поводок.
– Тихо, – наклонился он к собаке, – ты молодец, ты нашел… теперь ш-ш-ш, тихо.
– Доброе утро, – кивнул Шилан. – Не замерз ночью?
Мальчишка покачал отрицательно головой, поднял глаза на Шилан. На несколько мгновений Шилан оторопел, у него перехватило дыхание, он никогда в жизни не видел таких синих глаз. Тусклый, рассеянный свет солнечных лучей, пробивающихся сквозь туман, дымкой растворялся в воздухе, плавно растекаясь по лесу. Всё: листва деревьев, стволы, ветки, даже лицо мальчишки в этой дымке принимало какие-то нечеткие, расплывчатые очертания, но глаза… они словно горели холодом, искрились синими искорками. В тёмном ободке густых черных ресниц… настолько выразительные и необычные.
Женщина зашевелилась, приподнялась. Мальчишка опустил на неё глаза и Шилан, как будто очнулся от забытья, от дурмана. Неожиданно он поймал себя на мысли, что злится на женщину, за то, что та отвлекла внимание мальчишки.
Увидев мальчика женщина опять попыталась встать перед ним на колени.
– Пожалуйста, не нужно, – предупредил мальчик её попытку упасть челом.
– Вы тогда… спасли жизнь моему сыну, – сказала женщина на шаньском, – а я вас так и не поблагодарила.
– Что она сказала? – спросил мальчишка.
Он посмотрел на Шилана, но Шилана, казалось, не слышал вопроса. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы оторваться от этих глаз и понять, что ему говорят. Шилан перевел.
– Не нужно, – вздохнул мальчик.
Мальчишка осмотрелся.
– Нам надо возвращаться, – сказал он, повернулся к Шилану, – я благодарю за помощь, мог бы ты перевести… нам нужно возвращаться. Ей нужно присутствовать на суде по делу об убийстве её дочери, нас уже давно ищут… Эй, – окликнул мальчишка Шилана, – очнись.
– Возвращаться? – спросил Шилан, – в Иншань? Вы оттуда.
– Да, – кивнул мальчик.
– Как вы прошли…? – Шилан взял себя в руки, начал анализировать ситуацию, – есть какая-то тайная тропа?
Мальчишка кивнул.
– Я вас провожу, – предложил он.
– Не нужно, – мальчишка взял с плеча Шилана бурдюк с водой, протянул его женщине, – попейте и пойдем. Нам бы успеть к вечеру пересечь хребет… там нас встретят люди футина… переводи, – опять взглянул на Шилана синеглазый мальчишка.
Шилан начал переводить.
– Как только мы найдем людей футина, о нас позаботятся. Нам нужно спешить. Уже четыре дня я брожу по этим холмам. Нас давно ищут, и здесь оставаться небезопасно.
– Может всё таки я провожу? – предложил Шилан. – у меня есть еда, как вы собираетесь…?
– Я могу охотиться, – перебил его мальчик. – Я спешил, боялся опоздать, поэтому не мог охотиться. Не волнуйся, я могу о себе позаботиться. Да, – он улыбнулся, достал из гутула нож, протянул его Шилану, – вот.
– Что это? – удивился Шилан.
– Я не люблю быть… в долгу. Я благодарю тебя за еду и помощь.
– Это всё ерунда, – улыбнулся Шилан, – ты остановил её… она пыталась покончить с собой, верно?
– Да, – кивнул мальчишка, – когда был потоп, её сын чуть не утонул. Его спасли, но люди посчитали это плохим знаком и его всё равно… принесли в жертву… здесь, на реке. Потом её дочь… – мальчишка вздохнул, – её нанял в качестве прислуги один богач, но он… в общем её убили и похоронили с его умершим сыном, чтобы она, якобы, прислуживала ему в загробной жизни. Женщина от отчаяния хотела покончить с собой.
Мальчишка остановился, задумался, посмотрел вдаль, на горы, в сторону границы.
– Не знаю, что из этого получится… нам нужно идти, – он повернулся к Шилану, – спасибо, что помог. Это, – он кивнул на протянутый нож, – в благодарность. Возьми. Кроме того… извини, я кажется тебе вчера разбил губу.
Шилан принял подарок, вынул нож из ножен. Необыкновенный узор на лезвие привлек его внимание. Как волны, тонкие линии исполосовывали всю поверхность.
– Я никогда не видел таких ножей, – удивился он, – как это так получилось?
Мальчишка улыбнулся.
– Осторожно, он очень острый, – сказал он, затем подумал, добавил, – им можно даже метал прорубать.
– Я не могу принять такой подарок, это слишком дорогая вещь… – Шилан попытался вернуть нож мальчику.
– А это и не подарок, – ответил он, – у тебя есть монетка?
– Монетка?
– Да, за нож. Дарить ножи – плохая примета. К несчастью… так что дай-ка мне какую-нибудь монетку.
Шилан достал кошель, протянул его мальчишке, тот взял его, порылся, вынул мелкую монету, вернул кошель Шилану.
– Теперь ты у меня его купил, – улыбнулся он.
– Никогда не слышал о такой примете.
– Правда? – удивился мальчишка. – Зато теперь знаешь.
– А это что? – спросил Шилан, указывая на клеймо у ручки ножа. – Змея?
– Змея обвивает чашу, – кивнул мальчишка, – это символ медицины, значит, что даже самое злое и ядовитое можно использовать во благо, главное правильно этим распорядиться… Пойдемте, – повернулся он к женщине.
Та кивнула, последовала за ним. Он взял собаку за поводок, повел за собой. Собака рычала на женщину, пыталась на неё кинутся. Мальчик похвалил собаку. Погладил её.
– Эй, – крикнул Шилан удаляющейся троице, нагнал их, – я всё хотел спросить, как ты нашел эту женщину, как твоя собака… унюхала её.
– А… у него талант, – ответил мальчишка, – он однажды шел по моему следу почти целые сутки. И потом тренировки… искать след – это самая трудная команда, поэтому он сбивался и мы почти потеряли след… Может быть я как-нибудь расскажу, если нам доведется еще раз встретиться. Прощай.
– Как зовут твоего футина?
– Футина? – мальчишка задумался, после паузы ответил: – Хей Кай.
Мальчишка, не оборачиваясь, помахал рукой. Они разошлись, мальчишка и женщина в сторону хребта Иншань, Шилан вернулся к своим спутникам. Недалеко от лагеря он встретил ожидавших его дувеев.
– Шаочжугон, – Юй Мин поравнялся с Шиланом, идущим в сторону лагеря, – как тот мальчишка?
– Нормально, – ответил Шилан.
– О! А я всю ночь волновался.
Шилан шел моча некоторое время, вспоминая и обдумывая всё, что произошло прошлой ночью. Дошли до лагеря. Солдаты уже всё собрали, ждали только возвращения Шилана. Ему подвели лошадь.
– А-Мин, ты когда-нибудь видел человека с синими глазами? – спросил Шилан.
– Нет, – удивился дувей, – разве такое бывает?
– Бывает, – ответил Цин Вуи вместо Юй Мина, – слышал далеко на севере есть люди у которых голубые и даже серые глаза. Их нэймэны угоняют рабами к себе в улусы. А еще желтые волосы, или даже красные.
– Точно, – вмешался в разговор один из солдат, – я слышал, что у давана Вэй была такая рабыня, с синими глазами. Её привезли с далекого севера.
– Синие глаза, – Юй Мин встряхнул плечами, – красные волосы? Они что – эмогуи? Брр, – потряс он головой, – наверное выглядит ужасно.
– Где же ужасно, – засмеялся Цин Вуи, – если даже даван такую из простой рабыни вознес до ванхоу.
– Не знаю, – Юй Мин покачал головой, – всё это сказки. Это всё странно, не верится, что такое бывает. Вранье это всё.
– Если ты не видел, – перебил его Шилан, – не значит, что такого не бывает.
– Э… и то верно, – покачал головой Юй Мин.
Они продолжили путь. Спустя две недели вернулись в Аньян. Но в столице давана не оказалось. Даван как раз находился в лагере, проводил смотр войск. Шилан направился прямиком в лагерь, вручил доклад о положении дел на границе и получил приказ явиться на пир в вангон.
Глава 3
Все чиновники, ванхоу, наложницы, сыновья: санванзы[39 - ??? sanwаngzi, третий принц.] и сыванзы[40 - ??? s?wаngzi, четвертый принц.], а так же все дочери давана уже вернулись в северную столицу. Пир готовили грандиозный. В назначенный день к полудню начали прибывать чиновники, все пять гонджу расселись по местам, прибыли санванзы и сыванзы, заняли свои места. В зал вошли две гуифей и ванхоу. Шилан встал со своего места, подошел к столу, за который села его мутин, поклонился, затем отвесил поклон ванхоу, вернулся на свое место. Евнух пропел прибытие давана, все поднялись, ванхоу и наложницы присели в небольшом поклоне, ванзы и Шилан, как приемный сын давана, а так же все гонджу, склонились в глубоком поклоне. Остальные чиновники встали на колени.
– Встаньте, – распорядился даван.
– Спасибо, бися, – пропел в ответ дружный хор голосов.
Пир начался. Музыка, выступления танцовщиц, разговоры чиновников – всё шло своим чередом. Отметили заслуги самых отличившихся чиновников, похвалили и поблагодарили за дары знать. Даван, довольный, кивал и улыбался.
– Бися, – как бы между делом, подгадав момент, когда даван был в хорошем настроении и улыбался, заговорила ванхоу, – слышала ваш приемный сын от несравненной Лин гуифей отличился в боях, был ранен. Циванзы[41 - ??? qiwаngzi, седьмой принц.], как ваши раны?
Шилан встал, поклонился ванхоу.
– Благодарю, ванхоу, за заботу. Рана незначительная, уже давно зажила, я в полном порядке.
– Лин гуифей талантлива сама и одарена таким сыном, – продолжила елейным голосом ванхоу, – Сколько лет уже вашему сыну?
– Он еще совсем молод, – Лин гуифей приподнялась, отвечая на вопрос ванхоу, поклонилась. – Вот-вот исполнится пятнадцать.
– Пятнадцать? – ванхоу покачала головой. – Бися, санванзы и сыванзы в пятнадцать лет уже имели наложниц…
– Действительно, – кивнул даван, – что-то я упустил это. Шилан и вправду вырос.
– Посмотрите, – продолжила ванхоу сладко и певуче, – высок, могуч. Глазам на радость. Любая знатная девушка столицы будет счастлива стать его супругой.
– Ванхоу, – заговорила Лин гуифей, – Шилан еще слишком юн. Кроме того он месяцами живет в военных лагерях, в столице бывает изредка. Как же он о жене позаботится, если…
– Так это можно уладить, – вмешался даван. – Шилан, дарую тебе резиденцию и наложниц.
Даван взглянул на Шилана, тот ненадолго оторопел, взглянул на мутин, потом вышел в центр зала, встал на колени и поклонился.
– Благодарю, бися.
– Э… – ванхоу поерзала, – бися…
– Что? – спросил её даван, – что-то не так? Ты чем-то недовольна?
– Бися милостив и внимателен, добр, как я могу быть недовольна?
– Хорошо, – кивнул даван, – так и порешим. Отныне, раз ты мой приемный сын, – он взглянул на Шилан, – то должен иметь соответствующую твоему статусу резиденцию. А то и правда, люди решат, что я, взяв в жены вдову, совсем не выказываю заботу о её сыне. Пусть все знают, что и о тебе я так же забочусь, как и о своих родных сыновьях.
– Что вы бися, – затараторили чиновники, – как можно, бися мудр и справедлив.
– Благодарю, бися, – Лин гуифей вышла в центр зала, встала на колени рядом с Шиланом и коснулась челом о свои ладони, сложенные на полу перед коленями. – Бися милосерден и щедр. Никто не смеет обвинять вас в подобном. Благодарю вас.
– Так и порешим, – кивнул, довольный, бися, – а то, действительно, твой сын только и делает, что сражается и залечивает раны, ему и род продолжить нужно. Так глядишь, нагрянет очередная вона, жизнь солдата – коротка. И с тобой он сможет чаще видится.
– Благодарю, бися, – произнесли Шилан и Лин гуифей одновременно поклонившись.
– Встаньте, – приказал даван.
– Спасибо, бися.
Шилан встал, помог мутин подняться, сопроводил её к её месту, поклонился, вернулся к себе за стол.
– Бися, – ванхоу, как будто что-то пытаясь сказать, обратилась к давану.
– Ну что еще? – недовольно взглянул на неё даван.
Она поняла, что момент упущен и не стоит продолжать настаивать, улыбнулась и предложила поухаживать за даваном, налить ему вина. Тот кивнул. Она налила вина, исподлобья взглянула на недовольно поджавшую губы дочь – вугонджу[42 - ??? w?gongzh?, пятая принцесса.], отрицательно покачала головой, делая знак: «не сейчас, момент упущен, нужно ждать».
Позже, после банкета, наконец улучив момент, вугонджу зашла в покои ванхоу.
– Мухоу[43 - ?? m?h?u?матушка-государыня, обращение детей к ванхоу.], – капризно пропела она, – Вы обещали… и опять не сделали так, как я просила.
