скачать книгу бесплатно
– Быть Боссом Синдиката – совсем другое дело.
Отец считал, если его будут называть Боссом, а не Доном, это привлечет к его персоне меньше негативного внимания. Как будто кого-то можно было обмануть фальшивым фантиком. Я отрывисто кивнул.
– Я сейчас же встречусь с Пьетро.
Не дожидаясь, пока он выставит меня вон, я развернулся и вышел. По пути к машине я отправил Пьетро короткое сообщение с просьбой встретиться со мной через пятнадцать минут в баре в «Болонье». «Болонья» – казино, управляющим которого он был в данный момент. Когда я вошел в заведение с раздражающей подсветкой гелевыми лампами, Пьетро уже сидел на барном стуле. Я направился к нему и сел рядом. Он повернулся. Сегодня его прическа была волосок к волоску, а одежда идеально выглажена.
– Слышал, что Якопо вчера словил пулю от Братвы. Прискорбно.
Пьетро улыбнулся.
Я попросил бармена сделать мне эспрессо, как у Пьетро.
– Отец согласился отдать Инес тебе в жены.
Лицо Пьетро посветлело.
– Правда?
– В следующем году, в августе.
Пьетро замер.
– Я бы предпочел жениться на ней через два года, когда ей исполнится восемнадцать, Данте.
– Мой отец настаивает на этой дате, и на том, чтобы ты переехал в Миннеаполис сразу после свадьбы и готовился стать замом Босса.
Пьетро отвернулся, проведя рукой по волосам.
– Мне будет некомфортно в браке с Инес, когда ей всего семнадцать лет.
– Предполагаю, что это связано с сексуальным аспектом вашего брака, – сказал я, понизив голос, хотя меня и передернуло от одной мысли об этом.
Пьетро бросил на меня страдальческий взгляд.
– Мы больше не придерживаемся традиции, когда девушка должна выходить замуж девственницей. Ты можешь подождать десять месяцев до дня рождения Инес. Ваш брак не означает, что вам обязательно спать друг с другом.
Пьетро уставился на барную стойку.
– Данте, – произнес он едва слышно, но с большим сомнением в голосе. Он поднял голову.
Я не был слепым. Инес была очень красивой женщиной. Ее светлые волосы и голубые глаза делали ее желанной в глазах многих мужчин, а высокий рост добавлял ей привлекательности. Пьетро был бы таким хорошим мужем, каким только может быть мужчина его или моего положения. Он также был мужчиной – мужчиной, имеющим право на очень красивую женщину, с которой он будет делить дом и постель.
– Я бы никогда не стал принуждать Инес, ты же знаешь.
– Инес воспитана в традициях, предполагающих подчинение мужу, и ее долг – отдать свое тело тебе. Насилия не потребуется, Пьетро. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
Мой голос стал более резким.
– Не знаю… смогу ли выдержать так долго.
Он посмотрел мне в глаза.
– А ты смог бы сопротивляться в течение нескольких месяцев, если бы твоя прекрасная жена делила с тобой постель каждую ночь?
Я гордился своей способностью к самоконтролю. Был ли я абсолютно уверен, что смогу устоять? Нет, но я не стал бы говорить об этом Пьетро.
– Да.
Пьетро с усмешкой покачал головой.
– Тогда ты куда сильнее, чем я.
* * *
Их свадьба состоялась в следующем году в августе, как и настаивал отец.
Я наблюдал за Инес и Пьетро на свадьбе, пытаясь понять, как они будут ладить друг с другом. Я перевел взгляд на Карлу, которая стояла в одиночестве со стаканом воды в руке. Ее родители танцевали. Я направился к ней. Она заметила меня и быстро отвела глаза в свойственной ей скромной манере. Я протянул руку.
– Потанцуешь со мной?
– Конечно.
Некоторое время мы танцевали молча, прежде чем я затронул тему, которая меня беспокоила.
– Уверена, что хочешь выйти за меня замуж?
Ее глаза расширились.
– Абсолютно. Мы поженимся через три месяца… Верно?
Я склонил голову на бок. Мне стоило немалых усилий убедить отца сыграть нашу свадьбу в тот же год, что и свадьбу Инес, но я не хотел ждать. Родители Карлы были очень консервативны, а ей несколько месяцев назад исполнилось восемнадцать.
– Ты выглядела незаинтересованной.
– По правде сказать, нет. Я просто держу дистанцию, учитывая, что мы еще не женаты.
Она одарила меня первой искренней улыбкой за этот день.
– Три месяца.
Она улыбнулась чуть шире, покраснела и кивнула. Как обычно, в ее присутствии меня охватило чувство спокойствия. После танца с Карлой я направился к своему шурину.
Пьетро смеялся над чем-то, что сказал ему Рокко. После смерти старика Скудери и вступления Рокко в должность Консильери его линия поведения поменялась. Теперь никто больше не называл его Пострелом. Освободившись от власти отца и брата, он показал, что является Скудери до мозга костей. Пусть и не таким развратным, как они, но хитрым и жестоким. Он стал хорошим Консильери, который был предан мне, а не моему отцу.
– Я хотел бы поговорить с тобой с глазу на глаз.
Пьетро кивнул и последовал за мной в уединенное место.
– Помнишь, год назад ты сказал мне, что Якопо – чудовище и что Инес не должна попасть к нему в лапы.
Пьетро наблюдал, как Инес разговаривает с Карлой, а затем повернулся ко мне, сведя брови.
– Конечно. Я рад, что его убили.
– Надеюсь, что ты докажешь сегодня вечером и будешь доказывать это каждый божий день, что ты лучше, чем Якопо, что ты достоин моей сестры, – тихо произнес я, подойдя к нему вплотную.
Пьетро выдержал мой взгляд.
– Если я этого не сделаю, Братва и мне уготовит скорый конец?
– Надеюсь, что до этого не дойдет.
– Не дойдет. И не потому, что я боюсь последствий.
Его выражение лица было жестким.
– Если позволишь, мне нужно поговорить с моей женой.
* * *
Я пребывал в напряжении всю ночь и все утро. Пьетро и Инес, наконец, вышли, и раздались аплодисменты. Я не присоединился к ним. Пьетро по-хозяйски обхватил Инес за талию, но Инес прильнула к нему, ища его близости и защиты, когда она внезапно оказалась в центре всеобщего внимания. Она держала голову высоко поднятой, несмотря на легкий румянец смущения на щеках. Она смотрела на Пьетро без намека на страх, а он отвечал ей взглядом, полным обожания. Когда он заметил мой пристальный взгляд, выражение его лица стало спокойным. Он отрывисто кивнул мне, и я ответил ему тем же, потому что один взгляд на мою сестру сказал мне, что он обращался с ней так, как она того заслуживала. Возможно, предательство Синдиката ради моей сестры в конечном итоге будет иметь свою цену, но я был готов ее заплатить.
Инес – первая женщина, ради которой я предал Синдикат.
И это было только начало.
Второе предательство
12 лет спустя
Данте
Я держал руку Карлы, прижавшись губами к костяшкам ее пальцев. Ее кожа была мертвенно-бледной, дыхание затрудненным, болезненным… Я поднял глаза и увидел, что она смотрит на меня усталыми, печальными глазами.
– Мне жаль, что я никогда не смогу подарить тебе детей.
Я покачал головой, коснулся ее щеки и прижался поцелуем к ее сухим губам.
– Карла, все это не имеет значения.
– Это все часть Божьего плана, любовь моя.
Я ничего не сказал. За все эти годы вера Карлы так и не передалась мне, как бы она ни старалась. Я не был верующим. А сейчас моей веры было куда меньше, чем когда-либо. Если Бог существует и это был его план, я никогда не прощу его.
– Не надо… не злись. Не позволяй гневу поглотить тебя.
Я бы отдал ей весь мир. Но это было не то, что я мог обещать. Гнев уже кипел в моей груди, готовый выплеснуться наружу.
– Ты помолишься со мной?
Я обхватил ее руки, кивнул и опустил голову. Шепот молитвы Карлы только усиливал мое отчаяние. Карла была самой светлой частью моей жизни. Она так резко контрастировала со мной. Без нее… кем бы я стал?
* * *
Морфий действовал недостаточно сильно, чтобы Карла смогла переносить часы, когда бодрствовала. Разве что врачи давали ей столько, что ее состояние было близким к коматозному.
Я держал ее за руку, когда она буквально выла от боли, а ее лицо изменилось до неузнаваемости. Мало кто из моих врагов страдал под моими пытками так, как Карла в последние дни своей жизни. Это было несправедливо. Ничто не могло заставить меня поверить в обратное.
– Знаю, что самоубийство – это грех, но я хочу, чтобы это закончилось. Я просто хочу, чтобы это прекратилось. – Она сглотнула. – Я больше не в силах… терпеть.
Я замер. Я знал, что это лишь вопрос времени, когда нам придется проститься, но слова Карлы заставили меня взглянуть в лицо суровой реальности.
Я поцеловал ее руку.
– Это не совсем самоубийство, если смерть придет от моей руки, любовь моя.
– Данте…
– Я делал вещи и хуже. Это была ложь. Но не будь ее, это сломало бы во мне то последнее, что делало меня человеком. Но если кто и стоил такой жертвы, так это Карла.
– Ты уверен?
В прошлом она бы спорила со мной, читала отрывки из Библии, взывала ко всему доброму во мне. То, что она даже не пыталась этого делать, показывало, насколько все плохо.
Я кивнул.
– Ты можешь застрелить меня. Это быстро и легко.
Ничто в этом деле не будет легким. И я никогда не опозорю Карлу, убив ее, как это сделал бы чертов предатель.
– Не волнуйся об этом. Завтра все закончится, и ты окажешься в лучшем месте.
Я не верил ни в рай, ни в ад. Если бы они существовали, наше прощание было бы вечным.
* * *
Тот вечер, который я провел с Карлой, стал для нас двоих последним.
Когда я подошел к кровати, Карла слабо улыбнулась. Она знала, что я собираюсь сделать, и в ее взгляде читалось облегчение. Я не обсуждал с ней детали. Она всегда предпочитала оставаться в неведении относительно жесткости, свойственной этому миру. Я полез в карман брюк и достал шприц с инсулином. Я прилег на кровать рядом с Карлой и погладил несколько прядей ее мягких волос. В ее мягких волосах были нити седины, а вокруг глаз и рта появились морщинки – явные следы борьбы с болезнью. Борьбы, которую она проиграла.
– Все хорошо, – прошептала она. – Ты еще встретишь новое счастье.
Я ничего не сказал, потому что каждое слово либо огорчило бы Карлу, либо оказалось бы ложью.
Дрожащими руками я приготовил шприц. Руки, которые всегда были твердыми, что бы ни произошло, отказали мне.
– Я люблю тебя, Данте.
