скачать книгу бесплатно
– А мне за что? – удивился Флай.
– Вы сделали так, что Айнур и Лакшман встретились. Вы заставили Лакшмана ответить за то, что он сделал.
– Но я тоже делал это ради себя… Хотя нет. То есть… Когда я узнал правду, я … – Мышонок замолчал. Айнур вдруг поклонился ему. – Донир, скажи ему, что я понимаю, что он чувствовал тогда, когда был в плену. Я на самом деле понимаю. И я знаю, что такое нагир.
Услышав последнее слово, Айнур вздрогнул и удивлённо посмотрел на короля. Донир перевёл его слова.
– У нас есть похожее слово, – сказал Донир. – Но я не думал…
Айнур снова поклонился и покинул гер. Донир молча вышел вслед за ним.
– Я не всё понял, Мышонок, – проговорил Шепард. – Что значит это слово?
– Это ругательство на языке амма.
– У каждого ругательства есть смысл. Переводится как?
– Я не могу этого сказать.
– Это почему?
– Я стесняюсь говорить такое.
– Но слово «нагир» ты же произнёс!
– Произнёс, а на нашем языке стесняюсь.
– Тогда объясни, что оно значит. Объяснить ты можешь?
– Думаю, что ты мог бы так ругаться на Джунам. Больше я тебе ничего не скажу. Прости, Шеп.
Флай полез в карман за бутылочкой.
– Я думал, у тебя эта штука уже закончилась, – проговорил Шепард.
– Это новая порция.
– Жюль тебе дал?
– Да, – соврал Мышонок.
– Но он же что-то говорил, что не надо больше. Или нет?
– Да. Это… – Флай замялся, – этот послабее. Чтобы я отвык.
– Ясно, – Шепарда, похоже, такое объяснение удовлетворило. – Слушай, Мышонок, давай уедем уже отсюда. Мне тут скучно.
– Скучно? Ничего себе…
– Но нас же в Сересе ждут.
– Ждут.
– Так поехали!
– Тебе нельзя в седло.
– Можно.
– Но Жюль сказал…
– А я сказал, что можно. Вот до завтра ещё отдохну и поехали. Ты объявишь или мне самому это сделать от твоего имени?
– Объявлю.
Они покинули шоносар следующим утром. В дорогу им дали целую сумку сушёного мяса и сыра и бурдюк с кумысом. Флай предложил Шепарду ехать в повозке, но тот сначала очень громко возмущался, а потом и вовсе сказал, что повозку следует оставить в шоносаре, потому что из-за неё они медленнее едут. Мышонок согласился.
Джунам всю дорогу ехала чуть позади Жака. Она больше не пыталась заговорить ни с Флаем, ни с Шепардом. Последний усиленно делал вид, что рана на бедре не болит и что ехать на лошади для него не составляет никакого труда. Шепард только отмахивался от вопросов Жюля о его самочувствии и не принимал его предложений помочь и снять боль. Чего снимать, если ничего не болит?
Ночью на очередной стоянке Флай проснулся, потому что захотел в туалет, и увидел, что его друг не спал. С тех пор как с Лакшманом было покончено, Шепард доверился стражникам и перестал дежурить по ночам. Однако сейчас он не спал.
– Чего не спишь? – спросил Флай.
– Да я только проснулся, – отозвался Шепард. – Отлить надо, но вставать лень.
– Мне вот не лень, – усмехнулся Мышонок и вышел из шатра. Вернувшись, он обнаружил, что Чен лежит всё в той же позе.
– До сих пор лень? – улыбнулся Флай.
– Да спи ты уже.
– Чего ты злишься?
– Ничего, – пробурчал Шепард, вставая. Сделав шаг, он не смог сдержать стон.
– Тебе больно, – констатировал Мышонок.
– Со мной всё в порядке, – резко произнёс амарго и вышел.
Флай выглянул из шатра: Шепард, хромая, шёл к ближайшим кустам. Мышонок вышел и поспешил в соседний шатёр. О том, что капитан и Жюль спят, он подумал в последний момент, то есть когда разбудил их.
– Что-то случилось? – сонным голосом поинтересовался Латимор. Флай успел обрадоваться, что капитан хотя бы в таком состоянии не называет его «ваше величество», а потом вспомнил, зачем пришёл.
– Жюль, Шепарду очень больно, а он молчит.
– Ой, – забеспокоился знахарь, – я так и думал. Идём.
Они вышли из шатра и едва не столкнулись с возвращавшимся Шепардом.
– Какого чёрта? – возмутился он.
– Давно болит? – спросил Жюль. – Сильно?
– Ну, Мышонок, ты мне за это ответишь.
Шепард всё-таки позволил себя осмотреть. Жюль обработал воспалившуюся рану, снял боль и уже собрался уходить, когда его взгляд упал на бутылочку, лежавшую рядом с вещами Флая. Она была заполнена примерно на три четверти.
– Разве отвар не закончился? – удивился Жюль.
– Нет, – пробормотал Флай.
– Но этого же не может быть.
– Как не может? – вмешался Шепард. – Ты же ему перед самым отъездом из шоносара его приготовил.
– Я не готовил.
– Как это?
– Я не готовил, – повторил Жюль.
Флай почувствовал себя мальчишкой, которого застукали за чем-то неподобающим. В какой-то момент ему даже подумалось, что его сейчас ударят, но он тут же отругал себя за такие мысли.
– Откуда у тебя это? – наконец, спросил Шепард.
– Сагдай приготовил, – ответил Флай. – Я попросил.
– Ну, допьёшь ты его, а потом кого просить будешь? Жюль ведь тебе больше не сделает.
– Я больше не буду его пить. Допью и всё.
Шепард взял бутылочку и протянул её Жюлю.
– Забирай. Слышал, он сказал, что больше не будет.
– Шепард, если он так сильно привык, ему будет плохо, – тихо проговорил знахарь.
– Знаю, – ответил Чен.
– Знаешь?
– Знаю, – повторил амарго тоном не терпящим возражений. Жюль ушёл.
– Злишься? – тихо спросил Флай.
– Злюсь.
– А на что?
– Вот дурак…
– Сам дурак, – по привычке ответил Мышонок и испугался.
– Ты не понимаешь, почему я злюсь? Ну, во-первых, ты мне соврал. Ты сказал, что Жюль тебе сварил эту штуку, а это был не он. А, во-вторых, ты привык. Я в курсе, что это такое.
– Откуда?
– На корабле, не на «Айланорте», на другом, я там до этого служил, так вот там был парень один. Он тоже одно лекарство горстями жрал. Ему его сначала прописали, потому что травма была. От боли прописали. Так потом ему уже не было так больно, а он всё пил его. Жаловался. Больно, мол, вы не понимаете. Это я-то не понимал? Смешно. Мне первый раз руку сломали в драке ещё в детстве. Знаю я, что такое больно. Но дело было, конечно, того парня. Однако капитану его сдали. Отняли у него таблетки. Ох, как тот парень орал, даже плакал. На коленях умолял дать ему эти таблетки, потому что ему больно. Фу, противно!
– И что с ним потом стало?
– В клинику капитан его сдал. Что потом было, не знаю. Меня и самого этот капитан турнул с корабля.
– Ты думаешь, я тоже так буду? Плакать и на коленях просить?
– Откуда я знаю? Спи. Ночь на дворе.
Весь следующий день Флай размышлял над тем, что сказал Шепард. Ему было не по себе. А ночью он не смог уснуть. Мышонок ворочался с боку на бок, считал овечек, но сон не шёл. Устав пялиться в еле заметный в темноте свод шатра, Флай тихо встал и вышел на улицу. Ночь была прохладной. Поёжившись, Мышонок зашагал к костру. Неподалёку спали Жак, Джунам, Базиль и два стражника. Третий дежурил. Он бросил на короля вопросительный взгляд, но Флай покачал головой и сел поближе к огню. Быстро согревшись, Мышонок решил, что теперь точно уснёт, и вернулся в шатёр. Шепард крепко спал. Флай лёг и закрыл глаза, но сон по-прежнему не шёл. Задремать получилось лишь под утро, когда уже нужно было вставать.
– Неважно выглядишь, – сказал ему Шепард.
– Я не спал всю ночь, – пробурчал Флай.
– Чего так?
– Не знаю!
Шепард только пожал плечами. Когда после завтрака они снова двинулись в путь, Флай понял, что засыпает прямо в седле. Он щипал себя за руку, вспоминал смешные и страшные истории, но спать хотелось всё сильнее. Увидев впереди ручей, Флай радостно закричал «Привал!», спрыгнул с лошади и побежал к воде. Засунув голову в воду, которая оказалась ледяной, он тут же вытащил её. Сон как рукой сняло.
– Вода же холодная, – пробормотал подошедший Жюль. – Не лето ещё. А если ты простудишься?
– Ну, простужусь, и что? – отозвался Флай.
– У тебя точно всё в порядке?
– А что, я по плану уже должен умолять тебя приготовить мне отвар?
Жюль замер с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Флай зачерпнул воды, ещё раз умылся и пошёл к лошади.
– Ты не волнуйся, – сказал Жюлю Шепард, – если понадобится, я его свяжу.
Чен не разговаривал с Флаем до самого вечера, и Мышонок тоже молчал. Спать больше не хотелось, но настроение было отвратительным. Ему было стыдно за то, что он так резко ответил Жюлю, но извиняться теперь, когда прошло столько времени, казалось ему совсем дурацким поступком. После ужина Флай забрался в шатёр, лёг и закрыл глаза.
– Спишь? – спросил вошедший Шепард. Мышонок не ответил. Амарго лёг и быстро уснул, а вот Флай снова начал ворочаться. Сна не было ни в одном глазу. Мышонок сел. С ужасом представил ещё одну бессонную ночь и последующий день. Можно было пойти к Жюлю и признаться в бессоннице, попросить помочь, но было стыдно и страшно. Одно дело, разбудить его, чтобы помочь Шепарду, и совсем другое – из-за своих собственных проблем. Почему-то хотелось плакать. Флай разозлился на себя – он ведь вёл себя сейчас не как король, да что там король – не как взрослый человек, а как ребёнок, маленький мальчик, который сломал чужую игрушку и теперь всего боится. Посидев ещё немного, Флай тихо вышел из шатра. Было очень холодно. Мышонок вернулся обратно, взял своё походное одеяло, укутался в него и снова вышел. Зашагал к костру. По опыту прошлой ночи он знал, что это не поможет, но просто лежать и смотреть в темноту Флай не хотел. У костра было жарко. Мышонок отбросил одеяло в сторону, а потом устроился на нём поудобнее и стал смотреть на огонь. Флай не сразу понял, что что-то не так. Языки пламени словно то приближались, то удалялись, это было даже забавно. Мышонок почувствовал, что у него затекла рука, он попробовал сесть и вдруг костёр уплыл куда-то в сторону вместе с сидевшим напротив стражником, и Флай потерял сознание.
Он очнулся уже в шатре. Рядом сидели Шепард, Жюль и капитан. Лица всех троих выражали крайнее беспокойство.
– Очнулся, наконец, – проговорил Шепард.
