скачать книгу бесплатно
Да, Иванова, не все обрадовались твоему назначению.
Я вернулась на место. Евгений ещё не пришёл, а значит, у меня был шанс всё переделать и запросить повторную аудиенцию Его Бухгалтерского Величества.
Я устранила все замечания, проверила два раза и попросила это сделать Лилю. Девушка подтвердила, что всё правильно, и она сделала бы точно так же. У меня даже появилась уверенность. Теперь-то уж точно всё хорошо.
Наталья живо откликнулась на стук, но, увидев, что это я, чуть не скривилась. Акты она не подписала, прицепившись к тому, что отсутствовали коды материалов, а отчётный период указан в неправильном формате. Что мне оставалось делать? Вздохнула и потопала переправлять. Куликова удивилась, когда я рассказала исход встречи.
– Тараева у меня никогда ничего такого не просила, – растерянно проговорила она. – Всегда с первого раза подписывала процентовки. Ай, сделай, как велит, может, новые правила, а мы не знаем, – посоветовала она. – У бухгалтеров строгая отчётность, я по тёте знаю. Не волнуйся, я подскажу, из какой программы загрузить материалы.
Ох, похоже, я не откуплюсь даже целой шоколадной фабрикой. Лилёк отложила свою работу, и мы битый час выписывали требуемые Натальей коды. Честно скажу, я выдохлась. Мозги уже не соображали. Я проголодалась, но не рисковала есть в растрёпанных чувствах, чтобы не заработать несварение.
А ещё я время от времени поглядывала то на висевшие на стене часы, то на входную дверь. Мне на руку играло, что начальник задерживался. У меня имелся третий, и, полагаю, последний шанс завершить задание успешно. Правда, процент вероятности положительного исхода по моим предположениям был не высок.
Интуиция меня не подвела. Наталья вела себя ещё холоднее и высокомернее, и снова нашла, к чему придраться. А попытку возразить, что поправки я внесла по её замечаниям, смела криком. Да, я «неопытная девчонка, которая даже с третьего раза не может сделать правильно», но учить её, как вести дела, я не пыталась, просто хотела хорошо сделать работу и освоить новый навык. Тараева ткнула в меня своим стажем и выгнала за дверь.
Руки опустились. Меня ещё никто так не унижал. Стало ясно, что женщина просто издевалась, докапываясь то до одного, то до другого. У меня всё было правильно, и, возможно, с первого раза, ну, со второго точно, но это не утешало. За что она так со мной? Из-за Жанны? Но ведь не я ей ногу сломала, не я напросилась в помощники Селиванову! Теперь каждая сволочь будет на мне отыгрываться?
Проклятые слёзы обиды, кто вас звал? Сейчас тушь потечёт, не возвращаться же в зал с таким лицом. Я остановилась между секцией конструкторов и кабинетами административных работников, возле раритетного кульмана, который давно уже не использовался. Теперь на доску крепили объявления профсоюза и рекламу.
Что мне теперь делать? Снова переправлять? И сколько раз ещё придётся? Пока Тараева не доконает меня?
Из соседнего кабинета кто-то вышел, и я, склонив голову, быстро пошла по коридору. Я не хотела, чтобы кто-нибудь видел моих слёз, поэтому быстро их стёрла. Ладно, пойду к себе, успокоюсь и подумаю. Может, Поля чего подскажет?
Но до своего места я не дошла. Едва я появилась в секции, как услышала знакомый бархатный голос:
– Мария! А я вас везде ищу, – быстрым шагом ко мне приближался Селиванов.
О, нет, только не это! Пожалуйста! Почему напасти сыплются всегда разом? Как сказать, что не справилась с поручением? Он такой весёлый и бодрый. Значит, дела прошли успешно. Неприятные новости сейчас подпортят его настроение, а разочарованный тон разорвёт сердце мне.
– Вы были у Тараевой? Как успехи? – он потянулся к папке, а я испуганно отшатнулась и крепче прижала её к себе. – Что-то не так? Да на вас лица нет!
Задорный тон быстро сменился обескураженным, а взгляд уколол озабоченностью. Я не умею притворяться, у меня всегда всё на лице написано. Про Керис постоянно пишут: «невероятная мимика», «неповторимые эмоции». Вот и сейчас Евгений без труда понял, что я расстроена. А у меня ещё и глаза, наверное, покраснели.
– Ничего, Евгений Юрьевич, – голос получился выше, чем обычно, и я откашлялась. – Просто пока нет результата.
Я посмотрела на начальника снизу вверх и обнаружила, что обзор немного мутноватый. Ах, чёрт! Слеза капнула и прочертила дорожку по линзе, а я не обратила внимания. Я тут же мазнула по стеклу, но сделала только хуже. Если Евгений и не заметил сразу, то теперь это точно от него не укрылось.
Начальник нахмурился. А потом резко развернул меня и подтолкнул ладонью в спину.
– Идёмте-ка, Маша. Вот сюда, – он подвёл меня к подоконнику. Я не хотела идти, но поддалась силе его рук. – А теперь рассказывайте, что случилось.
Ну, Иванова, жги. Самое время сморщить нос, как косточку персика, надуть губки красивым бантиком и указать пальчиком на кабинет Тараевой: «Тётя плохая, тётя не подписывает документы». И папочка пожалеет, погладит по головке, а, если повезёт, и на ручки возьмёт. Но я не ябеда. Как Наталья не вытирала бы об меня ноги, не буду жаловаться.
– Извините, что задерживаю документы. Но я наделала ошибок, нужно исправлять.
Мой голос вернул себе прежнее звучание, тревога в душе улеглась. Присутствие Жени умиротворяло, а его строгий вид вселял в меня уверенность. Казалось, аромат парфюма шефа за день не ослаб, или уже настолько сроднился со мной, что я ощущала его фантомно. Я смотрела на Селиванова и верила, что мне всё по плечу. Он добился величия, поднял фирму, а я с какими-то актами не справлюсь? Ерунда, вот окончательно приведу чувства в баланс и предприму новую контр операцию.
– И серьёзные ошибки? – Женя как-то сразу помрачнел.
– Нет, Тараева уже указала мне на недочёты, и я сейчас же их ликвидирую, – я уже собралась слинять, но тон, не терпящий возражений, пригвоздил меня к полу:
– Покажите.
Проклятая папка почти срослась с телом, поэтому расставалась я с ней тяжело. Но отказать начальнику не могла. Евгений проглядел документы. Я практически не дышала, ожидая его вердикта. И всматривалась в выразительные черты лица мужчины, будто ответ таился в строгом профиле, в резкой линии скул и выступающем подбородке.
Наконец, он повернулся и подозрительно посмотрел на меня:
– Какие были замечания?
Я вздрогнула от холода и раздражения в голосе. Он злился на меня? Неужели косяков больше, чем заметила Тараева?
– Ну же! – поторопил меня шеф.
Я не хотела, чтобы ещё и он завёлся, поэтому выдала все претензии бухгалтера. Когда я закончила, Женя выглядел задумчиво и угрюмо. Он будто меня и не слушал, а уносился в мыслях в неведомые дали.
Но потом вдруг захлопнул папку и убрал её подмышку:
– Я понял. А теперь идите в мой кабинет, Мария, и ждите там, – сказал Евгений таким строгим тоном, что я чуть на пол не села. – Я подойду, как только разберусь с актами.
Ну, точно! Нажаловалась большому начальнику, и он отправился исправлять ошибки своей помощницы. Стыд-то какой!
– Евгений Юрьевич, пожалуйста, позвольте мне поучаствовать! Неудобно, что вы берёте это на себя… – попыталась остановить я Селиванова.
– Иванова! Идите. В мой. Кабинет. Это приказ, – раздражённо отчеканил он и пошёл по коридору.
А я тут же развернулась и припустила в противоположную сторону. Признаюсь, порядком струхнула. По фамилии, да ещё так резко. Ой, растравила я начальника!
Ни на кого не глядя, я залетела в кабинет и плюхнулась на стул. И так остервенело закрутила кольцо на среднем пальце, что чуть не выдрала камушек. Я думала, здесь, в тишине и прохладе успокоюсь, но нет – будто в усмешку мне, напряжение нарастало, лавиной сметая все попытки подготовиться к дальнейшему развитию событий.
Ну, вернётся Евгений, поругает, но не застрелит же. А будет свирепствовать – притворюсь мёртвой. Выгонит, так выгонит – всё, что не делается, к лучшему.
Я не засекла, сколько отсутствовал шеф, но мне от волнения казалось, что его нет уже очень долго. Может, время замедлилось? И пока я сидела тут, за дверью оно текло иначе?
Но, как я ни ждала, как ни готовилась к приходу Селиванова, момент, когда щелкнула дверь, пропустила. Не глядя на меня, начальник вошёл, шмякнул на стол папку и сел, а я сразу отметила яростную бледность, атаковавшую его лицо. Губы стянуты в нитку, скулы «остро наточены».
Женя переплёл пальцы и шумно выдохнул, точно силился успокоиться. Он молчал, а я ловила все движения, слушала дыхание, пытаясь прочесть, сердится ли он ещё на меня.
– Я уладил вопрос, – наконец, мужчина поднял взгляд, и я уловила в его глазах угасающую бурю.
Больше не злой. Только твёрдый, как песок на зубах, колючий как метель и неприступный, как бастион, не сдающийся врагу.
Мой безупречный начальник.
Я сглотнула. Что сказать? Поблагодарить? Оправдаться? Извиниться? Чего он ждал?
Но я не успела ничего сделать, когда он заговорил:
– Мария, ответьте, пожалуйста, – Селиванов откинулся в кресле, казалось бы, непринуждённо, но я буквально ощущала, как напряжено его тело. – Почему вы разрешили Тараевой так с вами обращаться? – сдавленная злость эхом откликалась в голосе.
– То есть? – я непонимающе захлопала ресницами.
– Вы – умная девушка, должны были понять, что её придирки безосновательны, – от изумления я кивнула. – Так почему промолчали? – он наколол меня на иглу своего взгляда как бабочку. Несколько секунд я выдержала, а потом посмотрела вниз.
– Евгений Юрьевич, я действительно хотела ей ответить, – сжала я кулаки, вспомнив, как во мне клокотала обида. – Но побоялась провалить первое задание, – призналась я. – Начала бы ругаться, и что? Подписи нет – значит, я не справилась… – я разжала руки и обхватила ладонями колени.
Посмотреть на Селиванова не хватало мужества. Сейчас он скажет, что те, кто не может отстоять свою точку зрения и всегда под всех прогибается, ему в помощниках не нужны. Слабаки. Но ведь я не такая! Просто сегодня не день, а адская карусель. Только, увы, похоже, она сломалась, и я зависла вверх ногами на самой верхушке.
– Не давайте садиться себе на голову, Мария, – я не ожидала такой реплики, поэтому резко вскинула голову, чтобы встретиться с его умопомрачительным взглядом.
Евгений смотрел строго, но понимающе.
– Наталья – ответственный и педантичный работник, в цифрах у неё всегда порядок. Я доверяю ей в бухгалтерских вопросах, но раздутое самомнение не позволяет ей ужиться в коллективе. Она гордится своими двумя дипломами и порой даже на меня смотрит свысока, – хмыкнул он. – У меня не экономическое образование, я не знаю всех деталей, но я и не должен, это её обязанность. Просто если человек зарывается, его надо ставить на место, – я как заворожённая наблюдала, как он отвинчивал у ручки колпачок, и краем глаза видела, что не сводил с меня взгляда. От этого у меня пылали щёки. – Никому не давайте послаблений, Мария! Вы сейчас во многих вопросах представляете меня и фирму. Будьте смелее, – пока он говорил, тон заметно смягчился, а лицу вернулся естественный цвет. Селиванов даже позволил себе лёгкую улыбку, а я отчаянно закивала:
– Буду, Евгений Юрьевич! Я вас не подведу.
– Хорошо, что мы друг друга поняли, – он отложил несчастную ручку и посмотрел на часы: – Ваш рабочий день подошёл к концу. Вы разве домой не торопитесь?
– Нет! – живо откликнулась я, но снова раскраснелась на его удивлённый взгляд. – То есть да, но могу задержаться, если я вам нужна.
– Продолжим завтра. Сейчас я вас отпускаю.
– Спасибо. До завтра, – попрощалась я и покинула кабинет.
Евгений. Глава 2. Наставник
Значит, отчётный период не тот? И коды материалов не проставлены? Замечательно!
Был у меня в университете один препод, кровь пил со второго курса до диплома, докапывался до каждой запятой, до каждой чёрточки в чертежах. Другим же ставил пятёрки, не глядя. Лишь на вручении признался, что я был его любимым студентом, и таким жестоким способом он доносил до меня знания. Неординарный подход, браво!
Только вот эффекта он добился противоположного: у меня выработалось стойкое отвращение к его предмету.
Пример, конечно, не подходил под ситуацию с Ивановой, но всё равно вспомнился. Люди любят решать за других, основываясь на том, как лучше им. Я не исключение, но высокий пост – не повод злоупотреблять полномочиями и ущемлять работников. И не покрасневшие серо-карие глаза задели меня за живое, а «дедовщина» в моей фирме.
Хотя Маше я посочувствовал. Сравнительно быстро она раскисла, так её съедят. Надо с ней поговорить.
Ко мне прицепился какой-то дурной рок, не иначе. Сначала Егор заявился и выбесил, потом Жанна сломала ногу, теперь Тараева качала права. Что ещё случится?
Мне хотелось выбить дверь с ноги и взять преимущество в серьёзном разговоре, но вместо этого я просто вошёл без стука.
Наталья трещала по телефону и совсем не испугалась моего грозного вида. Ждать, пока она закончит, я не собирался. Широким шагом подошёл к столу и сказал:
– Нам нужно поговорить. Попросите перезвонить.
– Одну минуту, – попросила меня Тараева, но перечить мне в таком состоянии было нельзя:
– Сейчас, – отрезал я.
Она удивлённо вскинула брови, а потом заметила папку в моих руках. Её лицо окаменело. Наталья вежливо извинилась перед собеседником и попрощалась, а после одарила меня леденящим душу взглядом. Уязвлённое самолюбие и обиженное достоинство. Она смотрела на меня снизу вверх, но, несомненно, чувствовала своё превосходство.
– Я разговаривала с «Трансинвестбанком». Зависли наши платёжные поручения, – саркастично укорила она меня значимостью оборванного дела. – Но вы не стали бы прерывать меня по пустякам. Итак, в чём дело, Евгений Юрьевич?
– Почему вы, Наталья Владимировна, не подписали эти акты? – я бросил папку на стол, и женщина медленно опустила на неё взгляд.
– Это же очевидно, – её масленый голосок раздражал. Схватить бы её за плечи и вытрясти эту показную вальяжность и ленивую надменность, – они неверно составлены. Разве Иванова не упомянула об этом, когда жаловалась?
– Она этого не делала. Жаль, что я отсутствовал и не пресёк ваше самовольство!
– Самовольство?! – опешила Тараева, но тут же громко возмутилась: – Евгений Юрьевич, выбирайте слова! То, что вы – мой начальник, не даёт вам права оскорблять меня!
– А кто вам дал право издеваться над моими подчинёнными? – я тоже повысил голос.
– Издеваться? Вы так это называете? – она вскинула брови и поднялась, уперев ладони в столешницу. Её визгливый голос резал мне уши, поднимая внутри какую-то неистовую свирепость. – Вы устраиваете мне разнос из-за этой девчонки? Воистину, не делай добра, не получишь зла. А я ведь помочь хотела! – покачала она головой. – Научить вашу новую помощницу! – интонациями она вывернула наизнанку последнее слово. – Как видите, урок пошёл на пользу – пусть с третьего раза, но она сделала правильно.
– Зачем было доводить до такого? По-человечески объяснить не пробовали? – я сложил руки на груди и поджал губы.
– Я главный бухгалтер, а не нянька! Такие мямли, как ваша Маша, понимают только криком. Будьте и вы с ней построже. Зачем вам эта неумеха? Никого лучше не нашлось? Посоветуйтесь с Жанной, узнайте её мнение по поводу назначенной вами кандидатуры. Грамотный руководитель прислушивается к подчинённым, а не принимает необдуманных решений!
Кулаки сжались инстинктивно, самообладание едва удерживало злость. Ещё чуть-чуть и неукротимое пламя вырвется наружу, поглощая всё вокруг.
– Значит, вы оспариваете мои решения? – рявкнул я.
– Нет, что вы, – передёрнула плечом Тараева. – Мне просто обидно, что достойные люди остаются за бортом, когда наверх пробиваются…
– Не берите на себя чужие заботы! – оборвал я, не желая слушать, как она в очередной раз оскорбит Марию. – А впредь не превышайте полномочий! Исполняйте лучше свои обязанности достойно! А со своей новой помощницей я сам разберусь. Да, ей недостаёт опыта, но со временем она научится. Если никто не будет мешать.
– Милая неопытная малышка, – почти ласково пробормотала Наталья. – А учить сами будете? – улыбнулась она.
– Не коверкайте смысл! Подобные шуточки оставьте для своего круга! – я таки не сдержался и треснул кулаком по столу.
Женщина вздрогнула и отступила. Беда с самоконтролем – как быстро Тараева вывела меня из себя. Достоинство руководителя? Хладнокровие? Нет, не слышал.
– Подписывайте! Сейчас же! – прогремел я, а Наталья села и поспешно раскрыла папку. Уж не знаю, что она увидела в моём лице, но, не проронив больше ни слова, живо раскидала свои подписи и отдала мне документы.
Я вышел, хлопнув дверью.
Глава 6. Селекторное совещание
На работу я приехала раньше обычного, но офис уже гудел. За опущенными жалюзи я не видела начальника, но почему-то мне казалось, что он уже здесь. Вот только проверить не успела. Я ещё не включила компьютер, как рядом появилась моя вчерашняя спасительница Лиля.
– Маш, привет.
– Доброе утро, – улыбнулась я ей как родной. – Подожди-ка, – она хотела что-то сказать, но я остановила её и полезла в пакет, откуда извлекла коробку конфет. – Ты меня вчера так выручила! Спасибо огромное!
– Что ты, не за что совершенно. Я всегда готова помочь, обращайся. А про вознаграждение пошутила же, – засмеялась Лиля, но конфеты взяла. – Ну ладно, вместе чай попьем. Ты как вообще? Сильно тебе вчера досталось от начальника? – Куликова смотрела с беспокойством, выискивая следы расстройства.
– Эм… – растерялась я. – Почему ты так решила?
– Он может быть жёстким, – сочувствующе покивала она, принимая моё удивление за желание скрыть подробности, а потом быстро огляделась и наклонилась ко мне: – Он вчера крепко ругался с Тараевой. Как они кричали, жуть! Из-за закрытой двери были слышно! – Лиля продолжила с ещё большим пылом: – Слов не разобрала, но поняла, что из-за актов.
