скачать книгу бесплатно
Пять секунд спустя, бывший солдат спецназа, а ныне частный детектив и «сталкер» Евгений Скалин, с легкостью извлек из памяти строчки из письма Кадышева (перед прочтением съесть), переданного из рук в руки.
Кожухов Сергей Николаевич или Краб, как его именовали агенты Британской разведслужбы. Сын известного в прошлом дипломата, внезапно ощутил потребность в крупных финансовых средствах. Папа умер, а сынок, устроенный стараниями покойного в МИД, за год передал англичанам в обмен на криптовалюту столько секретной информации, сколько другие ренегаты передают за несколько лет. Отчасти именно благодаря этому темпу Кожухова вычислили, повели и вот теперь загнали в угол.
Сейчас у него в кармане наверняка уже лежит паспорт на чужое имя и билет, в какой-нибудь отдаленный уголок земного шара, где его уже поджидает пластический хирург, который и превратит господина Кожухова в мистера Джонсона, мистера Твистера или что у него там будет за имя в его новых документах.
Работа группе Скалина досталась на сей раз простая и примитивная. Без шума сопроводить Кожухова в указанное место. Единственной сложностью казалось именно требование "без шума", но взглянув в лицо объекта, на его безвольный подбородок и нерешительный взгляд, Скалин понял, что и тут никаких трудностей не предвидится.
Смущало только одно.
Какого черта нужен неофициальный арест? Из этой истории могла получится шикарная ода во славу России, сумевшей обезвредить матерого шпиона. Вместо этого зачем-то все решено сделать как можно более скрытно. Перевербовывать бессмысленно. С такими агентами, исчерпавшими свою полезность для МИ-6, до конца жизни уже никто не связывается. Резидент, которому передавались сведения и так известен, таких людей спецслужбы знают в лицо, поэтому…
– На фиг, – как сказал Смирнов позавчера. – Какое нам дело, зачем его нужно брать тихим сапом? Пусть у Кадышева голова болит, а мы сделаем то, за что нам платят и на этом все.
Как только мысли Скалина остановились на этом воспоминании, сознание просветлело, и ход мыслей утратил хаотичность. Коснувшись пальцами кнопки hands-free, он тихо приказал:
– Бабу нужно отсечь. Степа, займешься этим.
– Понял, – бормотнуло в наушнике.
И тут же, словно по заказу, блондинистая подружка Краба, умильно, ну или глупо, в зависимости от степени пристрастия стороннего наблюдателя к блондинкам, сложив губы бантиком, взяла сумочку и отодвинула стул.
– Пойдет пудрить нос, – сказала Леночка. – Чтоб глазки заблестели поярче.
– Да они и без того… – хмыкнул Смирнов, но тут же закашлялся, уловив взгляд Нилиной, опасно заблестевший в этот момент даже без "пудры".
Девушка пошла к выходу, провожаемая благожелательными взглядами мужской аудитории. Женская часть публики тоже смотрела… но несколько по-другому.
– Начнем сразу же, как Разин закончит, – тихо сказал Скалин.
– Эх, Степа, Степа, – тяжело вздохнул Смирнов. – Как бы не облажался, новичок. Надеюсь, он ее не утопит, как княжну его предок.
* * *
В то время, когда Скалин, сидя у себя в кабинете еще не знал, что именно в этот вечер ему придется отправиться на задержание Краба, черный “джип” с выключенными фарами стоял в подворотне почти касаясь дверцами влажных бетонных стен. От машины исходило тепло еще не остывшего мотора. В эту часть города редко кто заезжал на иномарке, сама атмосфера запустения и некая печать врожденной нищеты делали дорогие автомобили здесь попросту неуместными. Кем бы ни были те, кто сидел сейчас в салоне “джипа”, их сюда должны были привести причины достаточно веские.
– Это она, Болт, – облизнув губы заверещал Лужа. – Ты б ее видел.
Крепко сбитый парень похлопал ладонями по рулю и слегка повернул голову. Женская фигурка в светлом плаще, медленно идущая по загаженному тротуару, осталась прекрасной, даже отразившись в изогнутой поверхности зеркальных очков, которые Болт не снимал даже ночью.
– Ты посмотри только! Е-мое! – Лужа подпрыгнул от нетерпения. – Она же просто напрашивается. В этом поганом месте никогда никого не бывает. Как только я ее увидел пару недель назад, то сразу понял, что подохну если не залезу к ней под юбку.
– Засохни, – оборвал его излияния Болт, с омерзением глядя на пену, выступившую на губах приятеля. – Сегодня у меня мало времени.
Болт еще раз взглянул на удаляющуюся девушку и заколебался. В конце концов…
– Забросим ее ко мне, – торопливо заговорил Лужа, – а там можешь ехать по своим темным делам…
– Послушай, ты…
– Не психуй. Я эту девочку не отпущу по крайней мере несколько дней. Ее я думаю хватит на двоих… А дела твои меня не волнуют… Быстрей же, она уйдет!
Болт мотнул головой и повернул ключ зажигания. Лужа взвыл в такт с ожившим мотором. Техника “знакомства” с очередной девчонкой была отработана до мелочей. Перегородить дорогу машиной и пока жертва приходит в себя, затащить внутрь, а потом… Впрочем, для местных красавиц не было никакого потом.
– В конце концов, – буркнул Болт, выкручивая руль, – на что они еще годятся, кроме траханья.
Вспыхнули фары, выхватывая из сгустившихся сумерек испуганно прижавшуюся к забору девушку. “Джип” ткнулся носом в прогнившие доски. Хлопнула дверца, и выпрыгнувший на асфальт Лужа отрезал “светлому плащу” путь к отступлению.
Девчонка отреагировала как надо. Вскрикнула и поднесла ладонь к губам. Болт знал, что если реакция жертвы нестандартна, то могут возникнуть всяческие осложнения. Теперь же он успокоился.
– Эй, красотка, – Лужа наклонил голову и растянул губы до ушей, – составишь нам компанию?
– Фу, – шумно вздохнул “светлый плащ”, встряхнув головой. – а вы меня напугали… Компанию, говорите? – она провела рукой по волосам и решительно сказала. – А почему бы и нет?
Болт прищурился. Лужа просто опешил.
– Ну что, – девица нетерпеливо оглянулась. Только сейчас Болт обратил внимание на то, что на носу у нее сидят огромные очки с дымчатыми стеклами, – Уже оробели?
Лужа посторонился, пропуская ее к машине. Не говоря больше ни слова, “светлый плащ” сел на заднее сидение. Секунду спустя, рядом примостился и Лужа.
– Куда едем? – пока еще сдержанно осведомился Болт.
Черт, очки она носит… Синяки скрывает? Которые сутенер наставил. Не иначе.
Для него она утратила уже 99 процентов своей привлекательности, как только своей покорностью лишила его удовольствия подавить сопротивление очередной попавшейся в капкан девки. Болт любил тех, кто орал и сопротивлялся, а тут…
– Вот это да, – восхищенно покачала головой девчонка, – похлопывая ерзающего рядом Лужу по плечу, – сначала изображают из себя похитителей невесты, а теперь не знают, куда ее везти.
Болт молча сплюнул на пол кабины.
– Эй, расслабься, – посоветовал Лужа, водя глазами по скрытым девичьим прелестям. – Едем ко мне.
Внезапно заверещал мобильник. Болт поспешно схватился за него.
– Труба зовет, а? – Лужа заржал.
Болт скривился, как от кислятины, вновь прокручивая сообщение.
Этих нескольких строчек он ждал уже очень и очень давно, когда понял, что деньги заканчиваются, а новой работы все нет и нет.
– Не твое дело, – бесцветным голосом отрезал Болт. – Вылезайте оба.
Он не любил проституток, и очень не любил Лужу, которого терпел только потому, что другого такого продавца дури было не сыскать во всем городе.
Болт вскинул глаза на зеркало заднего вида. В качающемся свете уличного фонаря Лужа улыбался своей обычной расслабленной улыбкой наркомана, только что вколовшего себе очередную дозу ядовитого счастья. Рука проститутки уже покоилась у него под курткой.
– Когда это он успел? – с яростной злобой в голосе спросил Болт. – Я же предупреждал, чтобы у меня в машине… – он мысленно сосчитал до пяти прежде чем продолжить. – Его я сейчас выброшу, а ты можешь помочь своему новому другу, если хочешь.
– Вот уж нет, – возмущенно сказал “светлый плащ”. – Это типичный вандализм, выбрасывать тело на улицу.
Болт резко обернулся, занеся руку для удара. Еще не успев как следует замахнуться, он ощутил сильнейший толчок в затылок. У Болта была по-настоящепу бычья шея, но от этой оплеухи, он инстинктивно закрыв глаза ткнулся лицом в лобовое стекло.
– Довези хотя бы до кладбища, – прошелестело над ухом.
За волосы крепко взяли и потянули. Болт вскрикнул. Перед его лицом возник маленький кулачок, затянутый в черную лаковую перчатку. Между средним и безымянным пальцами торчало тонкое длинное лезвие, только что вышедшее из сердца, свалившегося на пол Лужи. Девчонка сильно взмахнула головой. Очки слетели с ее лица и разлетелись на куски, ударившись о приборную доску.
– Ну что, красавец, составишь мне компанию, – оскалив зубы прошипела она, склонив голову. – В конце-концов, на что мы еще годны, кроме траханья?
В бардачке лежал пистолет. С тем же успехом он мог лежать и на северном полюсе. Ни на какое сопротивление просто не хватит времени.
Болт это отлично понял, когда разглядел молочно-белые, без малейших признаков зрачка или радужной оболочки глаза “светлого плаща”.
Когда лезвие приблизилось к его лицу, единственное, что Болт успел сделать, это закричать…
From
“Capella”
to
Harpia:
"Крысолов играет на дудочке."
Гарпия повертела в пальцах мобильник, который внезапно ожил несколько секунд назад, выдавая только что прочитанное сообщение.
– Эй, парень, – устало проговорила она, – не подвезешь меня? Тут близко… А – а -а, ты уже умер… Блин, вечно я тороплюсь, – Гарпия вздохнула, – Теперь придется на своих двоих шлепать.
Она выскользнула из машины, и утонула в темноте. Как только она пропала, сквозь дверцу «джипа» просочилась первая теплая и густая капля, через мгновение тяжело упавшая на грязный осенний лист.
* * *
– Притормози, родная, – скомандовал Степа Разин, вырастая перед блондинкой, шествующей по полутемному и безлюдному холлу. – Кажется твой вечер закончен.
Рот девушки слегка приоткрылся и по мере того, как понимание происходящего проникало все глубже и глубже в ее сознание, огромные кукольные глаза цвета морской волны наливались страхом и грядущими слезами.
Разин с недовольством ощутил прилив ненужного сочувствия и, чтобы хоть как-то отвлечься, коснулся лацкана пиджака, включая микрофон.
– Порядок, она не вернется, – проговорил он.
Скалин поморщился, когда ожил наушник. То, что выглядело как обычное hands-free, позаимствовали из богатого арсенала ФСБ. Качество связи было запредельным, поэтому казалось, что кто-то шепчет тебе прямо в ухо. Ощущение не всегда приятное.
– А вот этот парень просто неотразим в роли прислуги, – тихо проговорила Леночка, глядя на снующего по залу официанта, сменившего Разина. – Профи, сразу видно.
Скалин встретился с ним глазами и провел по лбу пальцами, словно смахивая несуществующий пот. Официант опустил голову и что-то проговорил с извиняющимся видом компании, у которой только что собирался принять заказ. После этого он неспешно направился к столику Кожухова.
– Страная штука, судьба, – без эмоций сказал Скалин, бросая салфетку на столик. – Иногда она идет к вам с цветами, а иногда…
– С передачей, – вздохнул Смирнов.
– Не понимаю я вас, мужиков, – покачала головой Леночка. – Можете пристрелить без раздумий, а можете и вот так вот лить слезы над очередной горемычной судьбой.
Она обвела притихших коллег пристальным взглядом.
– Там сидит тип, который воровал секреты и продавал их. Даже не беря во внимание патриотизм, для меня он ничем не отличатся от обычного вора. А где должен сидеть вор, нам объясняли с детства и если вы забыли, то пора вспомнить.
Володя показал большой палец. Скалин хмыкнул и тут же улыбнулся, но уже совершенно естественной улыбкой.
– Понеслась, – сказал он.
Проститутка заплакала. Косметика, как и полагается, была дорогой. Слезы ничего не размыли и грязноватых потеков на щеках не появилось.
Появились они на Степиных мыслях и были пока еще не очень заметны.
Пока еще.
Черт побери! Если бы забыть, что она проститутка… Вот сейчас я ее выведу, сдам ребятам… А может по-другому… Заткнись, заткнись, Степа.
Если бы она продолжала молча плакать, то Разин обязательно бы довел ее до выхода, где уже наверняка дежурят коллеги, перекрывшие все лазейки из ресторана. Однако блондинка развернулась и встала лицом к Степе. Миниатюрные ладошки легли ему на плечи, а в нос хлынул легкий дурманящий аромат.
– Офицер, – тихим и печальным, как звон колокольчика голосом произнесла она, – отпустите меня, пожалуйста.
Может быть когда-нибудь женщины и потеряют эту потрясающую способность отдавать себя под власть мужчин в нужный момент. Может быть. Но пока обычный мужик просто не может не ответить на мольбу прижавшегося к нему беззащитного существа, доверчиво глядящего снизу-вверх своими увлажненными глазками.
А Степа был обычным. Вполне. Плюс ко всему он был еще и солдатом. А посему уже твердо решив отпустить девушку на все четыре стороны, бедный Разин продолжал молча смотреть куда-то поверх ее головы, чувствуя себя полным болваном.
Дьявольщина, ведь я же профессионал… проклятье… отвернись… пожалуйста.
– Отпустите меня, – продолжала лепетать блондинка, глотая слезы. Детские интонации в ее голосе звучали все сильнее. – У меня ведь и муж есть. Он швед, его зовут Алле Пак. Мы не так давно познакомились и… если он узнает… Я уже давно не работаю, просто сегодня…
Степа твердо знал, что офицер, как она назвала его, должен вот прямо сейчас приказать ей умолкнуть, сказать, что ему нет никакого дела до ее мужа с дурацким именем. Как раз в этот момент щека девушки легла к нему на грудь, и лейтенант Разин промолчал с ужасом понимая, что он сейчас натворит.
Официант склонился к уху Кожухова и еле слышно прошептал:
– Я думаю, вам уже пора попросить счет.
Краб даже не поднял головы. Он смотрел только на человека, как раз в этот момент садившегося напротив. Спокойствие обреченности вымело все остальные чувства, оставив лишь пустое болото под названием “зрительный аппарат”. Скалин, видел такой тягучий взгляд не в первый раз. Он напоминал ему белый флаг, судорожно мотающийся в трясущихся руках очередного проигравшего.
Краб понимающе усмехнулся, также безучастно взглянув на Смирнова и Нилину, расположившихся справа и слева. Посетители ресторана не заметили ничего подозрительного. Для них все было просто и понятно. Знакомые люди решили посидеть за одним столиком.
– Вот, значит, как это происходит, – проведя пятерней по жестким пепельным волосам проговорил Кожухов. – А я то уж заждался… Каждый день ждал… вас.
– С днем рождения, – сказал Скалин, – сколько вам сегодня стукнуло?
Кожухов приподнял брови.
– Опоздали на месяц, товарищ… лейтенант? Капитан?
– К черту подробности… Просто я подумал о дне рождения, когда увидел подарок, что вы себе купили… тот, который тут с вами пил…
