скачать книгу бесплатно
Ника кривит губы в ухмылке:
– Во сколько?
* * *
Ника застегивает белую ветровку и перекидывает через плечо рюкзак. В нем бережно уложен фотоаппарат. Стефано сказал выходить на парковку, поэтому она неспешно спускается по старинной улочке к воротам и останавливается на обвеваемой ветром площадке, разглядывая спрятавшийся внизу городок.
Позади раздается скрип гравия, и Ника оборачивается. По узкой дороге, которая ведет дальше в тень ветвистых деревьев, выезжает белый кабриолет с красным кожаным салоном. Такие автомобили Ника видела только в фильмах. А сейчас сама в него попала.
– Синьорина, вас подвезти?
Стефано смотрит на Нику поверх солнцезащитных очков с легкой усмешкой.
– Боюсь, у меня нет выбора, – бормочет она.
Кабриолет срывается с места, стоит Нике сесть на пассажирское кресло, и ветер резво запутывается в волосах. Петлистая дорога выводит их из туманного кольца, и появившееся солнце ласково гладит кожу.
– Удивительно. – Она оглядывается назад.
Так и есть. Кастелло ди Карлини остается внутри серого плена. А вокруг него сияет солнце.
– Чудесная погода для сентября. – Стефано переключает радио, и играет заводная итальянская мелодия.
– Да, но почему на замок она не распространяется?
– Есть семейная легенда. Нашего предка прокляла ведьма, и туман навсегда поглотил замок.
– Слишком короткая легенда, – фыркает Ника и хватается за ручку двери, когда Стефано входит в крутой поворот.
Мужчина смеется и нажимает на газ. Кабриолет мчится вниз по горной дороге и вскоре вливается в поток машин.
– Возможно, я ее слегка подсократил, зато ты поняла, почему туман никогда не рассеивается.
Ника смотрит на профиль Стефано. Точеный нос истинного итальянца. Густые запутанные волосы, такие же смоляные, как у его сестры. Только сейчас она замечает, какие у него длинные ресницы.
– Я думала, ты презираешь меня.
Ника переступила через себя, согласившись на прогулку с ним, поэтому короткое «ты» выходит скомканным и невнятным.
Стефано мельком глядит на нее, снижает скорость. Они едут по узким улицам. Проезжают мимо светло?коричневого здания администрации с арочными окнами и башней?часами. По другую сторону фонтаны, в которых вода кажется голубой из?за плитки. Мужчина паркует машину, с трудом втиснувшись на свободное место вдоль дороги.
– Я ведь уже говорил, что злился не на тебя, а на заскоки Паолы.
Стефано поднимает крышу и вылезает из кабриолета.
Ника спешит выбраться следом.
– И все же моя работа пугает тебя.
Граф закрывает автомобиль и галантно подает Нике руку. Она смотрит на нее, ожидая, что та вот?вот превратится в пчелу и ужалит ее.
– Не настолько, как тебя – моя рука, – усмехается Стефано.
Ника стискивает зубы и кладет дрожащие пальцы ему на рукав пиджака. Он скользит под кожей.
– Я не боюсь твоих фотографий, Ника, потому что не верю в них. Можешь обижаться или нет. Дело твое.
– А ты – настоящий джентльмен.
– Спасибо за комплимент, – смеется Стефано.
Они выходят на пешеходную зону, уложенную брусчаткой. По бокам тянутся магазины со стеклянными витринами. Дорогие бутики с дизайнерской одеждой и бижутерией сменяются ресторанчиками и кафешками. В воздухе витают запахи свежеиспеченной пиццы, морепродуктов, жаренных во фритюре, приправленные дымом сигарет и морским дуновением ветра.
– За что люблю это время – в Каттолике мало туристов.
– И никто не затопчет. Кстати, откуда взялся кабриолет?
– Из гаража. Он находится дальше по дороге. Или ты думала, я оставляю машины за двести тысяч евро на открытой парковке? – Стефано смеется.
– Но при этом спокойно бросаешь их в городе.
Ника закатывает глаза. Цены, которые назвал Стефано, звучат так же нереально, как и заклинания из Гарри Поттера.
– Даже если найдется смельчак и угонит «Порше», далеко не уедет. Италия – маленькая страна. Особенно если ты граф и миллиардер.
Его слова кажутся Нике липкими от самодовольства и высокомерия. Еще недавно Стефано разговаривал с ней так, словно забыл о своем богатстве, а сейчас что ни фраза, то от нее пахнет деньгами.
Ника морщится. Открыто, без ужимок. И Стефано вдруг смеется в голос, так что она вздрагивает.
– Спасибо тебе.
– За что?
Она смотрит на него как на умалишенного.
– За честность. Немногие девушки устоят перед моим хвастовством. А ты говоришь, что думаешь. И хотя у тебя полно личных скелетов в шкафу, не стремишься вытащить их, лишь бы разжалобить меня. – Стефано говорит серьезно. Так серьезно, что у Ники в горле пересыхает и хочется пить.
Она смотрит на бордовую брусчатку и мысленно пытается затолкнуть растревоженные «скелеты» обратно в шкаф. Разжалобить? Да, она расскажет, только если напьется. Причем сильно!
– Мои последние отношения закончились неудачно, – шепчет мужчина.
– Стефано! – Ника вскидывает голову. Щеки горят, будто ей влепили оплеуху. – Я ведь работаю у вас. И никакие отношения мне и в помине не нужны. Я…
– Не понимаю, о чем ты, – перебивает он и тянет ее к небольшому ресторану. – Лично я хочу есть.
Ника с облегчением вздыхает, радуясь смене темы, и цепляется боковым зрением за алые пятна. Вокруг фонтана на круглой площади бегает черноволосая девочка в белом платье и ярко?красных туфельках. Она залезает на огромную каменную черепаху, которая охраняет трех русалок, держащих чашу. Из чаши каскадом спадает вода.
– Я сейчас, – бросает Ника опешившему Стефано и достает фотоаппарат.
Осторожно подходит ближе, стараясь, чтобы ее не заметили, и ловит девочку в кадр. Кровь быстрее струится по венам, когда удается запечатлеть малышку, от которой веет детским простодушием.
Ника улыбается и прячет камеру.
– Прости, я не смогла упустить такое фото… – Она осекается, замечая взгляд Стефано.
Мужчина не отводит от нее глаз. По его лицу невозможно понять, о чем он думает, но в одно мгновение серебристые огоньки вспыхивают, и губы мягко улыбаются.
– Ты видишь то, что не замечают обычные люди, я прав? – И, не дожидаясь ответа, он открывает дверь в ресторан.
Они заходят в уютное помещение, наполненное звуками тихого джаза и острыми нотками благоухающего кориандра. Стефано подводит Нику к дальнему столику, и они скрываются за деревянной ширмой, переплетенной искусственной лианой.
– Мне кажется или на двери было написано, что они открываются в семь вечера? – невольно шепчет Ника.
Внутри вибрирует душа от единственной мысли: они в ресторане одни, если не считать персонал. Одни! И все же…
Ника смотрит на Стефано из?под ресниц и с удивлением понимает, что не вспоминает о страхах с тех пор, как они вышли на пешеходную зону.
– Знаю, – так же шепчет Стефано, – я попросил хозяина открыться на несколько часов раньше.
– Есть границы твоей вседозволенности?
Мужчина морщит нос:
– Он – мой друг. А для друзей иногда можно напрячься. К тому же я редко об этом прошу.
– Только когда водишь девушек в рестораны?
– Угадала, – хохочет он.
Стройный официант в белой хлопковой рубашке и черных брюках приносит меню, вырезанное на деревянной дощечке. Стефано сразу заказывает минеральную воду.
– Ого, в первый раз вижу такое оригинальное меню. – Ника водит пальцами по выжженным строчкам.
Внизу замечает фразу: «Если вам не понравилось обслуживание официанта, можете огреть его меню. Только не сильно».
– Им хорошо защищаться. Если позволишь, я закажу для тебя. Уверен, тебе понравится нежное мясо ягненка с медом и рукколой.
Ника пожимает плечами. Пока Стефано делает заказ, она наливает в высокий стакан ледяную воду и делает маленький глоток. Обжигающе?холодная жидкость бежит вниз по горлу.
– Расскажи о своем хобби. Почему ты стала им заниматься?
– Ты про поезда? – Ника перекатывает стакан между ладонями. – Боюсь, тебе будет скучно.
Стефано наклоняется к ней через стол и улыбается:
– Если бы мне было скучно с тобой, я бы сейчас перебирал договора, а не сидел здесь.
Ника хмыкает. Она уже поняла, что с графом бесполезно спорить. Если он чего?то хочет, он это получает.
– Ну хорошо. Уговорил. – Она вздыхает и окунается в прошлое. – Мне было четырнадцать лет, когда умер отец. Его избили в подворотне какие?то наркоманы, которых так и не нашли. – Голос дергается лишь на секунду.
– Мне жаль. – Стефано тянется к руке Ники, но в последний момент поспешно сжимает пальцы.
– После его смерти я решила, что бог несправедлив к нам, а значит, и я буду несправедлива к нему. Я не понимала, что мучаю не только себя, но и маму. Ей пришлось туго. Без мужа, без опоры растить дочь?разгильдяйку. – Ника пьет воду и горько усмехается. – Знаешь, что самое удивительное? Она никогда не кричала на меня. Даже когда я напилась на пятнадцатилетие. И когда уговорила друга, который занимался прыжками с парашютом, взять меня в тандем. Хотя я все равно умудрилась сломать ногу.
– А потом ты начала кататься на поездах, – замечает Стефано.
Ника смотрит в его глаза и видит – он понимает ее. Неизвестно, как и почему, но мужчина словно чувствовал все, что чувствует она. Попытки переписать прошлое, сопротивление неизбежному, страх перед будущим…
– Да, и повергла маму в пучину страха еще на два года. А ведь однажды я чуть не погибла.
– Не кори себя. Ты была ребенком с душевной травмой. И пыталась вылечиться сама, пусть и неправильно. Поверь мне, я знаю, каково это, когда взрослые не понимают твоих чувств.
Официант приносит горячий хлеб, и от ароматного запаха булочек в животе урчит. Ника с удовольствием отламывает кусочек. Хрустит корочка.
– Может, расскажешь? – подталкивает она.
– Нет. – Стефано улыбается и откидывается на стул. – Сегодня мы говорим о тебе, Вероника.
– Ой, перестань. – Ника машет рукой. – Что ты еще хочешь узнать?
– Как ты бросила это занятие?
Ника замирает.
Вопрос Стефано переносит ее в далекий пасмурный день. Дождь моросит, и мелкие капли оседают на лице. Запах сырости наполняет легкие, а на душе скребут голодные кошки.
«Так накорми их!» – последние слова, которые Ника услышала от Карины.
– Это случилось незадолго до моего восемнадцатилетия. У меня было плохое предчувствие. Словно к душе привязали камень и бросили на дно реки, а тебя оставили стоять на берегу и смотреть на свою смерть. Я отказалась пойти с подругой кататься на поездах и пыталась отговорить ее. Но Карина была упрямой. Все закончилось тем, что мы переругались, и она убежала. А на следующий день я узнала, что она попала под поезд. – Ника отводит глаза. Она боится посмотреть на Стефано и увидеть жалость, поэтому предупреждающе поднимает руки с немой просьбой – молчи. – Смерть Карины послужила щелчком, и я словно очнулась от страшного сна. А дальше ты знаешь. Я нашла призвание в фотографиях.
Стефано молчит.
Из?за тишины джаз на заднем фоне становится громче, и звуки усиливаются. Шипение мяса на гриле, скрежет металла о точильный камень, тихие разговоры персонала. И все замолкает, как только мужчина накрывает дрожащую ладонь Ники рукой. Она рефлекторно вздрагивает и замирает, подавляя привычное желание закрыться в ракушке. Ладонь Стефано горячая, и тепло бежит вверх по кисти и согревает сердце.
– Я ожидал услышать банальную историю о том, как отец привил тебе любовь к искусству, а получил страшную сказку на ночь, – усмехается он, и губы Ники невольно дергаются в улыбке. – Такое следует заесть двойной порцией крема каталана. После мяса, разумеется.
– Значит, ты – сладкоежка?
– Причем гурман! Тирамису, профитроли, эклеры, шоколадное суфле… Я могу долго перечислять.
Ника оглядывает подтянутую фигуру Стефано:
– Да, по тебе заметно. Скоро придется садиться на диету.
Граф смеется, и смех гармонично сливается с контральто певца.
Ника с наслаждением прикрывает глаза и вслушивается в мелодичные звуки. Лишь когда закончится вечер, она поймет. Стефано ничего не рассказал о себе. И ничего не спросил о мистике в ее работах.
