Сибирские нравы

– Вот это классно! – восхищается Рая.

– Да, я тоже так думаю. У нас на той неделе первая поездка с ним, – радостно сообщает Нина.

17

– Я на днях была в ресторане с твоей одноклассницей Зиной Бикаевой.

– С этой торговкой? – удивляется Лена.

– Почему ты её так обзываешь? – спрашивает Люда.

– Потому что она аферистка и занимается торговлей очень хитро; привозит из Москвы шубы норковые, разносит их по офисам, где сидят одни женщины, и вежливо навязывает им ходовой для сибирской зимы товар. Конечно, шуба стоит не одну получку денег, и не каждая женщина может её купить. Поэтому Зинка делает с покупателями хитрый маневр, она им предлагает купить у неё шубу в рассрочку, но с одним условием: под расписку. И что ты думаешь? Таких дур, которые идут на это условие, полно. Получает Зина расписку о ежемесячном частичном платеже и, как ни странно, находит много покупательниц. В расписку собственноручно занесены паспортные данные этих покупателей. И стоит им хотя бы один раз вовремя не заплатить Зине деньги, как она идет в суд, пишет на них заявление и выигрывает дело, а потом преспокойно и регулярно получает деньги, только уже не из рук в руки, а на свой счет в банке. Таким способом она даже всех бывших подруг своих сделала врагами. И живет припеваючи: официально не оформляя предпринимательства и не платя ни копейки государственным органам – ни налоговым, ни пенсионным, ни медицинским страховым компаниям – всем подразделениям, которым полагает-

ся перечислять.

– Она сейчас для меня тоже враг номер один! – категорично сообщает Люда.

– Ты тоже шубу у нее купила? – с удивлением спрашивает Лена.

– Если бы шубу я у неё в рассрочку купила и она меня доставала бы судом, я сдала бы её в налоговую инспекцию. Но она в простом дружеском общении со мной показала омерзительную жадность и мелочность, да еще в таком жутком свете, что мне пришлось не на шутку её обломить своими силами.

– Что она тебе сделала? – интересуется Лена.

– Вчера вечером, часов в восемь, смотрю телевизор. Зазвонил телефон, беру трубку, слышу:

– Привет, не узнала? Это я – Зина.

– А, Зина, привет! – отвечаю я, хотя удивилась её внезапному звонку, ведь я с ней после одного инцидента перестала дружить, не ссорясь: просто перестала ей звонить и общаться.

– Ты что делаешь? – интересуется она.

– Практически ничего, – отвечаю я.

– В ресторан не хочешь сходить? – предлагает она.

– Да сегодня уже не попадешь никуда, выходной ведь! – отвечаю я.

– Попадем! Я позвонила уже в кафе «Стиль», там знакомая официантка работает: сказала, что столик для меня поставит, – говорит Зина, демонстрируя свои блатные дешевые связи.

– Знаешь, я в «Стиль» не горю желанием попасть, там маленький зал и музыка под магнитофон.

– Ошибаешься, там живьем поют, но главное, что нас ведет туда один мужчина, с которым я хочу тебя познакомить! – интригующе сообщает она.

– Так бы сразу и сказала! Кто он такой, кем работает? – радостно спрашиваю я.

– Потом все узнаешь, а пока собирайся, мы через полчаса за тобой заедем.

И точно – через полчаса она звонит, говорит: «Выходи, мы у подъезда в такси тебя ждем».

Я, уже готовая, вышла к ним. В машине она представила мне мужчину, он мне сразу же не понравился, но раз собралась повеселиться, то решила не обращать на него внимания. Зал в кафе был полностью забит, нам поставили небольшой столик в самом конце зала, а на нас с другого конца зала смотрела сцена с певцом и музыкантами, а перед ними находилась небольшая танцплощадка. С нашего места все хорошо обозревалось, и танцующие и сидящие, а главное, что музыка не била по ушам на этом расстоянии от радиоколонок.

Когда мы с Зиной и её знакомым Павлом танцевали, меня, шутя, толкнула в бок какая-то женщина, я оглянулась и узнала свою давнишнюю подругу Лиду; мы с ней расцеловались от радости, от этой внезапной встречи. Она пригласила меня за свой стол выпить бокал шампанского за день рождения её мужа. Это крепкая семейная пара; оба общительные и хлебосольные, я их давно знаю – еще когда жили в общежитии, я с ней дружила. Я не могла отказать ей и присела за их праздничный стол. Я с удовольствием произнесла тост за Лешу, и все подняли бокалы за здоровье именинника.

Их компания была большая – человек двадцать пять и, когда заиграла веселая музыка, все вышли танцевать, я вышла вместе с ними. А Зина с Павлом тоже вышли танцевать и оказались рядом со мной. Но как только Павел оказался в кругу танцующей компании, он начал всех отталкивать от меня, как будто я принадлежу только ему, и никто не имеет права ко мне приближаться! Меня поразило его средневековье! Танец закончился, он очень неуклюже провожал меня к нашему столу. Потом Зина сказала, что хотела бы услышать песню «Владимирский централ». Павел достал тысячную купюру и сказал:

– Иди, закажи.

Она тут же направилась к музыкантам. Вернувшись, сказала, что сдачу отдадут позже, у них нет пока размена. Я тихо спросила у Зины:

– Сколько стоит одна песня?

– Двести рублей, – ответила она.

– А ты сдачу ему не отдавай. Откуда он знает, сколько стоит песня на заказ? А деньги возьмем себе, я вижу, у него их много, даже похвастался, что вчера с другом в кафе «Сити» они спустили тридцать «штук» (то есть тысяч)!

– Ты что? Он и так нас угощает, заказывает, что мы хотим, я так подло не могу поступить! – сказала она категорично.

А я подумала, что Зина еще не знает мужчин, с которых женщине никогда не лишнее брать плату за себя; будь то простое общение за столом или секс в постели, ведь они вечные наши должники! И если он сам этого не знает, то на-

стоящая женщина будет игнорировать такого мужчину. Я не стала с ней спорить, а тем более просвещать её о женских негласных правах: здесь было не место. Павел, выпив два бокала вина, быстро захмелел, его широкая душа вся пылала от счастья. Он у нас спрашивал, что мы хотим еще заказать, ему было приятно наше с Зиной общество, но особенно понравилась ему я. Он уже и за талию меня крепко в танце прижимал и говорил: «Куда же мы поедем после кафе?» Он был весь в грезах своей победы! Кафе работало только до полуночи, а мне и Зине хотелось еще потанцевать.

– А, поедемте в «Норд стар», там сейчас самый пик, а столик в такое время всегда найдется, – предложила Зина.

Павел был в ударе и все наши желания исполнял безоговорочно! Он рассчитался за столик, Зина вызвала такси, и мы поехали в «Норд стар». В течение вечера он проговорился мне, что недавно вышел из тюрьмы и обмывает свою свободу. Вот поэтому-то он и шокировал меня своим неординарным поведением, которое присуще людям с зоны. Ресторан «Норд стар» работал до пяти утра, а сейчас было только два часа ночи, и, когда мы приехали туда, веселье было в самом разгаре. Мы направились прямо к барной стойке, заметив там незанятые высокие крутящиеся стулья. Но в зале тоже были видны освободившиеся столы. Я сказала Павлу, что нужно попросить администратора посадить нас за освободившийся столик. Он мне тут же сунул в руку тысячную купюру, пояснив: «Дай за столик!» Я широко открыла глаза от удивления, а Зина, стоя

сзади его, довольная, кивала мне головой.

Я взяла деньги и подошла к первому попавшемуся мне официанту и обратилась к нему:

– У вас найдется свободный столик на троих?

– Минутку подождите, – торопливо ответил он.

Я повернулась к Зине и Павлу и обрадовала их:

– Сейчас нас посадят.

И правда – через минуту подошел этот же официант и сказал, чтобы мы следовали за ним.

Деньги, что дал мне Павел, я незаметно, тем более, в полумраке зала, сунула к себе на грудь, в бюстгальтер, в то время как официант вел нас к столу. За столом Зина вдруг спросила меня:

– Ты деньги отдала за стол?

Она видела, как Павел мне их дал, а обманывать её, что я их отдала официанту, я тоже не стала, хотя могла.

– Нет, они у меня, – ответила я спокойно.

– Отдай Павлу! – потребовала она тут же.

– Зачем? Мы сами заплатим за стол, вдруг он куда-нибудь смоется, видишь, он уже пьяный, – сказала я назидательно.

Зина успокоилась. Мы заказали вино, салаты и пошли танцевать.

Танец за танцем играла веселая музыка, и мы с удовольствием отдались её буйному ритму. Танцующая публика азартно отрывалась по полной программе – это был экстаз толпы, дошедшей до нечувствительной пьяной кондиции в конце вечера. Все беспрекословно, как загипнотизированные, подчинялись музыке, а медленное танго возвращало в реальную, безмятежную действительность. Павел, хотя был уже изрядно пьян, от меня не отставал и каждое танго приглашал

только меня. Принес официант счет и положил на стол, я хотела рассчитаться, но деньги были на груди, поэтому я попросила официанта подойти попозже.

Было неприлично лезть в бюстгальтер на глазах у трезвого официанта и пьяного Павла: он сидел напротив и не сводил с меня влюбленных глаз. Поэтому я ждала момент, чтобы отлучиться в дамскую комнату и там без любопытных глаз вытащить купюру. Зина, сидящая рядом со мной, торопила меня и повелительным тоном произнесла:

– Чего ты ждешь, плати!

Звенела ударная громкая музыка, стол разделял нас с Зиной от Павла, он не слышал, что она мне говорила; в придачу он был изрядно пьян. Я сидела и соображала, что нужно идти в женскую комнату и достать деньги из бюстгаль-

тера, но что-то медлила.

Тут внезапно на горизонте Зина увидела свою приятельницу, которая сидела в глубине зала, и радостно махала ей рукой. Зина вдруг соскочила со своего места и быстро между столиками засеменила к ней, а я увидела, как Павел медленным движением пьяной руки взял со стола счет, в рестораном полумраке приблизил его к своим глазам и полез зачем-то под стол. Я наблюдала за его пьяными медленными действиями. Он снял с ноги туфлю, достал из носка начатую пачку денег (излюбленное место прятать от карманников), вытащил оттуда одну купюру и положил на стол. Я торжествовала!

Он забыл, что дал мне тысячу рублей или думал, что я их отдала за стол, чтобы нас посадили, ведь в криминальном мире принято за все платить, тем более в ресторане. Вот он и решил, наверное, что это так. А может, просто забыл, что мне их дал. А я подумала, что он не обеднеет на эту тысячу, а мне она очень пригодится.

Тут пришла Зина, увидала купюру на столе и подумала, что это я её положила. Пришел официант, взял деньги и ушел; потом принес сдачу, которую Павел забрал себе. Мы все втроем вышли из ресторана, сели в стоящее тут же такси. Сначала мы высадили Зину, а потом поехали ко мне. По дороге, сидя с Павлом на заднем сиденье, я уговаривала его ехать к себе домой и обещала встретиться с ним в другой раз. Он поверил, а мне нужно было просто от него отвязаться. Утром звонит Зина:

– Ты одна?

– Конечно.

– А Павел где?

– Мы расстались с ним в такси, – ответила я.

– Все понятно – значит, ты присвоила тысячу рублей!

Я в восторге засмеялась, что до неё наконец-то дошло! Её бесило, что я обвела её вокруг пальца и не поделилась с ней. И даже от мужчины, которого она мне подсунула, я сумела отвязаться.

– Помнишь, ты два года тому назад вынудила меня заплатить за ресторан пятьсот рублей, хотя мы должны были уплатить эту сумму вдвоем. Но я не стала скандалить и уплатила по счету сама, а ты торжествовала, что хорошо меня нагрела. Вот, наверное, бог дал мне с твоей помощью возвратить эти деньги,

только в двойном размере!

– Ты вернешь эти деньги хозяину! – со злостью выговорила она и положила трубку.

В обед раздался звонок в дверь, я посмотрела в глазок и увидела Зину. Мне не хотелось с ней ругаться и доказывать, что я поступила правильно; она еще и драться полезет – этого от неё можно было ожидать! Поэтому я решила ни в коем случае дверь ей не открывать.

Она долго стучала, звонила, но в конце концов ушла ни с чем. Вечером она мне позвонила по телефону и сказала, что придет с Павлом, и мне все равно придется деньги ему вернуть. Я ответила, что пусть приходит, я согласна вернуть ему деньги. Но из вчерашнего разговора с Павлом я поняла, что у Зины с ним шапочное знакомство; она познакомилась с ним в автобусе, когда ехала из поселка в город, а так как он старше её намного, то она пообещала познакомить его с женщиной такого же возраста, как он. Ради такого знакомства он даже предложил пойти в ресторан.

Возможность посидеть за чужой счет, да еще, чтобы отдувался кто-то другой, было в её правилах, а самой оставаться чистенькой, вот почему она так оперативно пригласила меня в ресторан. И кто он такой, и где он живет – естественно, она не знала и не знает. Разве только если номер телефона у неё остался? Но и этого у неё видно не было, иначе бы она давно уже его нашла бы и притащила ко мне, чтобы я отдала ему деньги; ведь её жаба съест, пока она не заберет у меня эту несчастную тысячу рублей!

Утром снова она мне позвонила и сказала, что, если я не отдам деньги, я очень пожалею об этом. Я ей ответила, что пусть придет Павел, и я верну ему деньги сама. Она думала, что я не догадываюсь о её шапочном знакомстве с ним; она продолжала играть спектакль, а я ей подыгрывала.

– Он уехал на вахту и сказал мне забрать деньги, – продолжала она врать.

– Очень жаль, но деньги никуда ни денутся, вернется с вахты, заберет! – дружелюбно уверила я её.

Она поняла, что играть бесполезно и начала откровенно мне угрожать.

– Если ты сегодня не отдашь мне деньги, к тебе придут мои парни, тебе не поздоровится!

Такой оборот дела меня совсем не прельщал, тем более, я знала, что у неё есть знакомые молодые ребята – её сверстники, которые нигде не работают, но вымогать деньги – на это они способны, только укажи на кого пальцем. Я ни на йоту не сомневалась в её намерениях обратиться к ним за помощью, но я могла бы и сама её приструнить, обратившись в милицию, но не хотелось впутываться в официальную судебную перепалку с ней и терять на это время.

Рэкетиры будут трепать мне нервы – это я знала, хотя казалось; на каком основании они будут вымогать от незнакомой им женщины тысячу рублей? Но, мне Зина сама рассказывала (когда мы с ней были еще дружны, и я не подозревала о её подлой натуре), как она использовала этот насильственный метод выколачивания денег от ничего не подозревающих жертв. Покупали у неё шубу в рассрочку, но по каким-то причинам покупатель расписку ей не давал: может, паспорта рядом не оказалась, а может быть, что-то другое помешало это сделать. Поэтому в суд на них Зина не могла подать, не имея их паспортных данных. Вот тут-то и пригождались молодые безработные парни, её друзья по школе. Они вымогали деньги за шубу, а еще в придачу баснословные проценты за свою работу – выходила изрядная сумма!

А тут, озверев от моего достойного спокойствия, она могла им сказать любую сумму – якобы я ей должна, а этим отморозкам все равно, ты прав или не прав, главное для них – человека укажи. Поэтому я не на шутку испугалась и решила, что лучшая защита – это хорошее нападение! Милицию же я оставляла про запас.

Года два назад как-то Зина попросила меня сделать её брату задним числом запись в трудовой книжке, что он якобы работал экспедитором в магазине. Она знала, что у меня есть подруга-предприниматель, имевшая свой магазин.

По моей просьбе подруга исполнила мою просьбу, дала мне на время свою, официально зарегистрированную, печать. Заполняя её брату новую трудовую книжку с чистого листа, я спросила Зину:

– Почему ему двадцать один год, а он нигде еще не работал? Или он что, только из армии пришел?

– Он никогда не был и не будет в армии! У него белый военный билет, мама ему купила за пятьдесят тысяч рублей, – сообщила она гордо.

– А что значит белый? – поинтересовалась я.

– Он отстранен от армии по болезни, – расшифровала она.

«Теперь эта информация будет использовано против неё», – решила я.

Вечером я позвонила Зине домой, трубку взяла её мать, и я произнесла следующий монолог: «Я знаю, что ваш сын имеет белый военный билет, вы его купили за пятьдесят тысяч рублей. Скоро вашему сыну назначат повторно медицинскую комиссию из Москвы, я туда обращусь, и его отправят в Чечню воевать! Если вы этого не хотите, то побеседуйте со своей ненормальной дочкой!» С того часа от Зины ни звука!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.