Мутация. Начало

И еще эти маски. Китайцы всегда их носили. По поводу и без оного. Но недавняя пандемия пришла с их родины. Два года она мучила весь Мир ношением треклятых масок, самоизоляциями, а потом и вакцинами. Я привился, когда Толстуха стала совсем сильно наседать. А через месяц заболел этим коронованным дерьмом. И сидел дома две недели, проклиная бесполезную водичку, что ввели мне в поликлинике. А потом пандемия сошла на нет, дав повод властям ударить себя кулаком в грудь и кричать из всех утюгов об успехах вакцинации и каком-то мифическом коллективном иммунитете.

Мимо пронеслась «скорая». Без сирены, но с маячками. И двигалась очень бодро, меж редких машин. Пару раз она громко «крякнула», заставляя остальных участников движения посторониться. Её сирена завыла уже где-то вдалеке.

Меня эта суета не трогала. Я просто шел. Миновал некогда промышленную, а теперь застроенную жилыми комплексами Уральскую, мост через Смоленку и влился в старую часть острова. Тут сплошной классицизм, разбавленный барокко и еще бог весть какими архитектурными стилями, в коих я дуб дубом. И не торопитесь спускать на меня собак. Основная масса петербуржцев в архитектуре разбирается не лучше, чем в кофе. То есть никак. Или почти никак. Уровень образованности горожан за последние пару десятилетий резко снизился. А с приходом эпохи гаджетов и компьютерных игр исчезли последние крючочки, что цеплялись за подростковый интерес к окружающему миру. Знай и люби свой город? Эта фраза давно извращена и перемолота новейшей историей. Теперь стало важно знать, где ближайший «мак-дак» или пункт выдачи одного из модных интернет-магазинов. Жрать стало важнее, чем читать. А модно выглядеть, важнее, чем быть здоровым. Я не брюзжу, ни в коем случае. Я сам из этого поколения, которое мнит себя переходным. Сам хожу по барам и разбираюсь в видах пива, как какой-то баварский сомелье. И шмотки у меня хоть и не топовые, но в брендах фурычу. Всякий китай не беру принципиально. Я – часть общества, обожествившего комфорт. За это комфорт потихоньку имеет нас завышенной ценой. И не всегда качеством, к слову. Но это уже частность.

Васильевский остров – район линий и проспектов. Можно сутками бродить по старой его части и проходя по одному и тому же месту подмечать что-то новое, ранее не замеченное. Поистине загадочное место с его арками, алебастровыми рожами, взирающими на тебя с фасадов домов и глухими дворами-колодцами – мечтой клаустрофоба. Магия, да и только! А еще окна. Всевозможных форм. Огромные панорамные на фасадах, маленькие, словно бойницы на глухих торцах-брандмауэрах. И лепнина вокруг, глядя на которую сразу приходят на ум всякие хитроумные масонские символы. Я шел к станции метро Василеостровская и глазел на всю эту прелесть. Пусть и потасканную временем и безответственностью властей. Все равно красиво.

И малолюдно. Даже у метро народу мало. Конечно час для этого места ранний. Уличные музыканты еще готовятся к очередному выступлению у памятника конке. Так же, как видимо и жители рядом стоящего дома готовятся поплотнее закрыть окна, чтобы не слышать всего этого безобразия. Я их, жителей, отчасти понимаю. Там иногда такие «вокалисты» отрываются, что происходи все это под моими окнами, мне бы тоже сильно захотелось кого-нибудь пристрелить. Как бы некультурно это ни звучало.

Вестибюль станции пустовал. Только мрачные охранники, или кто там они есть, впились в меня слишком уж подозрительными взглядами. Один так аж прищурился, глядя мне прямо в глаза. Я быстренько скользнул проездным по считывателю поездок и толкнул бедром трубу турникета. Странно все это. Может, ищут кого, поэтому так пристально пялятся? Чудно, ей богу. Но хорошо, что маску не требуют напялить, как раньше. Потому, что нет у меня никакой маски. Последнюю выкинул больше года назад.

Что не люблю я в нашем метро, так это длиннющие эскалаторы. Не понимаю я этой гордости за их рекордную длину, мне всегда было жаль времени на тупое стояние несколько минут, пока твоя ступенька доедет до низа. А потом еще поезд захлопнет двери прямо у тебя перед носом и ты стоишь, как дурак, сожалея что послушал строгую тетеньку в стеклянной будке, которая грозно запрещает бегать по эскалатору. Забавно и то, что многие лица в этом «надзорном стакане» не меняются годами и даже десятилетиями. Я видел таких несколько и невольно запомнил черты. Причем в подробностях. Спустя годы я замечал, как они потихоньку стареют, и мне становилось даже грустно. Словно наблюдаешь, как меняется твой родственник. Честное слово, если я не вижу знакомых теток за стеклом, меня на секунду охватывает смутная тревога. Только на секунду. На большее моя сентиментальность не способна.

Нет, стоять я, пожалуй, не буду. Эскалатор трудится сейчас для меня и еще десятка пассажиров, стоящих друг от друга на приличном расстоянии. Я не бежал, а вальяжно отмерял шагами ступеньки. Вроде как и не нарушаю. Выиграл я не много, может с полминуты, но моя теория «бессмысленного ожидания» оправдалась и на этот раз. В вагон я успел заскочить за секунду до того, как створки сомкнулись за моей спиной. Дальнейшее от меня уже не зависело, на скорость поезда я влиять не мог. Поэтому уселся на одно из дюжины пустующих мест и погрузился в созерцание рекламы какой-то стоматологической клиники. Деваха там была зачетная, хоть, подозреваю, без фотошопа не обошлось. Ну не может быть у человека таких белых зубов. По крайней мере своих, природных. Но мордашка очень даже ничего. В ее компании я доехал до «Гостинки», перешел на синюю ветку и помчался к заветной Электросиле. Второго плаката с белоснежной улыбкой я не встретил, поэтому просто пялился на схему метро, слушая голос в наушниках.

Подъезжая к своей станции, я остался один в вагоне. В соседних тоже народу было не много. Я попытался вспомнить, когда такое было и не смог. Даже не по себе как-то стало. Я поднялся на поверхность. Встречный эскалатор был почти необитаем, если не считать уборщицы с тряпкой, протирающей резиновый поручень да пары каких-то мужичков. А где целующиеся парочки? Где вездесущие фрики с разноцветными волосами? Где веселая пьянь? Ничего не понимаю. Надо бы по возвращении домой все же полазить по интернету. Наверняка там есть хоть какая-то информация. Можно, конечно, и сейчас, интернет у меня подключен, но так не хотелось еще и этим отвлекать себя от прогулки.

Так, что там у нас в программе? «Синий Филин». Так бар называется. Весьма приличный и не шибко дорогой. А еще там директор знает толк в дамских прелестях и барменш подбирает тщательно. Чтобы красивая была и не дура. Причем красивые реально. Как с картинки. И фигуристые. Но сколько раз я не пытался завязать знакомство, так сказать, на перспективу, всегда получал вежливый отказ. Видать рожей не вышел. Или правило у них какое есть, с клиентами не сближаться. Вроде, как у врачей с пациентами. Я поначалу обижался, а потом остыл. Нельзя, так нельзя. Мне достаточно простого созерцания под хорошее пивко и вкусные закуски. Ну и поболтать с ними всегда можно, если клиентов не много.

Бар был открыт, и даже не пустовал. Несколько человек расселись за немногочисленными столиками, тихо ведя беседу или просто потягивая пиво. Я огляделся и обнаружил пустующий столик у окна. За бордовыми портьерами бесшумно текла городская жизнь, странная в этот день. Редкие машины неслись по Московскому проспекту. Прополз трамвай.

– Добрый день, что будете заказывать? – поинтересовалась стройная официантка в сером фартучке с изображением совы, сработанном в виде психоделического кельтского орнамента. В тонких пальцах с разноцветным маникюром маленький блокнот. Она застала меня врасплох своим быстрым появлением, и я невольно вздрогнул. Нужно немедленно выпить, пока не начал нервничать.

Я заказал кружку крафтового из одной местной пивоварни. Варили они здорово и ценник не задирали. К пиву традиционно пошли гренки с чесночным соусом. Целоваться сегодня я не собирался.

Девица не стала ничего записывать, а просто кивнула и удалилась покачивая бедрами. Худоватыми, на мой вкус. Вот красотка за барной стойкой, это да! Кровь с молоком, что называется. Если б был хоть шанс на знакомство с ней, я бы чесночный соус точно не заказывал.

И даже тут сегодня царило какое-то напряжение. Это чувствовалось во взглядах людей. В зале негромко играла музыка. Какой-то блюз. До меня долетали обрывки фраз одной парочки за соседним столиком. Но разобрать, о чем они говорили, я даже не пытался. А потом и вовсе вернулся к прослушиванию аудиокниги. За то бросилось в глаза отсутствие привычной для таких мест расслабленности. Какая-то темная субстанция захватила мой город и проникла всюду. Я кожей ощущал ее присутствие.

Заказ принесли. Я сразу влил в себя несколько больших глотков. Словно пытался смыть неприятный привкус во рту. Захрумал гренками, макая их в душистый соус. Вроде начало отпускать. Не сразу, но я чувствовал, как хмель постепенно растекается во мне. Жаль, что курить тут нельзя.

Кружка опустела. Я заказал еще одну. Моё стандартное начало пути. Если выпить больше, то потом тяжело передвигать ноги. Да и некуда мне торопиться. Выходной ведь. Поэтому вторую кружку я уже смакую. И продолжаю пялиться в окно. Чтец в наушниках рассказывал историю о прикючениях сотрудников особого отдела. Настроение потихоньку поднималось.

Допил пиво, закинул в рот последнюю гренку и попросил расчет. Про чаевые, естественно, не забыл. Бросил еще один взгляд на барменшу и покинул бар. Птицы на душе не пели, как это бывало раньше, но в целом ощущал себя неплохо. Спишем все на незнакомый персонал «Синего Филина». В другой день может все куда веселей вышло бы. Ну да ладно. Пожалуй, сойдет и так.

Закурил и прибавил шагу. Цифры на светофоре только что стали зелеными и я поспешил перейти широкий Московский проспект. Дальше мой маршрут ведет по улице Решетникова, в сторону большого купчинского гипермаркета, где я всегда закупаюсь парой бутылок пивка. Ну и туалет там есть.

Слева от меня тянулись высокие бетонные стены завода «Электросила», а справа тихие дворики, окруженные «сталинками». Вдалеке вновь завыла сирена. Правда на этот раз она не вспугнула долговязую фигуру, пересекающую небольшую детскую площадку. Я скользнул по человеку взглядом и уже прошел было мимо, но что-то шевельнулось в памяти и я замер. Повернулся и уставился на гражданина. Тот шагал, глядя себе под ноги, но словно бы не видел препятствий. Споткнулся о песочницу и едва удержался на тощих ногах, нелепо взмахнув столь же тощими и непропорционально длинными руками. Я ожидал, что он сейчас выматерится, как это обычно случается с пьяницами. Но человек не издал и звука. Он неуклюже перешагнул невысокий бортик и побрел дальше. Я наблюдал за «баскетболистом», пока тот не скрылся за стеной старого гаража. Он ушел, а я продолжал стоять на месте, пытаясь переварить, что я сейчас увидел. Ведь это тот же самый утренний «псих», что шарахался от звуков сирены. Или не тот, но как две капли воды на него похожий. Буквально, как брат-близнец. Только одежда, кажется, отличается.

Что это могло означать? Что какой-то худосочный преодолел за полдня пару десятков километров? На атлета он не шибко похож. Вон как ковыляет, едва ходули свои переставляя. Но что тогда? В город приехал цирк уродов, и все они разбежались кто куда? И этот тоже напялил первую попавшуюся одежду, которая была ему катастрофически мала? В такие совпадения я не верю. Но на ум ничего логичного не приходило. Если одну столь гротескную фигуру еще можно было объяснить, но две, да еще и в разных районах…

Моя голова решительно отказывалась варить и я принял волевое решение отключить аналитическую часть мышления. Что там у нас есть? Аудиокнига? Вот ее и буду слушать.

Невольно прибавил шаг. Не сказать, чтобы я особо тревожился, но ноги решили действовать самостоятельно. Дойдя до конца улицы, я повернул направо, в сторону Благодатной. Надо сказать, что своему названию эта улица не особо соответствовала. Длинная, протянувшаяся поперек московского района, она была застроена преимущественно хрущевками и сталинками разной степени обшарпанности. И ничего хоть внешне похожего на «благодать». Совсем недалеко осталось до места, где я начал постигать азы автомеханики. Все было кустарно и «на отвали», но работа мне нравилась и я быстро втянулся. А потом меня застукали с женой начальника, которая сама вешалась на меня (и не только). Мне пришлось спешно сняться с насиженного места и уносить ноги, зная крутой нрав нашего вечного рогоносца. Только спустя год я узнал, что меня подставил напарник, которому я доверил свою тайну о шашнях с «королевишной». Проследил мой путь до кабака, где я с ней встречался и записал нехитрый видеоролик, на котором мы целуемся, а мои руки бесцеремонно исследуют некоторые части тела начальничьей женушки. Всю нашу прогулку снял, в хорошем качестве. Говорят, что шеф рвал и метал. Ходил красный, как вареный рак и обещал сломать мне ноги и отрезать то, что между ними. Но вскоре отошел, как это, со слов знающих людей, бывало часто. А спустя еще год женушка упорхнула с каким-то студентом то ли из Африки, то ли из Южной Америки. А сам рогоносец слег в больницу, где обзавелся стентами в коронарных артериях и длинным списком лекарств. Мастерскую пришлось продать, что теперь позволяло мне гулять мимо без каких-либо опасений, нарваться на ненужный негатив. Несколько раз я порывался зайти, чтобы поговорить с той гнидой по имени Дима, что вломил меня шефу, и всегда я отметал подобную идею, которая могла привести меня на скамью подсудимых. Пусть живет, мразота, жизнь его сама накажет.

Слева от меня высился современный дом, которого еще два года назад не было. Раньше на этом месте находилось какое-то предприятие с желтым забором, автомойка и некогда популярный магазин электроники. Старый город постепенно уступал позиции, меняясь на глазах.

Впереди по мосту над дорогой проползла электричка. Эта железная дорога разделяет два района Московский и Фрунзенский. За железкой торчит огромный рекламный столб, призывающий посетить гипермаркет, находящийся рядом. А если сместить взгляд правее, то можно увидеть кубическое здание института скорой помощи. Жуткое место, если верить рассказам моего друга Бажена. Он трудится фельдшером на «скорой», в связи с чем у меня нет повода не доверять ему. Я вспомнил, как Бажен называл эту больницу «кубиком смерти». Нет, туда нам не надо. А вот Гипермаркет посетить стоит. Крафтовое пиво потихоньку выветрится и мне требуется дозаправка. Дальше магазины если и есть, то где-то во дворах, мимо которых мне идти. Но желания углубляться в них, нет никакого.

Прошел автобусный парк, на светофоре пересек Благодатную и пройдя под мостом оказался почти у цели. Вся площадка перед торговым центром была уставлена машинами. Буквально вся. Я на своем пути не встретил ни одного свободного парковочного сектора. Теперь понятно, куда делись все горожане, они приехали сюда. И, уверен, сделали это специально, чтобы я потолкался в километровой очереди на кассу. Ну уж нет, такого нам не надо. Ненавижу очереди. А особенно раздражают очереди в супермаркетах, где из полсотни касс, работают всего десять. И все это в выходной день, когда все затариваются продуктами, нагребая полные тележки.

Заходить внутрь сразу расхотелось, но у моего мочевого пузыря были свои планы. Что ж, хотя бы гляну что к чему. Все равно туалет по дороге мимо торгового зала.

Внутри был ад. Натуральный. Работали почти все кассы, но их катастрофически не хватало. Вереницы тележек тянулись откуда-то из торговых рядов, упираясь в терминал с заваленной товарами транспортерной лентой и ошалевшей от всего этого кассиршей. Из нутра кассы со скрежетом рождались метровые чеки, а люди в них даже не смотрели. Они остервенело швыряли в тележки все, что можно швырять и сразу же отваливали в сторону, чтобы освободить место следующему счастливчику.

Вопрос, касающийся покупки пива решился сам собой. Пока я делал свои дела в сортире (благо здесь обошлось без очереди), мне подумалось, что прогулка по купчинским дворам, не такая плохая идея, а пара сотен лишних метров, не такой уж и крюк. В общем вырвался из этого бурлящего котла и поспешил убраться отсюда подальше.

Странный сегодня день. Многое происходящее сегодня я лицезрел впервые. И пустые улицы вкупе с метро, и забитый до предела супермаркет, и те два долговязых чудика… все это цеплялось за сознание, ибо не имело объяснения. По крайней мере, на данный момент. И это тоже странно.

Я перешел оживленную за счет выезжавших от гипермаркета машин улицу Салова и направился по Волковскому проспекту. На самом деле это ни какой не проспект, а весьма не широкая улочка, зажатая в самом начале кладбищами, одно из которых мусульманское. Дома начинались чуть позже и представляли из себя типичный «хрущёбный» жилмассив перемешанный с двухэтажками еще немецкой постройки. Именно там были магазины, в которых я надеялся докупить «топлива» для дальнейшей прогулки.

Но в самом начале улицы остановился напротив въезда в небольшой гаражный кооператив. Закурил, глядя на распахнутые ворота моей первой СТО. За годы чувство ностальгии успело затереться и почти исчезло, но какая-то крупица души все же откликалась, когда я проходил тут. Я вспоминал, как добирался сюда на метро и троллейбусе, пока не распробовал пешие прогулки. Как мерз зимой в холодном боксе и проклинал хозяина за его скупердяйство, что отчасти и подтолкнуло меня на шашни с его женушкой. Та согревала меня лучше, чем старая печка, питающаяся отработанным моторным маслом. Да и мозг не клевала, в отличие от муженька.

Докурив, я выбросил окурок и продолжил свой путь.

Не очень люблю это место. Количество маргиналов тут превышает даже самые демократичные показатели. Даже моя родимая Железноводская уступает купчинскому Разгуляю с разгромным счетом. Но качество преступного элемента, конкретно здесь, прихрамывает. Основная масса местных люмпенов – алкаши. Это некрасиво, неприятно, но в целом терпимо. Местные «стрельбищенские» алкаши, порой выглядят даже мило. Но не стоит заранее на этот счет обольщаться. Человек, проведший основную часть жизни в измененном алкоголем сознании, может быть опасен. Сейчас он редкозубо улыбается, а через секунду пытается воткнуть нож тебе в глаз. Меня они не пугали. Но тут ведь как? Ударишь такого неосторожно и сядешь на несколько годков за превышение мер самообороны. И чего ради? Из-за какого-то человекоподобного дерьма? Вот поэтому и не люблю. Но сейчас ситуация патовая и мне ничего другого не остается, как нырнуть во дворы.

А вот тут было людно. По тротуарам прогуливались старушки и мамаши с колясками. Ребятня стайками сновала из двора в двор, а у пивнухи толпились вышеописанные алкаши. Кто-то уже достиг просветления и валялся на газоне, но в основном все вели себя достаточно спокойно. Над пластиковыми стаканчиками пронеслась бутылка. Забулькало. Не заморачиваясь тостами и прочим томительным церимониалом, мужички выпили. Кто-то принялся занюхивать рукавом, кто-то едва поморщился и закурил сигаретку, а меня всего передернуло от увиденного. Никогда не понимал, как можно пить без закуски. Тем более водку. Тем более такую. Брррр.

Пивная, в народе называемая «наливайкой», находилась чуть в стороне от продуктового магазина, принадлежащего одной популярной торговой сети. Я взлетел по его ступеням и меня впустили автоматические двери. Правда, одно из стекол было разбито, но это нормально. Как говорит один мой друг Бажен: «Это Купчино, ёпт». И пусть этот район расположен в стороне от основной твердыни «Купчаги», но он был, есть и будет связан с ней прочной духовной пуповиной.

В магазине было свежо, хоть и пахло прелой капустой. Народу было больше, чем я предполагал, но все же не тот ужас, что в гипермаркете. Я огляделся, нашел алкогольный отдел и стал к нему протискиваться. По дороге отметил, пустоту на полках. В изобилии оставались лишь памперсы.

Я что пропустил начало войны? Что за дурдом вокруг творится? Куда все так стихийно затариваются? А, главное, почему я этого не делаю? Надеюсь на свой небольшой запас продовольствия?

Моя кладовая была забита тушенкой, макаронами и всевозможными крупами. Плюс еще с десяток упаковок армейских рационов – последствия увлечения всякой постапокалиптической мурой. Мне казалось, что если произойдет какой-нибудь глобальный «писец», то у меня будет шанс продержаться. Я даже план действий в голове составил, что конкретно делать при наступлении катаклизма. И проигрывал события, представляя себя одиноким волком, борящимся за выживание на руинах Мира. Сейчас я понимаю, что это детство у меня в одном месте играло. Теперь мне даже смешно… Точнее было смешно, пока я не вышел на прогулку и не увидел странные метаморфозы в поведении горожан. Лица у многих какие-то напряженные. Некоторые напялии на морды маски, как делали в прошлую пандемию. И в гипермаркете тоже таких было не мало. Может опять какая-то инфекция проникла на нашу Родину?

Пиво, то что подешевле, тоже смели подчистую. Осталось только буржуйское, втридорога. Оно-то мне и нужно. Хоть с разливным его не особо и сравнишь, но все же это не то пойло, которым можно за сотню упиться в зюзю. Взял две банки чешского и встал в очередь. Голос в наушниках продолжал вещать, но я его заткнул, поставив на паузу. Хотелось послушать, о чем люди говорят. Передо мной как раз о чем-то переговаривались две бабули.

– Сашка мне звонил, – поведала бабушка в цветастом платке. – Говорит, у них в Сочи милиционеры в людей стреляют. А кто больной, кто здоровый, даже не разбирают. Люди на улицу боятся выходить.

– У нас тоже скоро начнут, – мрачно объявила вторая, кучерявая, что та пожилая овечка – череп сквозь кудри проглядывает. – У соседки муж в полиции работает, так она говорит, что приходит с дежурства и спит весь день. И запил, хоть раньше в рот не брал эту гадость.

– Это у Ефимовой? – спросила первая.

– У неё, – подтвердила кудрявая.

– Так видела я его. Красавец мужик был, а сейчас шкилет. Думала, заболел, может, чем. А выходит вон оно как.

А в соседней очереди два пацана с полупустыми корзинами оперировали более высокими материями.

– Да говорю тебе, это пиндосы над нами эксперименты ставят. – заявил первый.

– А чего тогда у них еще хуже? – с сомнением спросил второй. – Вон по телеку показывали, что у них творится. И в интернете всяких видосов до задницы.

– А ты больше верь своему телеку, – не унимался первый. – И интернету заодно. Там же одна правда. Нас давно уже пичкают всякой генномодифицированной фигней, а теперь проверяют, как мы выдержим новый эксперимент. Это, как с «короной» было, точно тебе говорю. Опять сейчас начнутся маски-перчатки.

Я ни черта не понял из сказанного. Ни сейчас, ни потом, сколько я не прислушивался к обрывкам фраз, стоящих в очереди людей. Вскоре я оказался перед кассой, выставил банки и попросил пачку сигарет с ароматической «кнопкой». Усталая кассирша с секунду тупо смотрела на мое пиво. Видимо привыкла за день видеть полные корзины, а тут так скромненько. Спросила карту магазина, я сказал, что таковой не обладаю. Пробила товар, порылась в подвесном контейнере с сигаретами, достала нужную, пиликнула еще раз сканером и огласила сумму. Все это время я невольно за ней наблюдал. Точнее за еле видимым серым пятном в вырезе форменной блузки. Какое-то оно не аппетитное, словно с учебника по кожным болезням (я таковой в руках не держал, но уверен, что там полно похожих штук). А еще, она чесала это пятнышко и, кажется, сама того не замечала. Мне расхотелось прикасаться к банкам и пачке сигарет. Заметь я раньше подобную антисанитарию, не стал бы здесь ничего покупать, но теперь поздно. Я сгреб покупки и пошел к выходу. А потом похвалил себя за внимательность, когда увидел на стене санитайзер с дезинфицирующим средством – пережиток прошлого. Обильно полил покупку резко пахнущей спиртом жидкостью и покинул магазин. На свой «маршрут» я вышел через пару минут и потопал дальше. Банки оттягивали глубокие карманы моих штанов, но это ненадолго. Я закурил и побрел ко второму «чек-пойнту» моей прогулки.

Железнодорожный мост, пересекающий Бухарестскую я пересек поверху и сразу оказался под густой сенью деревьев. Грязная Волковка текла спокойно, напоминая старика, которому уже давно некуда спешить. Рыбы тут нет и, вероятно, никогда не было, но утки любили плавать в этой мути. Как раз сейчас небольшой плёс оккупировало целое крякающее семейство. Я где-то читал, что почти все утки, обитающие в городской черте кишмя кишат червями и употреблять их в пищу категорически не рекомендуется. Глядя на воду, в которой с таким удовольствием плескались птицы, я лишний раз убеждался в правдивости прочитанного.

Разглядывая зеркальные окна большого торгово-офисного центра через дорогу, я не торопясь приговорил банку чешского. Оно оказалось вполне сносным на вкус, хоть и не совсем соответствовало цене. Стоя под раскидистыми кронами, я вновь ощутил прилив спокойствия. За спиной по своим делам прополз медленный состав. Тепловоз, тянущий его, несколько раз сипло просвистел. Этот кусок пути мне нравился особенно, невзирая на легкую вонь, исходящую от речки. И, не смотря на загаженный пивными и водочными бутылками участок берега, я еще ни разу не встречал здесь местных. Мне нравилось смотреть на отражавшееся от зеркального стекла солнце, на идущих по своим делам людей, на ползущий в центр трамвай. И особенно нравилось, что тут я был почти всегда один. Стоял и пил свое пиво, а когда оно заканчивалось, вешал пустую банку на ветку куста, закуривал и продолжал путь.