Легенда о скифах

– Возьму это с собой в кала41, – сказал матери Сыпатай и аккуратно завернул все в шапан42.

Мать накормила сына и приготовила ему немного еды в дорогу. Она сложила вяленое и слегка подкопченное мясо из конины, курт из кобыльего молока, таба-нан43 и сваренные яйца куропатки в коржын44. Пока мать готовила припасы в дорогу, будущий воин, глядя в небо через верхнее отверстие летнего войлочного жилища, раздумывал о том, каким образом звезды укажут ему путь и как распорядится его будущим судьба.

Глава 2. Крепость

Сыпатай давно стоял перед крепостью, но все не решался войти. Он переживал за мать и был в смятении перед сложнейшим выбором. Он с трудом решился на такой шаг, неохотно оставив анам одну на неопределенное время. Но несмотря на подавленное состояние души, он предчувствовал приближение великих дел. Им овладели чувства долга перед родной землей, ответственности перед предками, любви к своей семье и почитания памяти об отце. Наконец врата с грохотом открылись, стражники, выкрикивая счет, поднимали решетку:

– Бир, еки, уш!..45

Они повторяли до тех пор, пока решетка не зашла в стопор. Один из стражников спросил:

– Как зовут тебя, инишек46?

Сыпатай молчал, как будто проглотил язык. Колоксай стоял на крепостной стене и, видя нерешительность Сыпатая, окликнул:

– Балам, проходи!

Мальчик медленно двинулся вперед. Он впервые вошел в крепость, и его растерянное выражение лица, трогательный и удивленный взгляд выдавали восхищение от увиденного. Удивляться для родившегося и выросшего в степи было чему. Перед ним в ряд стояли каменные дома намного красивее его зимовки. Вокруг домов расположились ряды лавок с множеством товаров из разных стран.

Мальчик разглядывал диковинных животных и не похожих на его племя людей. Он не раз проходил мимо крепости, но никогда не замечал ни тех, ни других. Он начал понимать смысл написанного на вратах крепости. Сыпатай никогда не видел столько людей и не слышал такого шума, издаваемого торговцами, акынами47, трюкачами, факирами, целителями и гадалками. Он сравнивал тишину вокруг выпасаемого им табуна и изредка нарушаемую фырканьем лошадей с шумом базарной площади. Суета беспокоила и тревожила Сыпатая, от беспорядочного пейзажа вокруг бросало в пот. Одна из темнокожих и черновласых женщин, сопровождая его вдоль базарного ряда, повторяла одно и то же:

– Позволь, погадаю и предскажу твою судьбу, юноша…

Колоксай пригрозил ей шепотом, и она удалилась. Уже вдвоем они продолжили путь к дому, где живут новобранцы, мечтающие стать воинами и батырами. Этот дом они называли казарым48. Воин познакомил Сыпатая с местом его проживания, стойлом для коня, ареной для тренировок, которая занимала площадь размером одна вторая шакырым на одну вторую шакырым.

Воин познакомил парня со своими боевыми товарищами, они были батырами и их было двое. Скифу было неприлично иметь больше трех друзей. Иначе его посчитали бы легкомысленным и безответственным. А самым первым другом Колоксая был отец Сыпатая. Колоксай считал, что это место всегда может занять сын его друга Анаркая.

Нынешние друзья были близки по духу и изредка подшучивали друг над другом, вспоминая былые молодые годы, первые успехи и неудачи в начале воинского пути. Непринужденная беседа друзей показалась парню остроумной, и он начал посмеиваться над их грубоватым юмором. Все вокруг все больше ему нравилось, беспокоили лишь мысли о матери. Сыпатай повернулся к Колоксаю и встретился с ним взглядом. Мальчик разволновался и попытался что-то сказать своему старшему другу, но тот, как будто прочитал его мысли и, перебивая, сказал:

– Не переживай за анам, я отправлю к ней послушного кула49, он будет верно служить ей.

У Сыпатая сразу поднялось настроение, он пришел в себя и крепко обнял Колоксая. Батыр погладил его по голове:

– Балам, мать тебя вырастила достойным сыном, мои сыновья тоже выросли и стали батырами, позволь мне заменить тебе отца и научить воинскому искусству.

Вечерело. Солнце медленно уходило за выстроенные в ряд горные вершины, последние отблески лучей играли на ледяных пиках заснеженного хребта. Сыпатай смотрел и думал, о том, что каждый луч пытается сказать ему: «Прощай и до встречи». Он тоже попрощался и направился к своему уголку.

На деревянной дощечке у изголовья кровати он увидел нацарапанную надпись: «Ата-бабанын абройын тусирме»50. Таким образом каждый новобранец, ставший батыром, подбадривал следующего гостя воинского ложа. Он вспомнил слова отца, высеченные на скальной стене. Восторженный, взволнованный богатым на события уходящим днем он крепко уснул, укрывшись теплой овечьей шкурой.

Утром новобранца разбудил лай собак, он протер глаза и огляделся вокруг. В казарыме все было расставлено максимально удобно, каждый мог быстро привести себя в порядок и быть готовым к службе. Это дисциплинировало Сыпатая. Он понимал, что рядом уже не будет матери, и ему необходимо взрослеть не с каждым восходом солнца, а с каждым его движением.

Колоксай закрепил за парнем одного из пожилых батыров, познакомив их друг с другом. Лицо 50-летнего батыра покрывали шрамы, а из-за того, что сухожилия предплечья были перебиты во время сражений, рука немного подвисала. Он смотрел на юношу по-отцовски строго:

– Воины из уважения к моим сединам называют меня аксакалом51, ты тоже можешь так ко мне обращаться. Идем, пора начинать.

Сыпатай не стал спрашивать его имя, это было неприлично. Только старший может спросить имя у младшего, а младший должен обращаться к старшему – ага52. Действительно, наставника все называли аксакалом за его преклонный возраст. Старец подобрал Сыпатаю воинское снаряжение и тренировочное оружие, и они, не теряя даром время, приступили к тренировкам. Аксакал обучал приемам и упражнениям на координацию, ловкость, быстроту и силу. Сыпатай старался запомнить все движения и повторить их за учителем. Юноше это быстро пришлось по душе, не привыкший к такой жизни он схватывал все буквально на лету. Он видел и других юношей, опекаемых наставниками- батырами. И понимал, что однажды кто-то из нынешних воспитанников станет лучше всех.

Дневной шум от криков воинов, бряцания металла и поучений наставников на арене сменялся ночной тишиной. И только фырканье лошадей да голоса уки53 нарушали ее. Так тренировочная арена переживала дни и недели, которые летели, как аргымаки, не замечая того, как возмужали ее обитатели.

Самым неприятным занятием оказалась верховая езда на качающемся деревянном коне. Это смешило наблюдающих, но болезненно воспринималось исполнителями, так как нижняя часть тела просто изнемогала от боли и ран, полученных при соприкосновении с далеко не мягким, скорее твердым, как камень, корпусом деревянного коня. Кульминацией затянувшихся тренировок стала жигиттану54, которая превзошла все ожидания юноши, его неудачи рассмешили не только наставника, но и Колоксая.

Но он был настроен на достижение результата, и кудай ему поспособствовал. Парню, получившему первые уроки верховой езды на деревянном коне, не терпелось приступить к обучению на живом четвероногом создании. Стрельба из лука, фехтование на акинаках, метание дротиков и камней, владение камши и биш55 давались Сыпатаю легко.

– Ты талант, – удивленно посмотрев на способного ученика, сказал старец. Он был доволен подопечным и гордился своей работой.

Проходили дни и ночи, солнце за солнцем, луна за луной, весну сменяло лето, а ее осень, которая уступала зиме и так по кругу, придуманному однажды природой. Юноша мужал и становился все больше похожим на отца.

– Твое лицо напоминает мне Анаркая, – сказал однажды наставник. – Кто твой баба?

– Вы это верно подметили, я сын Анаркая, – ответил ему юноша.

– Акинак, что в твоем сандыке, его? – уточнил старец.

Юноша кивнул и присел на деревянный орындык56.

– Я хорошо знал твоего отца и почувствовал что-то близкое между вами с самого начала. Он – легенда для скифов, а мы – легенда для иных народов, – полушепотом продолжил он. – Мы, скифы, живем, выпасая наши табуны, лошадь для нас все – утоление голода и жажды, преодоление расстояний и времени, боевой товарищ и ангел-хранитель. Аргымак с крыльями и ветреным характером – это наша связь с предками и родной землей. Когда враг намеревается отнять нашу землю и уничтожить наши устои, мы, скифы, безжалостны и следуем закону Арыса57. Когда иные народы приходят к нам без всякой лжи, мы добродушны и следуем закону гостеприимства.

– Аксакал, скажи, каким был мой отец, – с едва скрываемой печалью в глазах спросил юноша.

– Он легенда. Твоему отцу были присущи мудрость, храбрость, заботливость и сопереживание. Он был моим басшы58, и наш десятитысячный отряд любил и верил в него всегда. Будь достоин своего отца, – повторил пожилой батыр.

– Великие воины ушли, но на смену им придут следующие. Так было всегда у нашего народа, преемственность поколений – это традиция всех племен скифов.

Юноша был горд своим отцом, но понимал, что теперь будущее в его собственных руках, и ему предстоит нелегкая мужская работа, придется постоянно доказывать самому себе, кто ты и чего стоишь. И рядом будут те, которые постараются доказать самим себе то же самое, и лучшие из них станут батырами.

Сыпатай быстро взрослел, природа брала свое, он расспрашивал о принцессе, о которой ему часто приходилось слышать в детстве. Однажды он спросил о ней у аксакала, которому были знакомы чувства, приходящие ко всем в столь юном возрасте. Но старого батыра удивило, что его подопечный направил свои чувства на особу, которая ему не по зубам и, конечно, не по средствам. Старик понимал, что это недостижимо, и старался оградить воспитанника от необдуманных шагов.

Но характер Сыпатая складывался под влиянием разных обстоятельств, неизгладимый след в его душе оставили трагические события. Дед Сыпатая тоже не мог сильно повлиять на внука, так как был убит горем: потеря сына для каждого отца смерти подобно, человек живет, но душа уходит вслед за усопшим. Мать воспитала достойного человека, но мужского влияния было значительно меньше, чем могло бы быть, если бы только был жив отец. И зарождавшаяся в Сыпатае любовь, а, может, и просто влечение перевешивали чашу весов, чем мысль о его собственном положении.

Ученик уговорил наставника помочь ему в одном очень деликатном предприятии. Старец являлся старожилом крепости с тех славных времен, когда ушел на покой. Теперь он передавал свой опыт молодым воинам и изредка участвовал в походах. Он знал в этой крепости всех – от слуг до царя – и мог помочь Сыпатаю познакомиться с принцессой. Старый воин знавал одну из торайель59, которой когда-то помог стать придворной дамой.

Дело в том, что батыры всегда находились на привилегированном положении, и он воспользовался им, когда появилась необходимость. В те несправедливые и суровые времена из мальчишек готовили воинов, поэтому они часто находили пристанище в воинских домах, а вот девочкам-сиротам везло меньше. Как раз одной из них и помог аксакал стать со временем торайель.

Итак, аксакал нашел удобный случай, чтобы встретиться с дамой и договориться о «случайной» встрече юноши с его мечтой. И теперь он спешил обрадовать Сыпатая, но неожиданно столкнулся с Колоксаем. Этот наблюдательный батыр давно заприметил необычное поведение двух адамов – немолодого и совсем юного, явно что-то замышлявших. Спешащий старец был настолько подозрителен, что Колоксай без обиняков спросил о причинах столь странного поведения учителя и ученика. Старик, явно не ожидавший такого вопроса, выложил все как на духу, но попытался оправдать юношу в глазах воина.

Колоксай не стал мешать планам Сыпатая встретиться с принцессой, но предупредил старого воина о разочарованиях, с которыми может столкнуться юноша в будущем. После непродолжительной беседы наставник вновь обдумал сказанное Колоксаем и поспешил к Сыпатаю. Он рассказал обо всем по порядку и в конце разговора затронул неприятную для воспитанника тему, повторив предупреждения Колоксая. И все равно Сыпатай решил добиваться благосклонности принцессы. Он с надеждой спросил старца:

– Ты же поддержишь меня в этом предприятии?

Аксакалу было трудно принять решение, его тяготила такая авантюра, к тому же он считал, что цели достичь будет невозможно, тем более это предприятие не поддерживает их попечитель Колоксай. Но старик еще помнил времена, когда и сам был влюблен в таком же юном возрасте. В старости все мужчины становятся менее строгими и из суровых воинов превращаются в мудрецов и добряков. Наставник не смог совладать со своими чувствами и согласился.

– Да, балам, я согласен тебя поддержать настолько, насколько хватит сил, – еле слышно вздохнув, произнес он.

Юноша обнял единомышленника и пожал ему руку. Наставник разъяснил, каким образом его познакомят с юной принцессой. И в конце предупредил: ни в коем случае нельзя компрометировать царственную особу, поэтому знакомство и последующие возможные встречи будут проходить под неусыпным присмотром торайель и старого воина.

Сыпатай готовился к первой встрече, как и подобает влюбленному мальчишке. Он суетился, приводил в порядок одежду, что-то бормотал себе под нос, подбирая подобающие случаю слова. Старик, заметив волнение воспитанника, сказал ему:

– Не изменяй себе, будь настоящим. И у тебя все получится.

Эти слова поначалу не вразумили мечтателя, он продолжал волноваться. Но постепенно смысл сказанного мудрым учителем дошел до Сыпатая, и ученик решил понять себя – настоящего. Вглядываясь в пламя костра, он размышлял о готовящейся встрече и словах учителя. Подкидывая дрова в костер, он играл с огнем, словно перед ним оказалось серьезное препятствие, которое нужно непременно преодолеть, и задавал себе множество вопросов, на которые ему предстояло найти ответы в своем сердце:

– Зачем? Почему? Для чего?..

Оба – и стар, и млад – волновались о том, как пройдет первое свидание. Принцесса не понимала, что замышляет настойчивый юноша, и в то же время ей было интересно встретиться с незнакомцем. Успех зависел от первого впечатления, которое произведет Сыпатай на девушку.

Во дворец никто не мог войти без приглашения царя, поэтому торайель встретила старца с юношей у лабиринта и проводила в дивный и безлюдный сад, где бы никто не смог увидеть молодых людей. Сыпатай был красив и прекрасно сложен, его благородные черты девушка заметила издалека. Сыпатай поприветствовал принцессу, как подобает воину. А она слегка склонила голову и закрыла глаза. Такой знак обычно подают женщины, когда им приглянулся поклонник. Принцесса знала в совершенстве правила этикета так же, как и Сыпатай, благодаря стараниям старца.

В первые минуты знакомства молодые люди молча разглядывали друг друга. Первой нарушила затянувшуюся паузу принцесса, поинтересовавшись немного кокетливо:

– Почему ты хотел встретиться со мной?

Сыпатай, наслаждавшийся ее красотой, даже не пытался вникнуть в смысл сказанного. Она повторила свой вопрос трижды, прежде чем он, очнувшись от дивного слово пения, пришел в себя.

– Простите, принцесса, я задумался, – растерянно ответил юноша.

Но он вспомнил слова учителя, сказанные накануне, и взял себя руки. Юный воин рассказал девушке, как путники, которых он встречал в родных краях, слагали легенды о ее сказочной красоте. Она смущалась, а он продолжал рассказ о своем детстве, о табуне, о том, что потерял отца, и о маме, которая скучает по нему. Его история растрогала принцессу, и она прониклась новыми чувствами к юноше. Ей было интересно слушать и говорить с ним на разные темы. Учитель прилагал немало усилий, чтобы расширить кругозор Сыпатая, и это принесло свои плоды.

Принцесса и Сыпатай сдружились и часто встречались в саду. Он был счастлив от того, что слышит ее голос, видит ее улыбку и глаза, светящиеся при встрече от радости. Она хохотала, как девчонка-проказница, все больше и больше привязываясь к нему…

После свиданий юноша спешил на занятия. Когда он находился на учебной арене для воинов, то с нетерпением ожидал встречи, оттого часто не мог сосредоточиться и ошибался. Это, конечно же, заметил его старший друг и наставник и пытался помочь Сыпатаю справиться с собою, высказывая простые и вместе с тем мудрые вещи:

– Когда ты здесь, будь здесь и живи настоящим, а когда ты там, будь там и наслаждайся тем моментом. Всему свое время и место.

Да и Сыпатай с почтением прислушивался к словам мудреца, понимая, как важны его советы.

Воины по природе человеческой являлись самцами и поэтому им требовался хотя бы один разгрузочный день. В это счастливый день им разрешали посещать дом терпимости. Такой дом напоминал казарым, но каждая кровать отделялась ширмой или перегородкой. Основными ее обитателями были рабыни, ублажающие потребности мужского населения крепости и ее окрестных поселений в основном тайным образом. Днем они стирали вещи стражи и других вельмож, а вечер коротали с воинами за оплату по договоренности. Сыпатай не посещал такие места, но его товарищи по кровати бывали частыми гостями того самого тайного пристанища воинов. Один из товарищей в подробности рассказывал, как он проводил время в так называемом доме терпимости. Позы для соития, принимавшие эти женщины-рабыни просто сводили с ума воинов. Они возбуждали воображение и Сыпатая, но он преданный своей возлюбленной терпел и старался не слушать подробности, которые смаковались его товарищами.

Закат сменялся восходом, шли дни и недели, рождался полумесяц и превращался в полную луну, проходили месяцы. Подготовка воинов подошла к концу, настало время учебных поединков. По их результатам лучшая десятка победителей-воинов пополнит ряды батыров, остальные попадут в конницу, станут стражниками, лазутчиками, колесничими и всадниками-лучниками.

Так заведено в каждом городище. Бесчисленное воинство скифов возглавляет один предводитель, избранный у подножия великих гор царями и всем скифским народом. Каждое царство выделяет в объединенное воинство половину своих воинов. Для сбора такого количества батыров вместе требуется полная луна, и если враг вступил уже на землю скифов, то гонцы сзывают всех к срединной земле, к горной цепи Улытау60 с тем, чтобы по истечении одной луны войско было готово отразить любой натиск врага.

А пока собирается воинство, на горных грядах цепи Алатау через равные промежутки от одного улыса61 к другому разводят костры и подают сигналы бедствия горцы-кочевники. Проверенные временем слаженные действия по защите родных земель не позволяют противнику глубоко вклиниться в скифские земли за короткий срок. Пока вражеские войска бродят по степи, малые отряды кочевников на приграничной линии начинают отвлекать врага, вступая с ним в небольшие стычки и нападая на обозы…

Подготовка молодых воинов подходила к завершению, приближалось время для решающих схваток между ними, чтобы выявить лучших из лучших. Арена в одну вторую шакырым разделили на десяток площадок для проведения нескольких поединков одновременно. Для участия в схватке требовалось заявление устаза62 о готовности его ученика. Это считалось путевкой во взрослую воинскую жизнь.

Кроме того, для участия каждому воину требовалось защитное снаряжение во избежание тяжелых травм.

Перед схватками акинак слегка тупили со всех сторон. Правда, сила удара в зависимости от физической подготовки обладателя была разной, поэтому избежать увечий удавалось далеко не всегда. По давно заведенным правилам, победу присуждали в случаях отказа противника от поединка, нанесении трех режущих или одного пронзающего удара мечом.

Перед первой схваткой Сыпатай сильно волновался, так как все воины были почти на одном уровне и готовы к ней. Но в каждой схватке для победы даже над физически более сильным соперником необходимы разум и воля… Во время первого поединка Сыпатай сделал несколько обдуманных выпадов и отразил контратаки противника. Он вспоминал и удачно применял те приемы, которым обучал его устаз, и противник дрогнул. Еще выпад, еще и – затупленный конец акинака вонзился в противника. Первая победа показалась ему легкой, но он должен помнить, напоминал учитель, что лучшие в других схватках тоже остаются на арене, до окончательной победы впереди немало испытаний. Впереди в этот день его ждали еще девять схваток, а если повезет, то на следующий день он выступит в финальных поединках, окажется среди лучших.

На финальных поединках по традиции официально присутствует царь со свитой и семьей. А в первый день царь бывает один и неофициально. Наблюдая за боями на учебной арене, предводитель скифов как будто возвращался в годы своей юности, вспоминал, как он тоже был одним из таких батыров. Так случилось и на этот раз, царь не удержался от любопытства и отправился посмотреть на будущих воинов в их первый день испытаний.

После шестой схватки Сыпатай еще твердо стоял на ногах, но раны и ушибы давали о себе знать, сковывая его движения. Сам замысел поединков в том, чтобы нанести как можно большее количество точечных ударов, и тогда более слабый духом противник прекратит сопротивляться. Седьмая схватка для него оказалась неприятным сюрпризом.

Организаторы намеренно подбирают пары противников в последний момент, чтобы участники не знали, с кем им предстоит сражаться. Зато в неожиданных поединках и подборе партнеров приобретался бесценный опыт, который был жизненно необходим воину на полях сражения. Ведь там, в бою, у батыра было совсем немного времени (если оно вообще было) на то, чтобы изучить тактику своего противника и предугадать его следующие возможные шаги.

Сыпатай также не знал своего противника, оказавшегося перед ним в первый день, не мог изучить его сильные и слабые стороны, что затрудняло в выборе тактики предстоящего боя. Но юноша вспомнил наставления устаза и последовал им, тем самым, став неожиданностью для второго участника. Знакомые звали его Бура63, намекая на огромный рост и крепкое телосложение. Не обладая такими преимуществами, Сыпатай решил действовать иначе и измотать бойца прежде, чем уложит одним ударом на окровавленный песок. Он вспомнил поучения устаза и произнес их шепотом:

– Разница, между нами, в том, что мне не так больно будет падать, как ему – тяжеловесу.

Ловкий Сыпатай на несколько шагов опережал своего противника, выпрыгивая и делая обороты вокруг своей оси, он занимал неожиданные позиции для нанесения удара. Бура едва поспевал за быстрыми перемещениями своего оппонента. Наконец, воспользовавшись временной потерей ориентации, Сыпатай нанес плоской частью акинака удар по затылку, противник рухнул, подняв столб пыли.

Знаковая победа придала сил и как будто излечила раны молодого бойца. Старец подошел и похлопал по плечу Сыпатая, выражая тем самым удовлетворение.

Победители других поединков становились все сильнее, но и он приобретал опыт, изучая и побеждая своих противников. Сыпатай подбирал к каждому особенную тактику ведения боя, которую завершал молниеносным ударом с опережением и парированием действий соперника.

И это сыграло положительную роль в трех последних схватках: противники были поражены быстро и неожиданно для них самих. Первый день испытаний подошел к концу, уставший Сыпатай медленно покидал арену. И вдруг, повернув голову в сторону балкона, он увидел человека в капюшоне, который явно не хотел, чтобы его узнавали…

Пожав плечами, подумав о том, кто бы это мог быть, и тут же позабыв о незнакомце, Сыпатай вошел в казарым и первым делом поблагодарил своего учителя.

– Я оправдал ваше доверие, устаз? – спросил он.

– Ты сделал то, что должен был сделать, – хриплым от волнения голосом, но как обычно степенно произнес старец.

В казарым вошли несколько воинов, среди них Сыпатай увидел своего опекуна. Колоксай обнял парня и сказал:

– Я рад за тебя, сынок, за твоими поединками наблюдал царь. Готовься к завтрашней новой схватке, сосредоточь внимание только на победе и ни о чем не беспокойся, не буду тебе мешать.

И удалился со своими друзьями-батырами. От усталости победитель едва прилег на кровать, как в тот же миг заснул. Старец склонился над кроватью, зажег масляный светильник и прошептал заклинания:

– Алас, алас, балекеттен калас.64

Ночь была прохладной и лунной. Яркие и тонкие лучи звезд пытались дотянуться до крыш, чуть не задевая дымоходы. Луна медленно двигалась к темному горизонту над облачными клубнями, которые все сгущались, временами скрывая ночное светило от глаз. Облака гнал ветер, сбивая их в темные тучи. Утро предвещало дождь. Казалось, природа с нетерпением и надеждой ждала проливного ливня, так как засушливая погода пожгла траву и листву, необходимую для прокорма животных.

Утренний рассвет опередили раскаты грома, а восход укрывшегося за темными тучами солнца совпал с долгожданным ливнем. Дождь весело смывал пыль с крепостных башен и черепичных крыш домов. Он прошелся и по каменным плитам, уложенным в незамысловатые равносторонние фигуры на городских дорогах, сбивая с них многомесячную грязь и открывая внимательному взгляду истинную красоту подогнанных с идеальной точностью друг к другу камней. Дожди и время давно стерли шероховатости с поверхности плит, отшлифовав их и придав совершенные формы. Капли ритмично стучали по черепице, выбивая мелодию, напоминавшую барабанную дробь перед поединками. Деревья раскачивались в такт дождю, выражая благодарность небесным силам за долгожданную живительную влагу. Все радовались, даже фазаны распевали свою утреннюю песнь сегодня по-особенному, важно расхаживая по саду или лесной чаще в поисках пищи.