Жатва душ 2. Несущий свет

Откат: 24 часа.

Эффект «Проницательности»: в наличии временно.

Стоимость: 40 универсальных кредитов.

Да-а-а!

Сорок уников? У меня было сорок четыре! Заверните два! Я купил талант, и он тут же активировался. Автоматически.

В следующую секунду меня словно окатило кипятком. Каждая клетка тела одновременно вспыхнула болью и небывалой силой. Поле зрения залило алым. Туман ярости заполнил разум, и инстинкты взяли верх над сознанием.

В тот же момент лодка отлетела в сторону. Надо мной возвышался тощий жилистый мужик с широким ртом и неровными зубами – тот самый Табаки. Его глаза округлились от удивления.

– Юля! – только и успел выкрикнуть он.

Движимый нечеловеческой силой и совершенно не чувствуя боли, я вскочил на ноги одним плавным движением и вырвал нож у Табаки. В мозгу работал только первобытный инстинкт: убить или умереть.

Нож в моей руке описал короткую дугу и вошел Табаки под челюсть. Я выдернул лезвие и развернулся, ощущая, как каждый мускул наливается силой.

Минус один!

Табаки рухнул к моим ногам как подкошенный. Я даже не проверил, мертв ли он, – интерфейс уже показал, что его активность упала до нуля. Передо мной стояли Юлия с перекошенным лицом и еще трое мужчин из группы Папаши.

Значит, их было пятеро. На одного больше, чем я думал…

– Какого хрена?! – выпалила она с возмущением, словно я был ей должен.

Я ухмыльнулся, чувствуя, как по подбородку течет слюна, смешанная с кровью. Должно быть, я выглядел как безумец – окровавленный, в разорванной одежде и с пылающими глазами. Раны на моем теле продолжали кровоточить, но сейчас я этого не ощущал. Меня мучила жажда убивать. И, наверное, отключилась та часть мозга, что отвечала за логику и рациональность, потому что я, вместо того чтобы просто кончить всех, решил покуражиться:

– Первый уровень, сука! – прохрипел я, бросаясь вперед. – А ты, я смотрю, выздоровела вся?

Противники двигались медленно. Пусть разница в скорости между нами была всего двадцать пять процентов, этого хватало на то, чтобы они двигались как в замедленной съемке.

Я видел, как Юлия медленно тянется к ножу на поясе, двое мужчин пытаются загородить ее, а третий вскидывает самодельное копье… Плевать! Я перемещался с превосходящей скоростью и бил с невероятной точностью, словно в меня вселился бог войны.

Удар, еще удар. Кровь брызнула мне в лицо. Минус два!

Я не останавливался ни на секунду, превратившись в машину для убийства. Каждый удар был направлен в жизненно важные точки. Я словно видел уязвимые места своих противников, отмеченные красным в новом интерфейсе, а ноги и руки действовали быстрее, чем приходила команда из мозга.

Рябой Тетерин попытался ударить меня металлической трубой. Я легко уклонился и всадил нож ему в горло, проворачивая лезвие. Кровь хлынула фонтаном.

Минус три!

Коля Курганов, молодой любовничек Юлии, вооруженный трубой, видя, как я исполняю танец смерти, попытался спрятаться за ее спину, но она схватила его за шкирку и толкнула на меня, зашипев:

– Ах ты крыса!

Курганов переобулся в полете из предателя в героя, с бешеным рыком побежал на меня, замахнулся, рассчитывая пришибить трубой, но я легко под нее нырнул, ударив его ножом в пах и перерезав артерию. Он взвыл, складываясь пополам. Это тебе за то, что держал Машу, когда Бергман пытался заставить ее стать его парой! И вот тебе еще! Я чиркнул его по шее.

Минус четыре. И «Ярость» все еще активна, о чем, помимо повышенной скорости, говорило побагровевшее поле зрения.

Плотоядно скалясь, я наступал на Юлию, перебрасывая нож из руки в руку и приговаривая:

– Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать.

Голос звучал так, словно я гелия наглотался, – и плевать. Будто голодный волк, я чуял страх жертвы, он кружил голову, учащал дыхание. Я смотрел в расширенные от ужаса зрачки Юлии, которая пятилась, пятилась, пятилась. Жертва. Горячая плоть. Соленая кровь.

Точно так же она чуяла мою уверенность в праве отнять ее жизнь.

– Ну что? Хочешь мой статус чистильщика? – осклабился я. – Так иди и забери.

– Это не-э-возмо-о-ожно-о! – закричала она, и ее голос был гулким, тягучим. – Ты-ы же-э только что был при-ы смерти!

В обычном состоянии я бы не смог одолеть Юлию – все-таки претендент 12-го уровня, опытная и безжалостная убийца. Но сейчас стал сильнее, а она… У нее на глазах я за считаные секунды прикончил четверых.

Запаниковав, Юлия заорала во все горло:

– Паве-эл! Паве-эл, сю-уда! – И рванула прочь – слишком медленно для меня.

Хотелось метнуть нож ей в спину, но что-то будто остановило, какая-то смутная тревога, которая примешивалась к азарту.

И вдруг я ощутил, как тело налилось свинцом, ноги подкосились, и я, лишь чудом не рухнув, остановился, глядя, как Юлия, будто вырвавшись из вязкого пространства, мчится вперед. Нас разделало метров десять… одиннадцать… двенадцать…

А еще вернулась боль. Стиснула ребра, вышибла дыхание, я снова стал слабым и немощным.

Эффект «Ярости» обошелся мне дорого – я чувствовал, как внутри что-то надорвалось и не хотело восстанавливаться.

Талант «Ярость» деактивирован.

Длительность восстановления: 23:59:59… 23:59:58…

В горячке боя отключился мозг, я перестал следить за таймером, и вот, пожалуйста, эффект «Ярости» закончился! А еще я лишь сейчас заметил, что с приобретением первого уровня изменился интерфейс.

Плевать!

Главное, что я живой. Юлия продолжила улепетывать, а я застыл истуканом, пытаясь усмирить боль, собрать мысли в кучу и решить, что делать дальше… двигаться, изображая грозного воина, или пусть убегает, ведь мне ее не одолеть? Я сделал шаг, еще один, покачнулся и еле устоял на ногах.

Юлия почти добежала до леса, но увязла в песке, упала, с ужасом обернулась… и увидела качающегося меня. Поднявшись, женщина сделала пару шагов к лесу, потом до нее дошло, что силы у меня иссякли, она выхватила тесак и уверенно развернулась, кривя безобразные губы в ухмылке.

– Временный эффект, так и знала, – прошипела она, сбавляя шаг – все-таки насторожилась, подумала, что это может быть ловушка.

Я сжал рукоять ножа, готовый к последнему рывку. В последнее время я так часто прощался с жизнью, что перестал замечать, что она у меня есть, так что мысли были холодными и четкими.

Остановившись в трех шагах от меня, Юлия сделала выпад – тесак распорол штанину, бедро обожгло, я хотел броситься на нее, но распластался на песке лицом вниз.

– Денис Рокотов, я, Юлия Шапошникова, вызываю тебя на дуэль.

Сука, вот и продал жизнь! Я не просто сдохну, но и вознагражу свою убийцу.

Ну уж нет!

Не бывать этому!

Глава 2. Внезапный, как песец

Примеряясь, Юлия нависала надо мной. Время будто замедлилось. Я ждал, когда она замахнется, чтобы сделать последний бросок навстречу или смерти, или избавлению.

И вдруг что-то произошло. Я лежал лицом вниз и не видел деталей. Что-то маленькое с шипением и яростным «М-р-р-м-и-и-а-я-я-яу-у!» вылетело из темноты.

– Какого… А-а-а-а-а! – завопила Юлия.

Я откатился в сторону и, норовя метнуть нож в убийцу, замер с поднятой рукой.

Крош! Мой котенок, чертов полосатый герой в пушистой шкуре, метался по Юлиному лицу и драл, драл, драл его с такой яростью, что патлы и кровь в стороны летели, словно она была гигантской пойманной мышью.

Женщина продолжала орать, пытаясь сбросить котенка, и я бросился к ней, дернул на себя тесак ровно тогда, когда она отмерла, одной рукой схватила котенка поперек туловища, сжала, отрывая от лица и швыряя в сторону, а второй потянулась к ножу за поясом. Но было поздно. Резкое движение – и лезвие с хрустом вошло под подбородок в шею, дробя хрящи гортани.

Юлия дернулась и замерла с выражением крайнего удивления. Казалось, она не могла поверить, что какой-то «нулевка» – нет, уже чистильщик 1-го уровня – смог одолеть ее.

– Кто… нулевка… теперь? – прохрипел я, выдергивая тесак.

– Ты… кто… такой… – пуская кровавые пузыри, пробулькала она и испустила дух.

– Хрена ты станешь чистильщиком, – сплюнул я и отошел, чтобы не залило кровью.

Юлия Павловна Шапошникова, 40 лет

Претендент 12-го уровня: 0 %.

+1 универсальный кредит (итого: 8).

Она рухнула лицом в песок. Подтверждение ее смерти появилось в моем обновленном интерфейсе – и да, он действительно изменился! В пылу схватки я едва заметил трансформацию, но теперь видел, что вывод информации стал четче, появились дополнительные оповещения, разъяснения стали подробнее. В дополнение к процентам активности выводились часто встречающиеся статусы разных степеней, таких как «Кровотечение». В компьютерных играх такие статусы назывались дотами, бафами или дебафами – в зависимости от эффекта.

То, что я начал думать о такой ерунде, было чем-то вроде отката после всего, что я пережил в последние часы. По краю сознания прошла мысль о том, что я прикончил пятерых, по идее, за каждого должны были дать по кредиту, но у меня только плюс четыре. Кто-то выжил?

Я упал на колени, тяжело дыша, отвернулся от подергивающегося тела Юлии, посеребренного луной. Надо бы вытащить из нее тесак, но стоило представить, как хрустят кости, в которых он застрял, накатывала тошнота. Все-таки бездушный – это другое, а Юлия – человек, хоть и паскудный.

Силы закончились. Вспомнилось: «А как дыфал, как дыфал». Надо уходить. С минуты на минуту могут прийти люди Папаши, потерявшие коллег – или хрен его знает, как их назвать, подельников, – и тогда…

Я выставил ногу, будто рыцарь, преклонивший колено. Оперся на нее, поднялся рывком. Устоял. Осмотрел поле боя, где валялись тела моих врагов. «Пять трупов во-озле старой лодки украсят утренний пейзаж». Будь со мной Сергеич, заслуженный частушечник имени Никитки-хер-на-нитке, он бы спел что-то вроде: «Ярость я свою включи-и-ил и чуть не обосра-а-ался, пятерых врагов срази-и-л, силой напитался…»

На большее мозгов не хватило, в голове из-за кровопотери была вата, потому я ощущал, что чего-то не хватает, но не понимал чего. Сообразил, только когда из-за лодки ко мне побежал, прихрамывая на одну лапу, котенок. Здоровья у него было чуть выше половины, то есть Юлия его так схватила, что могла убить. А может, его о лодку приложило.

– Идеальный тайминг, мелкий, – пробормотал я, с трудом опускаясь на корточки и почесывая его за ухом. – Ты один?

Я покрутил головой, надеясь, что Кроша привели Макс, Сергеич и Маша. Котенок замурчал и потерся мордочкой о мою руку, словно говоря: «А ты сомневался?»

– Нам нужно уходить, – сказал я, сажая питомца себе на плечо и поднимаясь. – Как ты вообще меня нашел?

Он мяукнул, отвечая: «Я же твой питомец, забыл?»

– Ладно, потом поговорим. Сиди смирно. А мне предстоит неприятное дело.

Последнее я говорил, направляясь к Юлии. Отвернувшись, схватил рукоять тесака, дернул, но тот плотно застрял в костях. Пришлось наступать на тело – ну не бросать же столь ценное оружие? Скррр-хрясь! Есть!

Клык Рыси

Редкое режущее оружие.

Урон: 20–30.

Особый эффект «Кровотечение II»: с вероятностью 15 % цель начнет истекать кровью, теряя 2 % активности каждую минуту в течение 45 минут. Эффект суммируется.

Особый эффект «Разрыв тканей»: при критическом ударе наносит дополнительный урон 6–10 и увеличивает шанс «Кровотечения» до 35 %.

Нехило! Всяко не хуже, чем мое скрафченное копье «Смертельный дырокол», оставшееся где-то на базе Папаши.

Уже собираясь уйти, я заметил на поясе Юлии флягу и только сейчас ощутил, что пересохшее горло дерет и, если не хлебну хоть какой-то жидкости, сдохну прямо сейчас. Во фляге оказалась вода. Немного, четыре глотка, которые ушли словно в бездну.

Котенок распластался возле шеи, как воротник, и замер, пока я вытирал лезвие о труп.

– В лес, Крош, – скомандовал я. – Вряд ли они пойдут туда ночью.

Первую половину пути до джунглей я шел, вторую – полз. Сперва по песку, потом – по высокой траве, присыпанной палыми листьями.

Укрывшись за кустами, я наконец оценил свое состояние. Сорок четыре процента здоровья. Почти на десять больше, чем было до повышения уровня. Несмотря на полученные раны, боли от которых я не почувствовал из-за «Ярости», здоровья прибавилось, спасибо «Живучести». Раны все еще кровоточили, но не так сильно. Первый уровень явно усилил регенерацию.

– Рокотов… – донеслось со стороны моря.

Я выглянул из-за кустов и увидел Колю Курганова. Этот ублюдок полз за мной, оставляя кровавый след. Стало понятно, почему я не досчитался одного кредита. Вот он, не заработан еще.

Николай Романович Курганов, 29 лет

Претендент 9-го уровня: 18 %.

«Кровотечение II»: цель истекает кровью, теряя 2 % активности каждую минуту в течение 48 минут.

Жизнь едва теплилась в его теле, да и оставалось ему меньше десяти минут, но он упорно приближался ко мне, словно заведенная игрушка. Совсем больной? Зачем он это делает?

– Помоги мне, – прохрипел он. – Ты нормальный мужик… человек. Не бросай!

Он серьезно думает, что я его не добью, а буду спасать? Хотел послать этого слизняка, но решил не тратить силы. Пошел прочь, думая, что же заставило в такой же ситуации Амира и остальных уродов оставить меня, не добивая?

Думаю, потому что тогда это бы точно не зачлось Амиру как «дуэль» претендента и чистильщика. Он ударил, когда я его атаковал, повесил смертельный дот, так что добивать смысла не было без риска потерять статус чистильщика.

Но, думается мне, причина банальнее. Просто не сочли нужным. Типа пусть помучается. Как не добивают зарезанных баранов, давая крови вытечь из горла, так и Амир, этот гоблин с манией величия, просто наслаждался садизмом. Он ведь не ради убийства меня резал, а ради удовольствия от того, как я сдыхаю. По его логике, добивать – это уже забота, а он заботиться не привык. Тем более я же для них не человек. Я – нулевка. Биомусор, у которого есть нужное, что можно отобрать. И этим все сказано.

Неподалеку послышалось знакомое «Уэ-э-э» и клацанье, от которого кровь застыла в жилах. Я обернулся.

Курганов замер, медленно поднимая голову, и прошептал:

– Бля…

Из дальней части джунглей на прибрежную полосу вынырнули фигуры – скрюченные бездушные, передвигающиеся рывками и беспрестанно щелкающие гипертрофированными челюстями. Котенок на плече ощетинился и зашипел.

Это был какой-то новый вид. В тусклом свете я едва разглядел их мертвенно-бледную кожу с синюшным оттенком и неестественно вывернутые суставы. Их движения были резкими, рваными, словно у марионеток в руках неумелого кукловода. Они постоянно клацали челюстями – быстро, ритмично, создавая звук, похожий на стрекот сломанного механизма.

Щелкун 5-го уровня

Эволюционирующая активная опустевшая оболочка: 100 %.

Удивительно, что стоило так подумать, как система тут же выдала мне название бездушных. И правда щелкуны. Подходящее имя для этих тварей. Судя по всему, их челюсти эволюционировали, став основным оружием. И я им сейчас не соперник.

Видимо, запах свежей крови привлек тварей к месту схватки. Их было не меньше десятка, всей толпой они набросились на самый дальний труп. Всего трупов четыре, плюс Курганов, который интенсивно погреб в мою сторону. На пять минут это задержит бездушных, успею ли я уйти?

Следующим буду я. Несколько глотков воды придали мне сил, я скрылся за кустами и поковылял по границе джунглей и прибрежной полосы.

Позади заорал Курганов, захрипел, забулькал и затих навсегда. Щелкуны разрывали его тело на части, издавая влажные чавкающие звуки. Я старался не думать о том, что это могла быть моя судьба, если бы система не предложила мне первый уровень.

+1 универсальный кредит (итого: 9).

Наверное, система начислила мне кредит за Курганова, потому что смертельный удар нанес я, а щелкуны лишь завершили начатое. Или, может быть, кредиты начислялись за убийства, совершенные в радиусе действия чистильщика? Еще один вопрос к странно работающей логике. Почему-то за каждого убитого человека, превосходящего меня на много уровней, давали всего по одному кредиту. Видимо, чтобы не поощрять истребление выживших.

Моя судьба зависит от того, есть ли среди щелкунов нюхач. Если да, мне конец.

Когда силы иссякли, я забился в густые заросли и замер, стараясь уловить шаги преследователей. Шелестели волны, перебирающие песок, шептались листья над головой, звенели насекомые, вокруг что-то щелкало и трещало, вдалеке стонала ночная птица. Котенок не вздыбливал шерсть, значит, опасность миновала. Но расслабляться было рано, ибо ночь черна и полна ужаса, а я недопустимо слаб и таковым останусь, пока не наемся и не напьюсь.

Живот болел, но уже не так невыносимо.

Я взглянул на полную луну, проступающую сквозь листву, осмотрелся. Хватит ли света, чтобы продвигаться через джунгли? Должно. Они тут не такие уж непролазные. Если останусь на месте, мне точно хана.

Крош спрыгнул с моего плеча, отбежал вперед и повернул голову: мол, идем со мной, хозяин! Там безопасно. И бодро потрусил дальше. Лапка у него полностью восстановилась, и он не хромал, но здоровье все еще оставалось неполным – 90 %. Без раздумий я поковылял следом.

Котенок работал разведчиком и бежал первым, время от времени останавливаясь и оглядываясь, словно проверяя, поспевает ли за ним хозяин.

Я же брел и думал, что делать дальше.

Жизненно важных задач было две.

Первая: не попасться бездушным и людям Папаши, а значит, уйти как можно дальше от места побоища.

Вторая: найти еду и воду, хотя бы что-нибудь. Потому я поглядывал по сторонам в поисках съестного. Вскоре мои страдания были вознаграждены кокосовой пальмой. На траве возле нее лежало два ореха, которые я сразу же разрубил острейшим тесаком, напился, выскреб мякоть и с жадностью поглотил. Этого, конечно, было мало, но и на том спасибо. В мозгах посветлело, прибавилось сил, и я бодрее зашагал за Крошем.

Десятиминутный рывок – и волна невероятной усталости снова накрыла меня, тело стало тяжелым. Я привалился спиной к гладкому стволу и сполз на корточки, улегся на спину.

Крош обошел меня по кругу, обнюхивая раны и тихонько мяукая. Затем устроился рядом с моей головой, словно охранник.

– Спаситель ты мой… – похвалил я его, поглаживая спинку. – Надо же…

Вдруг Крош насторожился, его шерсть встала дыбом.

– Что такое? – прошептал я, потянувшись к тесаку.

Котенок зашипел, глядя в темные заросли. Я напряг слух, но услышал лишь привычные звуки: мелкие зверьки копошились в кустах, стрекотали насекомые, шелестели листья. Сюда луна почти не пробивалась, и темнота была глаз выколи. Однако, когда я глянул туда же, куда и Крош, и всмотрелся в черноту, «Проницательность» сработала неожиданным образом! Я увидел их – тепловые сигнатуры скользили между деревьями ярко-красными силуэтами на темно-синем фоне джунглей. Бездушные. Их было трое, и они двигались ко мне.

Я медленно поднялся. Бежать не мог, но и сидеть на месте, ожидая, пока до нас доберутся, тоже не собирался.

– Пошли, Крош, – прошептал я. – Нужно найти убежище.

Будто поняв мои слова, котенок побежал вперед. Собрав последние силы, я устремился за ним сквозь заросли, которые хватали за руки, лупили по лицу, бросались под ноги корнями, пытаясь замедлить и удержать.

Давай, Рокот! Еще немного. Ты же хочешь жить? Ноги в руки – и вперед. Но как бы не так: если батарейка разряжена, значит, сил взять неоткуда. Как в ночном кошмаре, когда тебя догоняет монстр, а ты будто попал в невидимую паутину и не можешь вырваться.

Если бы я просто ломился наугад, шансов было бы немного. Но обнадеживало, что котенок словно знал, куда идти, и уверенно вел за собой. Остановился он перед невысоким склоном. Между стволами блеснула вода – мы на пляже. Остров небольшой. Куда ни пойди – окажешься на берегу.

Съехав по песчаному, изрытому корнями склону на пятой точке, я увидел очертания то ли дома с крышей из пальмовых листьев, то ли… Выбежав из джунглей, я чуть не заорал от радости. Катер! Небольшой пляжный катер, вытащенный на берег. Его попытались спрятать под навесом из пальмовых листьев, который частично обвалился, но все же обеспечивал некоторую маскировку.

– Джекпот, – выдохнул я, устремляясь к суденышку. – Свалим отсюда, в море нас точно не достанут!

– Мяу, – согласился Крош.

Однако радость моя длилась недолго: когда подошли ближе, оказалось, что катер на ремонте, и у него нет мотора, а на борту следы работ.

Зато на берегу были целые на вид лодки, похожие на каноэ. Хорошо! Но сейчас у меня не оставалось сил грести.

Поднявшись на борт катера, я обнаружил, что там относительно чисто – никаких следов гнили или плесени. Видимо, его вытащили незадолго до начала Жатвы, чтобы отремонтировать. В небольшой каюте я нашел пару одеял, аптечку первой помощи и даже бутылку воды, которую не удержался и ополовинил.

Крош забрался в каюту и устроился на кучке одеял, явно довольный нашей находкой. Я опустился рядом с ним, открыл аптечку, достал антисептик и бинты и принялся обрабатывать раны.

– Спасибо, приятель, – пробормотал я, гладя кота. – Без тебя я бы сейчас…

Он замурлыкал в ответ, сворачиваясь клубком у моего бока, словно понимая, что мне нужно тепло. Несмотря на боль и угрозу, которая никуда не делась, я почувствовал умиротворение. Может, причиной тому шок или истощение, но в этот момент я был благодарен за простое присутствие этого маленького существа. А еще – благодарен судьбе, ведь если бы не стечение странных, страшных и порой нелепых случайностей, белели бы мои косточки сейчас на берегу или в лагере Папаши.

Меня осенило, что я выжил благодаря прокачанному «Везению», оно будто прогибало реальность, заставляя события разворачиваться наилучшим для меня образом.

– Надеюсь, с остальными все в порядке, – прошептал я, имея в виду Макса, Сергеича и Машу.

Засыпая, я подумал о том, что мне нужно разработать план. Как выбраться с острова? Как найти союзников? Как отомстить Шапошникову и надо ли? Но сейчас мне нужен был отдых. Восстановиться, прийти в себя, а уж потом думать о следующих шагах.

* * *

Сон резко оборвался от звука, который нельзя спутать ни с чем – громкого щелчка челюстей. Я мгновенно подорвался, рука потянулась к тесаку, лежавшему рядом. Щелкуны, мать их так и этак!

Щелк-щелк-щелк.

Крош уже вскочил, изогнул спину, вздыбился. Он тихо рычал, глядя на вход в каюту.

Щелк-щелк-щелк.

Я медленно поднялся, стараясь не издать ни звука, осторожно выглянул наружу. Так и есть, щелкуны. В поле зрения попали три фигуры, двигающиеся рывками. И непонятно, сколько их вокруг катера. Я пригляделся к ближайшему:

Щелкун 6-го уровня

Эволюционирующая активная опустевшая оболочка: 100 %.

Интересно, кто придумал названия бездушным? Тошноплюй, щелкун… Вряд ли жнецы. Скорее, система просто присваивала название, исходя из того, как этих бездушных воспринимали люди, увидевшие их первыми. А люди, понятно, брали названия не с потолка, а из фильмов и видеоигр.

Я прищурился, пытаясь разглядеть тварей получше. Если сравнивать с привычными зомби, эти двигались быстрее, более скоординированно, и у них, похоже, имелся какой-то примитивный интеллект. Они окружили катер, но не штурмовали его сразу, а как будто изучали.

– Как думаешь, чем эти мертвяки отличаются от обычных? – прошептал я Крошу. – Помимо щелканья челюстями, конечно…

Котенок тихо мяукнул, не сводя глаз с бездушных.

Я прислушался к своему телу. Боль притупилась, раны затянулись гораздо лучше, чем я ожидал. Повышение ранга «Живучести» действительно ускорило регенерацию. Но я все еще был слаб и определенно не мог одолеть толпу щелкунов.

Один из них, казалось, заметил движение в каюте и повернул голову. Я замер, не дыша. Ночью было не разглядеть деталей, но казалось, что он смотрит мутными глазами прямо на меня. Бездушный щелкнул челюстями несколько раз, но затем, словно потеряв интерес, продолжил обходить катер.

Что-то в их поведении очень настораживало. Обычно бездушные реагировали на движение и звук, бросаясь на все, что подавало признаки жизни. Эти же, казалось, были способны примитивно оценивать ситуацию и принимать более-менее осмысленные решения.

Я посмотрел на небо через иллюминатор каюты. Луна почти утонула в море, и проступили звезды. До рассвета оставалось еще несколько часов. Если щелкуны не уберутся до утра, мне придется придумать, как их обойти.