скачать книгу бесплатно
Он подтвердил кивком головы.
– После этого вы покинули башню?
Он снова кивнул.
– Но я был вынужден туда возвращаться снова и снова…
Свет лампы резко потускнел, и в комнате воцарился привычный полумрак.
– Как вы думаете, что может значить этот сон?
Он поднимает на неё глаза, укрытые тенью.
– Я хочу выбраться отсюда.
– Не беспокойтесь, думаю мы скоро закончим… – произносит она, а затем меняется в лице. – Вы это видите? – её взгляд устремляется к наблюдательному окну.
Он тоже поворачивается к отражению и замечает – в глубине его глаз разгораются два синих огонька.
– Вы не понимаете, – продолжает он, возвращаясь к ней, – я говорю не об этом. Я хочу выбраться из всего этого…
Он поднимет глаза и обводит взглядом всё темное помещение, а затем переходит на собственное тело, осматривая его, словно оно чужое. Грудь, предплечья, ладони и пальцы на руках. Завершив круг, его сияющий взор возвращается к ней. Но блеск в её глазах, кажется, безвозвратно потух.
«Это что? Приступ?» – подумал он и стал приближаться, заглядывая ей в лицо.
Но внезапно планшет вспыхивает и её лицо озаряется – она приходит в себя из-за вибрации в руках.
Он отшатывается назад.
Входящий вызов.
– Прошу прощения, – растерянно произносит она, сперва взглянув на экран и мельком – на зеркало и пациента.
Она принимает звонок и, немного согнувшись, прикрывает ладонью рот:
– Питт, я же просила не звонить сюда.
«Извини сестренка, но я снова влип».
– Что? Как?
«Это снова произошло. Там была куча народу и повсюду камеры… На этот раз меня точно упекут».
– Ты что, перестал принимать их?
«Извини, но под ними – это не жизнь».
– Нет, нет, – повторяет она. – Подожди секунду, мне надо подумать. Нам обоим нужно успокоиться, и мы что-нибудь придумаем. Всё будет хорошо…
«Зачем ты говоришь все это, КЭрри? Мы оба знаем, что это не так…»
Она резко встает. Эхо прогудевшего по полу стула на мгновение задерживается в помещении.
– Мне нужен перерыв, – объявляет она и направляется к двери. – Выпустите меня!
Дёргает за ручку, но дверь не подаётся.
– Да что такое… – шепчет она и, пошарив по карманам, достает из одного из них пластиковый ключ.
Писк считывателя карт, щелчок магнитного затвора – и она выходит в коридор. Ещё пара шагов, и звук её голоса становится практически неразличим за захлопнувшейся дверью.
Он остаётся в комнате один.
Тук. Тук-тук. Тук…
Он перебирает по столу ногтями.
Тук. Тук-тук…
Линия эквалайзера подрагивает ударам в такт. Запись по-прежнему идёт… Он берёт пачку и заглядывает внутрь: там остаётся лишь пара сигарет – достаёт одну и подносит зажигалку.
Щёлк-щёлк
Но перед тем, как прикурить, он на секунду задумывается, уставившись на пламя. Затем переводит взгляд на отражение: там всё ещё переливается тускнеющее сияние его глаз.
Посидев так ещё немного, он гасит зажигалку и кладет вместе с сигаретой обратно на стол. Но как только он встаёт, чтобы подойти к подозрительно тихому окну, в коридоре снова раздаётся звук шагов, щелчок затвора, и дверь открывается.
– Сядьте, нам надо закончить. – говорит она и шагает к столу.
– Всё в порядке? – спрашивает он, когда она опустилась на стул напротив.
– На чём я остановилась? – она растерянно уставилась на документы, разбросанные по столу. – Точно. Нам осталось выяснить причины вашего состояния в тот вечер, – она поднимает на него красноватые, опустошённые глаза. – У вас есть какие-нибудь предположения, чем могло быть это вызвано?
Он неуверенно помотал головой.
Её пустой взгляд опускается обратно на документы и некоторое время бесцельно блуждает, но позже возвращается к пациенту:
– Давайте прямо, – предлагает она изменившимся, жёстким голосом. – Ваши симптомы напоминают пагубные последствия приема сильнодействующих веществ. Вы когда-нибудь приобретали специализированные медицинские препараты без назначения врача?
Он вновь отрицательно помотал головой.
– Превышали рекомендованные дозировки?
– Может быть, употребляли психотропные вещества? – допрашивала она, не дожидаясь ответа пациента.
– Диссоциативы, стимуляторы, – продолжает она, – галлюциногены, психоделики?
– Вы когда-нибудь пробовали плоды?
Он нервно сглотнул, но, как и прежде, ничего не ответил.
– Что случилось тогда? Кто был с вами в тот вечер?
По-прежнему нет ответа.
– Вы думаете, что самый умный, да? Такие, как вы, всегда считают себя умнее остальных. Только взгляните на себя. Сколько вам лет? – она смотрит на номер пациента на обложке медицинской карты, в котором зашифрован год его рождения без последней цифры. – И у вас до сих пор нет ни близких, ни друзей, ни родных. Вы всю жизнь отталкивали от себя всех, кто приближался… Скажите честно, вы когда-нибудь думали о ком-либо, кроме себя? Или заботились о ком-нибудь другом? Вы хоть раз в жизни пытались сделать счастливым кого-нибудь, кроме себя самого? – он отвёл глаза. – Это и видно. Такие, как вы, всегда думают только о себе. Признайтесь, до этого момента вы даже не подозревали, что мир крутится не только вокруг вас? Но даже после всего этого… этот поиск отца, история об искусственном друге и детские кошмары… правда в том, что вы до ужаса боитесь остаться один. Сколько вы уже сидите на препаратах?.. Слишком долго, правда? – она несколько секунд пристально смотрит на него. – Вы злой, одинокий, глупый, зацикленный на себе человек с подавленным синдромом жертвы; вы всю жизнь считали себя особенным и думали, что вы такой один… – она откидывается на спинку стула и замолкает ненадолго. – Ладно. На этом я закончу, у меня ещё много дел, – останавливает запись и начинает собирать документы. – Включите свет!
Но в комнате по-прежнему остаётся гореть лишь настольная лампа.
– Вы там что, заснули все? – она кидает взгляд на отражение.
– И что всё это значит? – спрашивает он. – Я болен?
– Разумеется, – она прерывается на секунду, – и у вас целый набор сопутствующих расстройств. Мания, депрессия, диссоциальность, ряд фобических расстройств, возможно биполярное, шизоидное расстройство. К тому же вы наркоман, хотя и умело это скрываете.
Она берет в охапку вещи и идет к выходу.
– Что со мной будет?
Писк замка и щелчок затвора.
– Что с вами будет? – она остановилась в дверях и обернулась, но не подняла на пациента глаз. – Думаю, вас отпустят. Вам назначат поддерживающую терапию, купирующую симптомы растройства, и отпустят. Все изоляторы уже давно переполнены больными, чьё состояние намного хуже вашего… Когда-то на таких как вы можно было построить карьеру, но теперь до вас нет никому дела… – произносит она и добавляет: – До нас всех больше нет никому никакого дела…
Она замирает, словно глубоко погрузившись в себя…
Некоторое время он сидит и просто смотрит на неё. Позже – встаёт, но на полпути к ней останавливается, посмотрев на смотровое окно. Недолго думая, он делает шаг и, прислонившись к зеркалу, заглядывает внутрь. А там, по другую сторону, в небольшом тёмном помещении в полном безмолвии сидит десяток неподвижных фигур…
Осторожно, не касаясь доктора Кэрриал Хилл, пациент протискивается между её оцепеневшим телом и дверным проёмом.
Когда И. выходит в коридор, он осматривается по сторонам. В одном конце длинного пролёта горит красная надпись «EXIT аварийный выход», ниже значок – человечек, выбегающий в дверь. Но И., пораздумав, разворачивается и идёт в другую сторону – обратно в крыло, где находятся палаты для больных.
Верхний кольцевой вокзал. Видение
Казалось, солнце продолжало расти… Его размытые контуры подрагивали от зноя и производили низкочастотный гул, нараставший с каждым мгновением. Пространство вокруг обрело вязкость и тяжесть, словно всё оказалось на дне океана, где каждое движение и даже звуки обременены медлительной усталостью… Время остановилось – миг казался вечностью… Всё увеличивающийся в размере желтый диск безжалостно выжигал неподвижные зрачки посетителя вокзала. Когда-то отражавшийся крошечным бликом, он стал заполнять всю радужную оболочку широко раскрытых, сияющим синим глаз. Солнце жгло нещадно, медленный тяжелый пульс гулкими ударами отдавался в висках… Неподвижные фигуры людей неподалеку плавились прямо на глазах. С них струями стекала кожа, лица, головы – кровь и кости вперемешку капали, как смола. От парочки, стоявшей на соседней линии в обнимку, осталось лишь по половине туловища, растопленная пластиковая ручка, да стержень от поднятого над ними зонта… Огненное светило продолжало растекаться по небосклону. Оно затмевало уже бо?льшую часть бездонной синевы… Вскоре её раскаленная добела масса навалилась на своды и стала просачиваться на вокзал – сверху пролились капли плазменного дождя… Низкочастотный рёв, резонирующий меж стен, приводил в движение всё внутри черепной коробки. Изображение перед глазами плыло и мутнело, разум погружался в туман… Но перед тем, как солнцу удалось сломить перекрытия и окончательно расплавить остатки восприятия, из недр башни донесся раскатистый стон. Он напоминал крик древнего кита, что донеся эхом из забытья времён.
Поверхность под ногами вздрогнула, по телу пробежала вибрация…
***
Траволатор сорвался с места. Несмотря на внезапность, И. остаётся стоять на ногах, в то время как многие люди вокруг валятся на движущуюся поверхность.
– Эй! Ты как? Живой? – в голове раздается голос Вёрджила.
Вырванный из лап гипнотического видения, И. постепенно приходит в себя и заново привыкает к позабытому миру вокруг. Вместе с толпой его уносит прочь от освещённого участка.
В воздухе звучит заботливый голос башни:
«Приносим извинения за принесённые неудобства. Работа транспортного полотна восстановлена. Приятного пути».
– Вот уж спасибо! Только какого хрена там заслоны не закрыты?
Не спеша, И. оборачивается на ослепительный просвет посреди тёмного вокзала – огромные металлические пластины раздвинуты над ним. Сердце продолжает колотиться, сияние медленно гаснет в его глазах.
– И с каких это пор таблетки перестали работать? Я же говорил, не стоит сюда соваться!
Как и прежде, тонны пыли, переливаясь, парят в плотном воздухе вокзала, а спешащие по траволатору фигуры выходят под потоки солнечного света, как под дождь. Люди закрываются кто чем: одни накидывают капюшоны, вторые прячут головы в тени вскинутых курток или других подручных вещей, а третьи распахивают над собой зонты…
Внезапно с укрытого во мраке потолка срываются струи песка. Они сыпятся прямо на голову И.
– Господи…
Ощупав ржавые частицы, осевшие на плече, он поднимает прищуренный взгляд из-под капюшона и только сейчас замечает – каменные своды, опоры и стены, испещренные множеством сколов и трещин, раз в несколько мгновений словно выдыхают пыль…
– Здесь и вправду всё разваливается на куски…
Щёлк-щёлк.
«Опасность передозировки, – вспыхивает красным на экране медикаментозного органайзера, на котором за секунду до этого увеличили чистоту препарата. – Вероятность возникновения нейролептического синдрома / респираторной депрессии».
– Твою мать! Только не вздумай забыть дышать… Слышишь? Дыши глубже. Давай: Вдох-выдох…
Постепенно единственный просвет на просторах вокзала становится всё дальше и тусклее.
– Вдох-выдох…
Когда он становится лишь небольшим светлым пятном вдали, линии траволатора сворачивают направо и утаскивают всех в ещё более темный, огромный, круглый тоннель, ведущий сквозь невообразимо толстые стены строения.
Вдох-выдох…
Со временем изгиб шахты, охваченный слабым сиянием вокзала, тоже растворяется в дали.
Вдох-выдох…
А вместо света тоннель вскоре наполнятся неистовым шипением ветра…
– Почти приехали, – голос Вёрджила слышится сквозь свист.
И. обернулся.
На другом конце тоннеля в зеленовато-зловещем свете уже виднеется нижняя часть гигантских врат. Толпу впереди озаряет тускло-оранжевое сияние, исходящее от огромных эфемерных проекций вдоль стен. На них различная информация и инструкции по преодолению атмосферного шлюза. Холодные, завывающие порывы ветра становятся всё сильней – они поднимают в воздух привезенный мусор и проносят его вдоль путей. Люди кутаются в одежды, а Вёрджил начинает читать текст на голограммах:
– Дорогие гости и посетители! Перед прохождением Врат настоятельно рекомендуется закрыть глаза, уши и нос, как указано на иллюстрациях…
Три человеческих бюста, выступающие из проекций по плечи, демонстрируют порядок действий: первый зажимает нос, второй, продолжая оттуда, где закончил другой, поднимает плечо и прижимается к нему ухом; третий – закрывает ладонью оставшейся ушной проход и, сомкнув веки, опускает лицо.
– … следуя сигналу, сделайте глубокий вдох ртом и задержите дыхание.
Мрак тоннеля постепенно тает, уступая зеленоватому свечению, шахта подходит к концу, и все вокруг попадают в предвратное пространство – огромное помещение, где во всю высоту открывается портал гигантских врат. От них исходит неистовое шипение, а за их границей сгущается мгла.
