Сердце дракона

Мужчины молчаливо разошлись по своим спальным местам, так как им указал Крамер. Элай и Адерли только скинули мешки с вещами и небольшим пайком, после чего резко развернулись и посмотрели друг на друга.

– Ты предал и меня и страну! – выпалил Элай. Мысль об этом разговоре не покидала его почти четыре месяца.

– Нет, Элай, просто Лоно куда важнее, чем слова! А ты молодой идиот, с горячей головой.

– Мне хотя бы не плевать на всех, кто сейчас страдает!

– Страдает или нет, им будет куда легче, если проект завершиться. А если все оборвется, то, поверь мне, страну уже ничем не спасти.

– Ты страну спасать пошел, нацепив на себя Сайраншеальские шмотки, и говоришь, что я дурачок?! Ты готов своих собратьев убивать! Мне кажется ты просто трусость свою так прикрываешь, Адерли, и ничего больше!

– Ты сам слышал поручение о сердце Дракона, тебя больше интересует, чья форма на тебе одета? Еще когда нас везли в плен, ты выпучивал глаза и считал меня рехнувшимся, когда я тебе говорил об этом.

Элай замолчал. Всю злобу словно рукой сняло. Ведь он и сам знал, что говорить следует не о предательстве Адерли, а о том, что за дикость творится в мире за спиной у народов.

– Рассказывай – сухо сказал он и сел на роскошную, украшенную балдахином, кровать.

– Была еще одна экспедиция к Лоно, после того, как эльфы поймали участников. Чжи-торон, Наблюдатель, сказал, что на искусственное открытие врат и получения магической энергии потребуется кровь одного из Древних. Поскольку мы уже давно живем в этом мире.

– А ну да, второй мир – это завеса.

–Верно. Так вот, из-за того, что мы уже сто с хвостиком какое поколение наших предков в этом мире, истинные силы Древнего хранятся только в Драконе. Не царе, а настоящем драконе. Именно он все эти столетия поддерживал связь с завесой и наблюдателем. Когда настало время, он его и призвал. Взяв немного крови дракона, мы отправились к тому озеру, и провели небольшой эксперимент, оказалось, что озеро запечатано очень сильной магией, а сделал это никто иной, как каратель ордена Рассвета.

– Что еще за орден?

– Организация из влиятельных персон, которая предотвращает попытки открытия врат. Они ищут Лона и потом яростно охраняют, чтобы не было подобных катаклизмов, как на Кадзии и в Вольных землях. Больше ничего не знаю, только то, что у них есть могущественный маг, чья магия является гибридом Древнего и Нового мира. Чтобы разбить печать на озере нужен будет сам Дракон, который поместится в это заклинание и сломает его ценой собственной жизни, а мы с помощью наставлений и инструментов чжи-торона сможем разорвать завесу.

Адерли замолчал и сел на стул, который небрежно валялся в углу комнаты.

– Вот тебе и задание, принести сердце дракона. Сердца у них особенные, не такие, как наши, чтобы ты понимал. А Эльтуриил потом соберет орден Рассвета и передаст сердце им. Вот тогда они обретут истинную власть. У нас тоже достаточно сподвижников и союзников в мире, но, увы, мы не можем действовать открыто и нагло, как поступил Эльтуриил. Когда он увидел угрозу, то просто стер Перперадо.

– И что ты предлагаешь делать в такой ситуации. Примкнуть к сильным? – Элай начал понимать, что ситуация, которая может развернуться во всем мире, куда серьезней, чем его патриотизм и злоба.

– Да, а еще лучше примкнуть к самому ордену и уже изнутри принимать решения. Сейчас Эльтуриил требуя информации, готов нас пустить в свой круг доверия. Поэтому я и говорил о том, что расскажу сразу все. Тем более, мы не знаем, как повернется захват подземного дворца и пленение Дракона. Уверяю, это создание обладает силой куда большей, чем любой из нас – Адерли сурово смотрел на товарища.

– Как-то внутри противно – коротко ответил Элай.

– Противно или нет, но остались крохи, которые могут что-то сделать, и думать о морали собственной, когда под ударом весь народ – это эгоизм Элай. Надев форму Сайраншеала, ты не предашь родину, не предашь себя, это не трусость. Это попытка довести до конца то, что наши предки начали много веков назад.

– Ты меня так убедить пытаешься? – парень посмотрел в холодные глаза Адерли. Он не узнавал товарища, его взгляд вселял какой-то первобытный ужас, граничащий с безумием.

– Нет, просто пытаюсь объяснить, почему я принял такое решение.

Разговор прервал громкий крик из комнаты, где сидели гномы и Павиис. Вдруг дверь слетела с петель в комнату Адерли и Элая, туда ввалился пьяный огромный гном с татуировками на руках, в кожаном жилете и рыжей бородой, собранной в косу.

– Что за проклятье?! – Заорал Адерли, вскочив со стула.

– Господа, просим простить за неудобство, просто Варгус перепил и не удержался, а вы сами видите какой он огромный – сказал другой гном, с бритой под ноль головой и пышными усами.

– И как теперь прикажете отдыхать? – Элай негодовал от того, что гном уснул после падения прямо в проходе их комнаты.

– Пойдем к нам. Мы притащили бочку какого-то винища из подвала, доблестно отбив ее у господинов, что отдыхают в вестибюле.

Адерли только пожал плечами и отправился к гномам. Элай, решив, что всей информации лучше перевариться в голове двинулся за ним.

В комнате, где расположились гномы, стоял невероятный бардак и вонь. Стен, которые отделяли спальню от зала не было, вместо нее только валялись обломки. В углу стояло несколько ведер, до краев наполненных нечистотами жизнедеятельности. По полу была разбросана солома. Кто-то из гномов уже крепко спал беспробудным пьяным сном, совершенно не обращая внимания на шум. Трое гномов играли в кости, постоянно оскорбляя друг друга, в середине бывшего зала горел костер, на котором готовилась похлебка, а в углях запекался картофель. Рядом с ним была та самая бочка элитного вина, что производил господин Фиракл на своих виноградниках. Именно их останки проезжали мимо на теле Элай и остальные. Крамер же в углу бывшей спальни о чем-то беседовал с Павиисом.

– Располагайтесь, господа! – прокричал бритый гном и всучил две глиняных кружки вина Адерли и Элаю.

Адерли целой рукой взял ее, и двинулся к Павиису. Элай сделав пару глотков направился к ним.

– Я так понимаю здесь проходит собрание? – улыбаясь спросил Адерли.

– Не серчайте, мои парни нормальные бойцы, да и собутыльники крепкие – попытался извиниться за Варгуса Крамер.

– Плевать на дверь, больше интересно то, что мы тут будем делать – сказал Элай.

– Именно это мы с господином Крамером и обсуждаем – ответил Павиис. – Он говорит, что завтра утром придет распоряжение от командира Червонного легиона, а значит не позднее, чем в обед, мы выдвинемся в подземелья. Так что, мирного пребывания на родине не получилось, ребята.

– Этот разоренный край уже никак не походит на мою родину – сердито ответил Элая.

– Знаешь, малой, тебе бы да в битву. Тут, как никак, почти четыре месяца не останавливается война. Если бы эльфы решили народ истребить, то уже давно на стенах бы висели гербы с Эльтуриилом, а так, они еще не объявили полной победы – попытался успокоить парня Крамер.

– Технически уже три месяца как Перперадо стало частью империи, а то, что мы прибыли ликвидировать остатки сопротивления, ничто иное, как просто гражданская междоусобица и городские беспорядки несогласных – пояснил Павиис.

– Неужели никто во всем мире не отреагировал на то, что эльфы сюда вторглись? – поинтересовался Адерли.

– Отреагировали! Исключили эльфов из торговых конгломератов, да только ненадолго, как только поставки лечебных трав прекратились, сразу же решили просто назвать Эльтуриила тираном и захватчиком и вернуть обратно. Он ведь стал товар гномам скидывать, а те его втридорога остальным. Вот тебе и реакция, хотели поставить его на место, да только стоят теперь в запачканных портках, не зная, чем гузно подтирать! – разошелся Крамер.

– Да, что касается мировой политики и экономики, это совсем другой разговор. Элая больше интересовало, что никто не хочет прислать сюда солдат, чтобы повоевать с эльфами – пояснил Крамеру Павиис.

– Вот именно! Неужели в мире нет никого, кто считает это несправедливым вторжением и захватом?! – Элай с укором смотрел на остальных, словно они виноваты в том, что эльфы пошли войной на его страну.

– Абсолютно никто! Вы, вартараны, в пятый день лета никому не сдались, а вот эльфы противник грозный. Они этой победой дали понять всему миру, что с ними шутки плохи – Крамер отхлебнул вина.

– Обнадеживающая речь, если учесть то, что завтра нам придется воевать против своих собратьев – обиженно сказал Элай, понимая, что среди наемников и бывших каторжников ему не сыскать понимая.

– А ты тогда зачем в форму эльфийскую та вырядился. Небось поймали, и пообещали хвост в восьмерку завернуть, да? – захохотал Крамер.

Удар пришелся ровно в переносицу гнома, так что тот пошатнулся и вытаращил глаза! Элай стоял, замерев в боевой позе, крепко сжимая кулаки.

– Вот как оно?! – удивился гном и, расхохотавшись, одним ударом в голову повалил Элая на землю так, что вартаран сначала отлетел в стену, а потом упал на солому, которой был засыпан пол.

– Хватит – строго сказал Павиис. – Мы тут все в одной лодке к эльфам угодили и решили мечи похватать. А ты, Крамер, не знаешь, какого черта он в эльфийскую форму вырядился, может у него выбора не было. Сразу под труса подписал парня.

Адерли смотрел за всем молча, неуклюже качая головой, пытаясь скрыть усмешку. Он помог подняться на ноги Элаю, который хоть и был крепким парнем, но умудрила потерять сознание от удара Крамера.

– Усадите его что ли – Крамер откопал в груде мусора некогда бархатный пуфик.

Адерли усадил Элая, облокотив его на обломки стены.

– Думаю, геройствовать на сегодня ты закончил? – спросил он товарища.

– Нет не закончил! Как ты смеешь обвинять меня в трусости?! – Элай не мог сфокусировать взгляд, но и дальше продолжа вызывать на бой Крамера.

– Забавный он у вас, ему ненароком голову не отбило, пока воевал? – с серьезным лицом спросил Крамер, потирая нос.

– Не отбило. Вас, господин Крамер, я бы попросил немного попридержать коней. Эти господа и есть основа Червонного Легиона – ответил Павиис.

– Основа?! – удивленно протянул Крамер. – Нам ликбез проводили, так что в курсе держат, с кем сражаться, но получается эти двое и есть та славная экспедиция, которая втихаря под хвост Сайраншеалу напихала шишек?!

– Можно и так выразиться – сухо ответил Адерли и залпом выпил свое вино, которое все это время стояло на куске стены, словно на столике.

– Ну тогда без кружки понятно, чего это паренек такой взбешенный – Крамер посмотрел на Адерли. – А вот ты почему такой спокойны я не вразумлю.

– Потому что понимаю, что завтра в обед половина из вас захлебнется кровью, пытаясь истребить остатки моего народа, а вторая половина будет раздавлена тем, ради чего вообще образовали эту армию.

– Могу сказать, что у нас вооружение и экипировка куда лучше, да и с продовольствием все в порядке – попытался хоть ка–то сгладить назревающий конфликт Павиис.

– Император решил не экономить на мечах и латах, это все понимают. Если все так хорошо, тогда почему вы, оборванцы и каторжники, держите меч и знамя страны, в которой вас держали в плену. Почему именно вы идете на самый трудный военный участок, который не угасает почти полгода? – Адерли приблизился к Крамеру. – Почему ты, гном, и твои братки, решили сделать то, чего не делают эльфы?

– Решили, потому что копать ямы не самое хорошее занятие. – грубо ответил Крамер и оттолкнул от себя Адерли.

Вартаран рассмеялся, устояв на ногах, и процедил:

– Потому что вы и есть то дерьмо, которое императору не жалко. Он плевал на вас, ваши амбиции. Он понимает всю опасность предстоящего боя, и не хочет тратить силы своего народа. А вы просто пыль под ботинком, которую можно ловко кинуть в глаза умирающему врагу, чтобы нанести последний удар.

– Мне кажется лучше всем взять себя в руки – Павиис повысил голос.

– Я сюда воевать пришел, душить твоих сородичей, ящерица, могу начать с тебя и твоего придатка в виде сопляка!

Крамер упал на землю. Кружка, которая попала точно в висок, разлетелась на несколько частей, а Адерли, только прокрутил кистью. Гномы, что увидели это, только завопили и подняли бокалы. Вартаран знал, что опасности не будет. Так любимый гномами мордобой – это не повод, чтобы прерывать свои дела. Дело шло бы по-другому, если бы Адерли ткнул Крамера ножом в шею, тогда его бы тут же на месте разорвали на лоскуты.

– Думаю это было лишним – сказал Павиис. – В конце концов вам плечом к плечу идти в битву.

– А я смотрю, ты, командир, плохо знаешь манеры других народов.

Крамер закряхтел и начал приходить в себя. Гном пытался пощупать опухший, порезанный осколками висок, из которого сочилась кров.

– Нехило ты меня чешуйчатый – прохрипел гном.

– Ты в порядке? – поинтересовался Павиис.

– Как никогда. Однако можешь за слова ответить. Крепкий ты малый, как там тебя? – Гном, качаясь, поднялся на ноги.

– Адерли. Думаю, ты вразумил, бородатый, что не стоит забывать, кто здесь стоит и зачем. Тем более задирать нос по поводу того, что на тебе эльфийский мундир.

– Думаю нам стоит разойтись – сказал Элай, который после удара Крамера молча наблюдал за диалогом и последующей дракой.

Адерли только удовлетворительно махнул головой и помог Элаю подняться на ноги. Вернувшись в комнату, где громко храпел гном, они аккуратно перешагнули через него и легли спать. Кровать была одна, видимо номер когда-то сдавался семейным и молодоженам. Об этом напоминали и полуразбитые фрески двух лебедей, скрещивающих свои шеи в виде сердца.

Элай не стал задавать лишних вопросов. Только понял для себя одно, Адерли не безразлична его страна и народ, просто он мыслит и действует по-другому.

***

Утро началось раньше, чем предполагалось. Командир Червонного легиона, эльфийский военачальник по имени Фаальдирт прибыл с рассветом и поднял весь состав, который располагался в постоялом дворе. Элай вместе с остальными первым делом были направленны в оружейную комнату, устроенную в зале для оперы. Получение новой амуниции длилось недолго. К тканевой форме, кольчуге и мечу эльфийской работы, были добавлены военные ботинки, шлем, наручи, поножи, нагрудник с темно красной эмалью и гербом Сайраншеала, крепкие рукавицы и шерстяной плащ. Набор оружия в виде ножа, шестипера и эльфийского копья со странным названием. Суть копья была в сменных наконечниках, которые почему-то не выдали. Никакой еды и воды. Солдатам дали час на подготовку и вскоре выстроили на улице, ведущей к разрушенному дворцу Дракона. Элай заметил, что в легионе нет даже пары тысяч солдат. Хоть он и не был великим математиком, но помимо их с Адерли, эльдариила, двух норвинцев и шайки гномов, он насчитал от силы полторы сотни разношерстной братии в одинаковых доспехах.

Адерли в этот раз с его ранениями повезло. Пускай глаз ему и не заменили, а дали только кожаную повязку, зато заменили кисть. Протез хоть и был не искусный и подвижный, но тоже внушал уважение к эльфийским кузнецам. Это была кисть, сжатая в кулак, с удлиненными металлическими вставками, которые закрыли руку Адерли чуть ли не до плеча. С обратной стороны кисти был паз, куда вкручивалось по резьбе лезвие, а костяшки протеза были вытянуты и напоминали металлические пирамидки, подобно тем что были у палачей Арахно.

Эльфийская форма была непривычна. Ее вес был больше той, которую Элай стащил в порту и тем более больше той, которую выдавали ордену Отрешенных. Полный комплект брони выглядел хоть и непривычно, но внушал уверенность в том, что тебя не проткнут обычным ножом для фруктов, как это было с кольчугами Перперадо. В щитах, которые им дали, уже было специальное крепление для копья, что упрощало его переноску, а шлема с эльфийскими крыльями, которые у них закрывали уши, дополняли стальные маски с ликом их богини Дневы.

Было весьма дико восхищаться доспехами своего врага, но не отметить их качество, означало выставить себя дураком. Тем более Элаю, хоть и не опытному солдату, было с чем сравнить. Кольчуга, которую выдали в ордене, после первой битвы пошла на выброс, у всех раненых она не выдержала и пяти ударов мечом. Однако восхищение доспехами омрачалось тем, что они с Адерли – истинные вартараны, стояли сейчас в снаряжение врага. Это чувство заставляло колени подгибаться от отвращения самому к себе.

Эльфийский командир разговаривал только на своем языке, а Павиис, который знал всеобщий только и делал, что ходил за эльфийским павлином и переводил его речи. Ничего нового сказано не было, даже каких-то стратегий и планов он не назвал, только определил группу захвата цели и все. В остальном его речь свелась к тому, что все здесь присутствующие, кроме чистокровных эльфов – это куски никчемного мяса, которым поверили и дали шанс показать себя, заслужить право быть достойным гражданином империи. А если не повезет, доблестно сложить голову в битве ради величия Сайраншеала и всего эльфийского народа, который, как милостивый бог, пригрел у себя под крылом неразумных и грязных дикарей и отнесся к ним, как к своим детям, дав замечательные средства для того, чтобы каждый мог показать то, насколько гордится этим шансом и приложит все силы для достижения поставленной задачи.

После такой воодушевляющей мерзости, как слова Эльфийского командира, червонный легион выдвинулся в путь. Первый вопрос, который через пару минут марша с уст всех здесь присутствующих сорвал Крамер:

– А какого черта нас кличут легион, тут же всего пара кучек сумасбродов?! Павиис, я что-то с пьяна или в силу лет недопонимаю.

– Я сам ничего не пойму. Мне передали управление тысячным отрядом, а в итоге тут полсотни и не больше – эльдариил только скривил губы.

– Вот и я спросить хочу, а мы каким таким составом победить должны? – Крамер был недоволен.

– Я же уже ответил, что не понимаю, что к чему. – повторил Павиис.

– Да не пойду я в бойню таким составом! Сказали легион, а это значит солдат должно быть на пару тройку тысяч больше, как мне подсказывает моя не полная, но все же грамотность! – продолжал Крамер.

– Тебе на каком языке ответить? – разозлился Павиис. – Хорошо, я повторю. Черт его знает, почему в походе три калеки, может попросишь эльфов докинуть тебе своего мяса для бойни!

Все, кто шли рядом, засмеялись в голос, наблюдая за тем, как глаза гнома округлились от удивления.

– Вы это, господин, что серчать то? Ну мало не мало, не будем трогать ушастых, сами себе повоюем, а коль не понравится, так ночью по подземельям попробуем слинять.

– А это мысль, можно же по проходам уйти, чтобы не сражаться – вдруг сказал один из норвинцев, который все время молчал. Еще в телеге все решили, что он не понимает всеобщей речи.

– Ты разговариваешь? – удивился Элай.

– Разговариваю. Мой брат тоже. Просто, о чем вести беседы, если мы опозорились в последнем набеге и попали в плен.

– Решили сейчас так вину перед вашим обществом отмыть? – спросил Адерли.

– Нет. Решили ночью в подходящий момент бойню устроить в лагере, перебить эльфов и погибнуть, а судьба так распорядилась, что из эльфов тут только этот полукровка – норвинец ткнул рукой в Павииса.

– Я думал расизм – это только то, что эльфам присуще – удивился Элай.

– А я без расизма. Говорю то, что вижу. Решил перед старшими братьями выслужиться, поскольку в свою страну полукровок не пускают, только в качестве рабов или черни, которая конюшни чистит. А теперь солдат – гордость короля.

– Знаете, мне плевать на весь ваш треп. Лучше бы ты норвинец заговорил по поводу подземных ходов.

– Это не у меня спрашивать надо, а у этих двоих – он указал на Адерли с Элаем.

– Нам идти еще три разрушенных квартала до места спуска. Так что ребята самое время все подробно рассказать – Павиис поглядел на них.

– Рассказывать нечего. Подземные ходы и тоннели под Сиффой хоть и большие, но как берут свое начало в городе, так тут и заканчиваются. Самый дальний, рассчитанный для эвакуации уходит прямиком в лагерь к Мертвым головам. Так что сбежать не получится, а на сказку о том, что полторы сотни вояк заблудились они не поведутся – сухо ответил Адерли.

– Все туннели замкнуты внутри города? – удивился Павиис.

– Да. Когда они строились, у них была немного другая цель. Никто не подразумевал, что хоть кто-то сможет подобраться к нижней Сиффе, тем более к Чертогам.

– Это вы так логово с сердцем дракона называете? – поинтересовался Крамер.

Эта фраза дала понять только то, что кроме Адерли и Элая здесь никто не знает, что таится за охраняемыми лабиринтами и дверьми. Элай тут же понял, почему в легионе так мало людей. У них нет задачи зачистить город, нет даже намека на то, чтоб выжить. Эльфы просто хотят выманить Дракона, чтобы с ним разделаться. Элай взглянул на Адерли и понял, что мысль у него верная.

– Это мы так называем. А вам как сказали на ликбезе? – спросил Адерли, переглянувшись с Элаем.

– Ну сказали там надо в город пробиться, мирных жителей поколотить, чтобы не мешали, а солдат убить. Потом сказали, что вы двое отведете в нужное место, а там и камень, который нужно забрать. Его ушастым передадим и все, можем валить на родину – торжественно ответил Крамер.

– Точно скот на убой. Этим идиотам даже доли информации не дали. Теперь еще страшнее от того, что нас будет там ждать – подумал про себя Элай, но глядя на спокойного Адерли, понял, что скорее всего опасаться нужно будет только прорыва в город, а в Чертогах, где сидит Дракон все будет спокойно.

– Ну хоть информацией вас не обделили, да только и подробностей, как я посмотрю, тоже не дали – сухо ответил Адерли. – Нижняя Сиффа строилась, как убежище. Там находится запасной дворец, лики Марезиды, кристаллы связи. В общем все, что необходимо царю для ведения партизанских действий. Просто чтобы пробиться в жилую часть нижнего города, нужно идти по узким коридорам, которые наверняка наши товарищи уже подорвали или забаррикадировали, устроив защитные посты. Так что, придется не сладко.

– Понятно, но тогда вопрос повторяется, а какого рожна нас три калеки всего?! – продолжил возмущаться Крамер.

Пока они маршировали по развалинам былой столицы, Павиис решил вообще не участвовать в разговоре. Он только смотрел на Адерли с Элаем и понимал, что эти двое знают куда больше, чем даже он сам. Ответить Крамеру прямо не было возможности, тогда бунт и трибунал, как предателям, так и ему, как командиру, а врать и строить идиота из себя уже не было сил. Паавис знал правду, иначе его бы не поставили командовать кучей сброда. Знал о том, что они идут не за камнем, а за сердцем настоящего дракона, но два вартарана заставляли его больше напрягаться, чем битвы, в которых он участвовал. Может быть Крамер и был прав, может он хотел выслужиться. Павиис не задумывался об этом. Его еще младенцем перевезла в Сайраншеал мать, которая была чистокровной эльфийкой, да и в жизни он обижен ничем не был. Отучился в Мальвиэлях. Это потом законы стали жестокими, но лично его они не касались. Еще в молодости, после окончания военной школы, он пошел служить во внешнюю разведку, отсюда и жена в ГроальГрааде и ювелирный магазин. Все было прикрытием, он контролировал поселения эльфов в тех краях, постоянно ходил с доносами, докладывал о раскопках, что ведутся на территории уничтоженного давным-давно лона. Сейчас из-за отличной службы был приставлен к этим вартаранам. Шаг влево или вправо, и он был готов без жалости оторвать им головы и принести императору, еще раз доказав то, что он такой же гражданин Сайраншеала.

Подземный город

Пантеон богов Перперадо отличается от других стран. Если в пантеоне Синджавы, Дерландии, Верландии и Сайраншеала, бог представлен в едином лице, то у Перперадо это сразу четыре верховных бога называемых Древними. Подобный пантеон так же присутствует на островах норвинцев, чем очень путает ученых историков и архиведов из ГроальГраада, поскольку они не могут найти связи, как одинаковые религии смогли распространится так далеко друг от друга. Из-за этого принято полагать, что до того, как вартараны стали вести оседлый образ жизни и сформировали страну на Змеином перешейке, они были мореплавателями, поскольку Археологи находят следы и пребывания на всех материках, известных науке.

«Вера и религия» Автор Бернард Шоульц.

Вход в подземный город был, как ни странно, рядом с разрушенным дворцом. Только Элай ожидал увидеть красивые ворота с резными лестницами, а вместо этого была огромная дыра в земле с развороченной каменной кладкой из плит. Маги разнесли вход в пух и прах, пытаясь уничтожить укрепление. Яма уходила под землю метров на двадцать, и все это расстояние занимали подмостки и наспех сколоченные лестницы. В соседнем квартале они разделились. Основные силы пошли через соседний вход, где еще оказывалось сопротивление, а Элай, Адерли, норвинцы Готфирд и Бордвиг, Крамер и Павиис отправились сюда.