Сломанная невеста

Ферму мы поднимали своими руками, без чьей-либо помощи. Первое время мы спали в старом сарае, ели то, что могли вырастить, и работали без остановки. Вставали с рассветом, ложились за полночь, потому что другого выхода не было. Мы пахали, чтобы просто выжить. Тогда никто из нас не думал о будущем, мы просто делали всё, что могли, чтобы дожить до следующего дня.

Но даже в этих условиях Рашид понимал, что одной работы мало. Нам нужно было не просто физически строить ферму, но и развивать себя. Если ты не растёшь, если не учишься, если не понимаешь, как устроен этот мир, ты обречён остаться на том же месте, на котором начинал. Каждый из нас выбрал свой путь.

Рашид не учился официально, но он знал бизнес. Он изучал его сам, читал книги, спрашивал у знающих людей, искал связи. Он мог разобраться в любом вопросе, потому что знал, что от этого зависит наше будущее. Он стал лучше любого управленца, потому что жил этим. Алим выбрал экономику. Он понимал, что без грамотного финансового подхода даже самый успешный бизнес может рухнуть. Он разбирался в финансах, в распределении средств, изучал налоговую систему и инвестиции. Именно он помог нам наладить систему, которая превратила хозяйство в прибыльный бизнес. Джалил пошёл в управление. Он знал, как работают поставки, рынки, логистика, и мог организовать всё так, чтобы каждый процесс работал без перебоев. Он держал в голове тысячи мелочей, которые делали нашу работу стабильной.

А я выбрал агрономию. Земля – это наше всё. Она кормит нас, даёт нам силу, но если ты не знаешь, как с ней работать, ты просто копаешь в грязи, надеясь на чудо. Но чудес не бывает. Я изучил состав почвы, знал, какие культуры куда сажать, как ухаживать за растениями, как повысить урожайность. Если бы я не понимал этих вещей, мы могли бы потерять всё, что строили.

Учёба давалась нам нелегко. Мы работали, учились заочно, сдавали экзамены, пахали днём, а ночью зубрили. Но мы знали, зачем это. Мы не собирались быть просто фермерами. Мы строили своё будущее. Мы понимали, что если не будем развиваться, нас просто раздавят, как тех, кто не смог выдержать конкуренции.

Со временем всё изменилось. Люди, которые сначала смотрели на нас с жалостью, потом с удивлением, а после с уважением, начали признавать нас. Мы стали теми, кто поднялся с нуля, кто не сломался, не разбежался, а сделал всё сам. Когда деньги пошли, когда мы начали зарабатывать больше, чем могли представить, я понял – мы сделали это. Теперь нам не нужно было просить ни у кого помощи. Теперь нас уважали.

Но даже все эти усилия не могли решить одну проблему. Вражду, которая висела над нами, как тень. Мы могли зарабатывать, могли строить ферму, могли стать теми, кого уважали. Но прошлое не отпускало. Оно всегда было рядом, оно шло за нами, словно волк, готовый перегрызть глотку в самый неожиданный момент.

И тогда Рашид решил по-другому.

Когда он вошёл в дом и объявил, что перемирие заключено, я сначала не поверил. Это звучало слишком просто. Десятилетия вражды, смерть, ненависть, и вдруг мир? Это невозможно. Но потом он сказал главное. Они поставили условие. Один из нас должен был жениться.

Я сразу понял, что он говорит о себе. Рашид никогда бы не позволил кому-то из нас связывать свою жизнь с женщиной, которую не выбирали сами. А если он уже принял решение, значит, отступать было нельзя. Мы с братьями не сразу это приняли. Впервые за долгое время у нас был настоящий спор. Мы не понимали, зачем он это делает. Вражда была нашей реальностью, нашим укладом жизни. Мы привыкли, что их семья – это враги. Но он смотрел на нас холодно и уверенно. Сказал, что всё уже решено. Что это единственный способ остановить ненависть и не передать её нашим детям.

Я тогда впервые задумался о будущем. О том, что в этой войне нет конца, если кто-то не положит ей конец.

Глава 4

– Ты с ума сошла? Даже не думай об этом!

Я резко развернулась к Амине, а та только рассмеялась, поправляя платок, будто мои слова её совсем не задели.

– Почему бы и нет? Твой брат… он красивый, сильный, серьёзный.

Меня передёрнуло.

– Он бездушный, холодный, жестокий! Ты вообще понимаешь, о чём говоришь?

Она улыбнулась ещё шире, кокетливо накрутила прядь волос на палец.

– Все говорят, что он достойный мужчина. К тому же, я слышала, что он ищет себе жену.

Мои пальцы сжались в кулак.

Этого только не хватало.

Амина – красивая, видная девушка. Высокая, с длинными тёмными волосами, тонкими чертами лица, грациозная, как газель. Её отец заботился о ней, позволял учиться, баловал. Она росла в семье, где женщину уважали. Мягкая, добрая, улыбчивая, с горящими глазами. Она могла бы выйти замуж за хорошего человека, родить детей, жить спокойно. Но если Башир обратит на неё внимание…

Я почувствовала, как внутри всё сжимается от ужаса.

Башир не тот, с кем можно играть в глупую любовь.

Она этого не понимает. Она видит в нём сильного мужчину, надёжного, статусного. В глазах чужих людей он именно такой. Мужчина, которого уважают. Но я знаю, каким он бывает за закрытыми дверями. Как он смотрит на женщин в доме. Как он сжимает пальцы, когда что-то идёт не по его правилам.

Я знаю, что значит быть его семьёй. Это значит, что ты не имеешь права выбора, не имеешь права голоса. Ты просто существуешь рядом с ним, следуя его законам.

Амина не понимает, о чём говорит. Она думает, что если станет его женой, то получит статус, уважение, заботу. Но я знаю – она получит только страх, одиночество и боль.

– Послушай меня, – я схватила её за руку, сжав крепче, чем нужно. – Ты не знаешь его. Ты видишь только то, что он показывает людям. Но я выросла рядом с ним. Я знаю, каким он бывает дома.

Амина нахмурилась, но в её глазах не было страха. Скорее, настороженность, лёгкое сомнение.

– Ты преувеличиваешь.

Я покачала головой.

– Нет. Я тебя предупреждаю. Ты не хочешь быть его женой.

Она задумалась, но я видела, как внутри неё продолжает гореть эта глупая идея.

Я тяжело вздохнула.

Если она не передумает, то это закончится плохо.

Потому что, если Башир заметит это, ей несдобровать. Её жизнь превратится в ад.

Я не могла спокойно сидеть, пока она говорила эти глупости. Мне нужно было донести до неё, что Башир – это не тот мужчина, с которым стоит связывать свою судьбу. Она видела красивого, уверенного в себе человека, сильного мужчину, которого уважали. Но я знала правду.

– Ты хоть понимаешь, что он сделает с тобой, если узнает? – прошипела я, вцепившись в её запястье.

Амина только удивлённо моргнула, не до конца понимая, почему я так завелась.

– Почему ты так реагируешь? – она убрала мою руку, но не разозлилась, скорее, растерялась. – Что в этом плохого?

Я сжала губы. Она не понимала. Её никто не бил по рукам за лишний взгляд. Никто не запирал её в комнате, если она не слушалась. Она не видела, как отец избивал мать. Её никто не растил, как вещь, которая должна молчать, угождать и терпеть. Она жила в другой реальности.

– Ты думаешь, это будет любовь? Думаешь, он будет дарить тебе цветы, баловать, смотреть на тебя, как в сказках? – я горько усмехнулась. – Ты не его женщина. Ты будешь его вещью.

– Ты слишком драматизируешь, – поморщилась Амина, но я заметила, как она передёрнула плечами, словно мои слова пробежали холодом по её коже.

Я встала и отошла к окну, стараясь успокоиться.

– Если ты не остановишься, он заметит, – тихо сказала я, не оборачиваясь.

– Что заметит?

– То, как ты на него смотришь.

За моей спиной повисла тишина.

Амина не ответила сразу. Я слышала, как она тяжело вздохнула, как сжала пальцы в кулаки.

– Он ищет себе жену, – повторила она.

Я развернулась.

– Да. И ты не должна ею стать.

Она упрямо нахмурилась.

– Почему?

Я подошла ближе, заглянула ей в глаза.

– Потому что ты не переживёшь этого брака.

Она открыла рот, но ничего не сказала.

Я видела в её взгляде сомнение, испуг, нерешительность.

И я надеялась, что эти эмоции победят её дурацкую влюблённость, пока не стало слишком поздно.

Но я уже знала, как всё будет.

Башир увидит её.

Башир решит, что она ему подходит.

А если Башир чего-то хочет – он это получает.

И тогда уже никто не сможет её спасти.

***

После ухода Амины я долго не могла прийти в себя.

Сидела на полу, бессмысленно теребила уголок платка и пыталась убедить себя, что всё не так страшно. Что она передумает. Что Башир даже не заметит её.

Но внутри всё сжималось.

Амина… такая глупая, такая наивная. Как она вообще могла подумать о нём? О Башире. О человеке, который никогда не будет любить, не будет заботиться, не будет беречь.

Она была моей единственной подругой.

Единственным человеком, с кем я могла говорить.

Я не знала, что такое дружба, пока не познакомилась с ней. Не знала, как это – смеяться, делиться мыслями, чувствовать себя не одинокой.

В её доме всё было по-другому. Отец не приказывал, а спрашивал. Мать не молчала, а говорила. Амина жила в уважении, в тепле, в заботе.

А я?

Я видела, как отец бил мать за пересоленный ужин. Видела, как братья смотрели на женщин в доме, будто на прислугу. Видела, как старший решал, что будет с младшими, а младшие молча соглашались, потому что перечить нельзя.

Я знала, как это будет.

Брат увидит её. Он заметит, как она смотрит на него. Он почувствует, что может взять её себе.

И тогда она не сможет сбежать.

Я привела её в дом. Я. Пусть и тайком, пусть и тогда, когда никого не было, но это я дала ей возможность пересечься с ним. Я позволила ей увидеть его не таким, каким его знала я.

Она видела в нём силу, уверенность, статус.

Я видела в нём зверя.

Паника разлилась внутри ледяной волной.

Что делать?

Я не могла сказать ей больше. Если я расскажу, что происходит в нашем доме, что значит быть сестрой Башира, она не поверит. Она скажет, что я преувеличиваю. Она скажет, что у всех семьи разные, и что он с женой будет другим.

Она не понимает.

А если я начну настаивать, если буду пытаться напугать её… она может обидеться. Может перестать приходить.

Может… сказать кому-то, что я веду себя странно.

А если Башир узнает, что я пытаюсь кого-то оттолкнуть от него?

Я вздрогнула.

Нет. Мне нужно было быть осторожной.

Я должна сделать так, чтобы она сама передумала.

Но как?

Если бы у меня был хоть один шанс объяснить… Если бы у меня было хоть одно слово, которое могло бы остановить её.

Я прикрыла глаза, сжимая пальцы так сильно, что ногти впились в ладонь.

Должен быть способ.

Я найду его.

Потому что, если Амина попадёт в этот дом, если её выдадут за Башира…

Я потеряю единственного человека, кто видел во мне не просто чью-то сестру.

И это будет моя вина.

Бека

В брачную ночь Рашида мы с братьями собрались на кухне. Каждый пытался занять себя делом – кто-то пил чай, кто-то крутил в руках ложку, но никто не разговаривал. Мы просто слушали. Мы понимали, что сейчас происходит в его комнате, и, что уж скрывать, немного завидовали. Не браку, не ответственности, а самому факту – у Рашида в кровати была женщина. Тёплая, живая, податливая. И какой мужчина был бы против? Даже если бы женитьба была вынужденной, даже если бы он сам этого не хотел, факт оставался фактом: он мог взять её.

А потом он спустился. Лицо каменное. Глаза тёмные, жёсткие.

– Она не девственница.

Тяжесть этих слов разлилась по кухне, как пролитое вино.

Я не сразу понял.

Не сразу осознал смысл.

Но когда понял… Жар пошёл по спине. Это что, шутка?

Нечистая невеста? В браке ради перемирия?

Я посмотрел на братьев. Алим сидел напряжённый, Джалил сжал челюсть, взгляд вспыхнул гневом. Я сам почувствовал, как внутри всё закипает.

– Едем, – сказал Рашид.

Без объяснений. Без вопросов.

Мы поднялись из-за стола.

Мы не знали, что там будет.

Но чувствовали – просто так это не закончится.

Дом её семьи был ещё полон людей. Когда мы вошли, все замерли. Как будто нас не ждали, но знали, что мы придём. Я видел, как мужчины обменялись взглядами, как женщины поспешно опустили головы, как дядя Зумрат медленно поднялся со своего места. Тишина сгустилась.

Рашид не торопился заговорить. Он просто смотрел. И этого хватало, чтобы все почувствовали, насколько он зол. Он был готов разнести этот дом, если не услышит того, что хотел.

– Мы не знали.

Я видел, как в глазах Рашида мелькнуло что-то хищное.

– Как могли не знать?

Голос его был ровный, спокойный. Но именно этот тон всегда значил, что человек, к которому он обращается, на волоске.

– Она молчала, – выдавил кто-то.

Я сжал кулаки. Молчала? Они даже не пытались узнать. Не пытались понять. Просто закрыли глаза. Как можно не увидеть травму тринадцатилетнего ребенка?!

Я чувствовал, как во мне растёт ненависть. Я не видел её насильника. Но знал, что он где-то здесь. Я знал, что если встречу его взгляд – я убью его на месте. Быстро. Или нет. Медленно. Больно. Так, чтобы он знал, за что умирает.

Рашид сделал шаг вперёд. Все напряглись.

– Мы забираем её.

Это был не вопрос. Не просьба. Он не оставлял им выбора. Они могли возмущаться. Могли пытаться оправдаться. Но не стали. Потому что знали – не сработает. И я видел в их глазах… облегчение. Они хотели этого. Они хотели избавиться от неё. Она была их позором. И теперь её забирали. Им это было выгодно. И от этого хотелось выть.

Мы не стали задерживаться. Мы просто уехали.

А потом… Потом началась новая жизнь.

Зумрат боялась нас. Я это видел. Но я видел и другое. Она пыталась быть полезной. Она не пыталась заслужить наше одобрение – но заслужила его. Она не лезла к нам, не задавала лишних вопросов, но каждый день на столе был завтрак. Одежда всегда была чистой. В доме было тепло.

И мы это видели.

Сначала уважение.

Потом принятие.

Потом любовь.

А Рашид… Он изменился. Сначала он был сдержанным. Держал дистанцию. Но я видел, как он смотрел на неё. Как говорил с ней. Как касался, будто сам не понимал, зачем.

И мы молчали. Потому что знали. Зумрат не была ему чужой. И теперь уже никогда не станет.

И глядя на них, мы с братьями понимали, что Рашид заслужил это счастье. Всю жизнь он был только для нас. Заботился, работал, поднимал нас на ноги. Он никогда не жил для себя, никогда не позволял себе думать о своём счастье. Всегда только о нашем.

И теперь, когда мы видели, как он смотрит на Зумрат, как обнимает её, как держит за руку, когда думает, что никто не видит… Мы понимали, что он нашёл то, чего не искал, но что ему было нужно.

Рашид всегда был для нас старшим братом, защитником, мужчиной, на которого мы равнялись.

И сейчас он был просто мужчиной, который получил своё счастье.

И глядя на них…

Я впервые задумался. А может, когда-нибудь…И мне захочется того же.

книга про Рашида и Зумрат Невеста не девственница

Глава 5

Амина не послушала меня.

Я чувствовала это ещё до того, как всё произошло. Видела в её глазах то упрямство, ту наивную веру в судьбу, что губила девушек. Она думала, что всё в её руках. Что если она захочет, то сама выберет себе мужа.

Она не понимала одного – в нашем мире выбор был иллюзией.

Я боялась за неё. Я старалась предупредить, но что может сделать одна женщина против глупости другой?

Она попалась на глаза Баширу.

Я не знаю, как это случилось. Она всегда была осторожна. Мы всегда прятались, встречались, когда братьев не было дома. Но в тот день, в тот роковой миг, что-то пошло не так. Может, она осталась в саду слишком долго. Может, не смогла спрятать блеск в глазах, когда смотрела на него.

Может, судьба сама толкнула её ему в руки.

Я узнала об этом случайно. Подслушала разговор.

– Ты решил?

– Да.

– Когда?

– Скоро.

Они говорили тихо, но я знала этот тон. Так мужчины говорят о чём-то уже решённом.

О браке.

Я вжалась в стену, сердце бешено колотилось в груди.

Башир выбрал жену.

Я знала, что он ищет. Отец говорил, что ему пора, что к тридцати мужчина должен иметь жену и детей, а Башир всегда слушал отца.

Но я не думала…

Я не хотела думать, что это будет она.

Амина.

Я прижала ладони к лицу, стараясь не застонать в голос.

Он её заметил.

Теперь она пропала.

Я бросилась к ней на следующий же день, не думая, что делать, не зная, как предупредить, как спасти.

Она встретила меня с улыбкой.

– Ты знала, что твой брат скоро женится? – спросила она, и в её голосе было что-то странное, что-то звонкое, как будто она ждала этого.

– Амина…

– Знаешь, Сафия, я, кажется, больше не сомневаюсь.

Я замерла.

– В чём?

Она улыбнулась, такая счастливая, такая светлая, что мне захотелось закричать.

– В том, что люблю его.

Я закрыла глаза.

Всё.

Она погибла.

– Амина, он тебя сломает, – выдохнула я. – Ты не понимаешь, что говоришь.

Она наклонила голову, не спуская с меня взгляда.

– Может, ты преувеличиваешь?

– Может, ты глупая? – вспыхнула я. – Может, ты не знаешь, как он живёт, как смотрит на женщин, как относится к семье! Может, ты слепая?!

Я сорвалась, я не хотела кричать, но у меня не было выбора.

Она не слушала.

Она уже выбрала свою судьбу.

А я ничего не могла сделать.

Башир решил.

И он не привык отказываться от своего.

***

После того разговора с Аминой я была, как на иголках. Сердце билось в груди так громко, что казалось, его могли услышать все. Мне хотелось сказать ей, чтобы она бежала, чтобы спасалась, но я знала, что это бесполезно. Она уже сделала свой выбор.

Но я не знала, что после этого последует удар, которого я совсем не ждала.

Я услышала разговор случайно.

Дом был большой, но я давно знала, где можно спрятаться, чтобы услышать то, что мне слышать было не положено. Так я и оказалась у двери кабинета, где отец и братья говорили о свадьбе Башира.

– Хорошая девушка, – сказал отец. – Красивая, покорная. Башир её уже выбрал?

– Да, – кивнул кто-то из братьев. – Уже договорились с её семьёй. Всё будет по традициям.

– Хорошо, – отец шумно выдохнул. – Раз в дом войдёт невестка, пора и Софию выдать.

Меня словно ударили в грудь.

Я прижалась к стене, дыхание перехватило.

– Зачем тянуть? – продолжил отец. – Ей уже пора. Нечего в доме молодой девушке делать, незачем болтаться под ногами.

– Она ещё молода, – осторожно вставил кто-то из братьев.

– Тем лучше! – отрезал отец. – Девушка в доме – проблема. Она уже взрослая. Сегодня-завтра начнутся разговоры, слухи. Пока она здесь, мы за неё в ответе. Пусть выходит замуж. Пусть будет чьей-то заботой.

Я сжала зубы, чувствуя, как в горле встал ком.

Я не была их заботой. Я не была их проблемой.

Я была их сестрой.

Но никого это не волновало.

– Кому отдашь? – спокойно спросил Башир.

Я зажмурилась.

Они говорили обо мне так, словно меня не существовало.

Будто я товар.

Будто у меня нет ни мнения, ни будущего, ни голоса.

– Найдём подходящего человека, – сказал отец. – Времени тянуть нет.

Я отшатнулась от двери, сердце бешено билось в груди.

Меня выдадут.

Меня продадут.

И я ничего не смогу с этим сделать!

***

Я знала, что они не будут тянуть.

После того разговора я не спала несколько ночей, ожидая, когда мне скажут, кого выбрали мне в мужья. Отец никогда не откладывал такие вещи. Если он принял решение, значит, вопрос был уже решён.

Но даже я не ожидала, насколько жестоким окажется его выбор.

В этот день я уже чувствовала тревогу в воздухе. Что-то было не так. Братья молчали за ужином, переглядывались, но ничего не говорили. Отец почти не смотрел в мою сторону, но я знала – это ненадолго.

Когда Башир вошёл в комнату и приказал мне идти в гостиную, холод прошёлся по спине.

Я зашла, стараясь держаться ровно. Отец сидел в кресле, его руки покоились на подлокотниках, взгляд был тяжёлым, как всегда. Братья стояли рядом, спиной к окну, и я не могла прочитать выражение их лиц. Только Башир смотрел прямо на меня. Словно уже знал, что я буду сопротивляться.

– Мы выбрали тебе мужа, – спокойно произнёс отец.

Меня передёрнуло.

Я крепче сжала пальцы, стараясь не выдать тревогу.

– Кто? – мой голос звучал ровно, но я чувствовала, как дрожит сердце.

Отец взглянул на Башира, и тот склонил голову чуть вбок, лениво рассматривая меня.

– Ты знаешь Яхью, – сказал он.

Всё внутри меня оборвалось.

Я знала.

Знала, кто такой Яхья.

Ему под пятьдесят. Богатый, влиятельный, со связями. Его сыновья уже нашли себе жён, а сам он остался вдовцом.

Про его первую жену никто не говорил вслух. Одни шептались, что она сбежала, другие – что он убил её. Однажды я видела, как он смотрел на женщин. В его взгляде не было ничего человеческого.

Я почувствовала, как холод прокатился по телу, пробежался по коже мурашками.

– Нет, – выдохнула я.

Отец прищурился.

– Что?

Я шагнула назад.

– Нет!

Я не думала, не контролировала себя.

Я знала, что нельзя.

Знала, что мои слова ничего не значат.

Но я не могла промолчать.

– Я не выйду за него! – сказала я громче. – Он старше меня на двадцать пять лет!

– Это хорошая партия, – бесстрастно ответил отец. – Он богат. У него репутация. Он обеспечит тебе достойную жизнь.

– Я не хочу!

Я сделала ещё шаг назад.

Меня трясло.

Это было слишком.

Слишком несправедливо.

– Ты выйдешь за него, – голос Башира был жёстким. – Этот вопрос не обсуждается.

– Я не согласна!

Я знала, что меня ударят, но не смогла удержаться.

Башир двинулся первым.

Я едва успела отпрянуть, но он схватил меня за запястье и дёрнул вперёд.

– Слушай сюда, – процедил он, нависая надо мной. – Если ты попробуешь опозорить семью, я оторву тебе голову. Ты думаешь, твои капризы что-то значат?

Я зажмурилась, когда его пальцы сжались на моей руке.

– Ты выйдешь замуж сразу после моей свадьбы. Так что смирись с этим.

Я стиснула зубы, подавляя подступившие слёзы.

Я знала, что спорить бессмысленно.

Они уже всё решили.

Я вспомнила свою мать. Она тоже не хотела выходить замуж. Она тоже пыталась сопротивляться. И её сломали.

Я видела женщин, которые не соглашались.

Я знала, что их ждало.

Я опустила голову.

Но в груди горел огонь.

Пусть они думают, что я смирилась.

Пусть считают, что я уже проиграла.

Но пока я дышу, пока у меня есть хоть малейший шанс…

***

После этого разговора я больше не была собой.

Раньше я знала, что не принадлежу себе. Знала, что они однажды решат мою судьбу. Но теперь, когда это случилось, когда они сказали мне имя моего будущего мужа, я чувствовала, будто меня заживо закапывают в землю.

Я не плакала. Не кричала. Я просто молчала.

Башир был доволен. Ему нравилось, когда я замолкала. Он думал, что я приняла свою судьбу. Что я подчинилась.

Но внутри меня горела ненависть.

Я видела, как они спокойно продолжили жить своей жизнью. Как обсуждали мою свадьбу, будто речь шла о продаже скота. Как отец хмурил брови, обсуждая условия брачного договора, а братья кивали, соглашаясь с его словами.

– Он хочет свадьбу через месяц, – сказал однажды отец.

– Чего тянуть, – отозвался Башир. – Чем быстрее, тем лучше.

Чем быстрее я исчезну из их дома.

Чем быстрее они избавятся от меня.

Я смотрела на них и не верила, что когда-то считала их своей семьёй.

Я надеялась, что хоть кто-то из братьев заступится.

Но никто не сказал ни слова.

Мне не разрешали выходить из дома.

– Невесте нечего шататься по улицам, – бросил отец.

А я знала правду. Они боялись, что я сбегу.

И были правы.

Я не собиралась оставаться здесь.

Я не собиралась становиться женой Яхьи.

Но сбежать?

Куда?

К кому?

В этом мире у меня никого не было.

Я сидела в своей комнате, глядя в окно, и впервые чувствовала себя полностью загнанной в угол.

Но если они думают, что я послушно надену свадебное платье и пойду за этим стариком, то они плохо меня знают.

Я найду выход.

Я не стану его женой.

Во что бы то ни стало.

***

Свадьба Башира и Амины состоялась через две недели.

Я не выходила из комнаты, когда в дом привели невесту. Не могла.

Мне даже думать было страшно о том, что чувствовала Амина в этот момент.

Она сама выбрала эту судьбу. Она верила, что Башир – сильный, достойный мужчина. Что рядом с ним она будет в безопасности.