Жатва душ 2. Несущий свет

И доктор, и его помощник были нулевками.

Они тут же унесли Дитриха, Керстин побежала следом. Я остался с седовласым.

– Русский? – неожиданно спросил он.

– Да, – удивился я и спросил, повторив произношение чернокожего, чтобы не светить умение видеть профили: – Ты тоже, Рэмис?

– Сам он Рэмис! – выругался седовласый. – Меня зовут Рамиз, я из Баку. Азербайджанец, хотя для этих… все мы русские. Давай проходи, гостем будешь.

Ага, значит, не Мимино, а Рубик Хачикян, который «я тебе один умный вещь скажу, но ты не обижайся».

– Ну, тогда салам алейкум, Рамиз.

– Алейкум ассалам, – ответил он, улыбаясь. – Наш человек!

Я шагнул через порог и ошалел. За баррикадой был совсем другой мир! Чистые коридоры, самодельные плакаты с правилами на стенах, написанные по-английски. Пахло едой и моющими средствами.

Больше всего убили «Правила проживания в сообществе Калигайахан». Я остановился возле плаката. Писал их явно человек серьезный и уже после Жатвы. Запрещалось драться, к примеру, а нарушение каралось изгнанием. Также карались и менее серьезные провинности, например, отсутствие гигиены или отказ выполнить поручение общины, но вчитаться я не успел. Рамиз посоветовал не обращать внимания, так как тот, кто писал, уже покинул этот мир, а остальным плевать. Все решается в общине коллективно.

– Короче, добро пожаловать, – с широкой улыбкой сказал Рамиз. – Наш маленький, так сказать, оазис в аду.

– Сколько вас здесь? – спросил я, оглядываясь.

– Тридцать два человека, включая трех детей. Плюс вы трое, если решите остаться. Ну, или двое, если тот немец не поправится.

– Лучше бы ему поправиться, – сказал я, но не стал объяснять, что Дитрих пилот. – Ты сказал не обращать внимания, но ведь какие-то правила есть?

– От каждого по способностям, дорогой, – обтекаемо ответил Рамиз, – каждому по потребностям… в разумных пределах, понимаешь?

Я кивнул, и в этот момент к нам подошла пожилая филиппинка в опрятном платье. Сразу было видно, что она вращалась в высшем обществе – по походке, манерам, ухоженности.

Эстер Мангахас, 66 лет

Активная одушевленная оболочка: 100 %.

– Рэмис, кто эти новые люди? – спросила она на английском.

– Люди, Эстер, не зомби. Пара пожилых немцев и русский. Немец ранен, доктор Рихтер занимается им. А это…

– Денис, – представился я. – Денис Рокотов.

– Милости просим, Дэннис, – улыбнулась Эстер, переиначив мое имя на свой лад. – Я была менеджером отеля. А теперь просто старая женщина, поддерживающая порядок.

Такая… нормальная. Будто конца света и не было.

– Должно быть, вы голодны, – продолжила она. – Позвольте предложить завтрак.

Рамиз кивнул, похлопал меня по плечу.

– Иди с Эстер. Я проверю твоих друзей.

– Они не совсем друзья, – уточнил я. – По сути, вчера встретились.

– Неважно, – пожал плечами Рамиз. – Сейчас любой живой – почти друг.

Слова его меня поразили. То ли совсем тут народ непуганый, а Папаша и другие хищники почему-то до этого отеля не добрались, что, конечно, очень странно, то ли… То ли они что-то скрывают. Силу? Или заманивают наивных дурачков, а потом убивают?

Я испытал когнитивный диссонанс. С одной стороны, безумно хотелось поверить хоть кому-то, с другой – я на своем опыте убедился, что ни к кому не стоит поворачиваться спиной. Но жить в вечном противостоянии с миром не хотелось, так что буду надеяться, верить, но держать ухо востро.

Глава 6. Здорово, земляк!

Погруженный в свои мысли, я пошел за Эстер. Встречались люди – все выглядели нормально, не как выжившие в апокалипсисе, но главное, не было не то что ни одного чистильщика, ни одного претендента. Как так? Зомби же кто-то упокоивал.

– Мы обосновались в восточном крыле, – объясняла Эстер. – У нас есть все необходимое – еда, вода, лекарства. Генераторы отключили из-за шума, но есть солнечные батареи. Рэмис и его русский друг Семен наладили их.

– Есть еще русские? – оживился я.

– Да, несколько человек. Семен Семенович – инженер из Сибири. И три девушки-модели, работали на фотосессии. Очень хорошие, но совсем не говорят по-английски.

Эстер привела меня в огромный зал, переделанный под столовую. За столами, расставленными по кругу, сидело человек двадцать.

– Внимание, – объявила Эстер. – У нас гость. Дэннис из России.

На меня уставились десятки глаз. Я смутился – грязный, в окровавленной влажной одежде, среди относительно чистых людей.

– Здравствуйте, – поприветствовал я их сперва по-английски, потом по-русски.

– Здорово, земляк! – раздался громкий бас. Высоченный широкоплечий бородатый мужик направился ко мне. – Семен Семенович Болотов, можно просто Семеныч. Из Новосибирска. За шутки в духе «Семен Семеныч» бью по лбу. За неверное ударение в отчестве – тоже, чтобы не путал с сиськастой Анной Семенович. Договорились?

Пожав его лопату-ладонь, я улыбнулся.

– Договорились. Я Денис Рокотов из Самары. Песни про ах-Самару-городок приветствую. Можете называть Деном или Рокотом, все привычно. Приятно познакомиться.

Он одобрительно крякнул, потом оглядел меня с ног до головы и хохотнул:

– Ты бы себя видел! Как после мясорубки! Где тебя так?

– Долгая история, Семеныч.

– Сэм, дай человеку поесть, – строго велела Эстер. – Потом замучаешь вопросами.

– Что она сказала? – спросил меня Семеныч.

– Сказала, чтобы дал мне поесть. Вопросы, мол, потом.

– А, понял, – кивнул он. – Накормить же сначала нужно, напоить, а потом уже… – Он игриво подмигнул. – Вот же Яга филиппинская!

Эстер не поняла, что мы сказали, и осталась такой же дружелюбно-невозмутимой.

– Ну какая из нее Яга? – вступился за филиппинку я. – Скорее, фея-крестная.

Он вернулся на свое место, а Эстер подвела меня к столам, где на подносах была выложена нехитрая снедь. Ничего особенного – консервы, рис, овощи, но после всего пережитого – пир горой.

Набрал полную тарелку и сел. Не прошло и минуты, как рядом плюхнулся Семеныч, но не один, а с тремя девушками.

– Земляк! – радостно воскликнул он. – Знакомься, наши красавицы: Вика, Настя и Яна.

Я кивнул. Все три были как с обложки – высокие, стройные, с идеальными лицами, несмотря на простую одежду и отсутствие косметики.

Я не понял, кто есть кто, и прочел их характеристики. Ага, теперь ясно: широкоплечая шатенка – Вика, блондинка – Яна, брюнетка – Настя.

– Привет, – улыбнулась Яна. – Семеныч сказал, ты из Самары? Я тоже оттуда!

Я внимательнее посмотрел на нее. Стройная блондинка с короткой стрижкой и зелеными глазами. В ней было что-то неуловимо знакомое.

– Правда? Мы раньше встречались?

– Вряд ли, – покачала она головой. – Я уже пять лет в Москве, в Самару только к родителям приезжаю. Но мир тесен, особенно теперь. – Она грустно улыбнулась.

Девушки сели за наш стол. Сперва все принялись тискать Кроша, а потом разговор перешел на жизнь в отеле – распорядок, обязанности, планы. Я слушал их, поражаясь, как они смогли организоваться, и постоянно ловил на себе заинтересованные взгляды. Похоже, приглянулся как минимум двоим: Яне и Вике, – причем вторая открыто со мной флиртовала. Из всех дам она мне нравилась меньше всех. Голос у нее был грубым, громким, как у смотрительницы женской тюрьмы. Ну а почему они на меня накинулись, понятно: вся молодежь засела в «Маглаяге», а в этом отеле селились богатые, но больше семейные и возрастные. На фоне Семеныча и Рамиза я был прямо как принц на белом коне.

Впрочем, первым делом самолеты, поэтому я искренне интересовался общиной и тем, как в ней все обстоит, не реагируя на маневры девчонок.

– У нас даже план эвакуации есть, – объяснил Семен. – Запасной выход на крышу и оттуда по пожарной лестнице к восточному пляжу, где спрятаны лодки.

– Умно, – признал я. – А оружие имеется?

– Несколько дробовиков и пистолетов, – ответил он. – От охраны отеля. Бережем патроны, используем только в крайнем случае. А теперь ты рассказывай, Денис. Как докатился до такой жизни?

Начав есть, я коротко рассказал про отель «Эвелин», про группу Еремея, про остальных. Упомянул Папашу, не вдаваясь в детали конфликта. Про то, что я чистильщик, умолчал. Все, кого я тут встретил, были обычными одушевленными оболочками. Даже Семен и Рамиз. И Анри, тот чернокожий с дробовиком.

Сейчас, когда немного расслабился и меня наконец оставили в покое, вопрос, почему так, встал особенно остро. Капец, да что с ними не так? Как они выжили вообще, не убив ни одного зомби?

Словно услышав мои мысли, Семеныч присвистнул:

– Ничего себе приключения. Не, у нас поспокойнее было. Заперлись в восточном крыле, отгородились. Были проблемы с зомби поначалу, но справились…

Он замолчал, словно не желая вспоминать, а когда я хотел спросить, как именно справились, к нам подошла пожилая женщина с седыми волосами и присела за стол.

– Вы привели Киндерманнов? – спросила она.

– Да, – ответил я. – Вы их знаете?

– Конечно! Мы вместе прилетели сюда. – Она протянула руку. – Ингрид Вебер. Мы были в одной группе. Я думала, они погибли!

– Дитрих серьезно ранен, – сказал я. – Ваш доктор его осматривает.

– Боже мой! – всплеснула руками Ингрид. – Я немедленно к ним!

Но не успела она подняться, как подошла миниатюрная девушка в коротеньком синем комбинезоне, похожая на лисичку. Волосы огненно-рыжие волной, косая челка, миндалевидные зеленые глаза, остренький носик, лицо сердечком.

Елизавета Львовна Авербух, 32 года

Активная одушевленная оболочка: 100 %.

Ничего себе! Она моя ровесница! Больше двадцати пяти ни за что бы ей не дал. Внешность у нее как у киноактрисы, но не из категории секс-бомб, а больше похожей на соседку, которая всегда поддержит главного героя, пока тот страдает от неразделенной любви к секс-бомбе: прибухнет с ним, сходит на футбол, свозит развеяться на рыбалку и там же пожарит мясо и сварит уху. Я аж отвернулся, чтобы не пялиться. Наши русские модельки были ого-го, но отвести взгляда я не мог именно от этой лисички.

– Доктор Рихтер просил передать, что ваш друг стабилизирован, – сказала она на отличном английском. – Антибиотики подействовали быстрее, чем ожидалось.

– Слава богу! – Ингрид прижала руки к груди.

– А вам, – сказала рыжая, задержав оценивающий взгляд на моем животе, – тоже не помешало бы к доктору. Я Лиза, кстати.

– Денис. Я в порядке, правда. У меня… хорошая регенерация.

Ингрид вскочила, сказав:

– Пойду к Дитриху и Керстин. Они должны знать, что не одни!

Она убежала, а Лиза села на ее место. Я заметил, что девчонки-модельки старались на нее не смотреть.

– Так ты русский? – спросила она по-нашему, но с акцентом.

– Да. Ты тоже?

– Как бы. Родители из Одессы, а я из Нидерландов. Родилась и выросла там. Тут была в отпуске. – Она поморщилась. – Выбрала время, ничего не скажешь.

Подошел Рамиз, и, как только он приблизился, Вика, Настя и Яна молча встали и пересели за свой стол. Лиза же осталась. Я мысленно сделал пометку: все же есть какая-то иерархия.

– Ну, как тебе у нас? – спросил Рамиз. – Друга твоего спасли, у нас хороший запас лекарств. Повезло вам, да? – Он рассмеялся.

– Не ожидал встретить… все это. – Я обвел рукой зал. – Как вы организовались?

Рамиз и Семен переглянулись, посмотрели на Лизу.

– Когда все началось, – заговорила женщина, – большинство превратились в зомби. Но некоторые уцелели. Выжившие собрались в восточном крыле, там склады еды и лекарств. Зачистили крыло. Забаррикадировались.

Я мысленно хмыкнул. Крыло зачистили, но при этом никто не стал даже претендентом? Единственным объяснением я пока видел то, что зачищавшие не выжили. А те, кто не замарал рук, просто не сталкиваются с бездушными.

– Первые дни были тяжелыми, – продолжил Рамиз. – Потом все стали понемногу… приспосабливаться. Распределили обязанности. Кто-то отвечает за еду, кто-то за безопасность, кто-то за медицину. Мы с Семеном Семенычем – за технику и организацию. То есть Семеныч за технику, а я за общение с остальными.

– У вас нет лидера? – удивился я.

– Зачем? – пожал плечами Рамиз. – Мы взрослые люди. Каждый делает то, что умеет лучше всего. Для важных решений собираемся вместе.

– У нас еще теплицы на крыше, – похвастался Семен. – Огород там затеяли – помидоры, зелень всякая, витамины! Хочешь, покажу?

– Обязательно, но попозже. – Я отставил тарелку и почувствовал, как накатила усталость. После стольких дней напряжения, ранений и недосыпа организм требовал отдыха. – Если можно, я бы отдохнул немного.

– Конечно, – кивнул Семеныч. – Лиза, проводи гостя в номер.

– 512-й подойдет? – уточнила женщина. – Там горячая вода и чистая одежда.

Горячая вода? Здесь?

– У нас солнечные нагреватели на крыше, – объяснила Лиза, заметив мое удивление. – Работают днем, но солнца вполне хватает.

Именно поэтому работают лампы в отделении для персонала. Понятно.

Я встал, чувствуя, как ноют мышцы, зевнул, прикрыв рот.

– О-о-о… – протянул Рамиз. – Давай иди отдыхать, дорогой. Успеем еще наобщаться!

– Спасибо за гостеприимство, – сказал я. – Правда.

– Добро пожаловать, Дениска! – пророкотал Семен. – Увидимся позже!

Почему-то из его уст «Дениска» звучало вполне нормально, даже ласково. Короче говоря, без того уничижительного оттенка, что вкладывал Сергеич. Но я все равно попросил:

– Просто Денис, Семен Семеныч.

Тот окинул меня странным взглядом, пожал плечами, буркнув:

– Сын у меня был, почти твоего возраста. Так же звали.

Он отвернулся, а Лиза повела меня к лестнице, пояснив:

– Лифты не работают, бережем энергию. Придется пешком.

– Давай я его провожу! – вызвалась белокурая Яна.

Рыжая возражать не стала, а вот две другие модельки, шатенка Вика и брюнетка Настя, посмотрели с неприязнью. Вика словно ждала, что я предпочту ее, но мне было все равно, кто проводит, лишь бы завалиться и подрыхнуть.

Мы с Яной поднялись на пятый этаж. Коридор окутывался тусклым солнечным светом из окон.

– Вот номер 512. – Она протянула ключ-карту. – Когда вырубаем свет, электронные замки не работают, но мы вскрыли систему и оставили замки в полуоткрытом режиме. Дверь просто защелкнута, без питания она не блокируется.

Я взял карту и заметил:

– У вас тут как в обычной жизни, – заметил я.

– Стараемся, – улыбнулась Яна. – Привычки и порядок помогают не сойти с ума. Полотенца в ванной, одежда в шкафу – выбери по размеру. В 13:00 обед, ужин в 18:00, не пропусти.

Девушка собралась уходить, но я ее остановил:

– Почему вы так доверчивы? Впускаете незнакомцев…

Она серьезно посмотрела на меня и покачала головой, сказав:

– Мы не всем доверяем. Но видим разницу между опасными людьми и теми, кто просто нуждается в помощи. У тебя добрые глаза. – Она улыбнулась. – И кот. Плохие люди с котами не ходят, уж тем более не сейчас, когда самим бы выжить.

Яна ушла, а я остался у двери. Интересная логика. Хотя… Папаша безуспешно пытался приручить Кроша, так что, может, в ее словах есть доля правды.

Гостиничный номер оказался обычным: кровать, телевизор, мини-бар, ванная. После дней в джунглях – роскошь!

Крош запрыгнул на кровать, обнюхивая подушки.

– Давай, малыш, обживайся, – сказал я, направляясь в ванную. – Похоже, нам здесь понравится.

Ни джакузи, ни ванны, только душевая кабинка. И на том спасибо! Я включил кран – о чудо, теплая вода! Быстро разделся, встал под душ, смывая кровь, морскую соль, грязь и пот. Два пакетика геля для душа извел и два шампуня. Потом вскрыл круглое мыло и тер, тер, тер себя, рассматривал шрам на животе – розовый, ребристый, неровный. Из-за этого пупок чуть приподнялся и съехал влево. Видно, что это не работа хирурга. А вот от пореза на бедре, предсмертного автографа Юлии, осталась тонкая полоска, которая скоро сойдет.

Никогда не думал, что так соскучусь по простому душу!

Когда вышел, вытираясь мягким полотенцем, Крош уже спал на подушке. Лиза говорила про одежду, а то моя – это даже не тряпье. Рассчитывая на простой халат, я заглянул в шкаф и был приятно удивлен: кто-то позаботился о будущем обитателе этого номера и приготовил четыре комплекта разных размеров: белая футболка с бордовым галстуком-манишкой, на ней эмблема отеля – круг, перечеркнутый раскинувшей крылья чайкой, и синие однотонные джинсы плюс черные брюки. Вспомнилась седовласая филиппинка. Наверное, это она принесла для будущих постояльцев униформу сотрудников отеля, предвидя, что они придут покусанными и ободранными.

Впервые за долгое время я почувствовал себя в безопасности. Подошел к окну во всю стену, распахнул балконную дверь, впуская бриз, который надул тюль, будто парус. Отсюда открывался вид на разнородно-зеленый ковер джунглей, взбегающих на пригорки и спускающихся с них. Я повернул голову туда, где предположительно должен быть лагерь Папаши, и понял, кого напоминает та зеленоглазая моделька – Машу.

Если Макс и Сергеич могут прикинуться тихими и лояльными и их никто не тронет, то Машу в покое не оставят. Не Бергман, так другие отморозки, наверное, уже сломали девчонке психику…

Кулаки сжались сами собой, я захотел ударить стену, но лишь шлепнул ее ладонью. Держитесь там! Я обязательно вас вытащу, и мы улетим отсюда домой.

Мозг хотел действовать, а тело усиленно регенерировало и требовало сна, ведь именно во время отдыха восстановительные процессы протекают наиболее интенсивно.

Странно, но я чувствовал вину не только перед Машей, которая мне доверилась, а я ее подвел, но и перед Максом и Сергеичем. Казалось бы, здоровыми мужиками, вполне себе боевыми единицами… Черт, это скорее они меня спасать должны, а не я их! Но, похоже, к званию чистильщика прилагался бонус: талант «Своих не бросаем».

Я закрыл глаза и провалился в сон, причем не просто спал, а будто провалился в ласковое первозданное тепло, откуда начался мой мир, – в утробу матери. Я маленький и хрупкий, за пределами моего мирка нет зомби-апокалипсиса, здесь все взвешенно, предсказуемо и безопасно.

Выныривать не хотелось. Однако тревога все нарастала, и теплая чернота сжималась, силясь вытолкнуть меня во враждебный мир. Я сопротивлялся, упирался локтями и коленями, пока не услышал щелчок, похожий на звук взведенного курка.

Предчувствие смертельной опасности прокатилось по телу ледяной волной, и я на локтях приподнялся в постели, стряхнув с груди Кроша, пытавшегося меня разбудить. Зашипев, котенок через темную комнату бросился к двери, будто желая сказать: «Вставай, хозяин! Скорее! Там! Там!»

Как только я открыл глаза, он притих и уставился на дверь. Она была приоткрыта! Кто-то пытался тайно проникнуть сюда, но Крош меня разбудил, и недоброжелатель не решился со мной связываться. Сейчас в коридоре раздавались удаляющиеся шаги, едва уловимые, как шелест листьев.

Я слетел с кровати, выругался, вспомнив, что тесак у меня отобрали. Оружие искать было некогда, и я выскочил в коридор безоружным, одеваясь на ходу. Он тоже не освещался, луна светила со стороны моря, и темнота стояла непроглядная.

Это я весь день продрых?!

Куда делся ночной гость? Я рванул к лестнице, по которой пришел сюда, понимая, что поздно. Котенок бежал рядом и вопил, будто предостерегал или жаловался на что-то.

– Жаль, что ты не собака, – проговорил я, слетая вниз по ступеням. – Взял бы след.

На третьем этаже я замер, упершись в преграждающие путь баррикады, прислушался. Наверху кто-то пел, что-то клацало – местные жили своей жизнью. Интересно, они все в сговоре? Или против меня ополчился кто-то один? А может, вообще не было ночного гостя и дверь открылась из-за… э… сквозняка?

Очень хотелось в это верить, но не стоило расслабляться. Как-то все слишком подозрительно. Оружие у меня забрали и не вернули. Все какие-то апатично-умиротворенные, словно заводные куклы…

Глава 7. Буду зомбей пугать

Мои подозрения усилились, и я продолжил размышлять. Может, местные просто застряли в стадии отрицания? Мол, ничего страшного не случилось, это все какая-то эпидемия, а мы тут, в домике, и скоро нас спасут.

Ладно, разберемся. Еще непонятно, как они таким малым числом умудрились зачистить целое крыло отеля? И вообще, что находится на этажах? Их двадцать. Может, мне вообще следовало бежать наверх? Какие обитаемые, какие нет, и где искать моего тайного недоброжелателя? Обедали все внизу, в столовой. Второй и третий этажи забаррикадировали – на случай, если зомби прорвутся. Сильно высоко подниматься смысла не было, чтобы на кухню не бегать.

По логике, все должны обитать на пятом этаже. Да.

Мозг включился, и я начал подниматься, думая, что, если могли открыться и другие двери, запертые зомби вышли из номеров. Они же ограничены этим крылом? Интересно как? Двери заклинили? Или зачистили вообще всех бездушных? Или нет? Тогда…

Повод для волнения изменился. Теперь я ждал криков, выстрелов, грохота. А я тут безоружный: ни палки, ни железяки. Но нет, стояла тишина, в которой плыл звонкий женский голос.

Я пошел на этот звук, и оказалось, что пели на шестом этаже. В зоне лаунжа четыре женщины расселись в креслах, окруженных импровизированным пальмовым лесом, и играли в бридж: одна шведка сорока четырех лет, высокая, плечистая и будто вытесанная из камня, две модельки, Вика и Настя, и индианка в ярких одеждах, возле которой на ковре сидел чернявый мальчишка лет семи и пытался катать на машинке маленького зеленого богомола.

– Доброй ночи, – поздоровался я по-английски, женщины повернулись, мальчик отвлекся, и его богомол убежал в пальмы.

Зеленоглазая шатенка Вика подняла бокал с розовым содержимым. Длинноволосая курносая брюнетка с голубыми глазами, Настя, – пузатый с голубоватой жидкостью. Обе уставились на меня томно. Я остановил взгляд на барной стойке, где имелись два холодильника.

– Сделать тебе «Розовый джин»? – спросила Вика – голос у нее преобразился, стал бархатным, грудным, – отправила в рот канапе с сыром и поднялась.

– Это уже десятый бутерброд! – возмутилась писклявая Настя. – Ты разжиреешь! И пьешь как не в себя. И кому ты нужна жирная?

– Буду зомбей пугать, – парировала Вика. – Косись оно все колосись! Буду жирной, но счастливой. Двадцать лет голодала, а смысл теперь? Буду жрать, пока жрется.

Настя отломила кусок шоколадки, потом еще и еще.

– Так че, Ден, насчет коктейля? Вставляет во! – Вика показала «класс». – И жизнь сразу розовая-розовая!

– А давай, – махнул рукой я. – Только голубой не надо, а то мало ли.

Девчонки захихикали. Мы говорили по-русски, и индуска со шведкой чувствовали себя неловко.

Понимая, что ночного гостя уже не найду, я решил поговорить с девушками, попытаться выяснить то, что мне интересно, а именно, почему из тридцати двух человек никто не прокачан.

– Получается, в вашем коллективе убийством зомби занимаются мужчины? – спросил я по-английски.

Женщины скривились как по команде.

– Мы не хотим говорить об убийствах! – пискнула Настя. – Вспоминать тошно. – Она передернула плечами. – Они ведь люди! А вдруг выздоровеют?

– Ой, да ла-адно! – прищурилась изрядно поддатая Вика, смешивающая мне коктейль за барной стойкой.

Пара кубиков льда – готово! Я встал к стойке рядом с ней, наши бокалы соприкоснулись.

– За победу, – произнес я и сделал глоток. Пьянеть в мои планы не входило.

– Я аж двенадцать зомбаков завалила, – похвасталась Вика. – Поначалу аж… тошнило. Да что меня, Рамиза тошнило! А потом привык.

Так-так-так, бездушных она валила, но претендентом не стала. Почему? Здесь какая-то аномалия?

– И скольких он… упокоил? – спросил я осторожно.

– Да кто его знает. Много. Только при мне штук двадцать. И непонятно, скольких прибили, когда этажи зачищали и загоняли тварей по номерам.

– Я так напугалась, – пожаловалась подошедшая к нам Настя, – что слегла с температурой!

Это именно то, что я хотел услышать. Рамиз не просто уровни не взял, ему, похоже, убийства не зачлись. Никому не зачлись.

С каждым часом происходящее нравилось мне все меньше и меньше. Аж захотелось прибить какого-то бездушного и убедиться, что никакой аномалии тут нет и уники капают.

Размышляя, я наблюдал за женщинами. Индианка играла со шведкой – теперь уже в дурака. Ее мальчишка верещал, чтобы ему достали богомола. В конце концов женщина забрала сына и увела, дав ему подзатыльник. Шведка немного посидела и тоже ушла. Интересно Рамиз и Семен здесь одни? Отель богатый, а они мужики немолодые. По идее, должны были приехать с семьями. Или с любовницами, но… Неужели потеряли кого-то?

Мысли снова вернулись к ночному гостю. Кто знал, в каком я номере? Рамиз. Лиза. Яна, которая слишком уж настырно вызвалась меня провожать. Семеныч еще и доктор Рихтер с ассистентом Бобби, что сидели за столиком рядом.