Книга Z. Том 1

Фото Алексея Гарнышева.

* * *

2022 год завершался в, мягко говоря, безрадостной атмосфере. Проблемы Российской армии оказались более тяжёлыми, чем предполагали даже заядлые пессимисты. Интенсивность и ярость сопротивления украинских войск, напротив, оказалась выше, чем кто бы то ни было ожидал. Однако маятник общественного мнения, как выяснилось, чрезмерно сильно качнулся в обратную сторону. Если до СВО Российскую армию капитально переоценивали, то теперь мировое, украинское и частично даже российское общественное мнение склонились к другому стереотипу о наших вооружённых силах. Их рассматривали как неповоротливое слабосильное сборище недотыкомок. Почти никто из аналитиков не обратил внимание на то, что российские военные могут делать выводы из хода боевых действий, а восторг (и уныние с российской стороны) по поводу исхода боёв под Харьковом и Херсоном несколько смазали простой факт: Украина одержала эти победы при подавляющем собственном преимуществе, не только качественном, но и в первую очередь количественном. Мобилизация в тылу позволила российским войскам создать куда более плотные боевые порядки перед кампанией 2023 года. Никто из аналитиков не сумел предугадать реальный ход боевых действий в 2022 году. Но 2023-й оказался столь же непредсказуемым.

Евгений Норин

Выживач

Максим, мирный житель

Я следил за этим конфликтом ещё с 2013 года. Да и невозможно не следить, когда ты живёшь буквально на границе зоны «АТО»[1]. Ещё до февраля 22 в воздухе витала напряжённость, все понимали: что-то будет.

Но как всё обернётся для меня и моего города, я не догадывался. Или не решался принять.

Утро 24 февраля для меня началось в 5:00. Жил я на востоке города, в самой простой девятиэтажке, зато с прекрасным видом на море. Услышав первый далёкий хлопок, спокойно проснулся, прочитал гору сообщений, в одном из которых мой друг, живущий в 15 минутах ходьбы, написал, что к его соседям случился прилёт чего-то тяжёлого. Потом я взял 4 канистры для воды и пошёл в круглосуточный магазин.

Я был наивен. Мне казалось, что, наблюдая за этой войной с 14 года, я лучше понимаю, что делать, и поэтому выглядел сравнительно спокойным на фоне паникующих людей вокруг.

Первые пару дней прилёты были только на окраинах, поэтому у меня всё ещё были свет, вода, газ и интернет. Я всегда держал телефоны и павербанк заряженными на максимум, а всю тару, куда можно было налить воды, – заполненной.

Мои родители жили в 20 минутах ходьбы, в частном доме. Они тоже понимали, что что-то надвигается, сделали запасы простых продуктов вроде муки и крупы и заполнили морозилку мясом. Как потом оказалось, всё это не пригодилось.

25 февраля вечером ко мне пришёл тот самый друг, о котором я писал выше, – забрать павербанк, который оставлял на зарядку. К тому моменту прилёты на окраинах уже были регулярными. Настроение было боевое, даже весёлое, нам всё ещё казалось, что мы готовы к тому, что происходит, и вообще нас это мало коснётся. И тут мы наблюдаем, как в море, метрах в 300 от берега залетает полновесный пакет[2] «Града». В этот момент наш задор несколько поубавился. Мы начали осознавать, что арта работает не всегда точно по целям.

С тех пор обстрелов было всё больше, и они были всё хаотичнее. Затем отключили свет и воду. Обстрелы были всё ближе к нашему дому. Люди перестали выходить даже во двор, чтобы дойти до машины.

27–28 числа в ближайшее ПТУ заехали «захисники»[3] и расположились там. Было очевидно, чем это для нас чревато.

Фото автора.

Тогда же полноценно обстреливать начали наш жилмассив. Мы с женой пережидали обстрелы в тамбуре, нам он казался самым безопасным местом. Ощущения от обстрела безумно неприятные. Тебе страшно, ты хочешь это закончить, но не можешь. Не можешь уйти, не можешь даже спрятаться.

После очередного обстрела я открыл дверь к себе в квартиру из тамбура и быстро прошмыгнул искать кота. В комнатах его не было видно, и я решил, что он под ванной. Зашёл в ванную комнату, лёг, чтобы посмотреть, жена приоткрыла дверь тамбура, чтобы помочь мне… И в этот момент начался обстрел частного сектора прямо перед моим домом.

В квартиру залетают осколки снарядов и куски бетона размером с кулак, пробивающие стены и окна. Я молча встаю, проскакиваю обратно в тамбур, подхватываю жену, которая падает в истерике, и закидываю её в квартиру к соседям. Мы выжили чудом, просто оказавшись в нужном месте в конкретный момент времени. Будь прилёт на 7–10 секунд раньше или позже, кто-то из нас гарантированно бы погиб.

После этого мы, как и большинство соседей, начали спускаться в подвал и обустраиваться. Как назло, погода для этого времени года у нас была нетипично холодная, а подвал нашего дома был отнюдь не бомбоубежищем, а обычным техническим помещением.

Спать у нас не получалось из-за холода. Во что бы ты ни укутался, за 10–15 минут тебя пробирает сырость и ты просто дрожишь.

Фото автора.

Обстрелы к этому моменту начали приобретать системность. Было ясно слышно, как неподалёку от дома работает пара миномётов, затем они затихают и летит ответка. И так раз за разом. Вылеты и прилёты могли чередоваться буквально поминутно. Интенсивность артиллерийских дуэлей вообще не снижалась.

Наши соседи-пенсионеры не спускались в подвал. Их безмятежность подкреплялась плохим слухом. Ночью, когда обстрелы чуть стихали, мы поднимались к ним погреться у газовой конфорки и заварить чай.

За пару дней все внезапно для себя начали осознавать, что заканчивается вода и остаётся всё меньше еды. Мы начали пытаться баррикадировать двери подъезда, чтобы в разгар боёв никакой воин не забежал к нам, со всеми возможными вытекающими. Но в целом всё это меня мало волновало.

Меня волновал только один вопрос: что с моими родителями?

Каждый раз поднимаясь к себе на 8-й этаж, я видел, как район, где они живут, горит. В него летело беспрестанно, даже когда на всём остальном фронте было затишье.

Числа третьего к нам в подвал дома забежал мужик спрятаться от обстрела. Вкратце рассказал нам свою историю. Он был у себя дома с женой и дочерью, дом побило во время очередного обстрела, и они вынуждены были уйти. По пути к знакомым начался очередной обстрел, во время которого он потерял из виду жену и дочь, и вот уже полдня не может их найти. Он выпил воды и побежал дальше искать их под обстрелами.

5 марта с утра ко мне в подвальную комнату забежал сосед и позвал сходить в ближайший магазин, потому что сейчас туда идут все. Я понял, о чём он, взял рюкзаки, деньги и пошёл.

Подойдя к магазину, мы увидели охранника, который просто впустил людей и разрешил брать всё, что они хотят, кроме оборудования магазина. Всё, что нам удалось взять, – это две сумки напитков и какие-то соленья. В той ситуации это было уже что-то.

Подбегая к дому, я увидел джип, который стоял прямо у подъезда, открыл дверь и включил радио. По радио говорили о том, что открылся «зелёный коридор» в направлении Запорожья на северо-западной окраине и из города можно выехать.

Я понял, что лучшего момента, чтобы добраться до родителей, уже не будет. Я оставил жену в подвале и побежал.

По пути я видел горящие панельки и магазины, торчащие из земли хвостовики «Градов» и машины, расстрелянные прямо на перекрёстках.

Несмотря на то что я бегать люблю, пробежка в зимней одежде с рюкзаком по горящему городу далась тяжело.

Подбегая, я буквально молился, чтоб увидеть дом целым: это означало бы, что там есть жизнь. Так и случилось, я увидел крышу – она была невредима. И в этот момент вокруг начали визжать мины. Они падали метрах в 70–100 впереди. Но мне было уже плевать, я не стал падать, просто подошёл к забору, начал по нему бить кулаками и кричать, чтоб меня впустили.

Родители неспешно поднялись из подвала. Они смотрели на меня огромными глазами и не шевелились. Видимо, не могли осознать, что я к ним прибежал. Пришлось кричать им матом, чтобы они немного поторопились.

Забежав во двор, я сказал, что жена жива, и сказал им собираться и греть машину. Быстро закинули вещи, посадили в машину бабушку и поехали к жене.

Как потом оказалось, на заброшенном заводе, рядом с которым жили родители, располагались артиллерийские позиции ВСУ. Соответственно, туда и летело нон-стопом.

Пока родители собирались, я нашёл во дворе топор и кинул его в багажник.

Доехав до моего дома, я принялся переносить в машину запас продуктов, который держал у соседей на нижнем этаже, а мать пошла за женой. Быстро закинули вещи и поехали в центр города. Во время этих сборов я совершил главную ошибку. Всего раз я поддался суете, и эта ошибка стала роковой.

Я оставил кота соседке, думая, что там ему будет легче, чем в машине: он уже был старенький. И пока показывал соседке, где в моей квартире запас воды, перепутал рюкзаки и оставил тот, в котором лежали мои сбережения и все памятные вещи, которые мне остались от дедушки.

Мы ехали где-то в 12:30 мимо «Азовстали»[4]. Прошли благополучно. Как потом выяснилось, в тот день ближе к вечеру некоторых уже не пропустили «защитники».

В центре были сотни машин, которые ездили туда-сюда, что казалось странным, ведь по логике все должны были двигать на выезд. Мы, собственно, и попытались прорваться, но километра за 3–4 до выезда из города поняли, что ничего не выйдет. Там шёл бой. И стрелковый, и артиллерийская дуэль.

Вернулись в центр, благо офис компании, в которой работали родители, находился в цокольном этаже пятиэтажки. Там мы и укрылись. Владелец компании успел открыть дверь, ведущую из подъезда в офис, чтобы местные тоже могли туда спускаться, но их было мало. Ближе всего к нам расположились достаточно приятные люди. Электрик и преподаватель университета, которые перебрались в Мариуполь в 2014 году из Донецка, чтобы избежать обстрелов.

Осмотрев пространство вокруг дома, я нашёл укромное место рядом с футбольным полем и загнал машину туда. Я также закрыл немного торчащие над уровнем земли окна плитами с тротуара, наплевав на крики бабулек, которые возмущались тем, что я вандалю тротуар.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Антитеррористическая операция» – силовая операция Вооружённых Сил Украины (ВСУ) против повстанцев Донбасса. Здесь и далее, кроме особо отмеченных случаев, – примечания редакции.

2

Пакет – залп из всех труб «Града».

3

Захисник – укр. ‘защитник’, ироничное обозначение солдата ВСУ.

4

Завод в Мариуполе, территория которого была превращена в сплошной узел обороны. Во время штурма города русскими этот сектор сдался последним.