Смешарики. Большая книга историй

– Всё ясно. Ты не знаешь, где его оставила, – подвёл итог Ёжик.

Он начал понимать, что быстро управиться не удастся. В этот момент из-за куста выпрыгнул Крош. Он покосился на Нюшу и возмущённо спросил:

– Ёжик, ты чего здесь копаешься?!

– Нюша потеряла этого… Тузю, – растерялся Ёжик. – А я пообещал найти.

– Потом найдём! Сейчас трава наша зацветёт! Ты что, не хочешь быть большим и умным? – Крош, как краб, ухватил друга за лапу и утащил его в лес.

Доставив Ёжика к месту наблюдения, Крош усадил его на пенёк, а сам отправился стеречь траву.

– Зацветай! – уговаривал её Крош. – Ну зацветай же!

Ёжик сидел на мшистом пеньке и думал. Вроде бы правильно поступил, что Кроша не бросил. Они же друзья. С другой стороны, Нюшу жалко. Ёж не находил себе места. Пенёк под ним был как будто утыкан маленькими острыми иголочками. Наконец он не выдержал, вскочил и подбежал к Крошу:

– Нехорошо получается: я пообещал, а потом… Ты здесь покарауль пока, а я мигом найду этого Тузю и вернусь!

И, не оглядываясь, убежал.

– Ты же не успеешь! Она расцветает всего на две минуточки! – в ужасе кричал Крош, но Ёжик его уже не слышал.

Он выбежал на опушку, остановился и начал вспоминать.

«Пошла на луг…» – Ёжик тщательно осмотрел на лугу каждую ромашку, каждый пучок травы. Но ничего ценного не нашёл, только крапчатую многоножку и прошлогодний галстук Лосяша. Чтобы не сбиться, он шёл точно по Нюшиным следам. Следы путались и завязывались в причудливые восьмёрки.

– Тузя! Тузя! – звал Ёжик плюшевую собаку, но Тузя не откликался.

«Потом на пасеку… Может, пчёлы его в улей спрятали?» – мелькнула догадка. Через пять минут Ёжик уже открывал крышку первого улья.

Пчёлы, как известно, насекомые дикие, и обращаться с ними нужно очень аккуратно. Пришлось Ёжику в спешном порядке покинуть пасеку. А проще говоря, убежать подальше.

Когда Ёжик отдышался, оказалось, что куснуть его всё-таки успели. Укушенный глаз распух и сильно мешал поискам. Его бы сейчас врачу показать, компресс сделать… Но обещание есть обещание! Его надо выполнять!

«Так… – перебирал он в памяти Нюшин рассказ. – Покачалась на качелях, посидела на лавочке, потом побегала за стрекозой…»

Ёжик добросовестно заглянул под качели, обнаружив там разорванное картонное сердце и обёртку от шоколадной конфеты. На лавочке у пруда лежал забытый кем-то учебник кройки и шитья, а на нём сидела большая красивая стрекоза. Увидев стрекозу, Ёжик радостно кинулся к ней, но та упорхнула прямо у него из-под носа.

«Может, нового пёсика сшить?» – в отчаянии подумал Ёжик и, прихрамывая, побрёл дальше.

День уже почти закончился, а вместе с ним закончилась и хорошая погода. Небо хмурилось и дулось фиолетовыми тучами, бурчало что-то себе под нос громом. А потом не выдержало и разревелось. В лужах начали надуваться большие грязные пузыри.

В такую погоду ни один хозяин собаку на улицу не выпустит. А Тузя где-то лежит и мокнет. Ёжик распереживался: «Был я на лугу или не был? А может, не на том лугу был? Или не всё осмотрел?» Мысли, как молнии, метались у него в голове. В темноте Ёжик сбился с тропинки и не заметил, как подошёл к краю оврага.

Жидкая грязь поехала под лапами. Ёжик попытался схватиться за какой-то куст, но куст вырвался из земли вместе с корнями. И вместе с Ёжиком кубарем полетел вниз! Подпрыгивая и кувыркаясь, они упали на самое дно…

Ёжик лежал в большой грязной луже. Голова болела, очки треснули, на боку обнаружился синяк. А ведь день так хорошо начинался! Ёжик вспомнил блинчики с брусничным вареньем, потом Кроша с травой, потом заплаканную Нюшу… и сам чуть не расплакался. «Вот дятел…» – пробормотал Ёжик и опустил лапы в воду.

И вдруг в грязной жиже он нащупал какой-то странный комочек, поднёс его к самому носу и увидел… грязную игрушечную собаку. На её груди были вышиты четыре буквы.

– ТУ-ЗЯ, – прочитал Ёжик.

И в этот момент дождь перестал и дно оврага осветилось слабым лучиком света. Тузя! Он нашёл плюшевого пёсика! Обещание выполнено! Забыв про голод и усталость, Ёжик пулей выскочил из оврага и побежал к Нюше.

Усталый, но довольный Ёжик возвращался домой. Зевая, он поднялся по ступенькам и тут заметил Кроша. Кролик сидел на крылечке и тихонько плакал, время от времени вытирая слёзы ушами.

– Что, не зацвела? – поинтересовался Ёжик, усаживаясь рядом.

– В том-то и дело, что зацвела! – всхлипнул Крош. – На две минуточки, как и полагается!

– Ты не успел съесть цветки?

– В том-то и дело, что успел! Столько их слопал, что еле хожу! – из живота кролика донеслось бурчание. – Я и тебе принёс, правда, толку от них уже никакого! Ведь их надо есть прямо там, не срывая!

Крош протянул Ёжику пучок завядшей травы и всхлипнул.

Ёжик взял пучок и осторожно откусил цветочек. Он и вправду оказался горько-невкусным, как лимонная косточка. Ёжик невольно сморщился и аккуратно отложил траву в сторону.

– Как же теперь быть? – причитал Крош. – Я стану большим и умным, а ты так и останешься маленьким и глупым?!

Крошу вдруг стало так жалко Ёжика, что он обнял его изо всех сил и прошептал:

– Но я тебя всё равно не брошу! Честное слово!

Ёжик посмотрел на друга и улыбнулся:

– Обещаешь?

– Обещаю! – выдохнул Крош и сладко зевнул.

Так и сидели они на крылечке, наблюдая восход солнца. Два закадычных друга – большой и маленький.

Прощай, Бараш!

Капитан Бараш смело вёл свой корабль по волнам. Вдоль высоких скал, мимо бурлящего водопада. Капитан спокойно смотрел вперёд. Он знал эти воды как свои четыре копыта – бояться было нечего. И вдруг – бах! – на корабль обрушилась огромная волна, он перевернулся и начал тонуть…

… Бараш очнулся от мечтаний, нырнул и вытащил утоплый кораблик. Какое замечательное было плавание! Хотя такую большую волну можно было и не гнать, но что с девочек возьмёшь – когда бельё стирают, всегда брызгаются.

– По-моему, плавать на кораблях могут только глупые люди, – сказала Нюша, выжимая носок в корыто.

– Э-э-эх, Нюша… – вздохнул Бараш и выбросил намокший кораблик в окошко.

Пролетев два метра, кораблик приземлился прямо на голову Кар-Карыча, который мирно возвращался из леса. «Откуда здесь корабли?» – удивился ворон и заглянул в окошко.

Бараш уже выбрался из корыта. Он вытирался махровым полотенцем и рассказывал Нюше про море. Солёные брызги, порывы бешеного ветра… Бараш даже покачался из стороны в сторону, показывая, как ходят моряки. Вразвалочку, чтобы не упасть при качке.

– Ведь это же так просто! Сел и поплыл! – сказал он и помахал полотенцем, как флагом.

Кар-Карыч свесился из окошка и воскликнул:

– Дружище! Да ты никак собрался в кругосветное путешествие? И никому не сказал?!

– Я?! – Бараш в ужасе посмотрел на ворона и выронил полотенце.

– Ты что – уезжаешь? – Нюша недоверчиво посмотрела на друга и вдруг представила, что Бараш уплывет.

Это ведь надолго! Настоящая разлука! Как в книжках! Не с кем будет на качелях качаться, чай пить с конфетами… Сердиться не на кого будет…

Бараш попытался объяснить, что его неправильно поняли. Не хочет он в плавание, он это просто так сказал для красного словца… Но в глазах у Нюши уже блестели слёзы.

– Я буду скучать! – всхлипнула она и высморкалась в только что постиранный носок.

Кар-Карыч понял, что надо действовать. Он вбежал в домик, схватил Бараша за плечи и решительно вытолкнул его на улицу!

– Бараш, пойдём отсюда! – прошептал Кар-Карыч. – Женщины для путешественника – самый страшный якорь!

Через некоторое время Бараш уже сидел в кресле-качалке в домике Кар-Карыча. Ворон рылся в шкафу и рассказывал поэту о будущем путешествии: о новых странах, испытаниях, опасностях… При слове «опасности» Бараш вскочил с кресла.

– Никакого путешествия не будет! – выпалил он и схватил ворона за крыло.

– Конечно, не будет! – радостно ответил Кар-Карыч.

Поэт с облегчением вздохнул. Фу-у-у. похоже, обошлось…

– Какие же могут быть приключения… – Кар-Карыч залез в шкаф с головой и вытащил железный кругляшок, – без компаса!

Копыта у Бараша задрожали.

– Прощай, друг! Плыви и не оглядывайся, – воскликнул Карыч и вручил компас поэту. Бараш начал медленно оседать на пол.

Тут в дверь постучали, и она резко открылась. Это были Крош с Ёжиком. Они принялись наперебой рассказывать, как забежали к Нюше. А она им и говорит: «Бараш уходит в море!» А они ей: «Вот это да! А с виду такой тихий, домашний! А на самом деле смельчак – ого-го!»

Крош подскочил к Барашу и забросал его вопросами: «А какой у тебя корабль? А есть ли у корабля мотор? А труба у него большая? А дым чёрный?»

Бараш начал злиться.

– Да нет у меня корабля! – бросил он компас на пол. – И никогда не было! – И Бараш наступил на компас копытом.

Крош запрыгал от радости. Если у Бараша нет корабля, значит, его нужно построить! Они с Ёжиком справятся с этим лучше всех!

– Пароход, конечно, не обещаем… – начал Ёжик.

– Но плавать будет! – закончил Крош, и оба выскочили за дверь.

– А ведь серьёзное путешествие невозможно, пока… – задумчиво произнёс Кар-Карыч. – Пока мы не позаботились о провианте!

Что такое «провиант», Бараш не знал, но у него появилась надежда. Может быть, Кар-Карыч не найдёт этот про-ви-ант и отпустит его домой?

Но ворон Бараша не отпустил. А наоборот, схватил за копыто и потащил к Конатычу. Ведь провиант – это просто-напросто еда, которую берут с собой в путешествие.

Копатыч как раз обедал. Кар-Карыч подсел к нему и сказал:

– Копатыч, путешествие у Бараша долгое, а в океане с магазинами туго…

Копатыч намёк понял. Капуста, помидоры… и бутерброды. Обязательно. Через минуту на спине у Бараша оказался огромный мешок с провиантом.

– Кстати, Бараш… – произнёс Копатыч, потирая затылок. – Я тут подумал… ты же надолго уезжаешь?

И Копатыч рассказал, что в этом году урожая много – хоть ушами ешь! А хранить негде! Можно, пока домик Бараша под склад оборудовать? Что же добру пропадать? Копатыч уже представил, какой хороший получится склад. Можно забор вокруг построить, колышками подпереть, чтоб не упал, замок повесить – загляденье! Кар-Карыч поддержал друга. Отличная идея!

– Не-е-ет! – закричал Бараш, бросил мешок и выбежал из домика. «Что они там о себе думают? Никуда я не поплыву!» – думал он, решительно шагая прочь. Через несколько шагов его догнал Кар-Карыч с мешком и крепко ухватил за плечо. Барашу пришлось повернуть к морю.

– Прощай, Бараш! – крикнул вслед Копатыч.

Кар-Карыч вёл Бараша к причалу. Проходя мимо домика Совуньи, он не смог удержаться и похвастался будущим героем. Совунья посмотрела на Бараша с жалостью:

– Это же бессердечно посылать тебя так, с пустыми руками!

Бараш радостно закивал головой. Правилыю! Это бессердечно!

– Подожди, я сейчас всё исправлю! – и Совунья исчезла в доме.

Так на спине у Бараша появился ещё один мешок с тёплыми вещами, лечебными настойками и прочими полезностями. Сова ещё собиралась положить гири, но…

– Бежим! – шепнул Барашу Кар-Карыч, и они потащились к причалу.

На берегу героя уже ждал праздничный оркестр. Копатыч бил в барабан, а Крош с Ёжиком махали флажками. Бараш грустно посмотрел на заходящее солнце и начал спускаться к воде.

– Принимай работу, Бараш! – радостно закричали Крош с Ёжиком.

Бараш посмотрел на воду и увидел… плот. Он качался на волнах и выглядел очень ненадёжно. У поэта сердце ушло в копыта.

– Мы назвали его «Ураган», – смущённо сказал Ёжик и показал табличку, которой не хватило места на плотике. – Табличку можно держать в копытах!

Бараш был так напуган, что сам не понял, как оказался на плоту вместе с мешками. Кар-Карыч начал торжественную речь.

– Мы провожаем в дальний путь Бараша… – ворон замолчал, вытер набежавшую слезу и махнул крылом. А… Ладно… Пип, руби канаты!

А в это время с маленьким кулёчком в копытах к причалу неслась Нюша. «Опять опаздываю! Как всегда… – думала она, задыхаясь от бега.

И вот впереди домик Бараша, который уже успел превратиться в склад. Нюша поднырнула под досочку, подпирающую забор, и… застряла. Она дернулась раз, два… подпорка хрустнула, но Нюша не обратила на это внимания и рванулась вперёд! Надо торопиться!

Ещё бы! Кар-Карыч только что разбил о борт корабля бутылку шипучки по старинной морской традиции. Пора было отчаливать.

Когда Нюша добежала, плотик медленно отходил от берега.

– Бара-а-аш! Лови! – отчаянно выкрикнула Нюша и бросила Барашу кулёк.

– Ловлю! Ловлю! – крикнул Бараш и потянулся к летящему подарку.

Кулёк упал точно в копыта. Нюша радостно вздохнула и тут услышала позади себя какой-то странный звук. Как будто что-то большое и тяжёлое катилось с горы. Она обернулась…

И увидела овощи. Много овощей! Целую лавину! Овощи проломили забор, вырвались из домика Бараша и теперь с бешеной скоростью неслись вниз по склону прямо к причалу. Огромные арбузы, тыквы, дыни прыгали, как мячи, взрываясь фонтанами семечек. Яблоки и морковки стайками летели следом. Огурцы разрывались маленькими бомбочками.

Лавина вылетела к причалу. Смешарики успели попрыгать в воду, только Нюше было некуда деться. Она закрыла глаза копытцами и сжалась в комочек. Вот-вот накроет!

Но овощи отпрыгнули от причала, пронеслись над Нюшиной головой и рухнули прямо на плотик. В мгновение ока плотика с Барашем не стало.

Бараш тонул. А с ним вместе тонули арбузы, тыквы, помидоры.

Компания эта поэту не нравилась, поэтому он активно заработал копытами и вырвался на поверхность…

Через пару минут он выполз на берег. Вокруг лежали мокрые «провожающие». Бараш оглянулся на море – там плавали остатки овощей: разбитые тыквы, сплющенные помидоры…

– Я же говорил: не надо! – закричал Бараш, размахивая обломком плотика. – Я вообще воды боюсь! Вы бы меня ещё на Луну отправили!

Лежащий неподалёку Кар-Карыч поднял голову. В глазах его загорелся огонёк:

– Так что ж ты сразу никому не сказал, дружище? Покорение космоса – отличная идея!

Бараш огляделся в поисках укрытия. Но нет – вокруг него стояли друзья, от которых не спрячешься.

ОРЗ

В самом конце зимы Лосяш заболел. Вычислял скорость порывов солнечного ветра, и его продуло. Этим самым ветром. Из форточки.

Теперь учёный лежал в постели, кряхтел, кашлял и чихал. А вокруг него хлопотали друзья. Совунья готовила травяные лекарства, Кар-Карыч читал больному лекцию о вреде сквозняков, а Копатыч держал свечку. Одному только Барашу никакого дела не нашлось. Поэт тихо стоял в сторонке и горестно завидовал тому, какая же хорошая у Лосяша жизнь. Лежит, ничего не делает, его кормят, поят, ставят тёплые банки. Просто праздник какой-то! И всё это только потому, что он случайно заболел!

Правда, Кар-Карыч считал, что Лосяш подхватил какую-то очень опасную болезнь под названием «инфлюэнца». Но Бараша даже это не пугало. Он стоял и думал, сможет ли когда-нибудь заболеть такой же замечательной болезнью.

Мечты его были прерваны громким криком:

– А-А-А! Больно!

Это кричал больной. Дело в том, что на него упал чайник, до краёв наполненный горячей водой. А упал чайник потому, что опрокинулся с самого края скамейки, на которую присел замечтавшийся Бараш. Все осуждающе уставились на рогатого недотёпу.

Смешарики были крайне недовольны. Они тут трудятся, спасают больного, а этот неуклюжий рифмоплёт чуть всё не испортил! И Бараша вытолкали на улицу – от Лосяша подальше! Только потому, что он на минуту задумался!

«Им нет до меня никакого дела, – вздохнул Бараш. – Всё внимание они отдают больному, а меня просто не видят! Я опять остался один, никому не нужный!»

На самом деле Бараш был не один – вместе с ним была его зависть. Она схватила Бараша изнутри за организм и принялась его трясти и расстраивать.

А в это время к домику Лосяша шла Нюша. У неё были полные копытца гостинцев: сладкая банка мёда, клубничная банка варенья и целая корзинка оранжевых мандаринов. Мандарины были очень неудобными. Они всё время падали и раскатывались в разные стороны. Нюше приходилось постоянно останавливаться, подбирать их и отряхивать. Увидев поэта, она очень обрадовалась.

– Бараш, помоги-ка! – Нюша вручила Барашу самую тяжёлую банку и, плотно обхватив корзинку, отправилась дальше.

Сделав два шага, она вдруг почувствовала неладное. Обернулась и увидела ужасную картину: рогатый обжора запустил в банку немытое копыто и слизывал с него лечебное варенье!

– Положи обратно! – что есть силы закричала Нюша и кинулась на Бараша. – Это же больному!

Вырвав банку, она быстро заскочила на крыльцо и захлопнула дверь прямо перед носом растерявшегося поэта.

Бараш остался в полном одиночестве. На холодном крыльце в окружении дикой обледеневшей природы. С крыши дома свисали огромные сосульки. Они сверкали на солнце и напоминали леденцы. Барашу сразу захотелось заесть своё горе чем-нибудь большим и чистым. Он встал на цыпочки, сорвал самую аппетитную сосульку и сунул её в рот. Но едва он откусил кусочек, как из дома вышла Совунья.

– Не грызи лёд! – строго сказала она Барашу. – Заболеешь!

«Ну и пусть», – хотел сказать Бараш, но его вдруг осенило. Заболеешь! Он заболеет, если будет грызть сосульки!

«Так… – подумал он, – я заболею, все начнут за мной ухаживать. Карыч будет разводить крыльями и важно говорить: “Инфлюэнца”, Совунья обложит тёплыми грелками, а Нюша принесёт целый рюкзак мандаринов! И всё это – ТОЛЬКО ДЛЯ МЕНЯ ОДНОГО!»

Впервые за день Бараш улыбнулся… А затем решительно запихал в рот сразу четыре сосульки!

Тем временем Крош с Ёжиком занимались важным делом – разбивали лёд на подмёрзших за ночь лужах.

– Чем скорее вскроется лёд, – кричал Крош, стукая веткой очередную лужу, – тем скорее наступит весна!

И тут прямо посреди большой ледяной лужи друзья увидели Бараша.

Стоя по пояс в ледяной воде, он жевал прозрачные ледышки и брызгал себя мутной водой.

– Бараш?! – удивился Крош. – Ты чего туда залез?

– Ты же простудишься! – распереживался заботливый Ёжик.

– Вот и хорошо! – ответил Бараш и откусил кусок сосульки.

– Что же в этом хорошего? – удивился Крош.

– А чего плохого? – ответил Бараш, опуская копыта в холодную воду. – Все о тебе заботятся, лечат, переживают…

– По-моему, он заболел и бредит, – тихо прошептал Ёжик.

Друзья переглянулись и поняли, что Бараша надо спасать. Как решили – так и сделали. Срочно сбегали за спасательным снаряжением: сачком для ловли бабочек и надувным утёнком. Обратно неслись не чувствуя под собой лап – боялись опоздать. Но поэт всё так же плескался в луже, более того – нырял со льдины в воду вниз головой!

Крош решительно сжал сачок и шагнул в ледяную воду. Кожа его тут же покрылась пупырышками, и кролик почувствовал, как превращается в ледышку. Как ошпаренный он выскочил на берег и принялся придумывать другой способ спасения.

Поразмышляв секунд пятнадцать, кролик бросился к тонкой, гибкой берёзке, которая росла совсем рядом. Обхватил ствол лапами и полез наверх. Чем выше он залезал, тем ниже обледеневшее деревце наклонялось над лужей.

Когда Крош добрался до самой вершины, ветка, по которой он карабкался, оказалась прямо над Барашем. Поэту оставалось только схватиться за неё и спастись!

Но Бараш и не думал спасаться! Его интересовали только сосательные ледышки. Увидев перед собой ветку с висящей на ней сосулькой, он несказанно обрадовался. Схватил её и дёрнул на себя. Берёзка натянулась как тетива лука. Крош изо всех сил вцепился в качающийся стволик и закрыл глаза…

И тут в дело вступил Ёжик. Он раскрутил спасательного утёнка и попытался набросить его на Бараша. До цели утёнок долететь не смог, но приводнился совсем рядом. Бараш наклонился, чтобы получше разглядеть летающую утку… Тонкая берёзовая веточка не выдержала напряжения и – ДЫНЦ! – сломалась. Деревце радостно распрямилось и запустило Кроша под самые облака!

В копытах Бараша осталась отличная заболевательная сосулька. Как раз на две простуды хватит, а может, ещё и на грипп останется! Бараш так разволновался, что даже утёнка нечаянно проткнул.

Из утёнка с оглушительным свистом начал выходить холодный воздух. Спасательный утёнок превратился в реактивный двигатель и принялся носиться по луже. Туда-сюда! Туда-сюда! А вместе с ним начал носиться и Ёжик, потому что верёвку из лап так и не успел выпустить. Теперь уже не Бараш, а Ёжик нуждался в спасении. Потому что вода в луже и воздух в утёнке были очень вредными для здоровья.

Но всё плохое, к счастью, кончается. Через пять минут гонки воздух кончился, и утёнок выбросился на берег. А за ним с неба упал Крош. Таким образом, оба спасателя очутились на твёрдой земле. Пока они приходили в себя, Бараш, не переставая, жевал сосульки. Одну за другой!

По всему было видно, что он собирается подхватить серьёзное и очень опасное заболевание! Заболеть, как следует! Чтобы ему принесли не одну, а целых десять банок мёда, не один рюкзак мандаринов, а целый ящик!

Но и Ёжик с Крошем тоже не сдавались. Если уж они решили спасти Бараша – они его спасут. И если Бараш не хочет вылезать из лужи, Ёжик с Крошем эту лужу вычерпают до дна!

Всякий, кто хоть раз вычерпывал из луж воду, знает, что вода всегда утекает обратно. Такой уж у луж закон! Зачерпнёт Ёжик целый горшок, выльет в сторонку, а лужа всё такая же полная.

Зато Бараш веселился вовсю – кувыркался, плескался, обливался холодной водой – даже позагорал немного. В общем – радовался тому, что болезнь уже не за горами.

Сил у спасателей осталось на самом донышке. Только на последний рывок. И тогда они взяли горшки-черпаки, уселись в них и поплыли к гибнущему Барашу.

Бараш сопротивлялся, как мог. Он брызгался, отпихивал спасателей… И, в итоге, вывалил их из своих кораблей прямо в воду! Но даже стоя по колено в ледяной воде, Крош и Ёжик продолжали бороться с Барашем за его здоровье! Потому что здоровье Бараша было для них важнее их собственного.

Наконец безумный поэт был пленён, и его торжественно вытащили на берег. Это была настоящая победа! Вот только радоваться спасатели уже не могли. Они себя плохо чувствовали. Точнее говоря – ОЧЕНЬ плохо!

– Кажется, я заболел, – пробормотал Ёжик и чихнул.

– И я, – подтвердил Крош и покачнулся.

– А я почему-то нет! – вконец расстроился Бараш.

Крош, которого начала бить дрожь, подхватил Ёжика под локоток и сиплым голосом прошептал:

– Ничего, ничего… Держись, дружок. Сейчас доберёмся до дома, и всё будет хорошо…

Кое-как спасатели добрались до домика Бараша, где поэт измерил друзьям температуру. Градуснику не хватило делений – температура была слишком высокой. У Кроша с Ёжиком начался такой жар, что они постоянно стонали и бредили. Им казалось, что они два больших айсберга, которые плывут по Северному Ледовитому океану.

– Ёжик… Крош… Что случилось? Вы как-то нехорошо болеете… без удовольствия… – искренне переживал Бараш, подбегая то к одному, то к другому.

Взглянув последний раз на градусник, Бараш со всех ног бросился за подмогой.

– Ну вот! Точно – инфлюэнца! – прокаркал Кар-Карыч, едва взглянув на деления. – Просто какая-то эпидемия.

Совунья была настроена более оптимистично.

– Двадцать уколов – и они как новенькие, – сказала она, достала из чемоданчика большой шприц и, пристально оглядев всех, добавила: – Кстати… Надо бы узнать, не заразился ли кто ещё…

Барашу вдруг как-то разом расхотелось болеть и очень-очень захотелось на свежий воздух – прогуляться. Чтобы не беспокоить больных друзей, он осторожно приоткрыл дверь и тихо-тихо выскользнул на крыльцо.

На улице стояла замечательная погода. Наконец-то началась весна! Под ногами сновали тоненькие змейки-ручейки, светило яркое тёплое солнце, и птицы пели свои радостные песни. Как же прекрасно быть здоровым в такой замечательный день!

Бараш любовался солнечными зайчиками, прыгающими по сияющим сосулькам, жмурился от яркого солнца. И вдруг чихнул…

– Ешьте сами своё малиновое варенье! – тут же пробормотал он и побежал домой – надевать тёплый шарфик и варежки. Впереди было так много прекрасных солнечных дней, и болеть ему совсем не хотелось!

Утерянные извинения

Бараш любил посидеть в тишине. Почитать книжку, стихи посочинять… Но сегодня был явно не его день – с самого утра из домика Бараша раздавалось задорное пение Нюши.

Окно распахнулось. Из него высунулся розовый пятачок и понюхал вкусный свежий воздух. За ним показались пухлые копытца, которые вытряхнули маленький пыльный коврик.

Бараш сидел в самом тёмном углу кровати и пытался читать книжку. «Рыцарь резко обернулся и увидел…»

– Траля-ля! – громко пропела Нюша прямо Барашу в ухо.

Бараш замотал головой, пытаясь вытрясти «траля-ля». Но не тут-то было! Ой, что это? Почему так мокро? Это Нюша, замечтавшись, натирала копыто поэта шваброй. Бараш зарычал и резко захлопнул книжку.