Игра в Реальность. Сказка о смерти

Предупредить об опасности жителей старого мира можно было только одним способом – отправить посыльного. А сделать это можно было опять же только одним способом – уговорить Создателя старого мира этого посыльного пропустить. Понятное дело, возможность пообщаться с ним имелась исключительно у Антона. Казалось бы, что может быть проще? Однако такое общение могло закончиться для жителей Райдо именно тем, что собирался с ними сделать мстительный пятимерный венн, а именно, развоплощением. Конечно, вероятность того, что старый Создатель вдруг решит покончить со своим молодым коллегой, была невелика, однако она была ненулевой. И в свете сложившейся критической ситуации предугадать, на что может решиться отчаявшийся хозяин старого мира, не взялся бы никто.

– Ну не станет же он уничтожать новорожденный мир, чтобы спасти свой старый,– Атан-кей покачал головой.

– Беда в том, что мы о нём совершенно ничего не знаем,– откликнулся Тарс. – Антон, ты его хотя бы видел там, в своём мире?

– Я как-то не особо стремился попадаться ему на глаза,– вздохнул хозяин Райдо,– мы общались один единственный раз, когда я только воплотился в пятимерном мире, но мне тогда совершенно нечего было терять.

– И как он тебе показался? – полюбопытствовал Вертер.

– Никак,– Антон пожал плечами,– он даже не позволил мне себя почувствовать, прочёл мои мысли и сразу закрылся, а потом я услышал его условия, ну насчёт ангелов и времени пребывания в старом мире. Никаких эмоций и сантиментов, как будто с автоматом пообщался.

– А может быть, его сознание уже стало подобно машине,– предположил Макс. – Сколько он уже тем миром рулит? Всё человеческое в нём, должно быть, уже давно умерло, если оно вообще имелось изначально.

– Это меня и напрягает, если честно,– признался Антон. – А вдруг из каких-то чисто рациональных, с его точки зрения, соображений он придёт к заключению, что меня нужно уничтожить?

– Как это ему поможет справиться с разрушителем, Тоха? – Вертер скептически ухмыльнулся. – Это ты загнул.

– Такие сущности нельзя мерить человеческими мерками,– Атан-кей обвёл хмурым взглядом невесёлое сборище. – Ты, Вер, к примеру, можешь объяснить, чем ему венны помешали? Его миру они не угрожали, жили себе тихо, никого не трогали, однако он с ними разделался, причём такую интригу завернул, писаки обзавидовались бы, если б узнали.

– Тоха, ты ведь тоже Создатель,– Вертер повернулся к другу всем телом. – Ты можешь объяснить эту веннскую сагу?

– В том-то и засада, что я вообще не понимаю, как Создатель мог уничтожить несколько сотен своих же творений,– с тоской отозвался Антон,– я на такое не способен, можешь мне поверить.

– Выходит, и Создатели бывают разные,– философски заметил Даня. – Я вот тоже никого убить не смогу, и Атан-кей с Тарсом, я думаю, не смогут.

Все Творцы согласно кивнули, даже Макс невольно присоединился к общему выражению согласия, хотя его в списках пацифистов вроде бы не было. Вертер только презрительно фыркнул и отвернулся.

– Просто мы все принадлежим к человеческой расе,– Антон невесело улыбнулся,– а он, судя по всему, нет. Давайте честно признаем – мы не сможем заранее оценить его логику и мотивы, придётся тупо рискнуть, либо бросить эту авантюрную затею и положиться на то, что он и без нас справится.

– Он же, наверное, как и ты, не может напрямую вмешаться в дела своего мира,– предположил Вертер. – Кстати, я как-то не замечал, чтобы наш Создатель напрямую общался со своими творениями, так что, в отличие от тебя, Тоха, он даже помощи просить не станет. А этот мстительный сукин сын, похоже, в коварстве обошёл даже твоего братца, тоже веннская натура, и знает побольше нас всех вместе взятых.

– Предлагаешь рискнуть? – спокойно уточнил Тарс. – Что ж, я поддерживаю. Если наш старый мир погибнет, когда мы могли бы его спасти, мы себе этого никогда не простим.

– А не слишком ли высокая цена? – Атан-кей с сомнением покачал головой. – Сколько миллионов сознаний обитают сейчас в твоём мире, Антон?

Создатель обвёл взглядом всех участников совещания, в его глазах была тоска, но и решимость тоже. Всем сразу стало ясно, что решение принято и дальнейшему обсуждению не подлежит.

– Мне придётся пообщаться с Создателем нашего старого мира,– голос Антона был спокоен, словно он говорил о прогулке по берегу океана, а не по краю пропасти, ведущей в никуда.

Алиса с удивлением взглянула на поникшую голову своего любимого Создателя, и на её губах заиграла улыбка.

– Тоша, он же Создатель,– она погладила Антона по щеке точно тем же движением, каким он сам обычно успокаивал свою девочку,– он не причинит вреда целому миру. Ты ведь просто хочешь помочь, правда?

– Правда, Лиса,– согласился Антон, и ему сразу стало легче. – И как только я мог сомневаться в своём Создателе? – мысленно спросил себя божественный парламентёр. – Действительно, что это я распереживался, словно девица на выданье. Я же ни о чём не прошу, напротив, предлагаю помочь. Ведь в старом мире у меня не будет ограничений в степени вмешательства, как в мире Райдо, там у меня руки будут развязаны. Но даже если Создатель поостережётся допускать в свой мир пятимерное существо, то кого-то из местных Творцов он точно может пропустить. Ни один из троих не откажется рискнуть, я даже не сомневаюсь. В конце концов, если уж он решит меня убить, предположим, от недостатка энергии, то мир Райдо ему уничтожать нет никакого смысла, он сможет забрать его себе, и с жителями ничего плохого не случится.

Вот примерно так Антон себя и настраивал, отправляясь на встречу со своим Создателем. Он ожидал контакта на уровне ментальных вибрации, как было в прошлый раз, но вышло иначе. На мгновение сознание Антона словно бы отключилось, а потом он с удивлением обнаружил себя в мягком кресле у горящего камина. В соседнем кресле восседал седобородый старец в белоснежной мантии, в руке, вместо скипетра или, на худой конец, волшебного посоха, старец держал обыкновенную кружку с чаем. Его величественный вид настолько не сочетался с уютной, но такой банальной обстановкой, что Антон невольно прыснул.

– Что не так? – лицо старца скривилось в недовольной гримасе. – Мне казалось, что вы там, на Земле, именно так меня себе и представляете. Ошибся, значит,– вздохнул он.

– Прости меня, Создатель,– смиренно произнёс насмешник,– я не хотел тебя обидеть.

– Я не умею обижаться,– отмахнулся старец, прямо на глазах превращаясь в мужчину средних лет и ничем не примечательной наружности,– к тому же здесь только один Создатель, и это не я. – У Антона от такого заявления буквально отвисла челюсть, он завис, словно компьютер, заражённый вредоносным вирусом, позабыв про все свои домашние заготовки к этому сакраментальному разговору. – Я решил, что тебе будет комфортнее пообщаться вот так, с помощью слов,– между тем продолжал его собеседник,– ты же недаром постоянно живёшь в своём трёхмерном мире, наверное, так тебе привычней.

– Вообще-то, мне без разницы,– пробормотал Антон,– но спасибо за заботу. Я тебя с кем-то перепутал? – предположил он, намекая на то, что, вообще-то, планировал побеседовать со своим Создателем. – Нет, это невозможно,– тут же оборвал он сам себя,– мы ведь уже общались, и это именно ты пропустил меня в мир, где я раньше обитал. Ты его тоже называешь Землёй?

– Не нужно так нервничать,– мужчина в кресле напротив снова скорчил недовольную гримасу,– у меня от твоих эмоций зуд по всему телу. Земля – это местное название, разве ты не знал? Я свой мир никак не называю, считаю это лишним.

Он внимательно посмотрел на своего гостя и снова изменил внешность. Теперь это был широкоплечий богатырь в кожаных штанах, сапогах и белой рубахе с распахнутым воротом. В его руке, вместо чашки, появился серебряный кубок, видимо, с алкоголем.

– М-да, кем же он меня считает, если так упорно продолжает приноравливаться к моим вкусам? – подумал Антон, но промолчал, пряча улыбку.

– Я именно тот, с кем ты хотел поговорить,– важно промолвил богатырь, оглаживая бороду,– просто я не создавал мой мир, я им только управляю. Так что из нас двоих только ты являешься Создателем.

– Как же мне к тебе обращаться? – поинтересовался Антон успокаиваясь.

– Вот так-то лучше,– его собеседник одобрительно кивнул. – У меня много имён: бог, господь, дьявол, Демиург. Выбирай любое на свой вкус, лично мне Демиург нравится больше остальных, но не настаиваю.

– Извини мою настойчивость,– вклинился Антон,– но разве это не ты создал людей, веннов и всех, кто был до того?

– Давай я тебе кое-что объясню,– предложил Демиург,– такие, как ты, Создатели, подобны художникам, их роль в Игре состоит в чистом творчестве. Если привести аналогию с садом, то они – ландшафтные дизайнеры, создают образ будущего сада, готовят почву, сеют семена, сажают деревья, прокладывают дорожки, обустраивают прудики и фонтанчики и так далее. Потом Создатели дожидаются, когда сад обретёт задуманный ими вид, некоторое время наслаждаются своим творением и… угадай что? Переключаются на новый проект.

– Хочешь сказать, что мы бросаем свои творения на произвол судьбы? – обиделся Антон.

– Вовсе нет,– отмахнулся Демиург,– ваша задача – творить, и это очень достойная роль, на мой взгляд. Но ведь за садом нужно ухаживать, не так ли? Вот для этого и существуют такие, как я, садовники. Вы ведь по самой своей природе не в состоянии рационально управлять, для вас идеал – это полная свобода без ограничений.

– Как-то справлялся до сих пор без садовников,– насупился ландшафтный дизайнер.

– Да, ты – странный Создатель,– согласился Демиург,– возишься со своими ангелочками, словно наседка с утятами.

– С цыплятами,– поправил Антон с улыбкой.

– Неважно,– Демиург тоже улыбнулся. – Но рано или поздно тебе это надоест, я уверен. И дело тут даже не в твоём чувстве ответственности за своё творение, а в неспособности им управлять так, чтобы оно не загнулось от изобилия и вседозволенности. Садовники умеют управлять хладнокровно и рационально и в случае необходимости действовать жёстко. Случается и траву стричь, и сорняки выпалывать, и ветки у деревьев и кустов подрезать, а то и заменить одни растения другими. Главное, чтобы сад в целом был жив и благоденствовал, а конкретные растения в нём играют вторичную роль.

– Значит, венны оказались теми самыми сорняками,– уточнил Антон, стараясь не выдать голосом свою неприязнь к собеседнику.

– Нет, венны на сорняки совсем не были похожи,– со смешком ответил Демиург,– скорее уж, они были слишком разросшимися деревьями, которые своими раскидистыми ветками заслоняли от солнца всю малорослую растительность. А большие деревья, хоть и живут долго, но всё равно умирают. Вот только их мёртвые стволы так и продолжают торчать среди живых, и получаем мы, вместо сада, кладбище.

– Что-то я совсем запутался в твоих аллегориях,– Антон помотал головой. – Мёртвые стволы – это венны, переселившиеся в пятимерную Реальность?

– Извини, это я так пытаюсь оправдать своё непростое решение насчёт этих опустившихся деградантов,– горько усмехнулся Демиург,– а если серьёзно, венны были ошибкой, на мой взгляд. Создания, наделённые фантастическим творческим потенциалом и абсолютно не желавшие творить, они обладали таким чудом, как веннские женщины, но были неспособны их любить, а ещё это их презрение ко всем остальным творениям и жестокость, сравнимая разве только с их равнодушием. Полагаешь, нужно было дать им шанс переделать всю Игру под себя?

– Так зачем же ты создал таких монстров? – как мог, вежливо поинтересовался Антон.

– Я их не создавал,– Демиург брезгливо поморщился,– мне они достались в наследство от отца, который управлял этим миром до меня, но он тоже их не создавал, похоже, венны существовали с самого рождения этого мира. Ты ведь, наверное, догадываешься, что Земля – это очень старый мир, такой старый, что сведений о его Создателе не сохранилось.

– Выходит, ты тоже венн? – Антон наклонился вперёд, чтобы не пропустить ни слова своего собеседника.

– Нет, я вообще никогда не жил в трёхмерном мире,– пояснил Демиург,– и даже ни разу не спускался в него в виде трёхмерной проекции. Отец целенаправленно создал меня как своего преемника здесь, в мире, где мы с тобой обитаем.

– Что-то мне это сильно напоминает,– усмехнулся Антон,– мой отец то же самое сделал с моим братом. Но людей-то кто создал?

– Людей создал я, правда, по проектам веннов,– признался Демиург. – Кстати, та версия, к которой принадлежишь ты, была пятой по счёту, предыдущие четыре оказались неудачными, впрочем, вас тоже нельзя назвать венцом творения.

– Так это правда, что ты делал из веннов Создателей и поручал им создавать новых Игроков? – полюбопытствовал Антон. – Мне отец рассказывал.

– Тебя это почему-то обижает,– удивился Демиург. – Что же в этом плохого? Ты тоже создавал новых Игроков, возможно, лучших.

– Получается, что венны создавали своих же могильщиков,– задумчиво проговорил Антон. – Жёстко, не находишь?

– Рационально,– Демиург небрежно махнул рукой. – Что поделать? Способность проявляться в виде независимых сознаний и способность к творчеству не всегда ходят рука об руку, а создать новых Игроков было жизненно необходимо, мир начал быстро сжиматься, в общем, была нужна молодая кровь. Не стану тут перед тобой притворяться, я – хороший управленец, но творец из меня неважный, зато у веннов с творческим потенциалом всё в порядке. Было,– добавил он тихо.

– И как же ты теперь без веннов? – ехидно спросил Антон.

Демиург не ответил, его взгляд сделался задумчивым и даже каким-то отрешённым. Антону сразу сделалось стыдно за свои неуместные подколки, у бедняги Демиурга мир вот-вот погибнет, а он тут со своими нравоучениями. И всё-таки веннов он угробил, не пожалел своих верных слуг. Какими бы мерзавцами они ни были, но всё равно живые существа. Кстати, непохоже, чтобы этот способный управленец раскаивался в содеянном, порубил все высокие деревья на радость цветочкам и зелёной травке. А кто сказал, что цветочки важнее? Или так было задумано истинным Создателем мира Земли? Чтобы клумбы и ровный стриженный газон, а Демиург просто следует исходному замыслу. Но зачем тогда было сажать могучие дубы посреди зелёной лужайки? Видать, не всё можно предусмотреть заранее.

– Зачем ты хотел со мной поговорить, Создатель? – прервал размышления Антона Демиург.

– Твоему миру грозит смертельная опасность,– визитёр наконец-то добрался до цели своего визита, и то с подачи хозяина.

– Это ты про одинокого веннского мстителя? – ехидно усмехнулся Демиург. – Не беспокойся, я с ним справлюсь, и не такие напасти случались.

– Он хочет принудительно заставить слиться две первые Реальности,– Антон решил внести ясность в суть нависшей над миром опасности.

– У этого ма́лого полно всяких пакостей припасено,– Демиург небрежно махнул рукой,– эта, кстати, не самая мерзкая.

– Но ты же не можешь напрямую вмешаться,– упрямо давил Антон,– иначе будет нарушен закон свободы воли, а это не меньшая угроза миру, чем одинокий мститель.

– Поверь мне, мой юный Создатель, я умею обходиться косвенными воздействиями,– настроение Демиурга почему-то вдруг резко ухудшилось,– ты мог бы это и сам понять из истории с веннами.

Антон пригляделся к своему собеседнику и тоже помрачнел.

– И сколько растений в твоём саду пойдут под нож в результате этих косвенных воздействий? – жёстко спросил он.

В следующий момент сознание Антона погрузилось в темноту, он почувствовал, что задыхается, и рванулся на волю изо всех сил, вот только сил этих было явно недостаточно.

– Думаешь, способность сотворять миры автоматически делает тебя могущественным, Создатель? – услышал он насмешливый голос Демиурга.

– А ещё говорил, что не умеет обижаться,– некстати прилетела крамольная мысль зарвавшемуся Создателю. – Остаётся утешаться тем, что я недаром опасался этой встречи,– его сознание уплывало, сосредоточиться становилось всё сложнее, а ведь от его способности к концентрации сейчас зависела судьба целого мира. Антон отбросил все лишние мысли и эмоции и постарался очень ясно сформулировать своё последнее послание к всесильному Демиургу. – Прежде чем ты меня убьёшь, позволь передать тебе образ мира Райдо,– мысленно произнёс он,– мой мир не должен погибнуть из-за наших разборок. Считай это моим наследством и последней просьбой.

Земля

I

Маленький домик, сложенный из дикого камня, притулился под выступом скалы. Вокруг этого незатейливого строения росли дикие яблони и кусты жимолости, отделяя его от пологого травянистого склона такой густой стеной, что с расстояния в двадцать метров домик уже было не разглядеть. Никаких тропинок сквозь дикий сад видно не было, пробраться к дому можно было только по узкой каменистой полочке, протянувшейся вдоль практически вертикальной скалы. Кое-где самодельная каменная дорожка обвалилась, так что желающим посетить дом требовалось немало храбрости и ловкости для преодоления преграды.

Пологий и с виду безопасный склон перед домом резко обрывался в глубокую пропасть, превращая это скромное жилище в неприступную крепость, эдакий изолированный со всех сторон островок безопасности. Вокруг этого небольшого зелёного пятачка вздымались снежные пики, громкий шум воды свидетельствовал о том, что где-то рядом находится либо бурная река, либо водопад, однако из-за плотного кольца плодовых деревьев и кустарников разглядеть водный источник было невозможно.

В какой части империи находилось это заветное местечко, Эйвис понятия не имела, она перенеслась сюда мгновенно, вернее, её перенёс Зандер. Просто взял за руку и приказал закрыть глаза, а когда через пару секунд она получила разрешение снова смотреть, то уже стояла рядом с домом, внутри плодово-ягодного кольца. Пока Эйвис с любопытством разглядывала детское убежище Зандера, тот ещё пару раз слетал за четырьмя охранниками, видимо, на радушный приём со стороны своего потенциального бывшего друга ур не особо рассчитывал.

– Что ж, прошу в моё тайное убежище,– наконец заявил хозяин, склонившись в шутливом поклоне,– здесь мы с Алексом провели большую часть нашего детства.

Первыми в дом, естественно, отправились охранники, они быстро проверили его от чердака до подвала и сделали приглашающий жест хозяину и его гостье. Эйвис переступила порог Зандерова убежища и остановилась у входа, с любопытством оглядывая интерьер. Дом был пуст, но отнюдь не заброшен, похоже, ур время от времени сбега́л сюда от суеты будней, чтобы побыть в одиночестве. В шкафчике на кухне хранились запасы еды, на столе стояли наполовину прогоревшие свечи, а от камина всё ещё шло слабое тепло.

– Это ведь не ты разжигал камин? – поинтересовалась Эйвис, протягивая руки к потухшим, но пока не остывшим углям.

Зандер не ответил, он медленно двигался вдоль периметра помещения, словно бы прислушиваясь к собственным ощущениям. Время от времени он прикасался ладонями к стенам и мебели или трогал что-то из вещей, поправил зеркало в прихожей, потом сдвинул в кучу подушки на диване. В его движениях было что-то от плавного полёта сокола, он словно кружил над своими владениями и высматривал добычу. Внезапно Зандер замер на месте, а затем наклонился и пошарил под столиком у дивана. Когда он разогнулся, на его ладони лежал небольшой серебряный диск.

– Это твой медальон? – Эйвис с любопытством протянула руку к диску. – Я его видела у тебя ночью. Когда же ты успел его здесь обронить?

Зандер молча расстегнул куртку и снял с шеи серебряную цепочку с точно таким же медальоном. Он положил оба медальона на стол и сделал шаг назад, словно хотел полюбоваться на дело своих рук. Два светлых диска лежали рядышком и на фоне тёмного дерева чем-то напоминая два светящихся глаза.

– Я не приходил сюда уже больше года,– задумчиво проговорил хозяин дома.

– Этот второй медальон принадлежал твоему другу-ангелу? – Эйвис завороженно смотрела на серебряные глаза. – Значит, он действительно вернулся.

– Алекс не стал бы от меня прятаться,– вздохнул Зандер,– видимо, Доминик пока не понял, кто он такой.

– Думаешь, мастер Стагрин прав? – Эйвис осторожно заглянула в глаза своему уру. – Его сын – это реинкарнация твоего бывшего друга? – её вопрос остался без ответа, впрочем, ответ девушке был и не нужен, и так всё было предельно ясно. Откуда не ждали, явился гость из прошлого, укравший невесту Зандера. – Интересно, а сама Леона тоже теперь явится из небытия? – мелькнула паническая мысль. – И что в таком случае станет делать брошенный жених? А я что тогда буду делать?

– Эв, я хочу поговорить с ним наедине,– голос Зандера был отстранённым, словно он думал о чём-то другом.

– Он ведь может и не вернуться в этот дом,– прагматично заметила девушка.

– Сделай так, чтобы он не смог сбежать, если вернётся,– распорядился Зандер,– расставь охранников на тропинке, чтобы перекрыли парню отступление, но сюда пусть пропустят, и сами не показываются. Справишься?

Эйвис презрительно пожала плечиком и отправилась устраивать засаду на гостя с того света. Вскоре маленький отряд уже уверенно двигался в сторону поросшего лесом склона соседней горы. Узкая каменистая полочка вскоре перешла в пологую тропинку, петлявшую между низкорослыми деревьями, под ногами теперь мягко пружинила короткая жёсткая травка, под густыми кронами сделалось прохладно. Лес выглядел необычно, даже загадочно, коренастые стволы с корявыми ветками переплетались в замысловатом узоре, образуя узкий зелёный коридор, солнечные лучи, просвечивая сквозь кружево мелких листочков, превращали тропинку в пятнистый ковёр. Рядом с тропинкой журчал, облизывая скалистое русло, прозрачный ручеек. Эйвис зачерпнула воды, но пить не смогла, вода была просто ледяная, даже в ладони её держать было больно.

– Интересно, откуда в лесу взялась такая холодная вода? – удивилась девушка.

Она задрала голову вверх, пытаясь разглядеть источник, но заросли надёжно скрывали склон горы, по которому стекал ручей, так что любопытство Эйвис осталось неудовлетворённым, поэтому, расставив и проинструктировав охранников, она отправилась исследовать окрестности. Немного пройдя вдоль тропинки, юная натуралистка обнаружила небольшое ответвление, ведущее наверх, и, недолго думая, полезла в гору. Всё равно делать ей было нечего, не навязывать же своё общество Зандеру, коли он так откровенно выразил своё желание побыть в одиночестве. Если честно, Эйвис было немного обидно, что у её возлюбленного имеются секреты. Нет, она понимала, что встреча бывших друзей будет, скорее всего, не особо благостной, возможно даже, что дело кончится членовредительством, но почему это должно быть тайной для неё. Зандер же уже всё ей рассказал про свою несчастную любовь и предательство друга. Или не всё?

Лениво обдумывая эту щекотливую ситуацию, Эйвис всё дальше удалялась от дома. Тропа шла круто вверх и была довольно скользкой от воды, сочившейся буквально из всех щелей между камнями. Подъём требовал усилий и внимания, что вовсе не располагало к рефлексии, поэтому настроение Эйвис постепенно улучшилось. Вскоре она выползла за кромку леса, и солнце сразу же принялось поджаривать отчаянную исследовательницу, как бифштекс на сковородке. Она скинула куртку и намотала её себе на голову, чтобы уберечься от теплового удара, но с кожаными штанами и сапогами ничего поделать было нельзя, и очень скоро они сделались обжигающе горячими. Через полчаса подъёма среди раскалённых скал девушка уже всерьёз начала подумывать, не пора ли вернуться. А вдруг она заблудилась? Но нет, тропа, хоть и не очень хоженая, была отчётливо видна на фоне белых камней.

Наверное, если бы вскоре тропа не нырнула в ущелье, девушка уговорила бы себя бросить это глупое и довольно опасное путешествие и спустилась бы к дому, но та оказалась хитрей и заманила раскрасневшуюся скалолазку в тенистую расщелину. Первым делом Эйвис набрала полные пригоршни ледяной воды, умылась и прополоскала рот, пить такую холодную воду после жары было чревато больным горлом. Немного передохнув в тенёчке, Эйвис двинулась вдоль ущелья, по дну которого тёк уже довольно полноводный ручей. Тропа петляла вдоль ручья, плавно поднимаясь вверх. Чем дальше шла Эйвис, тем ущелье всё сильнее сужалось, и становилось заметно прохладней, если не сказать холодней. Девушка уже вновь надела куртку, но ей всё равно было зябко.

– Так и замёрзнуть недолго,– озабоченно пробормотала Эйвис, но даже не замедлила шага, азарт исследователя гнал её вперёд.

Неизвестно, сколько бы ещё времени она продолжала двигаться по тропе с упорством, достойным лучшего применения, но тут внезапно дорога закончилась, уперевшись в чёрную отвесную скалу, из-под которой и вытекал ледяной ручей. Скала, перегородившая ущелье, вовсе не казалась каменным обломком, свалившимся сверху, она составляла как бы единый монолит с его стенами и выглядела несколько искусственно, хотя следов механической обработки видно не было, если, конечно, не считать дверь. Да-да, тропа, петлявшая вдоль ущелья, упиралась в металлическую белую дверь с мощным засовом. С двадцати шагов Эйвис даже показалось, что створки двери сделаны из серебра, только они почему-то не блестели. Подойдя поближе, она поняла свою ошибку, на самом деле дверь была покрыта толстым слоем инея. Девушка с удивлением уставилась на это необъяснимое явление. Да, в ущелье было холодно, но не настолько, чтобы иней не таял, однако не верить собственным глазам было невозможно.