Отель «Реббека»

Боже, она идет. Идет!

Тук.

Тук.

Каблуки Морган стучали по мрамору. Расстояние сокращалось. Эллен приготовилась к обороне. К лицу прильнула кровь. Глянула на Франсиса: как бы парень не рухнул в обморок. Бледный, в оцепенении он стоял, готовый к сокрушительному удару. Когда длинная, вытянутая фигура Морган почти полностью погрузилась в тень и ее глаза засветились как у кошки, наступила звенящая тишина.

– И что вы здесь стоите… – сказала Морган, и ее тяжелые слова повисли над головой, словно дамоклов меч. Эллен почувствовала, как сердце бешено заколотилось. Кажется, оно намеревалось выбраться из груди и бежать без остановки. Она заморозилась, не способная промолвить ни слова. Морган, видя, как оба стоят в онемении, с удивлением добавила:

– …в темноте. Свет ведь есть.

И мгновенно ткнула по выключателю пальцем с длиннющим вампирским ногтем. Небольшое бра озарилось, высвечивая угол лобби, до сей поры забытый.

Слегка изумленная видом конспираторов, молчавших, словно проглотили языки, она еще с секунду смотрела на обоих, затем продолжила идти куда шла, в безрезультатных попытках что-либо понять.

Кажется, у жизни на этот день были свои планы. Морган величественно пошагала к лестнице. Ей было не до них. Да и помышляла ли она о чем-то? Или помышляла, но хорошо скрывала, чтобы атаковать позже, при подходящем случае? Женщина схватилась за перила своей вампирской рукой и стала подниматься, изящно виляя бедрами. На последней ступеньке еще раз обернулась и с такой же непроницаемой миной пошла дальше, после чего скрылась на втором этаже.

Франсис невольно закрыл глаза. Фуф. Вот это да. Кажется, пронесло! Теперь можно бы пошевелиться, но ноги словно опущены в корыто с бетоном. Эллен стояла, одетая в панцирь. За эти секунды она нарастила толстенный слой брони. Режь ее, пытай – она бы молчала. И дело тут было не в железной силе воли. Кажется, за это время она просто утратила способность говорить.

В «Реббеке» было проще отрезать себе руку, чем схлестнуться с Морган. По своей природной властности эта способная женщина была готова управлять всеми, даже директором. Надо полагать, что плести интриги втайне от нее – это, можно сказать, играться с судьбой.

Эту сцену не хотелось обсуждать. Хватило пережитого напряжения. Сил никаких не осталось. Решили вернуться на рабочие места. Застать Морган вторично было бы безумием.

Эллен поторопилась украдкой, как степная рысь, удрать к кабинету. Франсис короткими перебежками скрылся в саду. Разошлись с минутной задержкой друг от друга (если уж быть конспираторами, то действовать надо было мастерски).

Через несколько минут швейцара вызвали на допрос. Эллен и Франсис ждали в пустой библиотеке наверху. Укрепившись в намерении не мучиться больше догадками, Эллен настроилась, как боец. Она уселась за стол директора и деловито скрестила руки.

Венсан быстро поднялся. Рывком открыл дверь и тут же захлопнул ее, словно знал: разговор будет носить интимный характер.

Эллен его встретила сдержанно: молча кивнула в знак приветствия.

Заручившись поддержкой дедушки Николя, портрет которого висел над головой, Эллен восседала на директорском стуле, как на троне. Несколько секунд три пары глаз, включая дедушкины, смотрели на Венсана неотрывно. Правда, это не смогло помочь ситуации: уловить что-либо по его лицу не получилось.

Что ж. Надо было действовать. В конце концов, оттягивать этот вопрос дальше просто не имело смысла.

– Венсан, – наконец начала Эллен. – Приезжал мсье Меркьюри. Вы его видели?

Франсис стрельнул глазами в начальницу. Он оценил блестящую способность не возиться с формулировками.

Несколько секунд швейцар задумчиво молчал. Его брови нахмурились, а зрачки замельтешили.

– Какой Меркьюри? – вдруг спросил он.

Эллен посмотрела на Франсиса. Портье ответил взаимным взглядом, полным недоумения. Слегка оторопев, оба не понимали, как действовать дальше. Что значит «какой Меркьюри»? Что этот парень пытается изобразить?

– Послушайте, Венсан, – сказала Эллен. – Вы не видели мсье Меркьюри, когда он приезжал?

– Сегодня? – поинтересовался швейцар и прищурился, словно пытался что-то вспомнить.

Эллен смахнула пыль со стола, которая тут же вернулась на полированное красное дерево, и как бы между прочим поковыряла статуэтку. То ли издевается? То ли вправду ничего не знает?

– Нет, Венсан, – сказала она тихо. – Не сегодня. Это было несколько дней назад. В день вечеринки по поводу гонок. Как вы могли его не увидеть? Он подъезжал к «Реббеке».

Динамика в голосе Эллен выдавала нервозность. Начиная почти с шепота, она перешла на повышенный тон. Причем совершенно не нарочно.

Венсан снова повертел зрачками и помычал глубокомысленно:

– Ммм. Несколько человек приезжали в отель, но так как мест уже не было, я им говорил, что заселиться не получится.

Да что же это, в самом деле этот парень не помнит? Или пытается кем-то прикинуться? Может, он уже в коалиции с мадам Морган? И теперь действует по какой-то особой схеме, чтобы вывести на чистую воду?

Эллен насторожилась. Франсис же пустился в описания. Он разводил руками, обнажая весь свой пародийный дар, и даже немного изменил голос, чтобы быть похожим на мсье Меркьюри. Эллен поймала себя на мысли, что даже не интересовалась внешностью Меркьюри. Сейчас же некоторые детали стали открытием. Да что говорить, она представляла его иначе. Но если бы теперь увидела, то непременно бы узнала: то описание, которое дал ему портье, не получилось бы придумать нарочно.

Венсан хохотнул:

– Лысый, очень большой мужчина. Вспомнил. Он еще чуть-чуть прихрамывал.

Толстый, лысый и хромой, подумала Эллен. Картина на редкость эпичная.

– Хромой? – спросила она с сомнением. – Мсье Меркьюри хромал?

Венсан кивнул:

– Да. У него что-то с левой ногой.

Стоп. Откуда об этом знать швейцару, если мсье Меркьюри даже не покидал салон автомобиля?

– Что значит «хромал»? – спросила Эллен нервно.

– Ну, прихрамывал, как старичок. – Венсан начал припадать на ногу.

– Нет. Как хромают, мне известно. Я спрашиваю: разве мсье Меркьюри выходил из машины? Он что, подходил к вам?

– Ну да. Мы немного поговорили.

Какой-то нездоровый блеск мелькнул в глазах Эллен.

– О чем?

– Мсье Меркьюри хотел пройти в лобби, но я его остановил.

Эллен молчала, Франсис тоже. Видя, как собеседники замерли, Венсан добавил:

– Он задал мне несколько вопросов. Спросил, почему его так долго не заселяют. Я ответил, что здесь частная вечеринка и что мест нет. Предложил ему поехать в другой отель. Тогда он спросил, знаю ли я о том, кто он такой.

Эллен и Франсис ошарашенно переглянулись.

– Что вы ответили? – спросила она, едва живая.

– Сказал, что не слышал. А кто он действительно?

Эллен чуть не упала в обморок. Она оперлась на стол, чтобы не скатиться книзу. С какой стати Венсан не знает ничего о Меркьюри?

Вдруг осенило: он же поступил на должность всего-то за пару дней до начала фестиваля! Этот молодой швейцар даже не знал о легенде. Он не был на том злополучном собрании и, конечно, не имел понятия об этой истории! Фамилия Меркьюри для парня не сообщала ровным счетом ничего!

При воспоминании о фестивале по лицу пробежала судорога. Разве тогда было до инструкций? Конечно, Эллен забыла рассказать о легенде новичку. Да и кто мог подумать, что Меркьюри явится сюда именно в этот проклятый день?!

Еще один пунктик в копилке фатальных ошибок. Не сказать ничего швейцару – это безрассудство и нелепость. Теперь Меркьюри думает, что о нем здесь забыли! Он, наверное, решил, что молодой директор не собирается продолжать традицию и плевать хотел на любые договоренности стариков! Именно из-за этого Меркьюри и уехал так скоро! Вот почему он ни черта не подождал!

– Что он вам ответил? – поинтересовалась Эллен и поскоблила ногтем полированный стол.

– Спросил, где управляющая.

– Замечательно, а вы?

– Сказал, что вы заняты. А какая ему разница? Мест в отеле нет.

Вот так запросто это сказал. В каком-то безотчетном ужасе Эллен закрыла руками лицо.

– Вы даже не попытались ответить тактично! – выкрикнула она.

– А что такого? – выдал удивленный швейцар. – Вы же не вышли. Значит, не хотели.

Эллен опешила. К такому нарушению субординации она не привыкла. Если допускается вольность в общении с начальницей, остается только представлять, что этот поросенок нагородил гостю!

Ситуация складывалась еще хуже, чем представляли. Мало того что Меркьюри не заселили, так еще и над формулировками не особо трудились. Швейцар ему просто дал понять, что его здесь никто знать не знает.

Нет, все пошло по самому плохому сценарию из всех, которые существовали в теории.

Эллен склонила голову, упершись локтями в стол.

Ох, надо было самой говорить с этим Меркьюри. Ведь просил же Николя встретить гостя лично! С другой стороны, что она ему бы сказала? «Не можете ли вы подождать на диване, я сейчас расшевелю пьяного в стельку Перкинса?»

Все с самого начала пошло не так. Забыть рассказать новичку о легенде! Ошибка номер один! Проклятая забывчивость, несобранность! Как сказал бы Николя, «непрофессионализм»!

Нет, вдруг подумала Эллен, это не ее вина. Николя поставил невероятную задачу, которая унижает честь и достоинство постояльцев. А ценою всему прихоть каких-то Меркьюри! Видите ли, они никогда не оповещают о своем приезде! Подготовьте для них люкс как можно скорее!

Пока Эллен прощала саму себя, Франсис решил уточнить детали дела:

– И что тебе ответил этот Меркьюри?

– Да ничего особо, – отозвался Венсан. – Я предложил ему наш трансфер. Он согласился. Потом я помог ему дойти до машины, раз он хромой. Он оперся на меня, и я усадил его на заднее сиденье «ройса».

– Трансфер? Он же приехал на автомобиле.

– Кажется, машина была заказная. Водителя он отпустил, затем поднялся к «Реббеке». Надеялся заселиться, видимо.

Эллен глубоко вздохнула. Ужас. Ничего не скажешь.

– Ладно, хотя бы «роллс-ройс» предоставили, – сказал Франсис ободряюще. – Уже услуга какая-никакая.

Эллен посмотрела на парня недобрым взглядом. Подобные реплики в данной ситуации были не совсем уместны.

Ладно, главное выяснили: Николя и мадам Морган пока не в курсе приезда Меркьюри. Эта новость стала даже облегчением. Может быть, директор не узнает об этой маленькой тайне никогда? В принципе, такой исход дела очень устраивал. На это Эллен, можно сказать, уповала всей душой.

– Он что-то сказал напоследок? – спросила она.

– Что-то вроде «до встречи».

– Так сказал? – Эллен округлила глаза.

«До встречи». Может ли это значить, что он собирается вернуться в «Реббеку»? Венсан заметил, как морщины беспокойства выступили у собеседников на лице. Несколько секунд полной тишины. Венсан не совсем понимал, из-за чего этих двоих так плющит. Он стоял в ожидании, пока те придут в себя.

– Сколько, по-вашему, этому Меркьюри лет? – решила поинтересоваться Эллен, раз уж пошел такой разговор.

Франсис сказал «тридцать пять», в то время как Венсан ответил: «за пятьдесят». Оба ухмыльнулись.

– Небольшой разброс, – саркастически вставила Эллен.

Венсан отмахнулся. Ему было все равно.

– Я вообще не понимаю, – сказал он, – мы столько времени посвятили какому-то мсье Меркьюри. Может, для начала мне хотя бы кто-нибудь объяснит, кто это такой?

Глава 5

Солнечная фешенебельная улица выглядела словно с глянцевой открытки. Парфюмерная лавка на соседней стороне дороги одаривала запахами «Реббеку»: ветра загоняли потоки сладкого воздуха прямо в лобби. Эллен прогуливалась по отелю и жадно вдыхала ароматы французских духов. Все как-то устаканилось. Настроение сделалось значительно лучше, чем в предыдущие дни, а чашечка кофе добавила счастья.

Она выглянула в окно. Продавцы крошечных лавок еще распахивали ставни, лениво зевали и кричали через улицу.

К входу в отель подъехала красная машина. Ее блеск сверкнул в окнах «Реббеки». Портье открыл заднюю дверцу – вышла дама с томным взглядом и зацокала каблуками по лестнице. Швейцар распахнул двери, и она вошла в лобби. Все заговорили, затопали, закружились в рабочем вальсе.

Но не гостья отеля так привлекала внимание. Поведение Венсана – вот что настораживало. Парень закрыл за дамой дверь и, придерживаясь рукой за косяк, оперся телом к зданию. Кажется, он еле держался на ногах. Эллен таращилась на него с безумным видом: что случилось? Да еще так неожиданно, с чего вдруг?

Венсан сдвинул фуражку и зачесал мокрые волосы набок, затем натянул ее как положено и посмотрел на небо. Его лицо, покрытое испариной, выглядело изможденным. Солнечный диск прожигал глаза. Палящий, дерзкий свет. Жара. Духота. Входные двери «Реббеки» нагрелись, как котелок на огне. Ну и день…

Швейцар встал в тенек, облокотившись к стене. Игра тени и света мгновенно придали его чертам уродливости: черные провалы глазниц, невыразительный, почти отсутствующий рот. Невзрачный, чахлый. Бледно-зеленое лицо вторило цвету костюма.

Он долго щурился, пребывая в состоянии, похожем на дремоту. Но спать стоя не будешь. Эллен казалось, еще секунда – и его тело укатится в урну с туей. Пот стекал по щеке Венсана и капал прямо на жакет.

Вот это да. Картина неприглядная. Определенно это не то, к чему готовятся гости «Реббеки». «Лицо отеля» выглядит странновато.

Эллен растерялась. Что с Венсаном сегодня? Неужели он пьяный? Это же просто позор. Как она объяснит это начальству и особенно постояльцам? Пропустить такой деликатный момент! Этого быть не может. Только не здесь, не в «Реббеке»!

Захотелось подойти и влепить затрещину наглому швейцару. Совсем обезумел? Пьяный на рабочем месте! Такого «Реббека», кажется, не видела со времен основания. Хорошо хоть, никого нет поблизости. Даже машины куда-то исчезли. Все вымерло, как по заказу. Эллен обернулась: в лобби тоже никого.

Швейцар стоял, потупив взгляд. Коричневые круги под глазами, и такого же цвета веки. Она приглядывалась: или дело не в выпивке?

Венсан как будто страдал от полуденного пекла. Склонял набок тяжелую голову и ходил по сторонам, не зная, куда приткнуться. Еще недавно он производил впечатление очаровательного, стройного юноши. Сейчас же больше напоминал скелет, обтянутый кожей. Рабочая форма свисала с плеч, узкая шея едва поддерживала большую голову. Такая перемена порождала дурные предчувствия. Мысли лезли в голову одна страшнее другой.

Так, надо что-то делать. Здесь творится что-то неладное, и Эллен это очень не нравится. Только она об этом подумала, как вдруг дверь открылась, и Венсан сам вошел в лобби. Он направился прямиком к дивану и бухнулся на него, как бык, коррида для которого уже закончилась.