скачать книгу бесплатно
– Нет, – говорю я. – Конечно, нет.
Судя по выражению лица, я его не убедила.
– Расскажи мне про приглашение, которое ты получил, – прошу я. – Когда ты его получил?
– Примерно две недели назад.
– И я тоже.
Времени было мало, но я бросила все дела. «Потому что оно было от тебя!» Может, мы и не разговаривали эти десять лет, но я не могла упустить возможность снова с ним встретиться.
– Сообщение пришло на телефон или на электронную почту? – спрашиваю я.
– На почту.
– С какого адреса оно было отправлено?
Мне следовало спросить об этом раньше, когда они с Брентом показывали мне свои приглашения.
Кертис смотрит через зал на Дейла и Хизер.
– «М Андерсон» или что-то в этом роде. Почтовый ящик на Google.
– У меня нет ящика на Google. Мое приглашение пришло от «К Спаркс». Тоже ящик на Google.
Я столько времени обдумывала ответ на письмо. Упоминать ли мне Саскию? Выразить ли соболезнования? Я даже подумывала ему позвонить. Телефонный номер в приглашении указан не был, но на его сайте их было несколько. В конце концов я струсила. Сложные разговоры лучше вести с глазу на глаз.
«Прекрасная мысль! – написала я в ответ. – Я приеду. Рада получить от тебя весточку. Чем занимаешься?»
Он прислал ответ: «Рад, что можешь приехать. До скорой встречи».
Я испытала разочарование, но объяснила такой ответ его занятостью. И ведь он же мужчина. Какой мужик пишет больше, чем необходимо?
Я допиваю бутылку пива. В отличие от Брента, Кертис прекрасно выглядит для своего возраста. Он чисто выбрит, на подбородке четко видна ямочка. Вероятно, он недавно был в каких-то теплых краях, потому что загар еще не сошел. Светлые волосы теперь длиннее, чем раньше, но такая прическа ему идет. На нем голубая куртка от «Спаркс» с белой оторочкой на рукавах. Судя по фотографиям в социальных сетях, вся его семья теперь носит этот бренд.
Или, точнее, оставшиеся члены семьи.
– Ты с кем-нибудь поддерживала связь? – спрашивает Кертис.
– Нет, – отвечаю я.
– Даже с Брентом?
Он спрашивает из любопытства или не только?
– И с ним тоже нет.
Я хочу задать ему множество вопросов. Сколько времени он проводит на снегу? Где он живет? Встречается ли он с кем-то? Я разглядываю его лицо, пытаясь увидеть следы той теплоты, которая всегда исходила от него, или хотя бы какой-то знак, показывающий, что он меня не ненавидит.
Но Кертис настроен по-деловому.
– А хоть с кем-то, кто был здесь в ту зиму?
– Ни с кем.
Та зима для меня закончилась, когда я прыгнула в свою машину и уехала, оставив бурю позади. Я стерла их из своего аккаунта в Facebook. Из своего телефона. Из моей жизни. Теперь я об этом сожалею, но я хотела начать все с чистого листа.
– Но меня легко найти онлайн. Я – персональный тренер, у меня есть блог и свой сайт.
Если он и искал меня в Интернете, он этого не показывает.
– Молодец.
– У тебя тоже есть?
– Ага.
Очевидно, что Кертис оказался таким же талантливым в бизнесе, как и сноубординге, потому что компания «Спаркс Сноубординг», занимающаяся изготовлением верхней одежды, которую он основал семь или восемь лет назад, хорошо раскрутилась и процветает. И мне нравится, как он ведет дела. Он еще каждое лето организует лагеря для тех, кто занимается фристайлом[11 - Фристайл (дословно: свободный стиль) – вольное катание в сноубординге с прыжками, трюками, обходом препятствий. – Прим. пер.]. И в этих лагерях он тренирует детей из бедных семей вместе с восходящими звездами. Также он борется против изменения климата, пытаясь защитить ледники, чтобы будущие поколения могли также насладиться ими.
В противоположном конце зала Дейл повышает голос, но снова его понижает, когда замечает, что мы на него смотрим. Хизер качает головой, судя по языку жестов и телодвижений, она защищается. Мне не нравится то, что я вижу. Если он только пальцем ее тронет, я вмешаюсь.
Брент возвращается с бутылкой Jack Daniels и стопкой стаканов. Я тяну руку за одним из стаканов.
– Отличная идея. Может, я хоть согреюсь, – говорю я.
Брент наливает мне виски, его рука при этом дрожит. Я делаю маленький глоток и морщусь. Боже, крепкий.
Дейл и Хизер продолжают спорить. В его голосе слышится злость, она говорит жалобно. Слов не разобрать.
– Хочешь, Кертис? – предлагает Брент.
– Нет, спасибо. Так где ты теперь работаешь? – спрашивает Кертис.
Брент щедро наливает себе виски в стакан и осушает его.
– Кирпичи кладу, – говорит он. – Каменщик я.
Не знаю, чего я ожидала, но только не этого.
– Семейный бизнес, – поясняет Брент, вероятно, увидев выражения наших лиц.
После того, как он нам это сообщает, я обращаю внимание на ширину его плеч, на грубые руки, на слегка согнутую спину.
Я думаю о том, как он мечтал выступить на Олимпиаде, и чувствую щемящую тоску.
Слава мимолетна для большинства спортсменов и в особенности в таких опасных видах спорта, как наш. Ты на пике, у тебя кружится голова, тебя ставят на пьедестал и чествуют, как героя, но стоит совершить одну ошибку – и всему этому приходит конец. Ты можешь врезаться в край хафпайпа, приземляясь слишком быстро или слишком медленно, ты можешь попасть в борозду или выемку, оставленную предыдущим райдером. Ты чуть-чуть не рассчитал – и все. Или может просто не повезти. Ставки слишком высоки, и если бы мы о них задумывались, мы вообще не совершали бы трюков и прыжков, если только не хотели бы покончить с собой.
Все мы падаем, рано или поздно. Но почему-то кажется, что Брент упал ниже всех и с большей высоты. Он был «золотым мальчиком» у Burton, лицом энергетических напитков «Смэш». На протяжении многих лет я следила за рейтингами, надеясь увидеть его фамилию, но он исчез со сцены, совсем, как и я. Я предполагала, что он получил серьезную травму, но теперь я в этом сомневаюсь. Почему он прекратил участие в соревнованиях? Эта причина как-то связана со мной? Если связана, я думаю, что этого не вынесу.
Кертис первым приходит в себя.
– И как оно? – спрашивает он.
– Это просто работа, – отвечает Брент, судя по голосу – занимает оборонительную позицию.
– У тебя есть сайт? – спрашиваю я.
– Есть.
Мы с Кертисом переглядываемся. Значит, кто угодно мог найти и адрес электронной почты Брента.
Хизер быстро выходит из зала, опустив голову. Мне следует пойти за ней?
Нет. Она выглядит расстроенной, и сейчас я не в состоянии ее утешать, если она идет плакать в туалет. Я никогда не знала, что нужно говорить в таких случаях, никогда не могла подобрать правильные слова. Когда я сама расстроена, мне нужно побыть одной и чтобы меня никто не трогал. Про Саскию я могу сказать одну хорошую вещь: она никогда не стала бы утешать меня, если бы я отправилась куда-то рыдать.
Я один раз видела, как плакала Одетта, но если бы я услышала то, что услышала она, я бы тоже рыдала.
И не смогла бы остановиться.
Она никогда больше не сможет ходить.
Я допиваю виски. Я не буду об этом думать. Я найду Хизер после того, как она немного успокоится.
Дейл стоит у окна с бутылкой в руке. Он бросает взгляд на Брента, потом поворачивается к нам спиной. Что ему сказала Хизер?
– Как вы сюда добирались? – спрашивает Кертис.
– Я прилетел сегодня утром, – говорит Брент.
– В Гренобль?
– Лион.
– Это объясняет, почему я тебя не видел, – говорит Кертис. – Я прилетел в Гренобль.
Я видела бирки авиакомпаний на их сумках со сноубордами.
– Я приехала на машине, – сообщаю я.
Кертис вопросительно приподнимает брови.
– Весь путь на машине?
– Хотелось вспомнить прошлое. А так у меня было время подумать.
«Подумать о тебе, кроме всего прочего».
Хизер врывается в зал.
– Народ! – Она, кажется, сильно запыхалась. – Наши телефоны исчезли.
Глава 6
Десять лет назад
Саския обнимает меня так, словно я теперь ее новая лучшая подруга. От нее пахнет какими-то экзотическими духами, от которых начинает кружиться голова, хотя она не стала краситься, если не считать фиолетовую подводку для глаз, благодаря которой ее глаза кажутся еще более голубыми.
Мы сидим в кабинке в баре «Сияние», нас шесть человек, все девушки. Я не знала, что сегодня надеть. Саския, похоже, относится к тем, кто любит наряжаться, но, черт побери, на улице-то минус десять. Поэтому я натянула обтягивающие джинсы и два свитера, предполагая, что буду выглядеть как колхозница, но все девушки, сидящие за столом, тоже были одеты в джинсы и свитера, и мы все еще не сняли куртки, в которых катаемся на сноубордах. Похоже, эти девушки – француженки. Мне они нравятся.
В баре полно народу. Вообще-то я не люблю эти мероприятия «после катания». Я приехала сюда тренироваться, а не ходить на вечеринки. Мне всегда казалось странным, что такое количество людей, приезжающих на горнолыжные курорты, проводят больше времени в барах, а не на склонах. Но «Сияние» – это единственный бар в деревне.
На сцене группа играет дерьмовый панк-рок.
– Ты сюда приехала на весь сезон или только на соревнования, Милла? – спрашивает Саския, стараясь перекричать музыку.
– На весь сезон, – отвечаю я. – А ты?
– Тоже.
У меня что-то сжимается в животе. Всю зиму мне предстоит тренироваться бок о бок с моей главной соперницей. Я смогу наблюдать за ее прогрессом, но ведь и она сможет наблюдать за моим. Я смотрю на ее узкие плечи и бедра. Она сантиметров на пять ниже меня, но рост не является преимуществом в хафпайпе – наоборот, низкий центр тяжести помогает удерживать равновесие. Тем не менее если говорить о силе, то тут преимущество у меня. Мне хотелось бы посмотреть, как Саския тренируется в спортзале. Вероятно, у нее поразительно сильная нижняя часть тела, раз она ездит так, как я видела.
– У тебя есть спонсоры? – спрашивает она.
– Да.
Она ждет объяснений.
– Magic, выпускающая сноуборды, Bonfire – бренд одежды и Electric, которая изготовляет очки.
И еще есть один бренд, выпускающий мюсли в батончиках, но я не стану его упоминать, чтобы она не смеялась. Я приехала сюда на своем маленьком «Фиате Уно», набитом этими батончики по самую крышу, и меня от них уже тошнит. Но по крайней мере, я не умру от голода. Мои спонсоры только обеспечивают меня своей продукцией – присылают мне одежду, очки, те же батончики, а свои тренировки я оплачиваю сама. Это я ей тоже не собираюсь говорить.
– Два года у меня был другой спонсор – бренд одежды, но они от меня отказались после того, как я получила травму колена.
– Со мной такое тоже было, – говорит одна из девушек.
До моего появления они все говорили на французском, но когда я к ним присоединилась, перешли на английский.
– Нам следует застраховать наши ноги, – говорит еще одна девушка. – Как их страхуют футболисты.
– Знаете, что Мэрайя Кэрри застраховала свои ноги на один миллиард? – спрашивает Саския.
– Дженнифер Лопес застраховала свои ягодицы, – добавляет еще кто-то.
– Где они могут упасть? – спрашиваю я. – Жаль, что я не могу застраховать свою задницу.
Мы начинаем обсуждать, какие части тела мы хотели бы застраховать.
Барменша приходит с еще одним подносом, на котором стоят рюмки. Она вручает одну рюмку Саскии, и та передает ее мне. Я не собиралась пить сегодня вечером, но отказаться трудно. Все эти девушки собираются участвовать в Le Rocher Open – открытом турнире в Ле-Роше, и все они пьют. Платит Саския. Я жду, пока каждая девушка не возьмет рюмку, и тогда опрокидываю рюмку в себя. Мы все веселимся, подбадриваем друг друга, и наши громкие голоса привлекают к себе удивленные взгляды девушек в соседней кабинке. Они немки, а может, швейцарки, и наверное, завтра участвуют в соревнованиях, потому что ни одна из них не пьет, и все вопросительно приподнимают брови, глядя на нас.
