Исповедь шориянки

В это лето в один из теплых дней появилась в доме тети Ольги с дядей Федором маленькая очень солидного возраста, худенькая старушка по имени Когей. Она попросилась остаться ночевать, так как очень устала с дороги. Когей постоянно путешествовала по населенным пунктам, родители старушку накормили, спать уложили. На следующее утро, позавтракав, старушка попросила Раю:

– «Покажи свою руку».

Рая протянула ей правую руку. Она внимательно посмотрела на ладонь и сказала:

– «О! кызычагым! Улуг чаштыг поларзын, улуг чашка киркелип чадарзын (О, доченька, долголетней будешь, достигнешь солидного возврата, будешь жить до глубокой старости)».

Затем старушка поблагодарила хозяйку, хозяина за гостеприимство, попрощалась со всеми, низко поклонилась и пошла по дороге из деревни. Все стояли и смотрели ей в след, пока она не скрылась за поворотом горы.

Вернувшись, домой Рая, понимала, что домашние дела никто не отменял, нужно помогать родителям, присматривать за маленькими девочками, следить, чтобы дома санитарное состояние было в норме, при возможности помочь тете Ольге приготовить пищу, например: замесить тесто, раскатать на блинчики для пельменей или в деревянной корыте сечкой рубить мясо до состояния готового фарша. С этим она справлялась без особого усилия. В сенокосную пору родители уходили на покос. Рая оставалось с детьми дома, старшая дочь Галя была капризная (шарыг), а маленькая Лида была тихая, спокойная. В теплые солнечные дни, деревенские дети собирались на берегу у речки, купались, играли, и Рае тоже хотелось пообщаться с ними. Она брала с собой Галю и Лиду, босиком шли к детям. Летом большинство детей бегали босиком. Недолго приходилось играть, купаться с детьми, Галя быстро находила причину поссориться, подраться с ними, и дети расходились по домам, и Рая вынуждена была, с детьми возвращаться домой. В один из прекрасных дней тетя Ольга не разрешила Гале идти на улицу, сказала:

– «Сегодня не пойдешь играть с детьми, все время ругаешься, дерешься с ними, не умеешь играть, встань в угол, пока я не разрешу выйти».

Галя простояла в углу два часа. Рая с Лидой, которой исполнилось три года, пошли ловить вилкой рыбу – усатов. Лида сидела на берегу с бидончиком ждала, когда Рая поймает рыбку, опустить в бидончик. Вода в речке Гановка чистая, прозрачная, неглубокая, видно как по дну плавают рыбы: пескари, мульганы, усаты. Рая осторожно, тихо входит босиком в воду. Усаты любят в теплую погоду лежать, высунув головы, под небольшими камнями. Рая осторожно приподнимает камень и одним ловким ударом острием вилки попадает в шею рыбы. Усат пойман, опущен в бидончик, Лида с восхищением кричит:

– «Рыба, рыба»!

Рая говорит:

– «Не кричи, рыбу распугаешь».

Наловив примерно на уху, они возвращались домой со счастливым настроением. Вечером тетя Ольга приготовила свежую уху с картофелем, зеленым лучком, укропом, все довольны. Неожиданно ночью тяжело заболела Рая, поднялась высокая температура, все тело бросало в жар. В деревне не было здравпункта, врача, так она пролежала два дня. Дядя Федор пригласил знакомого шамана, который пользовался большим уважением среди жителей поселка, ему верили, что имеет взаимосвязь с небесными силами. С появлением шамана тетя Ольга натянула шнур над кроватью, где лежала Рая, повесила на него несколько штук новых отрезов тканей. Приглашенный облачился в шаманскую одежду, к одежде были пришиты белый заячий хвост и медвежьи когти. Белый заячий хвост символизировал святость, творение мира, добра любви. Медвежьи когти символизировали меч, с помощью которого шаман защищал себя и больную от невидимой нечистой силы. На подоле одежде, рукаве, воротнике и поясе, которым подпоясывался, были вышиты золотыми нитями шорские национальные узоры, концы пояса заканчивались дорогими кистями из толстых нитей. Шаман был обут в одук, это такая мужская обувь, сшитая собственными руками из выделанной кожи. Многие шорские семьи сами выделывали кожи из шкур домашних животных, шили азак кеби, шарык, это женская кожаная обувь или одук. На голову шаман (кам) подвязал специальную широкую повязку, в правую руку веник из березовых веток, начался процесс камлания, пение сочеталось ясными шорскими словами. Камлание это родной шорский язык. Шаман, когда вошел в эйфорию, начал ходить по комнате, присутствующие посторонились по углам. Он начал бить веником по ладони левой руки, крутиться вокруг себя, затем заглянул под стол, скамейку, подбежал – камлая к кровати, где лежала Рая, заглянул под кровать, как будто кого-то искал. Он над изголовьем больной сделал несколько движений, хлопая веником по ладони, вновь подпрыгнул к центру комнаты, зазвучала ясная шорская речь, сделал какое-то движение, как будто кого-то поймал, затем полились пение и ясные слова. Шаман успокоился, пришел в себя, снял с головы повязку, одежду, объяснил присутствующим:

– «Узут (демон) уже сидел у изголовья ребенка, готовый напасть на нее, но я нашел его и поймал, нейтрализовал, теперь Рая будет выздоравливать».

Он облачается в специальные атрибуты для защиты. Невидимые злые духи, демоны не смогут увидеть, узнать шамана. Если они узнают его, то шаман может погибнуть. На следующий день Рае стало легче, но температура держалась. Она смогла приподняться с кровати, хлебнуть несколько глотков куриного бульона, но встать не смогла. Через день в деревню Ганово верхом на коне приехал участковый врач. Врач посещал периодические шорские улусы, чтобы детям поставить какие-то прививки, больным оказывать медицинскую помощь. На этот раз Рае повезло. Врач осмотрел больную, пощупал пульс, измерил температуру, сделал укол, назначил лекарства и поехал далее в соседнюю деревню, температура спала. Впервые за несколько дней и ночей Рая крепко заснула. Утром она встала, чувствовала во всем теле слабость, но все-таки это было знаком к выздоровлению. Кто помог ей выздороветь? Она была уверена, что помогли оба: шаман и врач. В будущем до глубокой старости Рая будет вспоминать о них с благодарностью.

У другого шамана может быть простой вариант одежды или атрибута: обычные брюки, рубашка, на голове широкая повязка, пояс, на левом боку на поясе висит чехол с ножом для защиты или борьбы с невидимыми для нас злыми силами; ноги обуты в мужскую кожаную обувь, в правой руке веник из березовых веток (казын сырбаш).

Тунекова Анна Карниловна – мама Раи.

Проходило теплое лето, в начале августа приехала в деревню биологическая мама Раи – Анна. Она, обращаясь к Рае, сказала:

– «Скоро начнется учебный год, почему не покупаешь учебники, тетради, ручки. Нужно приобрести школьную форму, приготовиться к школе».

Рая молчала, а что могла ответить, от неё ничего не зависело, еще маленькая. Анна такими разговорами провоцировала тетю Ольгу на скандал, но тетя Ольга это проигнорировала. Анна уехала домой в рудник Шалым. Там она жила в двухкомнатной благоустроенной квартире с мужем Николаем и двумя сыновьями Володей и Валерой. Дядя Федор сказал:

– «В школу отпустить учиться не можем, дома нужна помощница». Племянник Митя женился, жил с женой отдельно в руднике Шалым, работал на шахте. Причиной такого решения было отсутствие материальной возможности. Тетя Ольга решила организовать Рае тайну погружения. В деревне церкви нет, была приглашена русская женщина, вероятно из староверов, которая умела крестить. В середине комнаты на стуле стояла большая желтоватого цвета чаша, в ней вода, по краям горели две или три свечи. Женщина попросила Раю пройти вокруг чаши, сама читала молитву, затем голову Раи смыла водой в чаше и сказала покреститься. Затем надела на шею Раи крестик. Женщина промолвила:

– «Теперь ты крещенная, нужно каждый день молиться и креститься». Так прошла тайна крещения, крестной матерью стала соседка Мари я, крестным отцом стал племянник дяди Федора – Дмитрий. У крестной матери Раи были взрослые дети. Сын Василий жил и работал в Осинниках, однажды приехал домой Василий на выходные дни, он подсказал Рае, что в Спасске есть школа – интернат, где учатся и живут, нужно сходить к уличному – взять у него акт обследования о материальном положении, нужно написать заявление, чтобы приняли учиться, возможно, назначат бесплатное питание. Двенадцатилетняя Рая побежала к уличному Кокорину Николаю и попросила:

– «Дядя Коля напишите, пожалуйста – акт обследования, мне нужно сдать в школу, чтобы приняли в интернат, хочу дальше учиться».

Он сразу сел и написал акт обследования о материальном положении дяди Федора и тети Ольги, о том, что Рая приемная дочь, без родителей. Это ужасно звучит – при живых биологических родителях, девочка сирота. Рая сама написала заявление с просьбой о приеме в школу-интернат в пятый класс, приложила к заявлению акт обследования, свидетельство о рождении и с деревни Ганово пошла в Спасск. Одна прошла через горы и тайгу около десяти километров. Она в приемной школе увидела женщину, сидящую за столом, медленно подошла к ней и тихо спросила:

– «Можно вам сдать документы»?

Женщина улыбнулась, спокойно посмотрела на всё что у нее имелось, сделала запись в журнале, вернула Рае свидетельство о рождении и сказала:

– «Приходи 31 августа, будет школьная линейка, познакомишься с классным учителем, воспитателем интерната, учебники получишь в школьной библиотеке».

Рая попрощалась с женщиной, выскочила из школы окрыленная, счастливая. Она под большим впечатлением не помнила, как быстро вернулась домой, сказала, что ее примут в школу-интернат, где будет жить с учениками. Дядя Федор купил Рае тетради, ручки, карандаши, альбом для рисования, школьную сумку, отрез коричневой ткани, ботинки и сказал:

– «Пойдешь учиться».

Тетя Ольга сшила из купленной ткани платье. 31 августа Рая с волнением пришла в школу. Учеников было много, школьная линейка проходила во дворе школы, перекличка учеников, распределение по классам, знакомство с классным руководителем, воспитателем школы-интерната великим Иваном Федоровичем. Было несколько пятых классов. В пятом классе, куда определили Раю, было около тридцати учеников. Рая обрадовалась, когда увидела своих Тарлашских одноклассниц: Ульяну, Любу, Фросю и Марию. Из шорских детей в классе оказалась Рая с Ульяной, вдвоем они сели за последнюю парту.

Ульяна после переклички в классе спросила:

– «А почему ты не Тунекова, а Камзаракова»?

Она ответила:

– «Я числюсь, согласно свидетельства о рождении, по фамилии матери».

Приезжие ученики из деревень получили учебники в библиотеке, пошли в интернат в сопровождении Ивана Федоровича. Интернат состоял из двух подъездов с общим актовым залом. В левом крыле интерната жили мальчики, а в правом – девочки. Воспитатель определил Раю с одноклассницами: Ульяной, Любой, Фросей и Марией в одну комнату. Старостой комнаты избрали Ульяну, она составляла график санитарной уборки в комнате: мыть полы, протирать пыль с кроватей, подоконников, стола и стульев. Дежурные по интернату ходили по комнатам и проверяли качество уборки. Рае на педсовете как из малообеспеченной семьи ветерана Отечественной войны назначили трехразовое бесплатное питание. Ей было интересно, что по каждому предмету был свой учитель, нравилось жить с ровесницами в интернате, учить уроки, легко давались предметы: такие как физика, алгебра, геометрия. Она старалась учить и применять все правила по русскому языку, чтобы в совершенстве владеть этим языком. Как бы Рая не старалась старательно учить этот предмет, – но больше тройки или четверки получить не могла. Рая, как положено, считала, что на выходные дни обязательно нужно ходить домой, в деревню, чтобы родители были спокойны. В Спасской средней школе-интернат быстро пролетели пятый, шестой классы, и перешла в седьмой класс, он более серьезный. После окончания учебного года надо было спешить в свою деревню, а там ждали домашние дела: помочь распилить дрова, принять участие в посадке картофеля, овощей присматривать за маленькими детьми. В мае месяце дядя Федор занимался охотой на кротов (чускен), шкурки которых сдавал в заготовительный пункт пушнины, на вырученные деньги покупал необходимые товары или продукты. Прежде всего, он с тетей Ольгой или с Раей изготовляли ловушки (куреш) из осиновых деревьев диаметром примерно двенадцать сантиметров. Осину распиливали двуручной пилой на чурочки (торспак) длиной также двенадцать сантиметров. Чурочки они раскалывали топором и выдалбливали сердцевину долотом, чтобы толщина ловушки оставалось примерно два с половиной см, в середине поверхности полуфабриката отпиливались и выдалбливались отверстия. Ловушки (куреш) дядя Федор ставил по старым лесным дорожкам, тропинкам по которым передвигались кроты.

Над отверстием ловушки устанавливали деревянную узкую дощечку, а перед выходом подвешивали легкий деревянный противовес. При прохождении крота (чускен) под ловушкой в момент прикосновения своим носом или полностью головой противовес ловушки захлопывался. Под тяжестью дощечки в отверстии, которая придавливалась небольшим валежным бревном, крот не мог вырваться. Если лесная тропинка была дальняя, проверять ловушки, дядя Федор брал с собой Раю и собаку Жучку, по тайге ходить одному было опасно, мог встретиться дикий и опасный зверь. Он показывал Рае, как устанавливается ловушка перед норой или дорожкой крота, как крот попадает в ловушку. Он показывал и учил, как нужно аккуратно (шербеленип) снимать шкурку (тере) со зверька. Шкурки кротов прибивались на доски гвоздями для просушки под солнечными лучами. Шкурки обязательно должны быть прямоугольной формы. Мех высушенных шкурок расчесывали только в одну сторону – с головной части в хвостовую, чтобы это мех выглядел качественно, затем их связывали по десять штук корой лыка, акации (шакпын терези). Рая легко справлялась с такой операцией.

Закончился сезон охоты на кротов, посадка овощей, картофеля в огороде, наступила покосная пора. Рая решила, что пора в тринадцать лет научиться косить траву. Тетя Ольга вручила ей литовочку «шестерочка», выделила отдельный кусок участка на покосе. Рая размахнулась скосить траву – нос литовки воткнулся в землю. Она осторожно освободила нос косы от земли, размахнулась второй раз – коса застряла среди мелких кустарников.

– «Что за чертовщина. Взрослые косят траву легко и свободно, а у меня не получается».

Рая настойчиво размахивала косой, трава скашивалась неровно, местами даже оставалась целой. Она решила не обращать внимания на не скошенную траву, продолжала мучительно осваивать профессию косаря. Выделенный участок покоса был скошен неумелым косарем, довольно-таки быстро. На следующее утро болели мышцы рук, поясница. Но нужно было пересилить себя и продолжать трудиться. Сельским жителям всегда приходиться соревноваться с погодой. Если они успеют поставить сено в благоприятные, солнечные дни, то останется свободное время передохнуть, а если нет, тогда сенокосная пора может продолжаться хоть до осени. При сборе сухого сена дядя Федор всегда стоял на стогу, так как он был инвалидом Великой Отечественной войны, тетя Ольга метала сено, а Рая навильниками подносила сено к стогу. К концу покосного сезона Рая научилась косить траву, работала вместе с взрослыми косарями. Иногда тетя Ольга соседкам говорила:

– «Наша Рая такая сильная, одна перетаскала на покосе все сено, а я с Федором стог сметала. Хорошая помощница, только не знаю, когда я ее ругаю, воспитываю, она все молчит, обижается или нет, не пойму».

В свободное время от покоса взрослая молодежь, в их числе и Рая, шла на речку ловить рыбу. В теплую погоду хорошо было ловить мульганов. Рая брала ведро, большой платок и длинную палку. Две девушки держали развернутый платок поперек течения воды, а Рая этой палкой, отойдя от них на несколько метров вверх против течения, начинала пугать и загонять рыбу в этот платок. Девушки быстро поднимали платок из воды и высыпали попавшую рыбу в ведро. За два часа рыболовства ведро наполнялось рыбой. Каждая девушка приносила домой по ведру мульганов, в это время у мульганов был окрас разнообразного цвета, во всяком случае, красивого, привлекательного вида. Рыбу чистить приходилось Рае и девочкам Гале и Лиде. Тетя Ольга готовила уху, а большую часть, пойманных, мульганов сушила на железном листе, на теплой большой печи. Лето (Чайгы) уходило быстро (капчий). В августе месяце до начала учебного года родители уезжали в тайгу на заготовку кедрового ореха (кузук), девочек оставляли дома под присмотром Раи. В течение двух недель Рая готовила самостоятельно для всех завтраки, обеды, ужин и кормила детей, далеко их от себя не отпускала. Чтобы переночевать спокойно она приглашала к себе домой девочку Нину, с соседнего двора, которой было уже одиннадцать лет. После отъезда родителей в тайгу приехали соседи, которые тоже занимались заготовкой ореха. Соседи сказали:

– «Рая у твоих родителей закончился хлеб и попросили, чтобы ты передала через нас хлеб».

Рая, не долго думая, на ночь сделала закваску, затем в квашне (деревянная посуда в виде небольшого бочонка) замесила тесто для хлеба. Тесто почти до утра квасилось в полужидком состоянии. Под утро Рая проснулась, в тесто – помешивая, добавляла муку до густого состояния, затем ждала, когда тесто поднимется. Утром она затопила большую печку, приготовила завтрак, все позавтракали, затем принялась приготовлением и выпечкой хлеба. Каждый кусок теста обволакивала мукой, предварительно помазав железный лист маслом, выкладывала на этот лист. Теперь Рая засовывала железный лист с помощью деревянной лопатки, во внутрь протопившейся печки, а вход в печку закрывала заслонкой. Через час хлеб выпекался, булки были пышные, корки хлеба светло-коричневые. Рая их намазала маслом, накрыла чистым кухонным полотенцем, чтобы хлеб остыл. К вечеру она отправила хлеб родителям через своих соседей.

Закончился август месяц и родители вернулись с тайги домой. Тетя Ольга похвалила Раю:

– «Хлеб у тебя получился хороший, но ты забыла посолить тесто».

Начался учебный год, Галя пошла учиться в первый класс. Она стала жить в интернате вместе с Раей в одной комнате. У нее тоже начались проблемы из-за незнания русского языка, ей тоже пришлось основательно учить значения и правила русского языка. Дядя Федор сдал несколько мешков кедрового ореха в заготовительный пункт и к первому снегу купил Рае зимние, теплые ботинки. Она почувствовала себя – в этих ботинках, повзрослевшей, было очень приятно. Вероятно каждый взрослеющий подросток, девушка или парень, проходит через душевные, эмоциональные испытания, появляются чувства влюбленности, это тонкий и сложный, вопрос. В один из зимних учебных дней после занятия ученики как обычно обедали в актовом зале интерната, в том числе и Рая. Вдруг в зал вошел высокий, стройный, смуглый симпатичный молодой парень. Он одарил Раю своим жгучим взглядом черных глаз, с доброй улыбкой, поздоровался со всеми присутствующими, прошел через весь зал и скрылся за дверью, где жили мальчики из выпускного класса. Этот его жгучий взгляд, пронзил душу Раи. Это был Владимир, который окончил Спасскую среднюю школу два года назад. У Раи за этим обедом пропал аппетит, она подумала:

– «Откуда он взялся? Как будто с неба упал».

Два года назад для Раи он был обычным хорошо знакомым старшеклассником. «Что случилось – кушать не могу, уже целую неделю».

Образ Владимира преследовал её повсюду, так продолжалось в течение месяца. Затем, как-будто все затихло, позабылось, но это было обманчивое состояние.

С первым снегом и морозом в выходные дни Рая с дядей Федором или тетей Ольгой вывозили из леса дрова на шорских санях, заготовленные весной. У них была потешная собака Жучка, которая тоже ходила в лес вместе с хозяевами. Она хваталась своей пастью за веревку, помогала тянуть сани, хотя путалась под ногами. Вывозом сена с покосов на санях занимался дядя Федор. Он накидывал веревку на плечи, тянул санки груженные сеном, а Рая сзади толкала груз вилами. Ей было жалко дядю Федора, инвалида, Отечественной Войны по дороге периодически заглядывала поверх груженого сена, как натянута веревка от санки и до его плеч, старалась толкать со всей своей силой, чтобы ему было легче тащить. Возвратившись, домой дядя Федор говорил тете Ольге:

– «Наша Рая такая сильная, с ней легко работать».

Как хорошо в зимний солнечный, морозный день! Можно работать, покататься с деревенскими ребятишками на санках, на лыжах, свежий воздух бодрое настроение. К вечеру Рая с Галей возвращались с деревни Ганово в Спасск, на следующее утро им нужно идти в школу на занятия. В интернате их поджидал воспитатель Иван Федорович, он был для нас великим человеком. Он заменил проживающим в интернате ученикам отца и мать, нес ответственность за каждого подростка, за состояние здоровья, питания, успеваемости учащихся, режима дня и т.д. за скромную зарплату. В Спасской средней школе учителя были с хорошими преподавательскими знаниями, навыками, с учеников требовали строго.

В педагогическом коллективе были молодые симпатичные учителя, девушки приехавшие работать после пединститута. Директор школы тоже был молодым, холостым, преподавал химию и физкультуру. После осенних каникул он привез себе жену. Ученики шестого класса заревновали его:

– «Почему не женился на ком-нибудь из местных учителей».

Мальчики сказали:

– «Завтра не будет первой пары химии и даже возможно физкультуры»

и ушли. Утром директор школы точно не пришел. Ребята сказали :

– «Мы ночью подперли большим бревном его входную дверь с улицы. Пусть отдыхает со своей женой до обеда». Директор пришел в школу к концу четвертого урока. Эта школа считалась образцовой сильной, выпускники гордились тем, что когда-то учились в ней. Многие выпускники стали педагогами, экономистами, военнослужащими, кандидатами, докторами наук, инженерами, шахтерами и другими специалистами. Быстро пролетели седьмые, восьмые классы, Рая сразу пошла, учиться в девятый класс, Галя в третий, Нина с соседнего двора в пятый класс. Зимой в субботний вечер после второй смены занятий темнело, но Рая и девочки младших классов пошли домой. Вместе с ними пошел восьмилетний Валера, брат Раи по материнской линии, который приехал в этот день с Шалыма. Они шли по знакомой зимней тропинке, спустились с первой горы, на другую Бортинскую горку поднимались по коно-санной дороге. Поднимаясь на горку, малыши шли впереди Раи. По левую сторону дороги внизу в лесном логу Рая услышала звон топора обрубающего сучья дерева. Она поняла, что это связано с нечистой силой, но детям ничего не стала говорить, чтобы не навести панику. Рая подала спички Валере и сказала:

– «Зажигай спички и бросай через левое плечо назад».

Валера спросил:

– «Зачем»?

Она ответила:

– «Чтобы было светлее идти по дороге».

Валера зажигал и бросал зажженные спички назад. Кажется, прекратился звон топора. Когда все почти поднялись на эту гору, сзади послышался скрип конных саней, было совсем темно. Рая почувствовала, что от страха душа уходит в пятки, но виду не подавала, говорила:

– «Валера не жалей спички, зажигай и бросай назад».

Когда от Спасска дети прошли большую часть пути, Рая поняла, что нечистая сила их оставила в покое, но зато, увлекшись конно-санной дорогой, пропустили тропинку, которая вела домой на Ганово. Они заблудились, пришли к пустой остожине, откуда вывозилось сено, пришлось им возвращаться обратно, внимательно осматривать обочину дороги в темноте, где начинается тропинка. Наконец-то дети нашли тропинку, по которой нужно было пройти и снова подняться на следующую гору, склон, которой был покрыт густыми хвойными деревьями, разными кустами, в темноте создавалась устрашающая обстановка. Когда они поднялись на гору, перед ними открылась просторная поляна, а внизу в логу засверкали огоньки в окнах домов, только тогда Рая пришла в свое чувство. Проводив Нину до дому, остальные отправились домой, время было одиннадцать часов вечера. Тетя Ольга ворчала:

– «Зачем так поздно ходите дети по ночам. Ночью может Узют (дьявол) за вами гнаться».

Тогда Рая сказала:

– «Так оно и было рассказала, что слышала, что чувствовала по дороге, детям ничего не говорила, чтобы не напугать. Тетя Ольга сказала:

– «Узют может душу забрать, не ходите больше по ночам».

Валера рассказывал всем соседям:

– «Что за нами ночью гнался шайтан».

Учеба в школе, проживания в интернате, соблюдение режима дня дисциплинировала Раю, она становилась ответственной перед самим собой. В один из выходных дней разразился скандал между тетей Ольгой и дядей Федором. Дядя Федор был в алкогольном опьянении, схватил палку и неожиданно кинулся к Рае с нецензурной бранью. Рая стала убегать от него, но он преследовал ее. Она перескочила через забор, побежала по полянке, затем свернула к забору соседнего двора, дядя Федор не отставал от Раи, тогда Рая вынуждена была перескочить через забор на территорию соседа и вернуться домой. Тетя Ольга стояла на крыльце и возмущенно воскликнула: