Цветные Стаи

Однако, правда была в том, что на каждую лодку даже одних женщин и детей приходилось двадцать человек, а на каждого стражника – по полсотни семей. Случись что, эти мальчишки на скорлупках не спасли бы и половину, но люди этого не знали, и беспорядки, продолжавшиеся несколько дней, прекратились.

Возобновились патрули. Стражники, застрявшие на нижнем ярусе, смогли, наконец, вернуться в казармы. Одно только в их положении было хорошо: за все эти дни им действительно удалось заблокировать мусором часть выходов из подземелий. Осталось не больше десятка нор, за которыми тщательно следили. Живых упырей никто не видел с тех пор, как я вспорола брюхо той девчонке.

Меня Серый назначил своим личным телохранителем. Я везде за ним ходила, пробовала его еду и, когда надо было, выполняла особые поручения. Потому я и знала столько о том, что происходило на Остове.

Жрица не отходила от меня, да и Серому она нравилась, так что можно сказать, что она тоже стала его телохранительницей. Правда, она скорее сторожила его грешную душу. Как же она убивалась насчет вранья и тех лодок, нужно было видеть! Слезы крупными каплями катились по ее щекам, когда Серый объяснял ей, почему иначе нельзя.

– Я сделаю мазь, как только доставят все ингредиенты, и люди больше не будут жить в таком страхе! Я все сделаю, научу вас не бояться солнца!… На Огузке ведь полно места, вовсе не обязательно торчать на этой махине!…

– Но ведь не все такие же смелые, как ты! Пройдет много времени, прежде чем людей можно будет безопасно провозить на Огузок, – ворковал Серый, подавая ей свой платок.

В остальное время Черная строила глазки сыну Командующей и ходила довольная, когда он улыбался ей. Известие о том, что черные почти добрались до территории ее стаи, жрицу не сильно расстроили. Я думаю, она надеялась смягчить участь соплеменников через привязанность Серого. Возможно, у нее это и правда могло получиться.

– Яшма, мне кажется, или с тобой что-то не так? Ты слишком рассеяна, меня это тревожит, – сказал Серый за завтраком. Так как телохранителям не положено далеко отходить от подопечных, мы с жрицей перебрались в роскошный дом Командующей.

– Эта дрянь, наконец, начала выветриваться, – ответила я, с удовольствием хрустя жареной рыбьей кожей: теперь громкие звуки не разрывали мой несчастный мозг. – Мой слух и обоняние приходят в норму, голова перестает болеть.

– Мне было спокойнее, когда ты могла услышать чье-то дыхание в пятидесяти шагах от себя, – Серый не сводил с меня глаз.

– Меня мог вывести из строя хороший хлопок в ладоши, о такой телохранительнице ты мечтаешь? – фыркнула я. Пусть не надеется, не буду я больше пить эту дрянь!

– Вдруг получится это контролировать? – не унимался он. – Знаешь, на днях я отправляюсь на вершину Остова, там располагается главный научный центр. Я хотел бы, чтобы ты показалась им.

– Ты же понимаешь, что я родилась такой, а потом прожила пятнадцать лет на диетах и усердных тренировках, и что нельзя просто накачать людей ядами и получить идеальных убийц?

– Что ты, я просто хочу убедиться, что ты здорова! – Серый расплылся в своей обычной улыбочке.

В глубине души я помнила, что именно он искалечил Дельфина и приказал подорвать двести оранжевых, однако, спустя несколько дней бок о бок я уже начала улыбаться ему в ответ. Серый был жесток и опасен, но, если ему что-то от тебя было нужно, он становился самым обаятельным парнем на земле.

– Твои умники могут делать со мной, что хотят, только ничего вы с этого не получите, – сказала я. – Желтые на Огузке уже изучал меня, и это ничего не дало.

– Раз так, мы отправляемся завтра же, – сказал Серый.

Что ж, Вершина Остова… самое загадочное место на земле. До сих пор я только слышала о нем, побывать там удавалось только избранным. Те же, кто там был, возвращались с какими-то сказками…

Это было единственное место в мире, сохранившее вид прежней Земли. Я и не думала, что когда-нибудь попаду туда. Тем более не думала, что это место настолько поразит меня…

Здесь всюду были огромные растения, совсем не похожие на те кустики на острове оранжевых. Да что там, те кусты были просто травкой! Здесь же на каждом шагу из земли в небо поднимались гигантские стебли, покрытые камнеподобной корой. Эти стебли я не могла обхватить руками, а высотой они были в несколько десятков метров! Наверху же раскидывались необъятные зеленые кроны с тонкими острыми листьями, похожими на иглы. Переплетаясь между собой, эти зеленые шапки закрывали землю от лучей солнца, поэтому вся она была покрыта жесткой желтоватой травой.

Какой же здесь был запах! Этот прекрасный просмоленный воздух, наверное, мог исцелять больных! Я дышала полной грудью, чувствуя, как каждая клеточка моего тела очищается, становится сильнее.

Вершина занимала примерно десять гектаров земли, полностью покрытой лесом. В центре из-за дождей образовалось большое озеро. Если верить рассказам стражников, в этом озере была самая чистая вода.

Лаборатория находилась недалеко от этого озера. Двухэтажная хижина размером с территорию зеленых, в которой жили сотни местных желтых. Они носили халаты, противогазы и перчатки, ни один участок кожи не был открыт.

Меня заперли в комнате с одним единственным стулом и попросили раздеться. Потом началось: срез волос, соскреб кожи, проба слюны, взятие крови, сядь, встань, покашляй вправо, покашляй влево, порычи, попрыгай… Меня мучили несколько часов, пока не начали появляться первые результаты.

– Ее волосы совершенно другого состава!…

– Порезы затягиваются на глазах!…

– Ее кровь выработала иммунитет, пока я нес ее в пробирке к микроскопу!…

Тогда любопытство в глазах ученых превратилось в экстаз, если в первый час они боялись до меня дотронуться лишний раз, то теперь всем хотелось пожать мне руку, а особенно наглым – потрогать волосы.

Обычно мне всегда нравилось, когда очередной желторотый умник принимался меня исследовать. Купаясь в восторженных взглядах, я чувствовала себя особенной, единственной в своем роде, и это придавало мне уверенности в себе. Но теперь мне было не по себе: что-то тут было не так. Я кожей чувствовала, что меня ждут неприятности.

И они действительно начались, когда после анализов пошли тесты. Больше всего тестов было в темной комнате. Мне нужно было находить предметы, уклоняться от летающих орудий, проходить лабиринты и решать загадки.

Самый длинный тест занял сутки. Меня посадили в темный лабиринт с вонючим газом, напоив перед этим какой-то дрянью. Мне нужно было найти выход и запомнить все загадки и их решения.

Голова страшно кружилась, в ушах звенело, гадкий газ не давал мне нормально дышать. Первые часы я натыкалась на стены и не могла ничего найти, но потом дышать стало легче: похоже, газ они все-таки убрали. Прошел шум в ушах, и я смогла ходить по лабиринту, издавая тонкий писк.

Однако, тут началось странное. Стены были из какого-то дурацкого материала, он словно забирался мне в голову, заставляя повторять одни и те же мысли много раз подряд, пока они не становились ничем.

Похоже, это был мариний. До сих пор я даже в руках его не держала и не знала, как с ним обращаться. Стоило мне начать о чем-то думать, эта мысль распадалась, я тут же забывала, куда шла и что собиралась делать. Я металась из угла в угол, пока не поняла, что сойду с ума скорее, чем смогу ориентироваться в этом лабиринте так же, как в подземельях. Тогда я села и стала думать, попробовала закрыть свой разум, не думать ни о чем, довериться одним только инстинктам.

Голод повел меня по сквознякам: я уловила запах какой-то еды снаружи. Так я нашла первую дверь, которую нужно было открыть, решив загадку. Нужно было подумать, но стоило начать, мариний протянул свои жадные лапы к моему рассудку.

Но ведь Барракуда и Дельфин как-то научились управляться с ним!

Я уселась в позу, в которой молилась Черная. Попробовала очистить разум, как она говорила, потянуться затылком к небу и прислушаться к себе. Ничего у меня не вышло! Не помогало, каждая мысль продолжала размножаться, засоряя голову бестолковым эхом.

Я уже не могла встать, не могла вспомнить, где я и что должна делать. Похоже, потом я просто вырубилась.

Проснувшись, я быстро вспомнила, где нахожусь. Мне включили слабый свет, чтобы я смогла выбраться. Желудок уже сводило от голода, я встала и направилась к двери. Загадка оказалась сложной, нужно было передвинуть камни-мозаику местами, чтобы вышел какой-то узор. Но этот узор никак не хотел складываться, я даже не понимала, что это такое! Интересно, как я должна была увидеть его в такой темноте!? Камни еле двигались, механизм весь проржавел, да и картинка не складывалась, как я ни старалась. К горлу подкатывало бешенство.

Есть хотелось невыносимо, но не так, как пить, последний раз Серый дал мне отдохнуть в нашей пещере на Остове, с тех пор я не получила ни крошки. Я не могла больше терпеть эти издевательства!

Я заорала на дверь, звук вернулся, показав, где у нее слабое место. Хороший удар ногой выбил щеколду, и я оказалась на свободе.

Когда я вышла, вокруг стояли белохалатники. Они восторженно хлопали мне, но громче всех хлопал стоящий впереди Серый.

– Если вы сейчас же не дадите мне еды, я разнесу всю лабораторию!

– Твой обед ждет тебя, – усмехнулся он.

Пока я ела, у меня снова забрали образцы всего, что только можно.

Опять пошли дурацкие тесты, но теперь я их решала, даже не глядя. Я ведь все это уже делала, повторить всегда проще.

Однако, к третьем тесту я и сама стала замечать неладное. Какие-то тесты я проходила слишком быстро, даже когда не старалась, я делала все за секунды. Другие же я выполняла по десять минут, никак не соображая, что там к чему. Причем после пещеры эти показатели усилились, что-то я стала проходить еще быстрее, а что-то гораздо медленнее. Появились задачи, которые я совсем не могла решить. Наверное, я просто устала.

Глаза Серого, стоящего за стеклом моей комнаты, то сияли от восторга, то угасали.

Когда все кончилось, ко мне подкрался один из белохалатников.

– А ты правда можешь выпить все что угодно и тебе ничего не будет?… – вкрадчиво поинтересовался он, перебирая в руках бутылку с чем-то. Судя по запаху, новый яд для упырей.

– Конечно нет, идиот! Отравить меня вздумал!? Пшел отсюда!

– Но я хотел узнать, достаточно ли он вкусный!…

Я вырвала у него бутылку и замахнулась, только тогда он свалил.

Мне впервые стало страшно за себя. Анализы показывали совсем другие результаты, не такие, какие в свое время вычислили желтые. Машины здесь были новее, оборудование – более точным, можно было бы списать разницу на погрешности. Но тесты… их результаты определялись вовсе не приборами. За несколько лет я сильно изменилась. Или же желтые просто врали мне.

Выходило, что я воспринимаю мир совсем иначе, что с моим мозгом что-то не так, что я не способна ко многому, к чему способны обычные люди. Все это белохалатники рассказывали Серому в соседней комнате. Закрыв глаза и сосредоточившись, я могла отлично их слышать.

– Она, может, когда-нибудь научиться читать по слогам и писать с ошибками, но она никогда не сможет решить уравнение или написать стихотворение. Она не может увидеть в облаке птицу или дерево – ее мозг просто не сможет, это слишком высокоуровневые процессы. Понимаете? Ее умственные способности серьезно ограничены, они намного ниже среднего. Но она может управлять своим сердцебиением, дыханием, даже гормонами и составом крови! Она осознанно усиливает свои органы чувств, когда нужно. Черная показывает совсем другие результаты. Она умнее, но ее тело не справляется и с третьей частью нагрузок, которые способна вынести Яшма. В темноте, но почти без газа, Черная справилась с маринием и открыла дверь за девятнадцать часов. Почти без кислорода и в полной темноте Яшма выбралась за сутки, ее тело полностью адаптировалось к среде во время обморока. Но, в отличие от Черной, она не тратила время на решение головоломки, просто выбила дверь.

– Иными словами, потомки Яшмы смогут жить под солнцем, но будут полными идиотами?

– Если начинать программу по адаптации людей к солнцу, путь оранжевых менее эффективен, чем путь Тигровой Акулы, но он сохранит в людях больше человеческого, – ответил ученый, деликатно сгладив все углы.

Серый знал, что я все слышала, поэтому не стал мне ничего пересказывать, когда мы втроем снова собрались вместе. Зато Черной он во всех красках расписал, какая она молодец и в каком все от нее восторге.

Я впервые в жизни почувствовала себя вторым сортом. Обычно это мной все восхищались, это я побеждала, с блеском проходя все испытания… теперь у меня было такое чувство, что меня отпихнули в сторону, как бракованную деталь.

Было решено, что жрица останется на вершине, чтобы передать лабораториям все секреты оранжевых, научить местных выращивать овощи в земле прямо под солнцем и делать особые мази для кожи. Мы же с Серым должны были вернуться вниз следующим же утром.

Остаток дня мы находились в домике у озера, отдыхали. Пока я сидела на берегу и усердно дышала, чтобы поскорее вывести из себя всю ту дрянь, которой меня накачали в лабораториях, жрица с Серым брызгались в озере, хихикая друг над другом.

В какой-то момент Черная неуклюже упала ему на грудь, ее темная рука обвила его бледную шею. С ума сойти, какая неловкость… Серому оставалось только наклонить голову и поцеловать ее в пухлые розовые губы.

Настал момент, когда мне нужно было пойти погулять где-нибудь до утра. Я встала и побрела, куда глаза глядят.

Дойдя до самого края вершины и уселась там, свесив ноги. Вода была далеко-далеко подо мной, но она была повсюду, и когда я поднимала взгляд на горизонт, все равно видела ее. Куда ни глянь, мир – сплошная тонкая рябь.

Я смотрела на нее, и как никогда остро чувствовала свое одиночество.

Если задуматься, я и вправду была одна во всем мире, ведь других убийц с похожей мутацией разнесло на части от таинственного Небесного Огня! Не осталось ни одного человека, который понимал бы меня. Все хотели или убить, или использовать, и я вынуждена разыгрывать роль верной слуги, только бы меня не отшвырнули подальше, к тем, кто хочет моей смерти. Какое у меня может быть будущее в таком положении? Что со мной будет через несколько лет? Что со мной будет завтра?…

Не сделала ли я ошибку, поддавшись мукам совести и не дойдя тогда до дома Горы? Ведь Дельфину, как выяснилось, я и не особенно была нужна, он видел во мне то же, что и эти лабораторные умники… Кто знает, может, это я бы сейчас купалась в том озере. И я никогда бы не узнала того, что знаю теперь. Была бы просто женушкой богатого Исполняющего, были бы у меня красивые платья, деревянная мебель… А потом от мук совести бросилась бы с окна из верхнего яруса в океан.

Где в этом мире мне вообще есть место?

Я перебирала мысли одну за другой, пока не рассвело. Потом Серый сам нашел меня.

Он уже умылся и сменил одежду, но легкий румянец на щеках и горящие глаза выдавали его с головой: эту ночь он точно не спал.

– Нам пора возвращаться вниз, – сказал он, ответив на мою улыбку грустным вздохом. В этот миг его серые глаза вдруг потеплели, словно лед растаял на ладони, и несколько секунд на меня смотрел не жестокий надзиратель, а самый обычный мужчина, который понимал, что попался в сеть, но был рад этому плену, как котик садку рыбы.

До сих пор мне казалось, что он использовал бедную девочку, но сейчас я вдруг поняла, что Черная оказалась намного хитрее, чем я могла подумать. Это не он ею воспользовался, это она намеренно сводила его с ума все это время…

Я сочувственно улыбнулась сыну Командующей.

Когда мы с Серым вернулись на Остов, на столе Командующей уже лежало письмо с Огузка. В нем говорилось, что Гора возвращается домой вместе с небольшим отрядом стражников и двумя десятками лодок с ресурсами.

Я нутром чувствовала, что, как только здесь появится Гора, все изменится, и я не ошиблась.

Вернувшись, он потребовал от Серого, чтобы тот немедленно выставил меня из их дома. Сцена получилась не из приятных, потому что Гора пришел в дом поздно ночью, а я спала на его кровати, ничего не подозревая, ведь мы ждали его днем позже. Серый проводил меня до двери, прикрывая собой от разъяренно гиганта.

На следующий день выяснилось, что Гора привез с собой приказ Командующей, по которому мне было запрещено оставаться на Остове. Я догадывалась, что изначально это был приказ о немедленной казни или пожизненном заточении, и что не обошлось без хлопот со сторону Серого. Других причин оставлять меня в живых сейчас, когда бунты почти утихли, у Хризолит не было.

– Была бы моя воля, я бы оставил тебя при себе, – сказал Серый после того, как зачитал мне приказ матери. – Я хотел бы, чтобы ты служила в моем личном отряде. Возможно, если ты справишься на Огузке, и если сама этого захочешь, со временем вернешься ко мне. Но пока тебе придется уехать.

– Надеюсь, вы не ждете, что я стану драться против тех, кто меня вырастил?

– Понятия не имею, – Серый весело усмехнулся. – Ты должна будешь поступить на службу к серому Ищущему из людей моей матери. Я не знаю, ни кто он, ни чем он вообще занимается. Предполагаю, что ученый, которому поручено исследовать подземелья.

– Ты обещал, что меня не отправят в подземелья!

– А тебя туда пока и не отправляют, дорогая. Это всего лишь мое предположение, – Серый недовольно нахмурился: я сейчас не имела права возмущаться и тем более чего-то требовать. – Раз больше ты не мой телохранитель, можешь идти уже сейчас. Наверное, тебе есть, чем заняться перед отъездом. Отплываешь завтра с рассветом.

Он проводил меня вон из своего кабинета и запер дверь, как только я вышла.

У меня оставалось около пяти часов до полуночи, за это время я могла собрать вещи, купить что-нибудь на память в колодцах и попрощаться с теми, кого знаю.

Мурена, Хрящ и Камбала были на задании внизу, так что я отправилась к лекаришке. Он-то всегда был в одном и том же месте.

– Возвращаешься домой! Рад за тебя, – сказал он, поправляя очки.

– Это Ищущий, из людей Командующей, – сказала я, переливая какую-то синюю жидкость из колбы в стакан. – Серый говорит, скорее всего занимается подземельями.

– О, я знаю его! – встрепенулся лекаришка. – Это, наверное, Пена!

– И что ты можешь про него сказать?

– Ну, он неплохой парень. Был патрульным на нижних ярусах, пока не увидел что-то такое, за что его чуть не отправили на Огузок. Очень ответственный. Думаю, ты ему понравишься: он ценит людей, которые серьезно относятся к своей работе.

– Интересно, зачем меня вообще к нему определяют, – я вгляделась в красивые голубые блики на жидкости. Вдруг поняла, что она напоминает цвет глаз Дельфина. – Я… я бы поняла, если бы меня оставили в патруле: так всем было бы лучше. На Огузке мне не обрадуются, особенно если я появлюсь в черном.

– Наверное, Пена сам попросил, узнав о твоих способностях.

От его слов я поморщилась и залпом выпила все, что было в стакане.

– Я знаю, ты же тайком ставил на мне эксперименты. Ты знаешь, что не так. Меня с моими мозгами только в подручные к ученому…

– Все в порядке с твоими мозгами! – уверил меняя лекаришка. – Это называется дислексия. Среди обычных людей тоже такие есть. В этом нет ничего страшного.

– Я ведь не только читать не могу научиться. Я вообще ничего не смогла решить из их тестов, понимаешь?

– Ну и что? – лекаришка улыбнулся, смешивая мне изумрудно-зеленую и ярко-желтую жидкости. Из стакана повалил ароматный дымок. – На Огузке тебе это просто не нужно. Не думай об этом!

Но вот только не получалось у меня об этом не думать. Серый сказал, что мои дети будут идиотами. Что, если это правда? Если они будут, как упыри? Что если я сама наполовину упырь? Как можно перестать думать об этом?…

Я попрощалась с лекаришкой и велела, чтобы он попрощался за меня с остальными.

После разговора с ним я отправилась на рынок, прихватив все свои сбережения. У меня в кармане лежала добрая половина пещеры, и я могла купить все, что захочу. А хотела я очень много всего.

– Ты вздумала потопить лодку!? – возмутился стражник, когда я сгрузила на нее все свои пожитки.

– Я же девушка, – ответила я, улыбаясь во все зубы. – У девушек всегда много вещей!

Стражник раздраженно закусил губу.

– Лодка перегружена, останешься без гребца.

– Да я еще всех вас обгоню!

И я действительно обогнала их всех, как только научилась управляться с веслом.

Мы подплыли к Огузку как раз, когда солнце застыло над горизонтом. Стаи только начали просыпаться.

На причал территории зеленых вышли люди и помогли нам подтянуть лодки поближе. Как оказалось, эти зеленые и голубые знали стражников, которые приплыли, и даже перекидывались с ними приветствиями. Стражники в свою очередь хвастались тем, что привезли с Остова.

– Сегодня вечером разопьем вместе!… Если ты не разобьешь бутылку прямо сейчас, ну кто так лодку дергает!? Осторожнее!

– Да положи ты бутылку в мешок, зачем вообще достал на таких-то волнах!?…

– Привет, Карпуша! – крикнула я, заметив в толпе предводителя. Он старался сделать вид, что не видит меня. – Не думал встретить меня снова, а?

Карпуша тихо выругался, я уловила это по легкому движению усов.

– Я не знал, что Солнце спланировал похищение Горы, – сказал он, подойдя к моей лодке. – Если бы я знал, что он зашел так далеко, я бы поступил иначе.

– Помоги мне поднять на берег эти сумки, и мы в расчете!

Подрывник наклонился и вытянул мою поклажу наверх, словно она ничего не весила. Затем он снова склонился над лодкой, предлагая мне руку.

– Не скажу, что я рад видеть тебя, но добро пожаловать обратно! – прогудел он.

Я улыбнулась и тут заметила огромный синяк у него на лице.

– Кто это тебя так? Неужели тот твой трюк с граблями вышел тебе боком!?

Карпуша развернулся и ушел, сделав вид, что не слышал.

Знакомый запах миналии жег ноздри, и я поскорее ушла на территорию голубых. Там не было ни следа этой дряни, зато было полно жизнерадостных воров, суетящихся в столовой вперемешку со стражниками.

Я вдруг поняла, что после гребли не на шутку проголодалась, но оставлять без присмотра мешки с кучей дорогих безделушек в голубой стае – это все равно что швырнуть их в море.

– Эй, Кит! – крикнула я, заметив среди прохожих всклокоченного приятеля Дельфина.

Он выглядел заметно лучше с тех пор, как я видела его последний раз после смерти Нерпы.

– Привет, Яшма, – сдержанно поздоровался он, подойдя ко мне. Он был ничуть не удивлен тому, что я стою здесь в форме стражницы. Никто вообще не был удивлен, как ни странно. Как будто они ничего другого и не ждали, как того, что я выберусь из храма на Остове, снова поступлю на службу к черным и вернусь сюда стражницей.

– Можно я оставлю у тебя вещи на время? Я пока не знаю, где буду жить.

– Зачем у меня? – искренне удивился Кит. – Дом Дельфина свободен… думаю, там это все даже поместиться.

Легким движением костлявой руки он закинул половину мешков на спину и понес их в сторону хижины Дельфина. Я взяла другую половину и отправилась за ним.

– Я думала его дом заняли.

– Освободили недавно, – Кит хмыкнул.

– Кажется, никто не удивлен, что я здесь?

– А разве могло быть иначе? После заключения мира сразу стало ясно, что ты скоро появишься, – сказал он.

– Заключения мира? – я поставила мешки на пол и удивленно посмотрела на Кита. Вроде бы он должен называть это «после того, как нас снова захватили», разве нет? Может, ему просто так легче? Хотя здесь явно было что-то не так с ненавистью к черным. Она каким-то образом исчезла.

– Ну да.

– Ты знаешь Пену? – спросила я, чтобы не молчать. Мы уже шли к столовой.

– Да, знаю.

– Меня определили к нему в отряд, – объяснила я. – Чем он занимается?

– Ты же знаешь, Дельфин нашел под гротами лабиринты, которые ведут в храм Солнца? Пена изучает их, почти все время находится под землей.

– Ясно, – я вздохнула. Значит, меня все-таки отправят под землю. Радует хотя бы то, что я смогу на время выбираться под солнце. – Про Дельфина так ничего и не слышно?

Кит аж подпрыгнул, услышав мой вопрос. В очереди к котлу на него недовольно заворчали.

– Как это не слышно? – переспросил он.

– Мне сказали, он остался под землей, когда нашли Гору.

– Так ты ничего не знаешь!? – удивился Кит. – Вот это я понимаю, секретность… хотя, с другой стороны, и понятно. Командующая наверняка не хочет, чтобы на Остове знали, как ей удалось «вернуть» Огузок!

Вор заметно оживился. Когда дежурный налил в наши миски похлебку, Кит отвел меня за отдельный стол.

– Садись и готовься слушать! – улыбнулся он. – Только не подавись: ты даже не представляешь, что здесь произошло.

4. Тайная комната