Полная версия:
Эввиэль: зов Побережья. Книга вторая
Голова её дёргалась отрывисто, неровно и успокоилась лишь в тот момент, когда король услышал крик младенца. Девочку уложили между ними, но успокаиваться она и не думала. Кричала, что есть сил.
«Пусть, поплачет о маме… пусть все услышат плач по матери… плач по матушке – самое сильное чувство… плачь, дочка, плачь» – Элларинн смотрел то на дочку, то на Мэрриэль.
Плачь, дщерь моя, поплачь…
Не удержать ни боли, ни печали.
Я разрешаю разорвать
Оковы милосердия, что стали
Нашим вековым огнём для тех,
Кто жить хотел, свершив злодейство.
Но кровожадность, без утех,
Рвалось наружу, просит зверства,
Что успокоит смерти жажду
И выпьет чашу всю до дна.
И не поймёт, простую правду,
Лишь кара ждёт его тогда.
Ты не запомнишь взора глаз,
Что смотрят камнем на тебя…
Впусти же в сердце этот взгляд,
Что сил придаст, душе – огня,
Разжечь чтоб пламя жизни…
И пронести, пронзив века,
Сим взором будет лишним,
Оставь его лишь у себя!
И не терзай других напрасно,
Ведь предназначен он тебе.
Его понять, увидеть ясно
Дано лишь сердцу, не судьбе.
Но внезапно плач умолк. Дочь короля, казалось, захотела сосредоточиться на том, что ей говорили дельфины: они стрекотали, издавая щёлкающие звуки и покачивая головами. Дельфины красиво выпрыгнули из воды, сделав кувырок. Волна от их выкрутасов дошла до дочки короля, обдав её прохладой океана. Младенец заулыбался, задёргал ножками и… продолжил свой плач.
Король резко встал, тряхнул головой, словно пёс, издал боевой клич на манер пьяного моряка (такого от него никто не ожидал) и бросился в воду. Он ухватился за дельфинов и стрелой направился к кораблям. Моряки подхватили его клич и подняли носовые паруса. На берегу кричали жители, что уже успели огромной толпой собраться у пристани. Но король будто и не собирался подниматься на корабль. Он шёл впереди кораблей. Дельфины отпустили его только когда вышли из бухты.
Вернулись за полночь. Элларинн строго настрого запретил морякам (кстати ни один из них не пострадал), говорить о том, что произошло и как они одолели знаменитых, как оказалось, разбойников. Рваный флаг с корабля злодеев был вывешен на смотровой площадке дворцовой дуги, как символ победы над врагом и как предупреждение всем, кто осмелится заходить в бухту с кровожадным умыслом.
Так появился второй постулат в Кодексе Времени – второе «К» – Кровожадность.
«Король-Защитник достоин занять трон. Король должен защищать Деву-Лидорий и ненавидеть Кровожадность. В сердце короля нет места Кровожадности – она враг королю»
Король-Защитник Элларинн заложил основания семи башен – три на южной дуге, четыре на северной. Вместо смотровых или, как их называли, почтовых постов, на их месте выросли настоящие башни-маяки. Одна из них, Острая, что на самом краю южной дуги, была построена при его жизни. Внутри была сооружена винтовая лестница из гладких тёсанных камней, которые выходили из стен к центру. Вместо перил в центре, с потолка, свисала толстая верёвка. На каждом ярусе был выход наружу в виде небольшого выступа-балкона. Ярусов было пять, поэтому в башне помещались двадцать стрелков. По примеру Острой, были построены и остальные шесть.
И, наконец, третья роль – роль отца. Нужно ли говорить, что отец-одиночка – это роль, что не каждый мужчина осилит. Свою дочь он назвал в честь бабушки – Лоринэль. У неё густые, тёмные волосы, словно полночь, и глаза, как вечерний океан: темно-голубые с изумрудными искрами (вся в маму). Элларинну противно было от мысли, что в его сердце может поселиться душа другой женщины и заглушить дыхание той, что живёт до сих пор в его груди. Он дышал за двоих, он жил за двоих, он любил за двоих. Лори часто находила его одного, хотя ей казалось, что отец с кем-то разговаривал. Так и было – он разговаривал со своей любимой.
«Сердце короля Лидория должно быть наполненно кровью Элларинна и Мэрриэль» – эта мысль, как путеводная звезда, управляла решениями отца Лоринэль. Поэтому он подождал пока дочери исполнится двадцать лет и выдал её замуж за достойнейшего мужчину. Он подождал ещё двадцать шесть лет, чтобы его внук смог сесть на престол. Элларинн сидел на троне целых два круга времени, а это немного не мало пятьдесят лет – слишком много для мужчины. Власть разъедает душу, как волна подтачивает скалу. Мужской души хватает лишь на один круг времени.
На троне Лидория сидели лишь сыновья. Не потому, что дочери неспособны править, а потому что им не нужно доказывать свою любовь, преданность и бескорыстие. Женщинам эти качества даны при рождении, они растут вместе с ними и не требуют проверки. Мужчинам же приходится взращивать в себе любовь и преданность, демонстрировать их, чтобы заслужить доверие народа и доказать свою пригодность сесть на трон. За один круг времени власть ещё не успевает подточить силу этих мужских добродетелей. А всё потому, что жёны исцеляли своих королей!
Но у женщин всё иначе: они преданны делу, словно влюблены в него – отдают самих себя без остатка. Элларинн не хотел делить любовь дочери с троном. Он не мог допустить, чтобы Лоринэль села на трон и её любовь постепенно угасла, и она перестала быть дочерью, женой, матерью, женщиной. Эту тяжёлую ношу власти он взял на себя.
Жениха же надо было найти достойного. Того, кто выдержит испытание третьей «К» – Коварства. Король Элларинн сам прошёл такую проверку, не выдав замуж свою дочь за того, кого было ему выгодно. Первые две «К» легко пройти, когда перед тобой такая красивая девушка, а ты из семьи всадников или даже королевских кровей. Но Коварство – самое сложное из трёх.
Как водится, женихов можно найти и у себя под носом, но разве это дальновидно? Главное преимущество – в различии взглядов и способности выбрать лучшее. Поэтому Элларинн прибегнул к древнему способу найти пару своей дочери. Заранее послав гонцов во все края, он приготовился ждать к себе претендентов. Утром, в назначенный день он посадил Лоринэль на корабль и отправил на три дня пути к острову Эриу. Там находился очень большой и знаменитый рынок. Ей предстояло лично купить подарки для пяти претендентов. Не отпускать же их с пустыми руками, когда душа опустеет?!
В то время как Лори отсутствовала, король принял гостей, познакомился с каждым. Никто из них не видел друг друга. Это делалось для того, чтобы не задеть мужское ранимое достоинство. Король убедился в их порядочности, образованности и доброте. Говорил он с ними на их родном языке (а говорил Элларинн на пяти языках) и ничто не ускользало от его взгляда. Из пятнадцати претендентов он оставил десять. Пятерых он одарил так, что улыбка была пуще прежней. Остальные пять не прошли проверку на третье «К». Их он отослал с ещё большими дарами – коварные мужчины, не получив желаемого стоят дороже. А вот что делать с оставшимися пятью – выбор был за Лори.
Принцессу нарочно держали вдали от глаз любопытных женихов. Красота, симпатия и фантазия – могут сыграть злую шутку с супругами, когда пройдёт «душистая пора и цвет увянет» (король повторял дочери эту фразу из древнего манускрипта вот уже пару лет). Муж и жена должны быть напарниками в деле, что выше, чем семейная жизнь. У них должна быть цель, миссия, мечта. С этой целью Элларинн устроил «сумеречные разговоры». Пять комнат с занавешенными окнами, и в каждой в уголке едва мерцает тонкая свеча. В полумраке видно лишь силуэт собеседника – ни черт лица, ни цвета глаз, ни даже контура губ…
Король выбрал ещё четырёх девушек, что составили кампанию принцессе. Претендент входил в комнату с повязкой на глазах и садился за стол. В комнате находилась глухонемая служанка и каждые четверть часа подносила напитки. После часа общения делался перерыв в полчаса и женихи заходили в следующую комнату и так пять раз. Принцесса Лоринэль выбирала себе «солнце» по сердцу, а не по тому, что могли видеть глаза. Ведь глаза уже не раз подводили её. А разве жених не должен быть красивым? Ещё как должен! Она доверяла своему отцу, который позаботился об этом раньше, чем подобная мысль пришла в голову любимой дочери.
Последний шаг – добродетель. На следующий день претенденты должны были переодеться в одежду простолюдина и найти себе какое-то занятие, сделать что-нибудь доброе или даже совершить героический поступок. Принцесса также переодевалась в обычную ремесленническую одежду так, чтобы никто её не узнал и выходила в город, чтобы понаблюдать за женихами. Тогда она впервые могла посмотреть на них. Кроме женихов, в городе хватало чужаков: купцов, бродяг и слуг женихов. Так что понять кто есть кто – задача не из простых. Но не для принцессы Лоринэль. Её слух был тонок, а у избранного шипел звук «С». Для естественного течения дел, все претенденты и принцесса ночевали в домах ремесленников.
– Доча, тебе не шмешно, когда он ш тобой о чём-то говорит?
– Папуля, ты ли меня об этом спрашиваешь? Не узнаю тебя! Не ты ли привил мне, что настоящего мужчину отличает не внешняя огранка, а внутреннее содержимое? – дочь обожала папины вопросы. – Вот и посмотрим кто он на самом деле…
Бьёринн был с северных окраин – светловолосый и высокий, с глазами цвета горной реки. Он был немногословен. Утром Бьёринн вышел из комнаты местного лавочника, который варил мыло; по соседству, на заднем дворе, высушивали шкуры животных. В общем, запахов хватало, чтобы сойти за простолюдина. Пока Бьёринн добирался до центральной площади Лидория, он всё гадал, учует ли он вновь тот сладкий запах волос, мешавший уснуть этой ночью. Но далеко уйти ему не пришлось.
Лоринэль вылила на ладонь ровно пять капель жасминового масла, после чего взъерошила свои длинные волосы. Она вышла на балкон второго этажа и посмотрела во двор. В каменных углублениях, будто чашах, вымачивалась кожа – тяжёлая, набухшая, она дышала терпким запахом зверя и трав. Мастерская по выделке кожи находилась на самом краю города. Принцесса оставила волосы распущенными, лишь обвив их серой тряпицей, словно прачка. Выйдя из дома, она свернула направо, но внезапно остановилась и пошла налево.
– Вот он, этот жапах… – Бьёринн всматривался в лица девушек, снующих, как муравьи.
«Вот он и попался! – подумалось Лоринэль. – Так у него танцует не только звук «С»?»
Ветер принёс жасминовый аромат до Бьёринна в тот момент, когда принцесса хотела пойти по дороги к пристани, но увидев реакцию бороды с косичкой, повернула в обратную сторону. Этот жест был замечен. Не даром Бьёринн считался на родине мастером «чтения мысли». Лица девушки он не увидел, но нежелание идти в его сторону было настолько очевидным, что ноги сами побежали в её сторону. До девушки оставалось шагов тридцать, а аромат жасмина будто взрывался в голове и сводил пальцы в кулак.
– Проштите, великодушно… – он обогнал девушку и, не давая ей пройти, встал напротив. – Разрешите мне вам помочь…
«Очень красив… нет, удивительно красив… да что же это я нужных слов не подберу? Невероятно красив! Вот сейчас вроде всё правильно» – принцесса выдала испуганный взгляд и прижала к себе небольшую кадку с бельём.
«Это не она» – подумалось Бьёринну.
– Проштите ещё раж… мне хотелощь бы вам помочь, не пугайтещь!
– Вы довольно странный! наверное, не здешний? – принцесса изменила голос, чтобы он её не узнал и ещё крепче прижала кадку.
– Да, я здещь на пару дней… шкоро уезжаю, – Бьёринн сделал глубокий вдох и посмотрел в сторону океана.
На него опять нахлынула волна разочарования, что не давала спать этой ночью. Его сердце терзали странные обычаи Лидория. Слепые свидания и непонятные игры с выбором спутника жизни. Хоть это и забавно, но слишком сложно для его души. У него на родине всё просто – «вот я, вот она».
– Хотите помочь? Зачем?
– Хочу поближе пожнакомиться ш мешными жителями…
– Пожмякать смешных жителей?
– Да, я жнаю, что это шмешно… – Бьёринн разразился сочным и заразительным смехом.
«Этот смех прекрасен!» – Лоринэль положила в шкатулку добродетелей и этот факт.
«Как простолюдинка может так ловко играть словами и рисовать из них картины?» – светловолосый претендент не стеснялся впиться взглядом в Лоринэль.
– Держите и пойдём скорее, а то мне влетит!
Лоринэль и Бьёринн пошли к речке, что текла с той самой белоснежной горы, выстирали бельё. Принцесса неловким движением уронила кадку в реку. Течение было не шуточное и Лоринэль бросилась её спасать. Нужно ли говорить о том, как Бьёринн спас принцессу под пристальным вниманием Элларинна? Надо сказать, что королю это очень понравилось. Рисковать жизнью ради простолюдинки – не это ли высшая добродетель достойного мужа?
– Вы проштите меня, но у меня к вам предложение… – Лоринэль лежала на мягкой лавке пристально смотря на своего спасителя.
– Вы спасли мою кадку? – принцессе захотелось узнать, что на дне души у Бьёринна.
– Да, конечно…да, она ждещь…
– Ждещь? Шпащибо вам, щердечное шпащибо! Вы мой шпащитель!
– А я переживал, что вы онемели… – снова слышен был заразительный смех.
Засмеялась и принцесса. Только вот её взгляд был совсем не смешным. Своим смехом она прикрывала глубокое чувство уважения к этому благородному человеку. Лоринэль вспомнила «сумеречный разговор», оценила красоту Бьёринна, открытость души, решительность и смелость. Что ещё нужно девушке от молодого человека? Да почти ничего! Всего лишь его безумную любовь. Хотя нет – в Лидории таких безумных парочек и без того хватает. Они и так смешат народ на площади своими семейными драмами. Выбор сделан, черёд за ним.
– Так что вы мне хотите предложить?
– Я решил щегодня отплыть на родину… – Бьёринн встал на одно колено. – Я хочу предложить вам поехать шо мной…
– Вы в своём уме? А как же родители?
– Да-да, не бешпокойтещь… ешли это единштвенное, что ваш волнует, тогда немедленно ведите меня к ним!
Бьёринн посадил принцессу на одноколёсную тележку и покатил в направление южной дуги. По словам простолюдинки её родители повезли повозку с чистым бельём во дворец. Как раз подвернулся случай поговорить с королём, извиниться перед ним и попрощаться. Стража у главных ворот с удовольствием поприветствовала безумную парочку.
«Дочь прачки – и впрямь важная персона! От неё зависит сладость снов», – подумал Бьёринн и начал готовиться к разговору.
Принцесса прыгнула с деревянного коня, словно и не тонула вовсе. Они зашли в какое-то тёмное помещение.
– Жди меня здесь! – сказала Лоринэль и указала на диван из камня.
Здесь многое было из камня: стол, два дивана, полки. В другом помещении были слышны звуки прислуги и запах очень чего-то вкусного. Дело то было к вечеру, а за весь день во рту и крошки не было. Он и не заметил, как на второй диван села некая особа в маске.
– Значит вам я больше не интересна? – Лоринэль теперь говорила своим привычным голосом.
– Ой! Проштите, ваше Вышочештво… ваше…
– Называйте меня Лоринэль, вам так будет легче, наверное…
– Легче? Ну да, леди Лоринэль… думаю вам тоже так будет легче. Я ждещь для того, чтобы поговорить ш вашим отцом.
– Я знаю для чего вы здесь.
– Да, но откуда? – бывшему претенденту не хотелось, чтобы эта история дошла до принцессы – кому такое понравиться, особенно юной леди?
– Мне известно обо всём, что происходит в королевстве. Вы решили сбежать с прачкой? Чего так? – «А вот и последний акт».
– Да… впрочем нет… в общем да, но не жбежать, как вы выражилищь, а прошто уплыть вошвоящи. Так шкажать, проштите, что потревожил ваше Вышочештво… хмм… леди Лоринэль. Не вижу я щебя в роли вашего шупруга, – Бьёринну показалось, что на той стороне хихикнули. – Моя ошоба не укращит вашу жижнь и ваш я не жнаю. Да и…
– А прачку вы знаете?! – это был даже не вопрос, а обвинение.
– Нет, нет конечно! – Бьёринну не нравилось, что он должен оправдываться, но раз ты на стезе сердца – будь добр объяснись. – Я жнаю о ней штолько, школько нужно. И ей я шмогу дать то, чего у неё нет. – Моя жижнь… (опять хихикнули) – прошта. Вот мой брат, Ульфгард, он – да. Я могу ваш пожнакомить…
– Так вы у нас благородный благодетель? Нет, уж, спасибо… хмм… благодарю вас, – принцесса вовремя вспомнила о манерах. – Мне есть из кого выбрать… так вы хотели поговорить с отцом?
– Да, ешли можно…
– Тогда выйдите наружу, идите налево до ворот дворца. Стража уже предупреждена. Прощайте! – принцесса ласточкой выпорхнула из комнаты.
– Проща… – Бьёринн не успел попрощаться.
«Ну вот и всё. Один водоворот позади» – с улыбкой на устах подходил к воротам чужеземец.
Он вошёл в просторную залу с высокими сводами, где стройные каменные колонны соединялись вверху лёгкими арками, словно кружевом из камня – созданное ветром и океаном. В дальней части стоял трон, а на троне восседал Элларинн.
– Иди же скорей сюда, мой дорогой сын! – крикнул король.
– Вы, наверное, меня ш кем-то шпутали! – прокричал с другого конца Бьёринн.
– Мне всего пятьдесят и зрение у меня, как у орла. Иди же сюда!
Бывший претендент быстро подошёл к Элларинну. Эхо от его шагов ещё не замолчало и начало петь новую песню, когда в залу вошла масса народу.
– Я хотел ш вами поговорить наедине, – почти шёпотом сказал светловолосый косичко-бородый претендент.
– У меня от моих подданых секретов нет! – нескромно прокричал король. – А если учесть, что решается и их судьба, то здесь не может быть никакой тайны.
Перед троном, справа и слева, стояли два кресла, голубого цвета. В залу, скрывая лицо тонкой вуалью, вошла принцесса и села слева от короля.
– Ну, сын, садись справа от меня. Это твоё место по праву. Тебя выбрала принцесса Лоринэль! – король Элларинн поднял левую руку и указал на принцессу (народ сдержанно выражал счастливое удивление).
– Это приятно шлышать, ваше Величештво, – Бьёринн поклонился королю, держа руку на сердце.
– Да, приятно! Народ?
– Да! Да! Да! – подданые поддержали короля бурными восклицаниями.
– Я выражаю Вам и Вам, – Бьёринн поклонился в сторону Лоринэль, – глубокую благодарнощть жа штоль доброе ко мне отношение. Шкажу вам, что на швете я не видел ничего подобного, но… как и вы, – он посмотрел в сторону принцессы, – я тоже жделал швой выбор. Не шочтите это жа неблагодарнощть, но я прошу отпуштить шо мной дочь прачки…
– Какую дочь, у неё нет дочери! Мужа и того нет! – народу не препятствовали говорить, что думает.
– А как она выглядит, может я помогу? – король улыбнулся.
– Не шмейтещь, она прекрашна! – претендент был готов уйти.
Элларинн опять поднял левую руку и, указывая на принцессу, поэтично начал:
– У неё тёмные волосы, как пучина (принцесса сняла капюшон). Глаза – глубокие, как океан (принцесса опустила вуаль, показав глаза). Кожа – белая, как луна (Лоринэль сняла вуаль). У неё в груди огонь, что пожирает скалы (принцесса встала и сняла тонкую шаль с плеч). Её сердце…
Король не успел закончить фразу. Бьёринн затрясся, обмяк и рухнул на пол – к счастью, лицом в мягкую подушку, с которой едва успела соскочить крошечная белая собачка.
Король посмотрел на принцессу и сказал:
– Ну вот, теперь он твой!
А народу только и нужно было это услышать. Хохот, крики счастья и радости. Все вышли на площадь перед дворцом. Минестрели поспешили на свои места и заиграла музыка. Расставили столы и началось настоящее празднество.
– Папулечка, откуда взялись эти прекрасные создания? – Лоринэль взяла на руки одну из белоснежных собачек.
– Это мой тебе подарок на свадьбу… да… и Дворец Времени тоже, – король поцеловал дочку в лоб и сделал жест оставшимся придворным, чтобы оставили молодожёнов одних.
Принцесса присела рядом с уже очнувшимся женихом.
– Спасибо вам…
– Жа что?
– Жа вщё. Жа проштоту, ишкреннощть, преданнощть… я полюбила вас ещё на сумеречном разговоре. Но я не знала, полюбите ли вы меня…, – Лоринэль гладила волнистое солнце и улыбалась. – Да, плаваете вы не очень. Но это не беда, я вас научу. Когда на берегу я увидела искру в ваших глазах…
– Вы же были беж шожнания!
– Шожнание, жужжание, обожание! Вставайте, хватит отдыхать! После торжества отдохнём на моём любимом острове – я покажу вам мой тайный мир! Вот тогда вы увидите моё сознание…
С тех пор тот остров так и называется – Лоринэль, а река, где спас свою возлюбленную чужеземец, по-старому называется – Фойренд Бьёринн, что означает – спасение Бьёринна. Летопись, что хранит память о тех событиях, так и не нашли. Но за Горестным Столом король рассказывал, что передал ему его отец, дедушка и Хранители Времён – мужчины, хранившие тайны Дворца Времени и его жителей.
– Мама! Отец… он позвал меня к Горестному С-с-столу! – принц Алампинн ворвался на второй этаж дворца, запыхавшись, в комнату с камином.
– Не может быть! Иди же ко мне, мой родной, иди. Что с твоим лицом? – мать обняла сына, а затем повернула его лицо к огню. – Боже мой, что случилось?
– Не время, матушка, не с-с-ейчас…
– Ладно, потом… всё потом. Прими ванную, о платье я распоряжусь!
Принц Алампинн спустился на первый этаж и вошёл в ванную комнату.
– Ну что, подкидыш?.. Думаешь, всех нас провёл?!
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
В
А
Б
