скачать книгу бесплатно
В комнату быстро влетела мама и заулыбалась в тридцать два зуба. Глаза ее искрились, а щеки зарумянились.
– Ну чего ты здесь стоишь, Антон? Проходи на кухню. Все давным-давно готово. Аня, – она строго посмотрела на меня. – И ты давай присоединяйся к нам. Оставь ты этот компьютер, наконец, в покое.
Родители ушли на кухню, но перед этим папа осторожно прошел в мою комнату и положил букет благоухающих роз на стол. Я ненавистно схватила букет в руки, потрясла его в воздухе и откинула небрежно на кровать. Мне ничего от него не нужно было! НИЧЕГО!
Я не хотела выходить из комнаты, но все же пришлось себя заставить и пройти на кухню. Присев на один из свободных стульев, я хмуро скосилась на молчавшего отца. Тот же сверлил взглядом маму и ей, похоже, это нравилось.
– Как у тебя дела на фирме? – любезно интересовалась мама, подкладывая папочке салатика в белую тарелку. Я вновь пожалела о том, что не добавила туда больше соли. Было бы любопытно посмотреть на его реакцию.
– Все хорошо, Галь. Ты как?
Папа, до того как ушел от нас, работал в одной компьютерной фирме. И по слухам, вроде как поднялся до заместителя директора. С чего ему так подфартило – я не знала, но предполагала, что в этом замешана его новая пассия. Я ничего о ней не знала и даже ни разу не видела, но мне было жутко интересно посмотреть на ее наглую физиономию. Чего, к сожалению, пока сделать не получалось. А мама же работала на хлебокомбинате, в кондитерском отделе и ничего нового в ее работе не происходило. Работа была сложная, но мама никогда не жаловалась, и даже любила повторять, что эта самая лучшая профессия на земле, хотя и приносила домой не больше пятнадцати тысяч рублей.
– А у меня все по-старому. Ничего существенно не поменялось…
– А ты как, Анюта? – папа посмотрел заинтересованно на меня. Я фыркнула.
– Все отлично! Или ты думал, что у меня все будет так трагично?
Мама кашлянула в кулак, отец дернул уголками губ.
– Я слышал, что ты не собираешься поступать в этом году в институт. Почему?
– А с чего это тебя так заботит?
– Аня, перестань! – подала голос мама. Отец потрепал маму по руке и внимательно посмотрел на меня.
– Ты моя единственная дочь, и я не просто обязан заботится о тебе, а намерен это делать всегда. Так что никаких пререканий, но в этом году ты поступаешь туда, куда хочешь. Все твое обучение я беру на себя. Я скривилась.
– С какой стати ты решаешь все за меня?! Я сегодня нашла работу, и поэтому сама в состоянии оплатить свое обучение, и в чужих подачках я не нуждаюсь!
– Но мы друг другу не чужие, Аня! – голос отца стал твердым.
– Нет, папочка. Ты ошибаешься. Все изменилось с того момента, как ты бросил нас и ушел к другой!
– Аня прекрати! – на глазах мамы уже заблестели слезы. Быть может, ей было стыдно за меня и за мое поведение, а быть может, я затронула ту тему, которая всколыхнула в ее душе незажившие раны.
Лицо отца потемнело. Он до боли сжал вилку в руке, отчего побелели костяшки пальцев.
– Мы с твоей мамой взрослые и адекватные люди и давным-давно все решили для себя. Мы разошлись друзьями и поддерживаем исключительно дружескую связь. И не тебе, соплячке, указывать мне, что делать и как жить!
– Антон не надо, – по щеке мамы скатились горячие слезинки, а губы задрожали. Это разозлило меня.
– Да пусть он говорит, мам, чего ты останавливаешь его?! – я соскочила из-за стола, и мое лицо покраснело от гнева. – Пусть выскажется! Пусть скажет все то, что думает о нас! И перестань ты, наконец, защищать его! Он бросил нас! БРОСИЛ! Он кинул нас мамочка, в тот момент, когда мы особенно нуждались в нем. А что теперь? Зачем все это? – я резко взмахнула руками в сторону накрытого стола. – Зачем вся эта показуха? Чего он добивается? Разве он недостаточно сделал нам больно?! Зачем он приходит сюда и мучает тебя? Ведь каждый раз после его ухода ты заливаешь свою подушку слезами и сетуешь на грешницу судьбу, в то время как он преспокойно уходит отсюда в объятия молодой любовницы, и наверняка ни о чем не думает!
– Выйди из-за стола, – требовательно попросила мама, едва сдерживая себя, чтобы не разрыдаться сильнее. Отец был темнее тучи и, казалось, будто проглотил язык. Я просто не могла больше держать все в себе. Шумно выдохнув, я понеслась прочь из кухни. Забежав в комнату, я схватила со стола мобильный телефон и выскочила из квартиры, в которой мне было трудно дышать.
Как я выскочила из подъезда, я не помнила. В душе горел огонь ненависти и сильнейшей боли, в глазах уже защипало от непролитых слез. Я не хотела плакать, но сил держаться не было. Я брела в неизвестность, и мне было абсолютно все равно на то, куда я зашла и зачем. Оказавшись в старом парке, я присела на выцветшую от времени голубую лавочку и уставилась безразличным взглядом на каменные статуи, которые шли по бокам каштановой аллеи. Июньский ветер ласково трепал распущенные волосы, пытаясь приподнять подол легкого сарафана. По парку стали прогуливаться незнакомые, не внушающие доверия люди, под светом зажигающихся фонарей выглядевшие слишком сомнительно. Да, несомненно, в этот неудачный вечер мне хотелось побыть наедине с собой и подумать обо всем, но именно сейчас мне стало не по себе, и я решительно стала набирать номер своей лучшей подруги. Та сняла трубку почти сразу.
– Привет, Марин. Ты не занята? – глухим голосом спросила я. Та, как обычно, была позитивна и весела.
– Нет, Анчик, не занята. Сидим с Вадиком комедию смотрим. Не желаешь присоединиться? Я тяжело вздохнула.
– Может, лучше вы ко мне?
– А где ты?
– В парке.
Марина сильно удивилась.
– Что ты забыла в парке? Ты одна?
– Одна… Если я мешаю, то, пожалуй, не стоит беспокоиться. Отдыхайте и не тревожься.
– Успокойся. Скоро буду. Никуда не уходи.
– Хорошо, – я кивнула в темноту.
Подруга положила трубку. Мне было немного стыдно за то, что я сорвала её с места и заставила тащиться через добрую половину города, чтобы выслушать меня и мои извечные проблемы. Но мне просто необходимо было выговориться. Именно в этот момент, когда я погрузилась глубоко в свои мысли, я почувствовала на спине чей-то пронзительный взгляд. По коже пробежали мурашки. Я оглянулась, но позади меня шли ровным строем густые деревья, никого более я не увидела. Пытаясь приглядеться в темноту, я искала силуэт человека или подобие его, но все было тщетно. Ветер усилился и стал более прохладным. Ветви над головой зашелестели с удвоенной силой. Как назло, в парке никого не наблюдалось, лишь где-то впереди слышался заливистый девичий смех. Еще минуты три вглядываясь в темноту, и так ничего подозрительного не заметив, я нервно пропустила смех и отвернулась. В это время позади громко хрустнула сухая ветка. Я похолодела. Соскочив на тротуар, я вновь посмотрела в ту сторону, откуда доносился шум и хруст повторился. Теперь-то по-настоящему стало страшно. Кто-то стоял за деревом! Я не видела его, но четко ощущала его присутствие. Кто-то наблюдал за мной и я не знала его намерений, поэтому осторожно пятясь назад, но не упуская из вида темную сторону аллеи, я решила поскорее ретироваться с этого странного места. И тут неожиданно чья-то ладонь опустилась мне на плечо. Я испуганно вскрикнула.
– Ты чего кричишь? – позади меня показалось изумлённое лицо подружки. Я обрадованно бросилась ей на шею и обняла.
– Маришка! Как ты здесь оказалась так быстро?
– Мы сидели у Кирюхи, а он вон там живёт, – она указала рукой в сторону видневшейся неподалёку пятиэтажки, которая располагалась у окраины парка. – Поэтому доскочить досюда – плёвое дело! А ты чего такая встревоженная? Что-то случилось?
Я оглянулась в ту сторону, где, по моему мнению, кто-то стоял и наблюдал за мной, но былой страх и нехорошие предчувствия исчезли. Быть может, это просто разыгралось моё больное воображение? Тем не менее, взвесив все «за» и «против» я быстро проговорила:
– Пошли отсюда. Мне что-то здесь не по себе.
– Хорошо. Как скажешь. Да и с какой стати ты, на ночь глядя, поплелась сюда? Здесь же какой только шпаны ни ошивается. Не боишься, что пристанут?
Я подхватила Марину под руки, и мы спешно зашагали вперёд.
– Об этом я думала в самую последнюю очередь. Я просто не знала, куда ещё мне идти…
– Опять проблемы дома? – понимающе спросила подруга. Я коротко кивнула.
– Да. Всё дело в отце. Я просто не хочу его видеть.
– Он так и не оставил вас в покое? Видать, его нынешняя пассия варит плохие борщи, поэтому он бегает отведать стряпню твоей маман, – Марина коротко хохотнула. Я приостановилась и строго посмотрела на неё.
– Зачем ты так?
Подруга смутилась.
– Извини. Вот вечно я так: ляпну что-нибудь не подумав, а потом оправдываюсь.
– Мама продолжает любить его, не смотря на то, что он сделал.
– По мне, так это глупо.
– Глупо? А ты хоть что-нибудь понимаешь в любви?
Марина пожала плечами.
– В наше время этого чувства давно нет. И было ли оно вообще? Смысл спорить?
– Я не спорю. Я указываю на очевидные вещи. Если бы маме было всё равно на отца, она давно плюнула бы на него и отпустила на все четыре стороны. Но она не может… И с таким нетерпением ждёт этой чертовой пятницы, как будто от неё зависит вся её жизнь. Но всё остаётся по-прежнему. Он приходит, причиняет боль и вновь растворяется в никуда. Лучше бы вообще не приходил, было бы намного спокойней и ей, и мне.
Маришка тяжело вздохнула и по-дружески потрепала меня по плечам.
– Ох уж эти взрослые. Никогда не знаешь, что у них на уме и какую очередную злую шутку они выкинут. Ничего с этим не поделать, Анька, это всё судьба. Черт бы её побрал.
Я кивнула, не зная что ещё можно добавить к этому. Мы медленно пошли вперёд. Ветер вновь поутих, запахло пылью. Возможно, ночью пойдёт дождь. Он бы не помешал. Я любила дождь, но именно сейчас я его не хотела. В душе и так бушевал ураган, лишняя влага была ни к чему.
– Я вам не помешала с Вадиком? Он не был против того, что ты ушла?
Марина беззаботно махнула рукой.
– Да ему завтра рано вставать, поэтому он особо и не препятствовал. Отправился домой. Кстати, когда Серёжка из Новгорода приезжает? Соскучилась, небось?
Я улыбнулась, вспоминая своего парня. Познакомил нас год назад именно Вадик, который на тот момент интересовался Маришкой, но та была категорична к нему и всячески отталкивала. Вадим за компанию брал с собой тихого и скрытного друга, с которым вместе ходил на секцию бокса. Он сразу стал уделять мне неопределённые знаки внимания. То подарит одну единственную розу, то какой-нибудь сувенир. То большую плитку шоколада, а иной раз приходил со всякими поделками, которые делал собственными руками. Поначалу он меня забавлял и вызывал лишь доброжелательный смех, но когда Маришка стала встречаться с Вадиком, а мы с Сергеем стали подолгу оставаться одни, между нами вспыхнули чувства. Год безупречных отношений без единой ссоры, и лишь забота и внимание – этим можно было гордиться, но всякий раз мне чего-то не хватало. Я не могла объяснить, чего именно не хватало, но чувствовала, что если ЭТО вдруг придёт, то я обязательно пойму. Но ничего существенного так и не происходило.
– Конечно, соскучилась. Обещал быть в городе через три дня. Как раз за это время подыщу себе работу.
Подруга нахмурилась.
– Может, сразу будешь пытаться на бюджет? Чего год-то терять?
– Я попробую. Но работу всё же найду.
– Смотри сама. Тебе, конечно, видней. Но тебе же вроде обещал помочь с поступлением отец?
– Я не хочу брать у него ни копейки!
– Понимаю-понимаю. Но ты всё-таки подумай, стоит ли из-за своей неприступной гордости загубить год своей молодой жизни? Ведь мы так мечтали поступить вместе. Мечтали сидеть за одной партой и всюду следовать друг за дружкой. – Марина с надеждой посмотрела на меня, но я отрицательно мотнула головой.
– Год – это не вся жизнь. Ничего не изменится, вот увидишь. Работа – это стимул для меня. Да и потом, что в этом плохого? Быть зависимой от отца я не хочу. И никогда не буду!
– Какая ты упрямая! Ладно, повторюсь: тебе видней.
– Тем более я, кажется, уже нашла работу, – загадочно проговорила я, вспоминая визитку, данную тётей. Маришка удивлённо посмотрела на меня.
– Когда успела? И кем?
– Пока пусть останется это секретом. Если меня одобрят и возьмут – я сообщу тебе первой. Идёт?
– Идёт, – подмигнула мне подруга, гадая в уме, что это я задумала. А я решила для себя, что упускать шанс, который мне дала тётя, не стоит. Тем более деньги реально были большими. Да и я никогда не была «белоручкой», не страшилась грязной работы. Стоило только позвонить и договориться обо всём. Эта идея так поглотила меня, что я поскорей направилась домой. Мы распрощались с Маришкой у поворота ко мне, сама же подруга проживала через улицу от меня, и бесстрашно пошла по направлению своего многоэтажного дома. Я же поскорей заскочила в свой подъезд и поднялась на третий этаж. В квартире было тихо.
Я прошла на тёмную кухню и включила свет. Накрытый стол был в точно таком же состоянии, как перед тем, как я его покинула. Судя по всему, ни мама, ни отец так и не притронулись к еде, все старания были впустую. Я присела на стул и вздохнула. Сегодня я разочаровала маму и теперь та, наверняка, обижается. Я не хотела никому грубить, но все слова вырвались случайно. А, быть может, и нет? Как долго можно копить и держать всё в себе? И как же невыносимо и мучительно осознавать, что я никому была не нужна…
Убрав всё в холодильник и сметя со стола крошки, я осторожно подошла к комнате мамы и аккуратно открыла дверь. Тишина и тихое посапывание говорило о том, что она давно спала. Я закрыла дверь и поскорей зашла к себе. Достав из шкафа джинсы, которые сняла перед приходом отца, я достала из их кармана блестящую визитку и покрутила её в руках. Звонить было уже поздно, я решила отложить всё до утра.
Проснувшись следующим днем, я едва дождалась подходящего времени для звонка и решительно стала набирать номер на мобильнике. В трубке послышались гудки. Я с замиранием сердца стала прислушиваться, и наконец на том конце провода прозвучал довольно-таки приятный с хрипотцой мужской голос:
– Алло?
Во рту пересохло, и мысли разом вылетели из головы. Я абсолютно не знала, как нужно разговаривать с будущим работодателем, и что надо говорить. Получилась довольно-таки приличная заминка, когда голос стал более требовательным и строгим:
– Алло? Кто говорит?
– Добрый день, – вырвалось непроизвольно у меня с губ. Я покрепче прижала сотовый к уху, боясь того, что он моментом выскользнет из моих вспотевших ладоней. – Я по поводу работы звоню.
– Какой работы?
Я недоуменно протянула:
– Домработницы…
– А-а-а, – голос стал мягче, но не продолжал терять своего таинственного шарма. – Да, я ищу девушку на данную должность. Можно узнать, откуда вы узнали, что мне требуется домработница?
Мне стало как-то неловко.
– Мне посоветовала вам позвонить моя тетя… А какое это имеет значение?
Парень на том конце провода хмыкнул.
– Как вас зовут?
Я вообще растерялась, не понимая, зачем ему нужно мое имя. Тот незамедлительно пояснил:
– Обычная формальность. Мне нужно ваше имя и фамилия, чтобы вас пропустили через пост охраны. Я проживаю в частной территории, и вы должны быть осведомлены в том, что все охраняется и фиксируется строгий учет прибывших гостей.
– Анна Павлова.
Голос на том конце трубки моментально утих, я задержала дыхание. Может, ему не понравилось мое имя? Почему он так резко замолчал? Сейчас откажет и скажет, что в моих услугах он не нуждается. Но, как ни странно, парень заговорил.
– Отлично. Записал вас в блокнот. Можете смело приезжать ко мне, вас пропустят. Адрес я сейчас же скину смской. В два часа обеда вас устроит? Сегодня.
Я пожала плечами.
– Устроит.
– Буду ждать, – деликатно проинформировал голос, и послышались два коротких гудка. Через три минуты мне на мобильник был скинут адрес. Я сохранила на всякий случай смс и потихоньку стала собираться. Добираться до указанного в смс поселка тоже нужно было время, а еще не помешало бы как следует подготовиться, чтобы произвести приятное впечатление. Мне нужна была эта работа, и я готова была вцепиться за нее всеми руками и ногами, лишь бы получить желаемое. Встав у зеркала, я стала наводить марафет.
Одев на себя короткое воздушное белое платье, я нацепила на ноги такого же цвета туфельки на невысоком каблуке и стала колдовать над своим лицом. Нанося тональник умелыми движениями на лицо, я слегка распределила его по бархатистой коже и занялась глазами. Слегка добавив темных теней, которые подчеркивали мои светло-карие глаза, я подвела верхнее веко черным карандашом. Последним штрихом было пару раз мазануть густые ресницы тушью и, весело улыбнувшись своему отражению, я выскочила в коридор. Там, схватив с тумбочки мамины духи, легонько оставила влажный след на белоснежной коже шеи.
