Поздравляю, Сеул!

Кореец улыбнулся.

– Я повидал много стран, но Россия особенно запала в сердце. А из какого вы города?

– Москва.

– Значит, столица. Вам подходит. Что же, раз мы решили остаться инкогнито, буду называть вас Москва. Я, кстати, из Сеула. Используем и мой город в качестве имени?

Молодой человек, приподнявшись, протянул ладонь над столом в явном ожидании рукопожатия. Его взгляд, прежде полный задора, теперь смягчился, но не утратил былой проницательности. Губы растянулись в добродушной улыбке, настолько приятной и заразительной, что мне тоже захотелось улыбнуться в ответ. Однако я сдержалась.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла официантка. Сеул вернулся на место, так и не дождавшись моего ответа. На столе появились чашка черного кофе и прозрачный заварник с зеленовато-желтой жидкостью. Как только нос уловил дурманящий аромат крепкого эспрессо, желудок тут же свело. И зачем я сказала про чай?

Следом за уже знакомой девушкой вошел и юноша. На его подносе едва помещались две глубокие пиалы и с десяток маленьких. Запахло пряностями и мясом, что усилило спазм. Не стерпев, мой оголодавший живот решил заявить о себе вслух. Взгляд перескакивал с блюда на блюдо: белый бульон с крупными кусками мяса, поданный к нему рис, нашинкованный лук-порей, какой-то красный соус и пекинская капуста в перцовом маринаде. Кореец лишь улыбнулся шире.

– Взял на себя смелость заказать нам гомтанг. Это говяжий суп, лучший в Пусане. Самое то в прохладный денек. Попробуйте, – подтолкнул блюдо Сеул, между тем продолжая светскую беседу. – Вы в Пусан по работе или на отдых?

Я проигнорировала вопрос и склонилась к пиале, над которой клубился душистый пар. Сделала глубокий вдох. Так и не дождавшись ответа, мой новый знакомый вновь заговорил:

– А я вот сбежал. Знаю, совсем не по-взрослому. В моем возрасте принято решать проблемы, а не создавать новые. Но мне так надоело бороться с системой. Такой… глупой. Несправедливой. – Под ребрами неприятно заныло. Знакомо. Я подняла взгляд от тарелки, посмотрев на собеседника. – Пару дней назад мне предложили очень прибыльный проект, и я впервые за долгое время работы в агентстве отказался, чем, разумеется, взбесил руководство. Но не подумайте: я это не из вредности – просто устал от пустышек, от того, что теперь важна прибыль, а не смысл того, что я делаю.

По больному… Нет, не хочу это слушать. Именно из-за несправедливости я и уехала за тридевять земель от Москвы. Тоже, выходит, сбежала…

– Мне неинтересно, – решительно перебила я.

Аппетит ушел. Сидевший напротив кореец будто в голову ко мне забрался, покопался там как следует и теперь с видом невинной овечки озвучивал вслух то, что мучило на протяжении последних дней. А может, и лет…

Наши взгляды пересеклись. Я вопросительно подняла бровь, опрометчиво надеясь, что выгляжу безразличной, но Сеул, пытливо прищурившись, предположил:

– Знакомая ситуация?

Черт, как в воду смотрит…

– Отнюдь, – непоколебимо отрезала я.

– Тогда почему такой взгляд?

– Какой?

– Вовлеченный.

Брови непроизвольно взметнулись вверх, челюсти сжались так сильно, что свело скулы. Собеседник удовлетворенно кивнул – словно заключение сделал.

– Я хороший слушатель. Поделитесь, станет легче. А то выглядите болезненно обиженной на жизнь, – подытожил он.

Я возмущенно хмыкнула и, схватив со стола ложку, начала быстро хлебать бульон, стремясь поскорее вернуть долг и уйти. Хотя я по-прежнему не понимала, зачем в принципе продолжаю во всем этом участвовать.

Кореец не отставал. Может, он работал в спецслужбах? Привык «колоть» людей.

– Ну так что? В Корее по делам?

– Отпуск, – ответила я, остервенело пережевывая кусок говядины.

– Интересный выбор, учитывая время года. Я предпочитаю отдыхать в теплых странах. В Корее зимой неуютно, да и погода капризная: то дождь, то снег, то жуткий ветер. В Пусане еще ничего, а вот в Сеуле… Бр-р. Ужасная зима.

– Пытаетесь напугать здешней зимой? Я родилась в Сибири, для меня минус десять – Ташкент… – Тут я осеклась: не сообразит ведь, в чем шутка. – То есть Гавайи.

Сеул понимающе усмехнулся и задал следующий вопрос. Интересно, сколько их у него?

– Любите к-поп? Смотрите дорамы?

– Нет.

– Тогда совсем не сходится… – задумчиво протянул он.

– Что именно?

– Почему Пусан?..

Вот же прицепился!

Я вздохнула, стараясь сделать это как можно тише, и, отложив ложку, подняла взгляд на парня. Тот насмешливо улыбнулся, обнажая ряд белоснежных зубов, и слегка подался вперед, практически нависая над столом. В глазах цвета горького шоколада сверкал вывод: что бы я ни ответила, Сеул уже додумал и рассказал себе мою историю. И вот, спустя несколько секунд, он решил поведать ее вслух, выдвинув свое (как же это раздражает!) абсолютно верное предположение:

– Может быть, вы тоже отчего-то сбежали?..

Меня аж внутренне затрясло. Внешне же я смогла сохранить спокойствие. Правда, ответила весьма резко:

– А может быть, мы просто поедим? Молча.

Кореец тихо рассмеялся, покачав головой.

– Мой дедушка всегда говорил: «Простуду лечат за столом». Полагаю, обиды тоже. Чего вы злитесь? Может, я ваш счастливый шанс?

«Ага… скорее, несчастный случай», – подумала я.

– Воспринимайте нашу встречу как подарок судьбы. Вы, должно быть, из тех, кто привык все держать в себе. Сильная, независимая, такая красивая… – Сеул мечтательно улыбнулся. Я же, сохраняя каменное выражение лица, продолжала сверлить его негодующим взглядом. – Прошу прощения, забылся. В общем, я ведь даже имени вашего не знаю. К тому же обещаю хранить все услышанное в тайне. Не стесняйтесь воспользоваться моим предложением.

– Что же, тогда позвольте и я задам вопрос. Почему вы решили пригласить на обед совершенно незнакомого человека?

– А почему нет?

– Это странно.

– Разве? Не страннее вашей поездки в Пусан в последнюю неделю декабря. Я знаю, что для России Новый год – особенный праздник.

– Бывали в моей стране?

– Неоднократно.

– И кем вы работаете?

– А вы?

Я замолчала. Сама не заметила, как втянулась в беседу. Хотя наш диалог больше напоминал обмен ударами на ринге.

– Хотите совет? – продолжил Сеул спустя какое-то время.

– Я не нуждаюсь ни в чьих советах.

– Все от случая к случаю нуждаются во взгляде со стороны.

– Но уж точно не в вашем, – безапелляционно заявила я и встала из-за стола. – Думаю, мне пора. Верните сумку.

– Но вы почти ничего не съели.

– Не люблю первые блюда.

– Почему сразу не сказали? Что же, тогда в следующий раз ресторан выбираете вы, – с излишней самоуверенностью произнес кореец.

– «Следующий раз» не входит в мои планы, – хлестко парировала я.

Сеул легонько ухмыльнулся, будто я сказала нечто несуразное, и нехотя вернул мою хобо.

– Прежде чем уйдете, заберите на кассе пакет. Я попросил упаковать еще одну порцию гомтанга навынос для вашей подруги. До отеля доберетесь самостоятельно? Проводить ведь все равно не позволите.

– Разберусь, – сухо ответила я, направляясь к двери.

– Москва, – окликнул кореец уже на пороге, – если завтра решите отправиться в город, возьмите зонт – дождь обещают. И берегите себя. Еще увидимся…

Не проронив ни слова, я вышла в коридор и забрала угощение для Кати. Покинула заведение, испытывая неприятно давящее на грудь чувство, будто упускаю нечто значимое.

Холодный ветер, ударивший по лицу, как только нога переступила порог ресторана, не смог вернуть ясность мысли. Я стояла посреди улицы незнакомого города с говяжьим супом в руках и никак не могла понять, что же здесь делаю. Вся моя жизнь, карьера, дом, планы на будущее были в Москве. Нужно немедленно возвращаться!

Внезапно в кармане пальто завибрировал телефон. Я вздрогнула, прижимая бумажный пакет к груди, но роняя только что освобожденную из плена сумку. Та с громким шлепком упала в лужу. Отлично!

С губ сорвалось крепкое русское ругательство. Пожилая пара, проходившая мимо, с любопытством на меня посмотрела, широко улыбаясь. Знай они, что я сказала, вероятно, промыли бы мне рот с мылом.

Достав смартфон и одновременно пытаясь отряхнуть сумку, я не глядя ответила на звонок. Из динамика раздался почти крик. Орал Костя. Вернее, Константин Геннадьевич.

– Юшкова, ты совсем с катушек слетела?

– И вам доброго дня, – язвительно буркнула я. – Точнее, вечера. Или сколько там у вас сейчас в Швейцарии?

– Еще хамить смеешь?

– И не думала.

Телефон, который я держала плечом, начал выскальзывать. Пришлось перехватить. Не до конца обтекшая сумка мазнула по пальто, оставив пятно на кремовом кашемире.

– Зараза… – сквозь зубы процедила я.

– Это я еще и зараза? – тут же подхватил шеф. – Ты ушла в отпуск без предварительного согласования накануне вручения премии, и…

– Да это я не тебе, Костя, – огорченно выдохнула я. – Пальто дорогое запачкала.

– Если ты немедленно не вернешься в Москву, пальто станет меньшей из твоих проблем!

По спине прокатилась волна жара, хотя погода располагала к обратному. Я надменно усмехнулась и заговорила, практически выплевывая каждое слово:

– Угрожаешь? После того, как опозорил меня перед всей редакцией? Считаешь, у тебя сил хватит со мной тягаться? Не забывай, что я стояла у истоков и знаю все, что происходило за дверьми как твоего кабинета, так и бухгалтерии! Но заметь: никогда в жизни, как бы мы ни расходились во мнениях, я не прибегала к шантажу или чему-то подобному. А ведь могла, если бы не уважала тебя и не любила наш журнал. Но на этот раз ты перешел черту моего терпения!

Константин умолк, но ненадолго. Я же продолжила путь по пешеходному переходу, направляясь в сторону отеля. По крайней мере, надеюсь.

– Так это личная вендетта? Брось, Даша, ты слишком профессионал, чтобы опускаться до такого! К тому же тебе прекрасно известно, что отец Киры крепко держит меня за яйца…

– Кира потопит «Шик» быстрее, чем мы закончим этот разговор.

– Думаешь, я не понимаю? Поэтому ты и нужна мне в Москве!

– Чтобы что? Подтирать дерьмо за твоей любовницей? Костя, ты совсем охренел?!

– Даш, – едва не взвыл начальник. – Ну что ты от меня хочешь? Надбавку, премию? Я все сделаю! Если мы дадим заднюю сейчас, Шварц сожрет нас с потрохами!

– Ты собственными руками накинул эту петлю себе на шею. Я предупреждала. Буквально умоляла тебя не связываться с его инвестициями. Да, пришлось бы затянуть пояса, вложиться самим, но ведь и не в первый раз! Мы справились, когда про журнал никто не знал, а теперь… «Шик» одно из лидирующих изданий светской хроники, неужели ты думаешь, что мы бы не справились без стороннего финансирования?

Костя трагично замычал. Я подошла к перекрестку, огляделась. Вдалеке виднелся отель. Ну, хоть тут не промахнулась.

– Слушай, я тебя очень прошу, вернись в Москву. Закрой квартал. Прими награду. Я прилечу через неделю, и мы все спокойно обсудим.

– Что именно? Смену главного редактора? Если нет, то я остаюсь в Корее и с чистой совестью наслаждаюсь положенным мне отпуском, в котором, между прочим, не была ни разу.

– Черт, Юшкова, – вновь прикрикнул Константин, – без ножа ведь режешь!

– Черт – это твой Шварц. Заключил сделку с дьяволом, теперь… – И тут справа раздался оглушительный рев клаксона.

Я резко повернулась на звук, и в тот же миг перед глазами потемнело от ужаса. На полной скорости ко мне приближался черный внедорожник. Так увлеклась ссорой с начальником, что упустила не только повышение, но и собственную жизнь!

Время словно остановилось и между тем неумолимо ускорилось. Боль пронзила тело от макушки до пят, хотя столкновения еще не произошло. По инерции меня качнуло назад, и я, потеряв равновесие, начала падать, подумав: «Это конец. Огромные колеса раздавят мой череп в мгновение ока».

От страха я зажмурилась. Каждая мышца в теле напряглась, ожидая удара об асфальт. Но спина так и не достигла земли – мир внезапно завертелся перед глазами, и я оказалась крепко стиснутой в чьих-то руках…

Визг тормозов оглушил. Пульсация в висках отозвалась болью в переносице. Городской шум превратился в невнятный гул. Меня будто бросили в огромный металлический чан с водой и плотно накрыли крышкой. Легкие сжались, ребра сдавило так сильно, что я едва могла дышать. И когда сознание начало ускользать из-за нехватки кислорода, глаза в ужасе распахнулись и с губ сорвался отчаянный всхлип, обернувшийся единственным словом:

– Сеул…

Он крепко обнял меня, привалившись своей спиной к столбу светофора. Как и я, дышал прерывисто, жадно. Со всех сторон нас обступили люди, однако я была настолько потрясена, что могла видеть лишь одно… Его лицо и обеспокоенные глаза-полумесяцы, смотрящие на меня с неподдельной тревогой.

– Ты в порядке? – с трудом произнес кореец, еще крепче прижимая меня к груди.

Я чуть заметно кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Где-то в затылочной части глухим эхом по-прежнему надрывался автомобильный гудок, не позволяя реальным звукам прорваться. Я невольно сглотнула, и уши отложило. Точно снежная лавина на меня обрушились десятки голосов, криков, щелчков затворов фотокамер.

Сеул содрогнулся – я ощутила эту дрожь всем своим телом. Его взгляд прояснился, осуждающе окинув толпу. На шее проступила пульсирующая вена, желваки заходили под кожей нервными сгустками.

– Бежим, – решительно произнес он и, схватив меня за запястье, потащил прочь от места происшествия, грубо прокладывая нам путь через возмущенную толпу.

Я обернулась, сталкиваясь взглядом с разъяренным полноватым мужчиной, перебегавшим проезжую часть. Позади стоял джип с открытой водительской дверью прямо поперек дороги. Под передним колесом валялся разорванный пакет из Gomtang и несколько смятых салатных контейнеров.

«А ведь это могла быть я…» – пронеслось в голове, но Сеул вновь завладел моим вниманием, требовательно дернув за руку.

– Скорее, иначе попадем в крупные неприятности.

Я послушно ускорила шаг. С большим трудом мы выбрались из галдящего столпотворения и, круто взяв вправо, помчались со всех ног. Куда? Зачем? Почему мы бежали? Да кто ж его знает! Мысли в голове путались, словно клубок ниток в кошачьих лапах. В носу щекотало от подступающих слез. «Ветер», – успокаивала я себя, не желая признавать истинные чувства. Таковы происки пресловутой судьбы? Отправить за тридевять земель и бросить под колеса «случайно» проезжавшего мимо джипа?

– Эй, Москва! Ты меня слышишь? – голос Сеула ворвался в сознание, словно шквальный ветер, возвращая из глубин мыслей к реальности.

Я растерянно моргнула один раз, два, три.

– Как ты? – с тревогой спросил кореец.

Его прохладные ладони легли на мои щеки. Он нежно погладил кожу кончиками пальцев. Приятное ощущение: кожа горела, а эти ласковые прикосновения… Стоп!

Я резко отпрянула, озираясь по сторонам. Мы более не бежали, а сидели на скамье в окружении невысоких сосен с узловатыми ветвями. Подобные деревья я прежде видела в Китае и Карелии. Красивые, напоминающие зонтики с искривленными стволами. Но как мы здесь оказались? Какой промежуток времени начисто стерся из моей памяти?

– Где это мы?.. – голос оцарапал горло, прозвучав сухо и неестественно.

– В парке «Сонним», – ответил Сеул, потирая ладони, которые я так небрежно сбросила со своего лица. – Но нам нельзя здесь задерживаться. Как твоя нога? Ты вроде прихрамывала.

– Нога? – Я осмотрела сначала правый, затем левый ботинок, покрутила одной стопой, другой и пожала плечами. – Кажется, все в порядке.

– Отлично, – с явным облегчением выдохнул кореец и, сняв с головы бейсболку, надел ее на меня. – Слушай внимательно: у южного выхода нас будет ждать такси. Пойдем к нему поодиночке, а то мало ли. Мы парочка колоритная, если блогеры рыщут по парку, сразу заметят. И распусти волосы, так надежнее.

– Постой. – Я решительно замотала головой в отрицании. – К чему эти шпионские игры? Зачем мы в принципе убегали?

– Спасали тебя от последствий. В Южной Корее с законом не шутят, а в отношении иностранцев полиция вообще не церемонится. Если бы дело дошло до разбирательств, тебя бы или судили здесь, или незамедлительно выслали из страны с запретом на въезд как минимум на пять лет. Не слишком ли для первого дня отпуска?

– Но ведь это был несчастный случай, – возмутилась я.

– Ты переходила дорогу на красный.

– Я просто…

– И говорила по телефону.

– Это не преступление!

– А потом сбежала с места происшествия.

– Из-за тебя! Это ты меня уволок!

– Потому что знаю, чем все закончится!

Замолчали. Я опустила голову, глядя на желто-коричневый ковер из сосновых иголок. Дрожь в плечах уже унялась, сердцебиение пришло в норму, но неприятный осадок по-прежнему давил на грудь, мешая дышать ровно. Дурацкая ситуация! Как я в ней оказалась? С самого начала все пошло не по плану… И зачем только поддалась на этот глупый обман с сумкой?

– Знаю, ты винишь в случившемся меня, – вновь будто прочитав мои мысли, сказал Сеул. – Сейчас мы доставим тебя в отель, а дальше, если возникнут проблемы, я разберусь. Пойдем. – Его ладонь ласково накрыла мои пальцы.

Я подняла на корейца взгляд. Он улыбнулся, набрасывая на голову капюшон.

– И все же волосы лучше распусти. И надень кепку поглубже.

Примерно через десять минут, следуя указаниям, я вышла к проезжей части. У обочины стоял тот же «Хендэ», что привез нас с Катей из аэропорта. Господин Чон опустил окно, высунул голову и поманил меня рукой, а как только я устроилась на заднем сиденье, протянул термос с чаем.

Мы сразу же тронулись с места, проехали метров двести вдоль парка, свернули на светофоре. Сеул уже ждал у дороги. На этот раз он сел рядом со мной.

– Тебе не обязательно ехать до отеля, – заверила я, придвигаясь к двери.

– Просто хочу быть уверен, что ты не попадешь в очередную передрягу, – усмехнулся он, но, заметив мой возмущенный взгляд, быстро стер с лица насмешливую ухмылку.

– Ладно, понял. Можешь и дальше обвинять меня во всех неприятностях. Я не обижусь. Но помни…

И тут такси резко затормозило, отчего меня по инерции бросило вперед, прямо лбом в ладонь корейца, которую тот успел вовремя подставить. Поймал мою голову, будто бейсбольный мячик! Еще плюс одно унижение в копилку…

– Аджосси[7]! – воинственно вскрикнул Сеул, явно обращаясь к водителю, но вскоре посмотрел на меня. – Прости, ты в порядке?..

Я досадливо вздохнула и, откинувшись на спинку сиденья, устало потерла лоб. Таксист, обернувшись, принялся виновато причитать. Благо мы уже были на парковке отеля. Это невыносимо долгое утро скоро закончится в мягкой кровати гостиничного номера.

– Все хорошо. Скажи ему, пусть не волнуется, – попросила я и открыла дверь.

– Погоди, Москва, – окликнул меня Сеул, тотчас позабыв об оплошности водителя. – Я бы хотел извиниться за сегодняшнее. Позволь…

– Забудь, – отмахнулась я, покинула салон и поспешила к парадному входу в отель.

Позади раздался хлопок автомобильной двери. Вероятно, Сеул выскочил из машины следом. В подтверждение догадки меня настиг требовательный окрик:

– Поужинай со мной, Москва!

Я замедлила шаг и, пусть и не хотела, медленно обернулась. Кореец действительно стоял возле такси, улыбаясь широко, задиристо и самую малость с вызовом. У него была очень красивая улыбка, как с рекламного плаката. Однако что меня по-настоящему привлекало, так ее искренность. За время работы в журнале я видела множество самых разных улыбок: поставленных, отрепетированных. Они появлялись на лицах по команде фотографа и исчезали после щелчка затвора камеры. Каждая из них сияла ярко, но не грела. Сеул же напоминал утреннее солнце, которое уже выглянуло из-за горизонта, но еще не палит изо всех сил, а ласково заигрывает. И глядя на его теплую, отчасти наивную улыбку, я вдруг подумала: «А что, если мне согласиться»?

– Наконец-то вы приехали! – Катя выскочила на крыльцо так неожиданно, что я заметалась из стороны в сторону, будто пойманный с поличным воришка.

Сеул громко рассмеялся и отсалютовал Макаровой рукой. Она довольно просияла, помахала ему в ответ и, подойдя ко мне, с гордым видом рассказала о том, как провела время.

– Я уже все здесь изучила, посмотрела ресторан, нашла спортзал, пообщалась с сотрудниками, узнала, куда зимой можно сходить на экскурсии, и, конечно же, заселилась. Кстати, уточнила про вашу бронь. Представляете, мы живем в соседних номерах. Какая удача! Чемодан пока отнесли ко мне, заберете, как получите ключи.

– Спасибо, Кать, ты настоящий друг, – улыбнулась я, не сводя взгляда с корейца. Он не спешил уезжать – ждал ответа.

Этот наш безмолвный диалог, разумеется, не остался незамеченным проницательной Катей. Вмиг вспыхнув любопытством, она толкнула меня локтем, заговорив до ужаса приторным голосом, томно растягивая каждую гласную:

– Ну… как прошел обед?..

– Ели говяжий суп – гадость редкостная, – сухо ответила я и, кивнув на прощание Сеулу, направилась в здание.

К удивлению, кореец не стал меня останавливать. В отражении стеклянных дверей отеля я увидела, как он сел в такси и машина медленно покинула парковку. Охватило незнакомое прежде чувство, что-то похожее на ностальгию – приятную и одновременно тоскливую. Но Катя быстро переключила мое внимание на себя.

– Ну, хоть номерами обменялись?

– Он не спрашивал.

– Вот же… Ну и ладно, не расстраивайтесь, – подбадривающе прощебетала Катя, подхватывая меня под руку. – Если это судьба, вы встретитесь снова. А если нет, так и ничего страшного, найдем вам другого красавчика.

Я иронично усмехнулась.

– Все, что мне нужно, Катюш, это душ и кровать. Я очень хочу спать.

– Спать?! Даша, мы же только приехали. У меня столько всего запланировано!

– Кажется, еще пару часов назад кто-то был категорически против любых планов.

– Это другое, – нахмурилась Макарова, но, окинув меня оценивающим взглядом, смягчилась. Судя по всему, выглядела я скверно, потому что девочка слишком уж быстро сдалась. – Ладно, но обещайте, что после ужина мы погуляем по пляжу и попробуем настоящий корейский омук[8].

– Если я вообще смогу проснуться к ужину.

– Проснетесь, не сомневайтесь. Это я беру на себя!

Заселение прошло без приключений. Ключ-карту выдали сразу, после чего Катя проводила меня до номера. Забрав из ее комнаты чемодан, я попрощалась, пообещав поставить будильник, и наконец-то осталась одна.

Мы жили на пятом этаже, прямо через стенку друг от друга. Спальни средних размеров с уютной обстановкой на твердые четыре звезды, как и было заявлено в буклете. Но главное – окна выходили на море, что почти полностью оправдывало всю эту затею с отпуском.

Быстро освоившись в новых владениях, отыскав розетки, бутилированную воду и мыльные принадлежности, я решила отложить распаковку вещей на завтра и сразу отправилась в душ, а после него в кровать, прямо в халате.

Сон пришел мгновенно, возможно, даже быстрее, чем закрылись глаза. Постельное белье пахло лавандой, а этот аромат всегда действовал на меня успокаивающе. Разумеется, ни о каком будильнике я и не вспомнила. Как и о том, где в принципе находится мой телефон. Кстати, удивительно, что за все это время Костя больше не позвонил. Но оно и к лучшему.

Глава 5

Меня разбудил оглушительный грохот, раздавшийся со всех сторон одновременно.

Я попыталась пошевелиться, но безуспешно. Тело, покрытое холодным потом, намертво прилипло к простыне, которая вот-вот грозила прорваться под судорожно сжатыми пальцами. Не получалось ни вдохнуть, ни выдохнуть – даже открыть глаза не выходило. Все, что оставалось, – беспомощно терпеть зловонный запах перегара, мерзкие прикосновения ледяных пальцев, шарящих под одеждой, и колючий снег, впивающийся иглами в поясницу.

– Даша, просыпайтесь уже! – раздался голос Кати будто из-под воды.

Ресницы мгновенно распахнулись, и тело взметнулось с влажной простыни подобно пружине. Я села, жадно схватив воздух ртом. Под ребрами нещадно жгло, в гортани першило. Из груди вырвался сухой кашель.

Грохот повторился, но лишь теперь стало ясно: это обычный стук в дверь. Ничего страшного.

Вытерев тыльной стороной ладони взмокший лоб, я спустила ноги на пол и, все еще скованная сонной неуклюжестью, поднялась с кровати. Катя позвала снова. Голос ее звучал по-детски капризно.

С трудом переставляя ноги, словно те были чужими, я подошла к двери и почти повисла на ручке. Под моим весом она опустилась. Тотчас в номер ворвалось обиженное рыжее солнце.

– Вы что, все еще спите?! Ну в самом деле, Даша, мы же договорились!

– Прости, – только и сумела вымолвить я, подпирая плечом стену. – Видимо, акклиматизация.

– Уже восемь часов вечера! Так весь отпуск проспите.

Мне нечего было сказать в ответ, кроме очередного «прости».