Цветные Стаи

На небо поднималось второе солнце.

Не веря своим глазам, я перевел взгляд на прежнее место, затем обратно. То же самое.

Только первое солнце почти взошло, а второе едва показалось из-за горизонта. Пока это была лишь тонкая полоска прозрачного света, но она росла с каждой секундой.

– Это невозможно! – проговорил я. – Что это!?

– Это, белый демон, Бог Солнца, – утробно прорычал жрец.

Я отступил от него на несколько шагов, постоял еще немного, убеждаясь в том, что мне не мерещится, а потом бросился со всех ног к фиолетовым.

Когда я добрался до территории безумцев, уже проснулись самые ранние и, увидев в небе два солнца, разбудили остальных. К Погоднику было не пробиться, его хижину окружили синие и черные. Только самим фиолетовым было до дна морского два в небе солнца или одно.

Как вскоре выяснилось, к Погоднику не пускали. Ведьмы выстроились плотной стеной у входа и не попускали внутрь ни души. Если кто-то пытался прорваться или начинал кричать, на нем нещадно пробовали всевозможные болезненные фокусы.

В толпе я заметил Барракуду.

– В чем дело? – спросил я, тронув ее за плечо.

– Что-то случилось с Жемчугом, – сказала она. – Я была с ним всю ночь, он опять впал в безумие… когда у него закатился третий глаз, и он потерял сознание, эти стервы выгнали меня оттуда!

Барри говорила четко и по делу, однако на ее глазах блестели слезы.

– Я боюсь, Дельфин.

– Я тоже, – сказал я, украдкой подняв взгляд на расцветающий огненный шар.

Старое солнце уже поднялось, а вот новое продолжало выползать наверх. Судя по контурам света в облаках, оно было больше первого.

– Погодник ничего не говорил накануне? – спросил я на всякий случай.

Барракуда задумалась.

– Все началось с того, что вчера днем он захотел пойти в гроты и спуститься на дно, задержав дыхание. Я пошла с ним туда, а потом… его еле вытащили. Тогда он совсем перестал соображать, как в тот раз, после шторма. Говорит нормально, но его идеи… что он бог неба и ветра… ты понимаешь.

Я кивнул.

Я ушел с территории фиолетовых, мне захотелось узнать, что происходит у черных. В душе я надеялся, что смогу поговорить с Хризолит, что ее древние бумаги уже давно объяснили ей происходящее…

Однако, Командующей в шатре не было. Мне сказали, она пошла на берег вместе с Василием. Там я их и нашел. Старик показывал на новое солнце и что-то говорил, а Хризолит внимательно слушала, наклонив к нему голову.

Когда я подошел к ним, они обернулись.

– Вы знаете, что происходит? – спросил я.

– В любом случае не то, что мы думаем, – проговорила Хризолит, переводя взгляд на свет.

– Это не второе солнце, – ласково объяснил Василий, так же обращая слезящиеся глаза к свету. – Присмотрись лучше, оно вовсе не так далеко, как должно быть! И оно не поднимается.

– Оно становится ближе, – пояснила Командующая.

Я всмотрелся.

Действительно, становилось видно, что не все облака над горизонтом скрывают источник света, какие-то находятся позади.

– Свет совсем не плотный, видишь? – продолжил Василий. – Облака отражают его, вот и все. Сам источник должен быть намного меньше…

– Разве не стоит посадить всех людей на лодки? – осторожно спросил я.

– И куда мне их отправить? – Хризолит пожала плечами. – Что бы это ни было, оно может упасть на Огузок или на Остов, а может попасть в воду. Возможно, на куски разорвет оба острова. Возможно, нечто с шипением опустится на дно за многие мили от нас, и мы о нем забудем. Суета бесполезна.

– Будет удивительно, если это в самом деле Бог Солнца! – радостно хихикнул Василий. – Всегда хотел на него посмотреть…

– Если это будет он, даю слово, я поцелую Солнце в задницу, – фыркнула Хризолит.

– Если верить Солнцу, их Бог всех нас уничтожит. По крайней мере, большую часть, – заметил я.

– Это ведь намного интереснее, чем захлебнуться под землей или умереть от яда в ухе, не так ли? – Командующая криво усмехнулась. – Возможно, под конец я прогреюсь от этой проклятой простуды…

Они вдвоем стояли и смотрели на приближающийся огненный шар, как будто это был резвящийся в волнах дельфин.

Меня передернуло. Творилось нечто немыслимое, но никто не собирался ничего делать.

Но чего я жду? Что вообще можно сделать? Что это там, в небе? Как ни всматривайся, видишь только скрытый за облаками свет, который все больше и больше с каждой минутой. Может, это метеорит, который летит прямо на Огузок? Я не знаю, как должны выглядеть метеориты, летящие прямо на тебя… возможно, что и так. Средства против метеоритов у нас нет… тоннели, где можно было бы спрятаться, затоплены

В голове мелькнула мысль о том, что будет здорово, если он врежется в землю неподалеку от Огузка и сделает нам новый остров. Немного суши нам точно не помешает.

Я нервно улыбнулся. Бредовые мысли от недостатка сна. От того, что половину неба занимает огненный шар.

Чтобы не стоять на месте и сделать хоть что-то, я отправился к желтым искать Яшму. Она наверняка уже проснулась и пыталась найти меня.

Проходя мимо территории оранжевых, я заметил, что все чернокожие вышли на улицу и ходят, обеспокоенно глядя на небо. Утренняя молитва так и не была спета.

Я уже почти дошел до желтых, когда меня остановила одна оранжевая девушка.

– Дельфин, стой! – крикнула она тонким голосом. Я обернулся.

– Пена хочет поговорить с тобой, мы тебя всюду ищем! Это важно!

Я отправился за ней к шатру, где лежал серый.

Вокруг него собралась толпа едва ли не большая, чем вокруг хижины Погодника. Здесь на страже стояли жрицы, причем не рядовые, а старшие, с яркими узорами на коже.

Молоденькая жрица помогла мне протиснуться сквозь толпу и попасть внутрь шатра. Больше там никого не было.

Пена по-прежнему полусидел на конструкции из веток, одеяла вокруг его ног были раскрыты. На вытянутых бледных ногах было множество красных шрамов, в правильном положении кости удерживали целые вязанки из веток.

– В чем дело? – спросил я, садясь возле Пены.

Его бледную кожу покрывали капли пота, словно испарина на холодной бутылки настойки из подвала. То ли свет так падал, то ли это был не пот, а какая-то мазь, кожа Пены, казалось, отливала перламутром.

– Я знаю, что происходит, – выдохнул, с трудом разжав зубы. – Я слышу это!

– Что ты слышишь?

– Песни! – процедил он. – Я слышу, как мне поют с неба! Оно поет о смерти…

Я всмотрелся в его лицо, пытаясь вычислить признаки бреда. Неужели бедняга в агонии?…

– Я не безумен! – вдруг рявкнул Пена, ощерившись и сверкнув глазами. В его тоне я узнал прежний голос Ищущего, привыкшего командовать. – Ты тоже услышишь…

Он протянул мне руку.

Я взял влажные дрожащие пальцы. Пена до боли стиснул мою кисть, закрыл глаза и откинулся на конструкцию из веток.

Я сосредоточился, приготовился разбирать мельчайшее изменение в собственных мыслях… однако воля серого захватила меня тут же, словно морская вода щепку. Это был не жесткий напор Командующей и не невидимое касание Погодника, это было похоже на…

И тут я услышал.

Вверху облаков, так высоко, как людям никогда не забраться, течет песня без нот. Она не похожа ни на один звук в мире, но ее мотивы издалека напоминают пение оранжевых… пронзительный переливчатый звук, который не сможет издать ни один инструмент в мире. Он льнет к земле, словно туча, полная дождя, который не торопится пролиться. Безграничная сила стремится к цели, неотвратимо, но без спешки, и ее путь украшает бессловесный гимн смерти.

– Слышишь!? – спросил Пена, отпуская меня.

Я кивнул.

В голове не укладывалась… эти способностями, перламутровый блеск кожи… Был ли это тот Пена, которого мы вынесли из подземелий?

– Я не могу сдвинуться с места, – сказал серый. – Я не могу ничего сделать сам, ты должен помочь мне. Иди к воде. Так быстро, как можешь. Ты будешь моим голосом.

Я кивнул снова и вышел из шатра.

Пробравшись через толпу, я побежал к воде.

По дороге я пробежал мимо многих людей, среди них была и Яшма. Она попробовала остановить меня, но мне было некогда: времени почти не оставалось.

Она просто побежала рядом со мной.

Достигнув обрыва, я прыгнул с него, уйдя с головой под воду. Как только ноги коснулись дна, я закрыл глаза и сосредоточился на маринии.

Мой голос был громче, чем когда-либо, но я боялся, что этого будет мало. Вскоре к нему присоединился еще один, это был протяжный зов Пены. Он проник внутрь моего сознания так легко и уверенно, словно этот дар был у серого с рождения… Я мог только догадываться о том, как он получил его.

Как пение кита, наш зов разносился на многие мили вокруг. Его слышали все, кто мог слушать мариний, возможно, слышали морские животные… я очень надеялся, что не только они.

Легкие начинало жечь, я находился под водой уже больше пятнадцати минут. Пробежка перед нырком помогла разработать легкие, я сделал довольно глубокий вдох… однако разгоряченные мышцы сжирали кислород слишком быстро.

Я держался, оставался под водой так долго, как мог, чтобы продлить зов. Но в конце концов мне пришлась всплыть. Отдышавшись, я нырнул обратно, несмотря на крики Яшмы.

Снова через мое сознание полилось чужое. Пена говорил со мной, а я передавал его голос дальше, в океан. На этот раз это были не обычные слова и образы, это был скрежет и визг. Откуда это могло взяться в голове человека, я не знал, но я пропускал через себя каждый оттенок этой безумной песни.

После того, как я поднимался на поверхность еще два раза, я понял, что не могу продолжать. Тело слишком измотано для того, чтобы терпеть такое. Пена отпустил меня.

Я выбрался на берег, Яшма помогла мне снять мокрую одежду и обернула одеялом.

– Решил податься в Погодники!? – рявкнула она. – Мало нам одного захлебнувшегося!?

Я мог только покачать головой.

Новое солнце уже занимало большую часть неба, света было так много, что невозможно было открыть глаза. Все, даже привычные оранжевые, сильно щурились. Желтые, довольные собой, ходили в специальных темных очках.

Утешало лишь то, что жарче пока не становилось. Кажется.

Вокруг суетились и много говорили, я видел людей со всех стай. От пестроты и света у меня рябило в глазах. Я сам не заметил, как уснул, зарывшись лицом в свое одеяло.

Должно быть, я проспал не больше получаса. Когда я очнулся, все было по-прежнему. Кто-то принес на берег котлы, тут и там горели костры.

Яшма сидела рядом, уже прикончив содержимое своей тарелки. Я вспомнил, что ничего не ел с самого утра.

Заметив мой взгляд, мутантка принесла мне огромную миску похлебки.

На небо было не взглянуть, не было видно ни синевы, ни облаков, только сплошной белый свет. Открывать глаза можно было только с низко опущенной головой, иначе – слепота на несколько минут.

– От Погодника нет новостей? – спросил я.

– К нему никого не пускают, даже Барри, – ответила Яшма. Она смотрела вперед, на воду. Ее зрачки стали тонкими, как кончик иглы. – Никогда не думала, что конец света обернется тем, что света станет слишком много…

– Это не конец света, – сказал я, с трудом заставив себя помедлить с новым глотком похлебки.

– А что это?

– Я не знаю, – честно ответил я. – Что-то живое.

Времени оставалось совсем мало: я чувствовал это кожей. Каждый волосок на моем теле встал дыбом, словно надо мной навис огромный магнит. Некоторые люди тоже это почувствовали, но только не Яшма. Она лишь хмурилась и часто озиралась.

Вдруг свет стал слабее. В первые мгновения у всех была одна мысль: показалось. Однако, с каждой секундой свет и вправду слабел, так что взгляд можно было поднимать все выше и выше. К моменту, когда люди смогли смотреть на небо, высоко-высоко за облаками отчетливо виднелась крошечная фигура. Она шевелилась, и издалека напоминали птицу.

Небо, пропади я на месте, если это та самая желтая чайка со своими песенками…

Люди замерли в ожидании. Загадочная птица парила в небе, источая слабое свечение. Она была как блик на облаках, как застывшая на сетчатке вспышка. Кружась и разрезая пушистую дымку, птица медленно опускалась.

На самом деле она летела вниз с невероятной скоростью, ни одно существо не перенесло бы такого падения… но выглядело так, словно птица легко порхает между облаков.

Шли минуты, существо приближалось, на глазах увеличиваясь в размерах. Его огненное тело отражалось в облаках, окрашивая их в желтый.

Вдруг свет вернулся. Это произошло так резко, что люди вокруг с болезненным вскриками прижали руки к глазам.

Я понял, что произошло: существо перекрыло свет солнца. Если бы не его собственный свет, мы бы остались в сумерках.

Через полчаса мы услышали вой ветра, громче, чем во время шторма. Это был крик разрезаемого веревкой воздух, если бы веревка была размером с кита. Вой становился громче и громче, но мы не могли видеть, что происходит. Невозможно было оторвать глаза от земли. Только Яшма и желтые в своих очках еще могли что-то видеть. Все время они говорили, что происходит в небе, но теперь их было не слышно.

Рев переливался, словно нечто огромное кружило над Огузком. Не выдержав, люди вокруг попадали на землю в страхе. Я крепче сжал руку Яшмы, продолжая смотреть в землю.

Вдруг шум ветра прервал новый грохот, яркая вспышка со стороны Остова… Желтые рядом закричали.

– Что случилось!? – крикнул я.

Яшма попробовала ответить мне, но я не разобрал ни слово.

Тогда я закрыл глаза и обратился к маринию. В воздухе я не смогу видеть так, как в пещерах, но, возможно, смогу почувствовать что-то другое…

Только коснувшись мыслями того, что кружило над нами, я тут же в ужасе отпрянул. Так беззаботно качающаяся на волнах чайка могла заглянуть в голову к поднимающейся из глубин белой акуле…

Существо было огромно.

Я попросил у ближайшего желтого очки, и он дал их мне, закрывая глаза руками. У него не было желания смотреть на то, что он видел. Сильно щурясь, я смог увидеть, что над нами летает.

Тварь с блестящим тонким телом и огромный гибкими крыльями парила над Остовом. Она была настолько огромна, что даже с такого расстояния можно было рассмотреть каждую перепонку на ее теле. Остов был для нее не больше, чем камешек, торчащий из воды.

Чудовище безмолвно парило над ним, вытянув длинную шею с волнистыми наростами. Заняв удобную позицию, тварь широко разевала пасть и выпускала на камень струю шипящей жидкости, тонны этой дряни стекали по черному камню, оставляя ярко-бирюзовые следы. Таких следов было уже множество.

Я следил за этим, как и остальные, затаив дыхание. Полное бессилие делало это зрелище нереальным, мистическим сном. В душе я уже предчувствовал конец, и все, что мне оставалось, это смотреть.

Тварь кружила вокруг Остова и плевала в него снова и снова, пока он весь не покрылся яркими бирюзовыми рубцами. Однако, гигантская гора не сдвинулась с места, даже когда эта махина села сверху. Она разгромила вершину, но и на этом не успокоилась. Чудовище заливало ее ядом, пока он не потек по стенам остова.

Если этот яд разъедает камень, то можно было представить, что стало с последними уцелевшими деревьями…

Поерзав еще какое-то время на вершине, тварь снова взмахнула гигантскими крыльями. От ветра, поднятого этим движением, поднялись штормовые волны… Оказавшись в небе, тварь устремилась в сторону Огузка. Для того, чтобы преодолеть такое расстояние, ей даже не нужно было лететь, она просто прыгнула, как птица с куста, и парила.

Она была высоко, когда приблизилась, так что мы снова оказались в ее тени. Многие люди смогли посмотреть наверх, раздались вопли ужаса и рыдания. Кто-то побежал в воду. До сих пор тварь молчала, единственным звуком был шум ветра, разрезаемого ее крыльями. Теперь, увидев людей на берегу, она загудела.

Я сразу узнал этот переливчатый звук – именно его дал мне услышать Пена.

Хотя никто не мог понять ее слов, тварь говорила с нами, кружа вокруг. Я видел ее задние лапы с перепонками, смог разглядеть подобие перьев на брюхе и мельком увидел один глаз, прикрытый пушистым веком. Пасть, вытянутая и широкая, была полна мелких зубов… каждый из них был размером с китовый хвост.

Закончив свою песнь, тварь внезапно раскрыла пасть, и тяжелая струя полетела в воду, туда, где когда-то был остров красных. Только коснувшись воды, струя зашипела и вспыхнула ярким оранжевым светом. На несколько мгновений столб пламени застыл в воздухе, а потом развеялся.

Я вспомнил то, что видел после первого землетрясения. По легендам, именно в тот миг воскрес Солнце… Похоже, эта тварь вернула его к жизни, так же как Пену вернул морской змей. Значит, оба человека были связаны с этими существами, они слышали их и понимали.

Очень медленно гигантское тело выгнулось и полетело прочь. Потребовалось некоторое время, чтобы чудовище развернуло свою громадную тушу в воздухе.

Тварь сделала новый круг, теперь ее морда снова смотрела на Огузок. Челюсти раскрылись, и смертоносная струя полетела на территорию желтых… к счастью, все люди были здесь, на самом открытом берегу, Кулаке. Этот плевок не оставил погибших, но что будет, когда тварь развернется и сделает еще один круг?

Ее крылья, которые были больше тела в несколько раз, поднимали страшный ветер и сильные волны. Это было похоже на настоящий шторм.

Я взглянул на небо и вдруг понял, что шторм принесли вовсе не ее крылья. Огромные черные тучи покрывали все небо… когда они успели появиться?

Тварь сделала круг, но возвращаться не спешила. Перепонки ее крыльев трепетали наверху, словно незакрепленные паруса. Она парила неуверенно.

Неужели?…

Я стал озираться по сторонам, будто кто-то вокруг мог подтвердить мои догадки. Но, разумеется, никто не сделал этого.

Я снова устремил взгляд вверх.

Тварь медленно кружила, воздух сотрясал рев ее крыльев и гром в надвигающихся тучах. В конце концов чудовищное тело начало снижаться.

На Огузке почти не было ровной местности, где не стояли бы хижины или другие постройки. На некогда свободной территории сейчас были баррикады и оружие, из которого кто-то уже пробовал стрелять в воздух. Опускаться на остров тварь не решалась.

Вытянув тело вертикально, она опустилась в воду, в нескольких километрах от Огузка. Глубины не хватило даже для того, чтобы она намочила брюхо.

Встав на задник ноги и на сложенные крылья, чудовище повело гигантской длинной шеей, словно осматривая свою добычу. С этой позиции она могла залить своей струей сразу весь остров: мы это понимали.

Наблюдать за ее покачивающейся головой с круглыми белесыми глазами было мучительно страшно, но ничего другого не оставалось. Сама смерть смотрела на нас через эти глаза.

Готов поклясться, любому, кто находился на берегу, казалось, что чудовище ищет именно его взгляд. Тварь перемещала морду на незначительные метры, смотря разумно и прямо.

Наконец, она нашла кого-то. Застыв, она открыла пасть и оглушительный скрежет разнесся по воде на многие мили вокруг. Она говорила с кем-то. Последние слова.

Я догадывался, что они были для Солнца.

Закончив, чудовище закрыло пасть и начало горбиться, собирая внутри себя тонны убийственной желчи. Ее шея искривилась, голова наклонилась над водой, морда уродливо сморщилась.

Штормовые волны омывали ее тело, завывал ветер, капал дождь. Но всего этого людям не было видно из-за смертельно яркого света, который источала кремовая кожа ее крыльев.

Хвост дернулся, судорога прошлась по гигантской спине, крылья растопырились, шея начала выпрямляться, пасть почти раскрылась…

Я уже видел, как сгусток вырывается сквозь зубы твари, когда мое внимание привлекла вода.

Под тварью вдруг поднялся плеск, вода вспенилась, и из нее наверх, словно стрела, выскочила тугая веревка с переливающимися бирюзовым наростами на верхушке. Наросты дрогнули, огромная пасть с острыми, как иглы, зубами, раскрылась и тут же сомкнулась мертвой хваткой на сведенном судорогой горле птицы.

Струя, готовая вырваться наружу, вместо этого потекла сквозь мелкие зубы твари, обливая голову змея, вцепившегося ей в горло.

Гигантский змей изогнулся от боли, но, похоже, яд не причинял ему вреда, только боль. Его длинное тело обвилось вокруг шеи врага, сворачиваясь тугими кольцами. Смертоносные челюсти не разжимались ни на миг.

Крылатая тварь пыталась мотать головой, но этим только облегчала работу вцепившимся в ее горло челюстям. Ее крылья не были способны стряхнуть змея с шеи, задние ноги были слишком коротки.

Чудовище, напавшее на Остов, медленно погибало от удушья.

Шли часы. Свернувшиеся в объятиях змеи оставались на свои местах, летающая тварь опускалась все ниже и ниже по мере того, как силы оставляли ее.

Морской змей был во много раз меньше, но он почти прогрыз ей глотку, а его гибкое тело позволяло ему медленно душить свою жертву. Однако, со временем змей не становился сильнее, раны причиняли ему сильную боль, несколько раз он чуть не распустил свои кольца, что позволило бы гигантской летунье немедленно сбросить его с себя и сожрать.

Свет, идущий от твари, становился все тусклее. Настоящее солнце давно скрылось за штормовыми тучами, вскоре все люди смогли видеть, что происходит. За эти часы никто не сдвинулся с места: решалась наша судьба.

Шторм постепенно утихал, показалось заходящее солнце.

Два монстра по-прежнему сплетались вместе за несколько километров от Огузка. По очереди они начинали говорить, жуткие скрежещущие звуки морского и скрипучее пение небесной. Что они хотели сказать? Пытались ли договориться? Стоили ли мы их страданий?…

Когда небесная запела снова, змей извернулся, раскрыл на мгновение пасть и вцепился в ее горло с новой силой, так что пение превратилось в булькающее хрипенье.

Из последних сил змей сдавил свои кольца, и это стало последней каплей. Медленно, очень медленно кремовое тело небесной накренилось и повалилось в воду. Крылья забились в предсмертных судорогах, а змей, с трудом разжимая свои кольца, скользнул в спасительную воду.

Я видел, как его плавники оставляют след на поверхности. Он плыл в сторону Огузка.

Вокруг поднялся гвалт, люди испугались, и я словно очнулся ото сна. Больше нельзя было просто смотреть.

Поднявшись, я стал кричать всем, чтобы они уходили с берега в глубь острова. Яшма тоже стала кричать, направляя каждого, кто попадался ей под руку, к центру Огузка.

Змей добрался до берега не больше, чем через десять минут. Его огромное тело с брызгами вышло из воды, голова размером с лодку нависла над волнами. Три круглых глаза уставились в пространство.

Некоторое время чудовище стояло воде, а потом стало двигаться к берегу. Я заметил, что у змея было шесть длинных тонких лап, похожих на птичьи.

Тварь вышла на берег и остановилась, привыкая к тому, что находится на суше. Я стоял в паре десятков метрах от нее.

Заметив меня, тварь раскрыла пасть и заскрежетала. Я пошел к ней.

Когда я приблизился, в нос ударил стойкий рыбий запах. Вблизи было видно, какие жуткие отметины оставил на темной шкуре яд небесной. Тонкие полупрозрачные зубы, показавшиеся из пасти, все были в черной слизи.

Змей лежал на земле, сложив лапы, как Лашуня, и ждал, пока я подойду ближе. Когда я оказался достаточно близко, его мысли проникли в мою голову.

Я чувствовал бесконечную усталость, чувствовал, как дрожат чужие мышцы, как болит чужая кожа… ничего мне так не хотелось, как уплыть поглубже на дно и там, в холоде и покое, обдумывать свою великую победу.

Вслед за этими мыслями я почувствовал недовольство, гнев. Я снова увидел храм и поющих людей. Но песня, которую они пели, не была похожа ни на одну песню оранжевых. Это была новая, более резкая и сильная.

В моей голове появился Пена. Он пел громче всех, он пел первый, а за ним повторяли.

Я почувствовал, как при звуке песни меня наполняет небывалая сила, сила, с помощью которой можно заставить выйти из берегов океаны, а землю с глубин – подняться вверх над водой…

Видения кончились. Я снова смотрел на мир своими глазами.

Змей смотрел сквозь меня. Его зубы опасно клацнули.

Несколько секунд я испытывал на себе смиряющий взгляд змея, а потом он поднялся и скользнул в воду. Пара мгновений, похожих на мираж, и он исчез, словно его никогда и не было.

В спокойно перекатывающихся волнах плавало отражение заходящего солнца.

9. Белый Дельфин

После того, как в небе появилось это существо, – мы назвали ее Небесная, – договоры потеряли всю свою значимость. Хризолит и черные отправились на Остов как можно скорее, надеясь спасти все, что уцелело после нападения.

Через пару дней на Остов явился стражник с новостями. Единственно утратой Остова стала лаборатория на вершине, а вместе с ней и последние деревья. К счастью, люди наверху вовремя поняли, что происходит неладное, и успели скрыться на верхних ярусах, унеся с собой все самые ценные образцы. Возможно, лет через двадцать нам удастся восстановить леса…