Лебединая песня

Трудно описать словами весь восторг Сваны во время просмотра балета. Волшебная, неповторимая музыка Чайковского околдовала её. Лебедь это оберег моей возлюбленной избранный ещё с момента рождения и лебеди-балеринки грациозно порхали на сцене под обвораживающую музыку. Почти всё представление Свана сидела со слезами на глазах, то от восторга, то от переживаний. В конце она, опьянённая впечатлением, долго стоя аплодировала. Я упивался ею, её счастьем и радостью. Наконец то Свана осуществила свою давнюю мечту. Всю дорогу она сидела со счастливой улыбкой на лице и с восторгом делилась впечатлениями.

– Сегодня мы начинаем полноценную супружескую жизнь, – заявила Свана торжественно, когда мы зашли в номер.

– Неужели поправилась?

– Ещё как поправилась, и в этом ты сейчас убедишься.

Теперь настал мой черёд удивить её. В ДЛТ, когда она примеривала вечерние платья я, незаметно для неё, посетил ювелирный отдел, и теперь было самое время показать покупку. Я взял в руку её красивые пальчики с освежённым маникюром и надел на один из них бриллиантовое колечко. Драгоценный камень чудесно засверкал огранкой и отлично смотрелся на нежной руке моей возлюбленной.

– Вот теперь мы настоящие муж и жена.

Свана подпрыгнула от неожиданности и начала любоваться подарком. Потом нежно обняла, и мы слились в страстном поцелуе.

Дальше всё было как в чудесном сне. Наши обнажённые тела соединились в крепких объятиях и я, наконец, безбоязненно вошёл в неё. Моя возлюбленная была просто в восторге. Но я решил сразу не форсировать и передать инициативу ей.

– Давай, садись верхом, этак тебе будет безболезненно осуществлять соитие.

Свана забралась наверх и стала медленно, придерживая мой орган, опускаться на него, но от неопытности упустила момент и со вздохом провалилась на всю глубину.

– Смотри! У тебя нет члена. Он полностью исчез во мне.

Свана сразу почувствовала всю прелесть позиции «женщина сверху». Она могла сама задавать темп и дозировать глубину проникновения.

Лично мне это положение нравится тем, что женские груди во всей красе предстают перед взором. Упругие, чуть тяжеловатые грудки Сваны, сногсшибательно контрастирующие с её тонкой талией, приводили меня в неописуемый восторг, особенно когда подпрыгивали в такт с фрикциями. Кроме того, я мог полноценно их ласкать и целовать бесконечно долго, не давая возможность возбуждённым соскам ни на секунду сникнуть.

Свана вошла во вкус и стала всё интенсивней насаживать в себя мой торчащий как кол орган. Я всё интенсивней ласкал её то груди, то соски, то наружные органы.

Вдруг Свана уронила себя на моё тело и тут же её груди расплющились в толстые блинчики. Я почувствовал, как потекла из неё обильная жидкость женского оргазма навстречу моему бурному семяизвержению. Всё тело Сваны в судорогах содрогалось от пережитого в первый раз в жизни наивысшего женского сладострастия.

– С почином тебя, моя лебёдушка, – прошептал я, когда мы оба очухались после обоюдного сексуального удовлетворения.

– Это было неописуемое блаженство! Девочки мне рассказывали, как это великолепно, но я не могла представить, что до такой степени. Неужели оно будет каждый раз?

– Лично я тебе это гарантирую.

– Ну тогда, моя любовь обещай, что мы всегда будем вместе и только смерть разлучит нас.

– Обещаю. А теперь давай подкрепимся икоркой и коньячком, а потом продолжим. Ты не возражаешь?

– Ну конечно нет. Я вся сгораю от желания повторить это неописуемое удовольствие.

В течении оставшейся ночи Свана продолжила знакомиться с прелестями секса. Мы перепробовали все позиции, но разумеется самая первая – партнёрша сверху, как я и предполагал, ей понравилась более всего. Под утро мы, выдохнувшись, заснули в обнимку.

Когда я открыл глаза, первое что увидел возле себя – самую красивую женскую грудь на свете, это грудь моей возлюбленной Сваны. Огненные, вьющиеся волосы закрывали нежную спину и гибкую талию, но не скрывали обворожительные ягодицы, переходящие в стройные ноги с тонкими лодыжками. И это чудо природы было сотворено специально для меня.

Повернувшись на спину я почувствовал, что Свана держит в руках моё достоинство, словно палочку наслаждения. От моего движения она проснулась и, увидев за что держалась всю ночь, улыбнулась и стала полусонно его массировать. Реакция не заставила долго ждать. Орган начал набухать и вытягиваться. Свана от этого окончательно проснулась и повернувшись вниз, прильнула к нему губами. Затем оседлала сверху и стала ритмично, как заядлая наездница, раскачиваться.

Так значит утренний секс ей тоже, как и мне, в удовольствие, и это просто великолепно. Это означает, что мы, как партнёры по сексу полностью нашли друг друга отныне и навсегда.

После бурной ночи мы стали приходить в себя, сперва под душем, затем прикончили остатки икры и коньяка, который я предусмотрительно привёз из Еревана.

Погода за окном продолжала хмуро плескать дождь.

– Поехали в аэропорт. Здесь не уютно и холодно.

Когда мы спустились с трапа в таллиннском аэропорту Александр радостно встретил нас и полусонных отвёз домой.

Чем ближе приближался день расставания, тем грустнее становилась Свана.

– Неужели это неизбежно? Неужели мы должны расстаться? Ведь мы любим друг друга и это кощунство нас разлучать. Ну неужели ты не можешь остаться?

– Так ведь и ты уезжаешь.

– Если останешься, то я не уеду.

– А давай тогда ты поезжай со мной.

– Разве такое возможно?

– Нет ничего невозможного, если мы любим друг друга.

– А что скажут твои родители?

Я молча набрал код Еревана и скоро голос моего отца послышался в трубке.

– Арутюн! Ну как ты? Не болеешь? Приезжай скорее, мы очень соскучились.

– Отец! Я наверное не один приеду.

– Не один? А с кем?

Я тут же передал трубку Сване. Она от неожиданности отпрянула, но потом собралась и спросила меня вполголоса.

– Как зовут твоего отца?

– Рафаэль.

– Здравствуйте дядя Рафаэль. Меня зовут Свана. Я очень люблю вашего сына и он любит меня. Прошу вас не разлучайте нас.

Последние слова были сказаны с дрожью в голосе, и это не мог не почувствовать мой отец.

– Здравствуй доченька! Я очень счастлив, что вы любите друг друга и буду рад, если ты приедешь с ним.

– Ура! – закричала Свана.

Но тут трубку взял её отец.

– Здравствуйте Рафаэль….

– Арутюнович, – подсказал я.

– Рафаэль Арутюнович. Это говорит отец Сваны Александр.

– Рад познакомиться Александр.

– Тут вот какое дело. Наши дети полюбили друг друга и грех их разлучать.

– Ну вот и отлично! Пусть приезжают вместе, мы будем только рады, а потом приедите вы и мы отпразднуем свадьбу.

– Отлично! Но если позволите отложим приезд Сваны. Поймите меня – сватовство и свадьба дело серьёзное, надо подготовиться. Может так статься что мы приедем вместе с ней. Не отпускать же её одну в такую даль.

– Поступайте как вам угодно. Для нас ведь самое важное – счастье наших детей.

На этом разговор был завершён.

– Какой чуткий и интеллигентный человек твой отец. Сразу видно, что долго жил и работал в Ленинграде.

Лицо Сваны тоже выражало восторг. Она только, что общалась с отцом своего возлюбленного и получила его согласие на их союз.

– Значит решено Арутюн. Ты пока поезжай один. А мы тут навестим норвежских родственников и подготовимся к предстоящим мероприятиям и торжествам. А ты Свана брось горевать. Мы с отцом Арутюна всё обговорили и согласовали. Разлука ваша будет короткой. Это мы тебе обещаем.

Настроение Сваны после этого резко изменилось. Счастье по прежнему вернулось к ней и она решила в оставшееся время более не горевать.

Но вот что придумала:

– У меня есть идея!

– Какая?

– Ты мне муж, верно?

– Верно.

– Колечко надел?

– Надел.

– Согласие родителей имеем?

– Имеем.

– Так что нам мешает законно оформить союз?

– Ничто.

– Ну тогда помчались в город, в брачную контору.

– Помчались.

Сказано-сделано и вот мы уже стоим в брачной конторе и слышим:

«Vastavalt Eesti Nõukogude Vabariigi seadusele kuulutan teid meheks ja naiseks».

На русском это означало:

«Согласно закону Эстонской Советской республики объявляю вас мужем и женой».

Теперь, согласно обоюдному желанию, у нас на руках было брачное свидетельство и мы стали законными мужем и женой.

– Да будет тебе известно, что лебеди моногамные животные. Если нашли себе пару, то на всю жизнь.

– И только смерть разлучит их.

– Нас и смерть не разлучит.

Не поспешили ли мы? Я и Свана знакомы то всего ничего, и сразу побежали в ЗАГС! Но с другой стороны люди живут годами и в лишь конце узнают, что они не сошлись характерами. Свана очень юная для полноценного супружества, но толк из неё явно получится. А том что мы как половые партнёры у нас 100% взаимопонимание, в этом мы уже убедились причём с того момента, когда Свана была ещё девственницей. Именно жених, согласно кавказским законам, должен лишить девственность невесты, так что с этим у нас как раз всё в порядке.

Но в день моего отъезда Свана приуныла и, когда я направился на посадку, из глаз брызнули слёзы.

– Я буду писать тебе каждый день. Обещай, что и ты тоже.

Свана продолжала плакать уже на груди отца и я, в последний раз бросил взгляд на неё.

Прошла неделя, но от Сваны не было никаких вестей. Я знал, что они на следующий день должны были вместе отплыть в Стокгольм и ждал с нетерпением письма.

Мой отец часто слушал по вечерам вражеские русскоязычные голоса.

– Арут! Прошу тебя не волнуйся. Вчера я услышал по Би Би Си что в Балтийском море затонул паром «Эстония».

Я буквально онемел от сказанного. Наши газеты дружно молчали на этот счёт, но то что передало зарубежное радио не могло быть неправдой.

– Они как раз на этом пароме должны были плыть!

– Судно затонуло, но пассажиров ведь могли и спасти, сынок не отчаивайся раньше времени.

Газеты по прежнему хранили молчание и оставалась последняя надежда – если Свана осталась жива, она должна была рано или поздно дать о себе знать.

Но прошли месяцы и от неё не было никаких новостей, а письма которые я писал на её домашний адрес оставались без ответа. Я отправил заказное письмо лично в руки Сване с уведомлением, причём неоднократно, но они неизменно возвращались обратно с пометкой, что адресат отсутствует. На телефонные звонки тоже никто не отвечал, гудки уходили в пустоту.

От отчаяния я замкнулся в себе, стал угрюм и малообщителен, потерял аппетит и исхудал. Единственным утешением были проявленные и отпечатанные цветные фотки. Я часами их перебирал с грустью в глазах. А иногда включал музыку Грига или мелодии из «Лебединого озера» и тогда мне до того становилось на душе тоскливо, что не хотелось дальше жить. Без Сваны жизнь теряла смысл.

Больше всего волновался отец.

– Ну хочешь поезжай в Таллинн и всё уточни на месте. Тут два варианта: первое – либо она погибла, и второе – жива, но переехала и забыла тебя. Прости конечно, но в жизни всякое бывает.

– Отец! Весь ужас в том, что второй вариант просто исключён.

– Ну тебе виднее. Давай я попрошу своих эстонских коллег наведаться по этому адресу и всё разузнать.

Я согласился и скоро пришло известие, что дом по этому адресу заперт и там давно не было хозяев, ибо с ними случилось несчастье – они считаются без вести пропавшими. Кроме того, нам удалось заполучить списки пассажиров погибшего парома, в котором Свана с родителями считалась пропавшей без вести, а иными словами утонувшей, ибо в списке спасённых она не значилась.

Прошли годы. Советский Союз распался и Эстония с Арменией стали отдельными государствами, но не было дня, чтобы я не вспоминал Свану. Нетрудно догадаться что я так и не женился, хотя вариантов окольцевать молодого врача было много.

В один прекрасный день мои коллеги предложили развеяться и пригласили в этнографическую поездку по городам Западной Армении: Карс, Эрзерум и Ван. Я согласился и взял отпуск. Более всего меня интересовал город Ван расположенный на одноимённом озере. Дело в том, что мой дед по материнской линии был родом оттуда, но бежал в Армению спасаясь от турецкого геноцида в 1915 году. Но, приехав в Ван, мною овладели иные страсти.

Как то, гуляя по побережью озера, я увидел, как стаи лебедей садились на водную гладь. Грациозные птицы отдыхали здесь перед очередным трудным перелётом. Сперва отдохнули белые лебеди, затем приводнились не менее красивые- чёрные.

– Любуетесь? – спросил меня владелец небольшого катера, – эти птицы любят у нас делать остановку. Больше всего их на острове Ктуц.

Ктуц – в переводе с армянского означает клюв. Меня почему то сразу потянуло туда.

– Отвезёшь меня на остров?

– Это гиблое место, господин. Там по ночам собираются призраки утопленников.

Сказанное ещё больше усилило моё желание посетить остров.

– Мне охота на лебедей посмотреть.

За кругленькую сумму мне удалось уговорить владельца катера отвезти меня, и вскоре моторка помчала нас к скалистому острову. Остров назван так из за нависающих над водой наподобие птичьего клюва острых скал. Лодка мягко причалила, и я выбрался на берег. Огромный ванский кот с рыбиной в зубах промчался мимо нас. От неожиданной встречи он выронил добычу на землю и с досады громко промяукал.

– 

Гиблое тут место, – опять поморщился лодочник нехотя ступая на твёрдую землю.

Однако погожий весенний день и благоухающая природа острова свидетельствовали об обратном. В воздухе стоял медовый аромат весенних цветов и пчёлы, пользуясь солнечной погодой, разносили нектар. Лебеди кружились над водной гладью озера иногда садясь на неё для отдыха.

Козлиное блеяние нарушило тишину. Я обернулся и увидел невзрачную лачугу.

– Здесь кто-то живёт?

– Старуха-отшельница. Год назад у неё утонула дочка. Вот она ждёт её возвращения.

– Разве такое возможно?

Мой вопрос повис в воздухе.

Благолепие солнечного дня нарушили раскаты грома.

– Погода портится, господин, надо плыть обратно.

В глубине души я осознавал, что владелец катера прав, однако интрига повидать воскресших утопленников манила ещё больше.

– Как звали дочку старухи? Не помнишь?

– Помню. Её звали Вана.

Я вздрогнул от неожиданности. Вана и Свана – какое жуткое совпадение.

– Ты иди, я останусь. Вот тебе 20долларов. Получишь ещё 30, когда завтра утром приплывёшь за мной.

– Опомнись, господин! Неужели ты намерен переночевать в этой лачуге?

– Да, намерен.

Владелец моторки махнул рукой и удалился.

Я направился в сторону лачуги. Расположенная под кронами огромного орешника, она напоминала мне пристанище отшельника, но какое- то необъяснимое чувство влекло туда.

Из хижины вышла дряхлая старуха и опираясь на клюку зашагала навстречу. Её потрясающая худоба производила впечатление некого мифического существа и царства Аида, и только сверкающие чёрные глаза да цепкий взгляд подтверждали, что передо мною стоит живое существо.

– Кто ты?

– Я одинокий турист пришёл полюбоваться лебедями.

Похоже мои слова прозвучали малоубедительно, и старуха принялась меня откровенно разглядывать.

– С виду ты не лжец и не вор. Ладно оставайся и любуйся лебедями. А вот и один из них.

В это время к нам, хромая подбежал чёрный лебедь, и старуха стала его с руки кормить хлебом.

– Этот ещё с прошлого года остался, крыло повредил и не мог летать. Я его выходила. На, покорми сам.

Я протянул лебедю кусок хлеба. Тот осторожно подошёл и уставился на меня своими красными глазами. Мне стало не по себе. Лебедь шумно помахал крыльями и начался истошно кричать, затем повернулся и побежал прочь.

– Вот видишь, ты его чем то растревожил. Ладно, ночь уже. Пошли отвар приготовим.

Старуха подошла к очагу и принесла оттуда кружку с кипятком.

Затем насыпала туда какой- то травы, помешала и дала мне пить.

– Что это?

– Это отвар здешних трав, о которых знаю только я.

Я попробовал чуток и, почувствовав вкус мяты, приободрился и выпил всё.

– Как ты можешь тут жить одна?

– Я не одна. Меня наведывают духи.

– Чьи духи?

– Духи утопленников, – раздался голос за моей спиной.

Опять загремело небо.

Я обернулся. Вспышка молнии на мгновение озарила лачугу.

Девушка с огненно-рыжими волосами и ладной фигурой выросла словно из небытия.

Еë голос до боли знакомый сжал моё сердце. Я вгляделся в черты лица и буквально обомлел.

– Это ты Свана! Разве ты не утонула в Балтийском море?

– Нет, Ара, как видишь я жива. Ты плохо меня искал.

– Да ты права. Я виноват перед тобою. Но как ты узнала, что я сейчас здесь?

– Мне только что об этом поведал тот чёрный лебедь, которого ты хотел покормить хлебом.

От удивления я стоял как парализованный, не смея шевельнуться.

Дождь начал хлестать по лицу. Широкие листья орешника оказались бессильны защитить нас. Я, не веря своим глазам, продолжал пялиться на будто сошедшую с небес Свану, и всё ждал, когда она произнесёт ещё что-нибудь, но та со странной улыбкой смотрела на меня и молчала. Так и стояли мы вдвоём под дождём пока не промокли насквозь.

– Нам надо обсохнуть.

Свана взяла меня за руку и повела в лачугу

Старуха развела огонь, который с треском разгорался, отдавая хилое тепло и отплясывая на стене отблесками огромных теней.

Девушка стащила через голову своё мокрое рубище, и её нагое тело забелело посреди комнаты.

Это было тело моей любимой Сваны. Та же узкая талия те же красивые увесистые груди.

–Тебе приятно находиться в мокрой одежде? – с озорством в голосе произнесла она.

Но я продолжал стоять завороженный, и тогда Свана сама стащила мою одежду.

– А ты сильно изменился, мой Ара. Похудел, осунулся.

Языки пламени отражались в её голубых глазах.

– Без тебя я совсем завял от тоски.

– Знаю любовь моя. Я всё знаю.

– Но ты же утонула.

– Нет, как видишь жива и жива во мне наша любовь.

– А как ты очутилась здесь?

– Я там куда слетаются стаи лебедей. Ты же помнишь, что лебедь – мой оберег.

Сказав так, она повертела кулон на груди.

С побережья доносился шум волн со стоном разбивающимися об острые скалы. Озеро разбушевалось от непогоды, и горе тому, кто сейчас осмелился бы переплыть её.

Огонь начал притухать и свет от очага совсем померк.

Я протянул к Сване руку.

Наши тела соединились. Наперекор судьбе происходило то, что было прервано роковым стечением обстоятельств. Мы лежали обнажённые в полном блаженстве.

– Скоро светает. Я должна исчезнуть.

– Где мне тебя искать?

– Там же где и потерял.

Это были её последние слова.

Утренний свежий воздух разбудил меня вместе с солнечным лучом пронзительным после ночного дождя. В лачуге никого не было. Я быстро оделся в уже высохшую одежду и вышел. Вокруг повсюду были следы потухших костров. Неужели я провëл ночь в окружении утопленников? А может это мне почудилось? Может это отвар старухи помутил мой рассудок и мне приснилась, что я занимался любовью с утонувшей Сваной?

Отгоняя от себя эти мысли, я быстро зашагал к берегу. Поверхность лазурного озера по прежнему была зеркально гладкой как будто не было ни грома с молниями, ни бури.

Мне навстречу шёл владелец катера.

– Какое счастье, что ты, господин, живой и невредимый!

– Что за странный остров? Я тут испил некий отвар из местных трав. Вы все используете это пойло, которое дурманит мозг?

– А что разве плохо было? – лукаво спросил лодочник.

– Да нет. Как раз наоборот.

– Отец, она жива, представляешь жива! Свана жива! – это первое что я воскликнул, когда вернулся из Западной Армении.

– О чём ты говоришь?

– Я видел её вот этими глазами и даже общался с ней очень близко.

– Сынок у тебя совсем крыша поехала. Я думал, что вернёшься из путешествия отдохнувший, а ты совсем свихнулся.

Отец смотрел на меня с сожалением, но потом сжалился и сказал:

– Тебе надо поехать в Таллинн. Отпуск твой ещё не кончился. Так что собирайся и поезжай. Надо, наконец, поставить все точки над «и». Поезжай и всё сам выясни на месте. Может после этого успокоишься и войдёшь в нормальную колею. И кстати – тут на твоё имя пришло какое- то официальное письмо из Таллинна. Оно не от Сваны, нет, и потому я вскрыл его. Тут какой- то эстонский адвокат уведомляет тебя, чтобы ты приехал в Таллинн и, в связи с истечением юридического срока ожидания, оформил наследство доставшееся тебе от бесследно исчезнувшей законной супруги. Оказывается вы даже успели оформить законно отношения? Сынок, ты мне про это не говорил.

Я опустил глаза.

– Это было её страстным желанием. Ты же дал своё отцовское благословление. Она будто предвидела какое несчастье должно нагрянуть.

– Ну тем более, поезжай немедленно.

Теперь чтобы поехать в Эстонию требовалась Шенгенская виза и я понёс документы в посольство.

Прошло много лет как затонул паром и за это время в Таллинне появилось общество помощи пострадавших от крушения «Эстонии», и первым куда я направился по прибытии в Таллинн было местное пароходство, где находилось это общество.

Меня там любезно приняли и обещали всячески помочь.

За прошедшее время стали известны обстоятельства гибели парома «Эстония». После отплытия из таллиннского порта на расстоянии приблизительно 200 км, судно попало в мощный шторм, и от сильной качки открылись носовые ворота автомобильного отсека парома. Забортная вода хлынула, и судно в течении получаса затонуло на глубину 83 метра. Погибло и пропало без вести 852 человека из коих были обнаружены тела только 94. Удалось спасти всего 138 человек.

Паром «Эстония» – это единственное в мире судно, охраняемое законом о покое погибших, и его крушение- единственный случай, расследование которого без официального разрешения считается преступлением. Погружение к останкам парома запрещено финскими властями.

Страшно было осознавать, что тело моей несравненной жёнушки-лебёдушки будет покоится вечно на дне морском, однако события произошедшие со мной на острове Ктуц давали слабую надежду, что не всё ещё потеряно.

Первым делом я запросил подробные списки пропавших без вести и спасённых.

– Меня интересует пассажирка по имени Свана Александровна Морозова. Я её супруг. Вот копия нашего свидетельства о заключении брака. Вот наши фотоснимки совместного проживания.

Эстонцы стали рассматривать снимки, а я между тем изучал списки с именами. И тут я нашёл одно явное несоответствие. Среди числа 138 спасённых в поимённом списке было пронумеровано число 137.

– Прошу обратить на это внимание. Куда девался 138-ой спасённый? Как его имя?

Эстонцы сперва в недоумении переглядывались, но потом одна из них по имени Кристина вспомнила:

– Я знаю почему. 138-ая спасённая так и не вспомнила кто она такая, а документов при ней не было никаких.

– Как это не вспомнила.

– Её нашли без сознания, но сумели реанимировать, и когда она пришла в себя, то напрочь не могла вспомнить кто она и где живёт. Это называется ретроградная амнезия. Вероятно она ударилась головой об что-то твёрдое.

– Ну и где же сейчас эта спасённая?

– Она проживает в общежитии пароходства. Там ей дали комнату, временно, как пострадавшей, пока не выделят отдельную квартиру.

– У вас есть её фото?

– Есть конечно. Мы многим её показывали, но никто так и не признал, кто она. Может вы поможете. Вот посмотрите, пожалуйста.

Это была Свана! Она и вправду жива! То, что я видел под кайфом на острове Ктуц не было полным бредом. Это была подсказка, родившаяся из подсознания. Лебеди, старуха и видение самой Свана – это всё оказалось предзнаменованием настоящих событий.

С минуту я стоял как поражённый и не мог выговорить ни словечка. Кристина смотрела на меня с нетерпением, хотя уже догадывалась, что я узнал свою жену.

– Это она?

– Да. Это она.

– Ну тогда взгляните ещё на ещё одно фото. Это её дочка. Правда родилась она уже после кораблекрушения.

Дочка! Откуда? Она же моя дочь! Ну точно. По срокам всё сходится и по внешности тоже. Жгучая шатенка, вся в отца. А Свана и не подозревает кто её отец. Ведь она забыла всю свою предыдущую жизнь и всех кто в ней был тоже.

– Неужели она ничего и никого не помнит?

– Увы нет. Врачи надеялись, что со временем память вернётся, но пока этого не произошло. Специалисты говорят, что для такого тяжёлого случая нужен очень сильный психоэмоциональный толчок, которого у этой девушки пока не произошло.

Тут Кристина посмотрела на меня глазами, в которых светилась и мольба и надежда одновременно.

– Может вы своим появлением восстановите её память?

– Дайте её адрес.