скачать книгу бесплатно
Несмотря на раннее время, от него уже воняло пивом, густые рыжие волосы, в которые я так любила погружать свои пальцы, торчали во все стороны, а на красной фланелевой рубашке виднелось знакомое пятно от соуса карри. Знаете, ненависть поразительно влияет на остроту зрения.
– Уйди с дороги, О'Брайан, – я толкнула его в грудь, но этот проклятый восьмидесятикилограммовый мешок с дерьмом даже не сдвинулся с места.
Наконец, его пьяные голубые глаза поднялись выше, и он заметил Дэйва.
– Ты еще, блять, кто такой?
– Это тебя уже не касается, козел! – гневно выплюнула я. – Дай пройти!
– Так это твое навороченное корыто стоит возле нашего дома? Знаешь, дружище, в постели она, конечно, бревно, зато отсасывает первоклассно.
Меня ослепила пелена из слез. Размахнувшись, я со всей силы залепила ему звонкую пощечину. Лицо Скотта исказилось от гнева. Он замахнулся, чтобы ударить в ответ, как делал сотню раз до этого, и я зажмурилась в ожидании знакомой боли.
Но ее не последовало.
Распахнув глаза, я увидела, как Дэйв сжимает своей рукой кулак Скотта, а затем резко выворачивает его. Раздался хруст, и Скотт взревел от боли, как подстреленный шакал.
Мое сердце сжалось от страха.
Дэйв ослабил захват, и О'Брайан начал медленно оседать передо мной на колени, прижимая к груди сломанную руку.
– Идем, – холодно велел Дэйв, подталкивая меня в спину.
– Останься, Микки, – послышался тихий голос Скотта. – Мы еще можем все исправить.
Проходя мимо, Дэйв наклонился к нему и тоном, от которого по моей спине прошел озноб, сказал:
– Приблизишься к ней – сломаю и вторую. Будешь свою трусливую задницу об ободок унитаза вытирать.
– Постой, – окликнула я Дэйва, когда мы подошли к машине. – Мне нужно позвонить миссис Холс и дождаться ее здесь.
Дэйв забросил чемодан в багажник и вопросительно посмотрел на меня.
– Это знакомый врач, – пояснила я, вытаскивая из кармана мобильник. – Она поможет Скотту с рукой. Понимаешь, у него нет страховки и…
– Нет страховки? – переспросил Дэйв, захлопывая багажник. – Тебе этого неудачника что, на сдачу в супермаркете дали?
Я закатила глаза и приложила телефон к уху. Но как только я услышала голос миссис Холс, Дэйв вырвал из моей руки мобильный и со злостью швырнул его об асфальт. Тот с треском разлетелся на части.
– Ты… Ты что себе позволяешь?! – заорала я.
Дэйв молча закинул меня к себе на плечо, поднес к машине, распахнул дверцу и усадил на переднее пассажирское сиденье. А затем, как ни в чем не бывало, сел за руль и завел мотор. Я была настолько шокирована его поведением, что даже не знала, что делать дальше.
– Ты полоумный? Какое ты имеешь право портить чужие вещи, кретин?
– Следи за языком, Микаэла.
– Ты хоть понимаешь, что только что сломал человеку руку?
– Он хотел ударить тебя, – лед в голосе Дэйва резал мне уши. – И судя по твоей реакции, это было не в первый раз.
Невидящим взглядом я уставилась в лобовое стекло, вспоминая наши со Скоттом отношения. Но в голове, как на зло, вспышками проносились лишь самые страшные эпизоды. Например, позапрошлое Рождество, на которое Скотт подарил мне парочку сломанных ребер, или мой первый и последний рабочий день на автомойке, куда он завалился пьяным и устроил там целое долбаное представление.
В тот момент, когда нас со Скоттом избрали королем и королевой на выпускном балу, я почему-то решила для себя, что мы всегда должны быть вместе. Что это какой-то сраный знак судьбы и все такое… Сексуальный и яркий, как упаковка леденцов, капитан команды по лакроссу и одна из самых популярных девчонок в школе, грезившая карьерой профессионального фотографа.
Но когда мы выпустились из школы, реальность рассмеялась мне в лицо.
Мой средний балл не позволял получить грант, а денег на платное обучение у меня не было. Поэтому я сразу же отправилась работать официанткой, а Скотт, как типичный житель Саутсайда, пересел на пособие по безработице. Но даже когда этот мудак полностью залез мне на шею и свесил с нее ноги, я всегда равно была убеждена в том, что в толковом словаре напротив «американской мечты» непременно стояло имя Скотта О'Брайана.
Слепая. Влюбленная. Идиотка.
Идиотка.
Идиотка.
– Святое дерьмо, ты что плачешь?
Я заморгала, прогоняя ужасные воспоминания, и прикоснулась рукой к щеке. Она была влажная.
Черт.
– Нет.
– Хорошо.
Дэйв въехал на крытую парковку и завел автомобиль в дальний угол стоянки. Затем вышел из машины, оплатил место через паркометр и жестом велел мне вылезать.
– Куда мы приехали?
– В торговый центр, – ответил Дэйв, кликая ключом сигнализации. – Здесь в ресторане на первом этаже готовят лучшие в Чикаго блинчики с голубикой. Как тебе?
– Просто обожаю! – выпалила я и через секунду пожалела об этом.
Какие, к черту, рестораны? Мне сейчас даже фудкорты были не по карману.
Я незаметно засунула руку в задний карман джинсов, проверяя на месте ли деньги, и облегченно вздохнула, нащупав пальцами смятые купюры. Последний раз я была в ресторане чуть больше года назад, на свой двадцатый день рождения. Тогда мы со Скоттом всего за один вечер спустили все мои сбережения, которые я полгода откладывала на покупку новой камеры.
Мы вошли в ресторан, и улыбчивая блондинка-администратор провела нас к угловому свободному столику. Проходя мимо посетителей, у меня было ощущение, будто все пялятся на нас, возбужденно перешептываясь между собой. Я нервно пригладила волосы, которые были собраны в высокий хвост, и проверила все ли в порядке с моей одеждой. Черт… Наверняка, после проклятых слез у меня глаза опухли, как у болотной жабы.
– Почему ты так нервничаешь? – спросил Дэйв, помогая мне снять куртку.
– Я ужасно выгляжу, да? – прошептала я.
В темно-карих глазах промелькнуло непонимание. Он наклонился ко мне, и от его сексуального запаха мое сердце пустилось в галоп.
– Ты очень красивая, Микаэла.
Я удивленно вскинула брови, не имея понятия, как реагировать на эти слова, потому что слышала их впервые в жизни. Не то чтобы я считала себя каким-то лавкрафтовским чудовищем, но красивой… Это уже слишком. Одна горбинка на моем носу снимала кучу баллов.
– Рекомендую попробовать мясной салат, – Дэйв протянул мне меню. – У меня скоро лед, поэтому я, пожалуй, остановлюсь на чем-нибудь полегче.
Мои глаза упали на ценники, и я почувствовала, как растет мое кровяное давление.
– Знаешь, а я что-то совсем не голодна, – солгала я, отодвигая от себя злополучное меню как можно дальше.
Дэйв провел рукой по своей идеальной щетине и нахмурился, поднимая глаза на подошедшую к нам официантку.
– Привет, меня зовут Софи. Могу я рассказать вам о наших специальных блюдах?
– Аха, – вступило в силу его любимое канадское словечко.
Пока она без умолку перечисляла список охренительно дорогих деликатесов, Каллахан не отрывал от меня глаз. На какой-то момент мне показалось, что эта игра в гляделки полностью отключила нас от внешнего мира, размывая его как фон при эффекте боке в портретной фотографии.
Официантка несколько раз кашлянула, привлекая наше внимание, и я заметила, что за время своей болтовни она приблизилась к Дэйву настолько, что ее острые колени уже упирались в кожаный диван. Продолжая смотреть на меня, он приподнял бровь, и я отрицательно покачала головой.
– Я угощаю.
– Я не нуждаюсь в благотворительности.
– Это не благотворительность.
Я фыркнула.
– А что же это?
– Свидание.
Официантка снова кашлянула. Дэйв раздраженно выдернул салфетку из лотка для специй и сунул ей в свободную руку. Она удивленно выпучила свои серые глаза и стала похожа на спятившего карпа.
– Мне фасолевый суп с мидиями, два банана и белый чай. Моей спутнице принесите ваш фирменный мясной салат, мороженое со злаками, черный кофе и блинчики с голубикой.
Дождавшись, пока карп отплывет на приличное расстояние, я набросилась на Дэйва.
– Что еще за свидание, Каллахан?!
– Ну знаешь, это такая унылая романтичная штука, которая непременно должна заканчиваться жарким сексом, – от слабого намека на улыбку уголок его чувственных губ слегка приподнялся.
Я схватила стакан с водой и сделала несколько больших глотков.
– Этого между нами не случится никогда, – твердо заявила я, когда мне, наконец, удалось вынырнуть из целого океана незнакомых эмоций. – Только не с тобой. Ты последний человек на этой планете, с которым мне бы хотелось этим заниматься.
Мрачный взгляд из-под темных бровей обжог меня холодом.
Температура за столом резко упала.
Кажется, мои слова задели его самолюбие. Пусть так. Я не собираюсь лишаться работы своей мечты из-за каких-то там химических реакций в моем организме.
– Смотри, да это же Орлан! – раздалось за моей спиной.
– Охренеть, сам Каллахан!
Через секунду наш столик обступила целая компания молодых ребят, которые с полным обожанием смотрели на Дэйва, поочередно делая с ним селфи. Надо же, я и подумать не могла, что он настолько популярен. Все мои познания в области хоккея ограничивались лишь несколькими словами: шайба, клюшка, лед, коньки… Поэтому, даже если мимо меня промарширует целая хоккейная команда Чикаго, я все равно никого из них не узнаю. Ну, кроме Дэйва, Эша и их симпатичного друга с оленьими глазами, имени которого я не запомнила.
– Это твоя новая подружка, да? – кокетливо спросила темнокожая девушка, кивая в мою сторону.
– Нет, это подружка Сандерса, – прохладно ответил Каллахан, подписывая маркером белый кофейный стаканчик.
Не скрою, мне не понравился этот ответ. Дэйв словно полностью меня для себя обезличил.
– Классная, – подмигнул мне парень в синей шапке с вышитой эмблемой белоголового орлана. – Обязательно прилечу послезавтра в Питтсбург на игру.
– Я тоже! – воскликнула одна из девушек.
– Показатели Орланов в этом сезоне что-то так себе, – покачал головой другой парень. – Если так пойдет и дальше, то не видать вам плей-оффа.
– Да ладно! Бросков Каллахана боится каждый голкипер, – встал на защиту парень в шапке. – Давно в чикагском клубе не было таких крутых плеймейкеров. Черт возьми, а какой у него щелчок!
– Эй, ребята, – вмешался Дэйв. – Вы не против, если мы тут немного поедим?
Возбужденная компания ребят сделала еще несколько снимков со звездой и вернулась за свой столик, а я с восхищением посмотрела на Дэйва.
– Понятия не имею, что такое «плеймейкер», но они говорили о тебе, как о каком-то божестве.
Дэйв проигнорировал меня, что-то сосредоточенно листая в своем телефоне.
Черт, кажется, наши и без того непростые отношения еще больше ухудшились. Если мой характер – не сахар, то настроение Дэйва меняется чаще, чем направление ветра в Чикаго.
– Ты давно играешь в хоккей? – предприняла я вторую попытку завязать дружескую беседу.
Дэйв поднял глаза, и я моментально поняла, что эта попытка тоже с треском провалилась.
– Давай без этого дерьма, ладно?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну вся эта хрень в духе «хочу-узнать-тебя-получше».
– Как скажешь, – с неприкрытым раздражением ответила я.
Двадцать проклятых минут мы ели в полной тишине. Клянусь, я даже слышала движение секундной стрелки на его наручных часах. Когда последний кусок самого вкусного в мире блинчика упал в мой бездонный желудок, официантка Софи уже вернулась к нашему столику, возвращая Дэйву его кредитку.
– Вам у нас понравилось? – поинтересовалась она, глядя на Дэйва, как саблезубая белка из «Ледникового периода» на вожделенный желудь.
– Все супер, спасибо, – ответил Каллахан.
Она наклонилась к нему, шепнув что-то на ухо, затем положила на стол салфетку с номером телефона и ушла.
Наши с Дэйвом взгляды пересеклись, как холодные шпаги в поединке. Не прерывая зрительный контакт, Каллахан взял со стола салфетку и засунул ее в карман своей кожаной куртки.
