Имперский вор. Том 4

– Поучи меня, – буркает Шах.

В квартире вроде бы тишина. И я знаю, что двери в ней не скрипят.

Бесшумно вскрываю с помощью паука замки (заперто на два) и отодвигаю щеколду. Приоткрываю входную дверь, запускаю Крайта.

Шах, пользуясь моментом, сладострастно чешет морду под балаклавой.

Кошак возвращается быстро и транслирует мне обстановку: в квартире двое. Это сама Таш и незнакомый мужик. Оба спят.

Тратиться на иллюзию, когда в этом нет особой нужды, смысла не вижу. Как и прятаться, гуляя по Москве. Это Шах сейчас всех опасается, а мне незачем. Однако чёрт знает, с кем именно Таш сегодня развлекается.

Я заматываю лицо обрывком чёрной футболки, мимоходом пожалев об отсутствии второй балаклавы, и поднимаюсь на второй уровень квартиры.

В спальне, около просторного сексодрома, тускло горит ночник.

Жаль прерывать сладкий сон удовлетворённой женщины, но что делать. Особенно учитывая, что удовлетворял её вовсе не я.

– Милая-а-а… – хрипло шепчу в ушко. – Та-аш… Я пришёл, звезда моя…

Она вскидывается сразу, я едва успеваю уклониться от столкновения лбами.

– Вы кто?! – шепчет злобно. Сверкает глазами.

Ни истошного визга, ни глупого махания руками, ни попытки вскочить… Но Наталья Бородина достойна уважения не только за это.

Она – владелица известнейшего аукционного дома «Лотос», организатор чёрных аукционов, на проведение которых смотрит сквозь пальцы Тайная канцелярия. Она бизнес-леди, поднявшаяся едва ли не из нищеты без помощи и поддержки. Она ненавидит аристократов. Она член «Братства свободных». И моя любовница.

Теперь бывшая.

А ещё она красива. Даже сейчас, сонная, без макияжа. И пару секунд я с сожалением любуюсь её лицом.

– Я твоя совесть, Наташенька, – говорю всё так же хрипло, неузнаваемым голосом. – И твоя последняя надежда. Если захочешь.

За моей спиной отчётливо хмыкает Шах. Ну да, я ж и его совесть.

– Пошёл вон, сука! – шипит она сквозь зубы. – Сдохнешь в канаве, падаль, если сейчас не уйдёшь сам. Чё надо, тварь?!

Вообще от такого тона и грабитель может дрогнуть. Не говоря уж о том, что кроме слов Таш бьёт в меня даром, да так сильно, что голову пронзает нехилая боль. Она менталистка, причём достаточно сильная. Но на мне стоит печать Высшего, не разрушившаяся даже после перерождения. Меня нельзя ни прочитать, ни подчинить, ни очаровать.

Будучи инквизитором Никрасом Борхом, при ментальном воздействии я ощущал лишь лёгкую щекотку в голове. Такое вот предупреждение, что в мозг лезут чужие лапы. Но Никита Каменский ни разу не менталист и не маг высокого уровня. Поэтому теперь вместо щекотки я ощущаю жуткую головную боль.

Но женщин обижать нельзя. Поэтому я прикладываю пальцы к её шее и очень легко, но показательно давлю на нужную точку.

– Не люблю менталистов. Прекрати, или будет больно.

Таш ощутимо вздрагивает и прекращает. Смотрит с изумлением. Но повторяет:

– Что тебе нужно? Деньги? Драгоценности?

– Любви, – отвечаю с усмешкой. – Остальное оставь себе.

В полуметре от Таш начинает ворочаться мужик.

– Давай, – кидаю я Шаху.

Через несколько секунд очередной хахаль Таш выдернут из постели, усажен на пол и что-то стрекочет не по-русски, заикаясь. Не воин. Да и лет ему немало.

Таш молчит. А Шах…

…по ходу, полиглот. Он отвечает мужику на том же языке. И это не то японский, не то китайский. Да офигеть.

– Японец, – бросает мне Шах. – Говорит, заплатит, сколько скажу.

Хороший подход у японца, правильный. Вызывает отвращение, но каждому своё, чего уж.

Командую:

– Привяжи его где-нибудь внизу.

Шах утаскивает несопротивляющегося японца, а я стаскиваю с головы тряпку.

Удивление мелькает в глазах Таш буквально на секунду, другой бы и не заметил. И она улыбается мне.

– Будешь спрашивать, кто это?

Не угадала.

Ни капли ревности я не испытываю. Немного естественного омерзения – это да. Не люблю быть одним из многих, хотя от этой женщины верности и не ждал.

– Нет, милая. Я так-то к тебе по делу. Решим одну проблемку, и сможешь продолжить.

– Говори, – холодно отвечает Таш. – И дай мне сесть.

– Не вопрос. Только глупостей не делай.

Совершенно обнажённая, она садится, опирается спиной на подушки. Не прикрывается. Потому как это тоже было бы глупо.

– Помнится, ты спрашивала, куда я втянул твоего брата?

– И что?

– То, что я точно знаю, куда втянула его ты.

На этом моменте возвращается Шах.