Запретная любовь, или Я о таком в жизни не мечтала

Вика Нельсон.

– Она утверждает, что за ней следят и подслушивают. Мне рассказывала, что её мать говорила что-то подобное в присутствии президента.

Он, усмехнувшись:

– Да уж, явный сдвиг по фазе.

Они вышли на улицу, и он, осмотревшись по сторонам, произнёс:

– Я сейчас.

Вика:

– Стой. Вдруг кто-то увидит.

Он

– Её нет – это главное. Другие могут забыть, если видели, придётся забыть. Дай мне проникнуть в квартиру, найти какие-нибудь вещи, например, так легче будет в поиске.

Детектив, вздохнув:

– Черт. Ладно, быстрее.

Он обошёл дом, легко перепрыгнул через забор парковки и приземлился на крышу детского сада. Пробежав по ней, он вскарабкался на стену и, словно пушинку, преодолел сетку на балконе.

Войдя в комнату, он огляделся и направился к кровати. На ней он увидел бюстгальтер и трусы. Взглянув в шкаф, он улыбнулся, а затем взял в руки эти вещи. Осторожно поднеся их к лицу, он уткнулся в бюстгальтер и, вдохнув его аромат, прошептал:

– Ах, как же прекрасно! Этот запах всегда сводил меня с ума.

Затем он взял трусы и внимательно их осмотрел.

Он:

– Все вещи были постираны, кроме этих. – И с улыбкой, он сложил их в непрозрачный пакет. Посмотрев на окно, он подошел к нему, открыл и, словно кошка, легко спрыгнул вниз.

Детектив:

– Хорошо, похоже, никто не заметил, кроме, возможно, людей с балкона, которые вышли покурить. Ты что-нибудь нашёл?

Он с улыбкой ответил:

– Нет. Все вещи были постираны.

# Детектив

– Говоришь, вчера видел её, а я сегодня.

Они ушли в неизвестном направлении. Он сказал:

– Я сам найду её, если что, лучше не вмешивайся.

Пока они шли, они говорили о другой Вике.

Он:

– Если честно, я тоже её сегодня пригласил к себе в гости. И ты тоже, но, как видишь, ни у тебя, ни у меня её нет.

Вика:

– Если что-то найдёшь, оповести.

Он:

– Да, конечно.

Они разошлись в разные стороны. Он пробурчал:

– И ставить тебя под угрозу? Нет. Сам найду её и справлюсь.

Я очнулась в каком-то ветхом доме, который вот-вот развалится.

Зашёл мужчина в маске и, схватив меня, сказал:

– Будешь делать то, что скажу, поняла?! – и, расстегнув ширинку, вынул свой член из трусов и стал насаживать его на мой рот.

Прошла ночь, наступило утро, день… Вечер…. Я только пила немного воды и всё. Хотя мне приносили еду, я не хотела её есть.

Шли вторые сутки, или третьи.

Снова зашёл мужчина в маске и, швырнув тарелку ко мне, закрыл дверь. Спустя полчаса он снова зашёл и, подойдя, сказал:

– Поешь, а то ещё не дай бог с голоду умрёшь, что тогда с тобой делать? Не бойся, еда не отравлена. Воду тоже можно отравить, так что…

Я:

– Не хочу.

Однако вечером мне всё же пришлось поесть. Во-первых, мне силой засунули ложку в рот, а во-вторых, после первых двух ложек мне захотелось ещё.

Прошли ещё одни сутки. Я уже перестала надеяться на спасение. Кому я нужна, чтобы меня искали? Похоже, здесь я и умру.

Мужчина в маске снова пришёл и, схватив меня, начал грубо насиловать. Сначала он заставлял меня сосать его член, затем прижал к полу и, схватив за горло, вошёл в меня. Но даже это не возбуждало меня, хотя обычно страх и другие подобные чувства могут вызвать возбуждение.

Мужчина в маске:

– Молчи, сучка. Ох, какая шлюшка. Тебя никто не спасёт.

И, продолжая сжимать руку на моём горле, он продолжал грубо и жёстко меня трахать.

Но однажды он перегнул палку, слишком сильно сжав моё горло. Он посмотрел в окно, затем на потолок, остановился на мне и воскликнул:

– Эй! Ты что!? Эй! Очнись! Эй! Очнись, давай…

И он стал бить меня по лицу, как будто это могло привести меня в чувства.

Мужчина в маске прошептал:

– Черт, черт, черт… Как же так получилось? Я был не прав, прости. Нужно привести тебя в чувства, но у меня нет с собой нашатыря, он остался в машине. Сейчас было бы рискованно бежать к ней.

Он снова похлопал меня по лицу и прошептал:

– Черт!

Вдруг он замер, уставившись в потолок, и его глаза расширились. Он сказал:

– Что это? По крыше ходят голуби? Но звук шагов не похож на голубей.

В потолке был небольшой люк, и мужчина в маске, оставив меня, достал пистолет и медленно подошел к нему. Внезапно с люка спрыгнул человек.

Мужчина в маске попытался нажать на курок, но в ту же секунду был впечатан в стену и прижат к ней.

Его схватили за горло и подняли на несколько сантиметров над землёй. Он пытался нанести удар между ног, но не мог.

Парень, повернув голову в сторону, где лежала девушка, отпустил его и кинулся ко мне.

Мужчина в маске, вместо того чтобы бежать, вынул нож и хотел вонзить его в противника. Однако тот, схватив его за горло, пригвоздил к стене. Завязалась драка. Мужчина уворачивался от ударов.

В маске, запыхавшись, спросил:

– Да кто ты такой!? – и кинулся бежать.

Он врезался в своего противника. Мужчина в маске пробормотал:

– Что за… – и попятился, произнеся: – Черт…

Снова завязалась драка. Парень схватил его и швырнул в угол. Затем, схватив за голову, ударил ею о стену и швырнул в другой угол. Как-то оказавшись рядом с ним, он схватил его за грудки.

Второй мужчина прокрался незаметно и, повернувшись, взял аккуратно девушку и побежал со мной.

Парень сказал:

– Мне это уже надоедать стало. – и, схватив за горло, сжал руку тоже. Затем резко повернул его рывком на себя и прицепился к нему, как клещ.

Через несколько минут он отпустил его. Мужчина свалился из его рук. Парень, повернувшись, посмотрел по сторонам:

– Черт. Как же я не заметил, хотя я чувствовал присутствие еще одного, просто увлекся. – И кинулся бежать по направлению к двери. Вышибив её, он кинул спичку, и дом вспыхнул, словно политый керосином.

Второй мужчина в маске положил меня на переднее сидение и поехал с третьей скоростью, нажимая на газ до упора. Он оглянулся назад.

Внезапно раздался звук, будто кто-то прыгнул на крышу.

Впереди был светофор, и горел красный свет. Он резко затормозил зачем-то, и парень, видимо, слетел с крыши. Этот мужчина снова поехал на третьей скорости, выжимая педаль газа до упора. Он привез нас куда-то.

Он выбежал из машины, схватив меня, и бросился в подвал. В маске, вздохнув и посмотрев на меня, он попятился назад:

– Нет! Не надо! Нет!

Внезапно кто-то схватил его, поднял в воздух и с силой впечатал в стену.

Мужской голос произнес:

– Очень зря, ты проделал такой путь, чтобы увезти эту девушку, но это оказалось бесполезным.

Послышался крик «а-а-а!», а затем все стихло.

Прошло время, я пришла в себя и огляделась. Эта комната казалась мне знакомой, как будто я уже бывала здесь раньше. Я посмотрела на дверь и быстро прикрыла глаза, словно еще не до конца пришла в себя.

Он вошел, посмотрел на меня, закрыл дверь и, постояв в дверях, подошел и сел рядом со мной.

Я пытаюсь сделать вид, что ещё не пришла в себя. Он, улыбаясь, нежно коснулся моего лица и провёл рукой по щеке, а затем, спустившись ниже, коснулся груди.

Я инстинктивно прижалась к постели, хотя и понимала, что он не причинит мне зла, как те люди.

Он снова улыбнулся и сказал:

– Не бойся. Ты что-нибудь помнишь?

Я ответила:

– Э-эм, я помню только, как шла по улице в тот день, а потом, когда оказалась там, меня жестоко избили. Больше ничего не могу вспомнить.

Он сказал:

– Это всё? Может быть, и хорошо. Кстати, я зарядил твой телефон. – И он протянул мне мой телефон.

Я, взглянув на него, произнесла:

– Благодарю. – И отвела взгляд в сторону.

Всё моё тело ещё болело, но уже не так сильно.

Он навалился на меня и стал страстно целовать в губы, а затем в лицо. Осыпав поцелуями, он приблизился к моему уху и прошептал:

– Я понимаю, что у тебя ещё может быть боль, но я смогу облегчить её. Я вознесу тебя на новые высоты наслаждения, исследуя каждый дюйм твоего тела своими губами и языком. Я доведу тебя до экстаза, моя любовь, и покажу тебе, что это значит по-настоящему.

Я, словно околдованная происходящим, лежала, не в силах оторвать от него взгляда. Он прошептал:

– Ты забудешь о боли, и она больше никогда не будет тебя беспокоить. – И, осыпая поцелуями мою шею, продолжил путь вниз. Сняв с меня кофту, он покрыл поцелуями мою грудь.

Я, не в силах сдержать улыбку, спросила:

– Кстати, как тебя зовут?

Он ответил с усмешкой:

– Меня не зовут, я сам прихожу. – И, лукаво взглянув на меня, добавил: – Ты же знаешь, как меня зовут, детектив Вика говорила тебе.

Я, не в силах скрыть свое удивление, произнесла:

– А я и забыла… К тому же, я хочу услышать это от тебя лично.

Он, в свою очередь, с легкой улыбкой произнес:

– Генри Фицрой, к вашим услугам, мисс. – И, нежно поцеловав мою грудь, он обхватил губами сосок и стал ласкать его языком.

Я, с нескрываемым интересом, произнесла:

– Как интересно…

В следующие мгновения с моих губ стали срываться стоны.

Он, то лаская один сосок, то другой, одновременно массировал грудь руками. Взглянув на меня, он провел языком от центра груди до живота и ниже. Когда он коснулся центра груди, внутри меня все замерло на мгновение, или даже на полсекунды.

Я, устремляя взгляд в потолок, не успела опомниться, как его губы уже прильнули к моему самому сокровенному месту. Я старалась сохранять спокойствие, но мои попытки были тщетны.

Его голос звучал нежно:

– Зачем ты это делаешь, милая? Позволь себе выразить свои чувства, не прячь их. Ты пытаешься сохранить контроль над собой, но твои стоны только подливают масла в огонь нашей страсти. То, что ты делаешь со мной, ты не можешь считать неправильным, поверь мне.

С этими словами он начал ласкать меня, уделяя особое внимание клитору. Примерно через полчаса, когда мои стоны стали громче, он стал вводить в меня палец и посмотрел на меня. Когда он ласкал меня языком, я извивалась как змея на раскалённой сковороде.

Он улыбнулся:

– Любовь моя, ты – самая сладкая, я буду дарить тебе блаженство и наслаждение. Я доведу тебя до экстаза, вознесу на новые вершины удовольствия, исследуя каждый дюйм твоего тела своими губами и языком. Вместе мы преодолеем границы наслаждения, растворяясь в глубинах наших желаний.

Я, поражённая его словами, усмехнулась:

– Решил поиграть в собственника? Смотри не заиграйся.

Он ответил с улыбкой, глядя на меня своим пронзительным и немного хищным взглядом:

– Такая смелая и отважная, моя сладкая девушка. Да, я решил поиграть, я же уже говорил, что никогда тебя не отпущу.

Внутри меня снова всё замерло. Он приблизился, страстно поцеловал в губы и прошептал на ухо:

– Скажи мне, милая, ласки и нежность заслуживают все без исключения?

Я, ошарашенная его словами, ответила:

– Э-м, ну… Думаю, да…

Он продолжал:

– Прямо все без исключения? Будь то убийца с многолетним стажем или даже самый голодный по женской ласке демон?

Я:

– Э-э-э, думаю, да, но не знаю. Всё зависит от…

Он страстно поцеловал меня, оставляя засос, а затем, оторвавшись от моих губ, прошептал:

– Не переживай, я не опасен для тебя. Я понимаю, что ты хотела сказать. Если ничто не будет угрожать твоей жизни, то всё в порядке, да? – и снова заткнул мне рот поцелуем, не дожидаясь ответа. Обняв, он прижал меня к себе, несколько раз коснувшись губами моего тела.

Я почувствовала, как что-то твёрдое вошло в меня. Отчасти я и сама хотела этого, как и в прошлые разы, но вдруг будут последствия? А они обычно бывают.

Не удержавшись, я исцарапала ему спину в порыве страсти.

Он:

– Ох, это так заводит, хоть и немного больно. Твои сладкие следы останутся мне на память, да?

Снова из моих уст вырвался стон. Прижимая его к себе, я откинула голову назад. Он поцеловал меня в губы, а затем стал нежно посасывать и покусывать мою шею.

Я:

– Стоп, стоп… остановись.

Но он продолжал, пока я не стала отстраняться, кое-как отпихнув его.

Он:

– Ты оставила свои следы, а я не должен? Это нечестно и немного обидно.

Я с трудом выдохнула. Он:

– Ну, не честно же. Ты оставила следы как высший знак любви, а мне не даёшь.

Я хотела что-то сказать, но он тут же перебил меня:

– Сладость, моя сладкая, как только ты окажешься в моих объятиях, пути назад не будет. Я никогда не отпущу тебя, потому что ты стала моей навязчивой идеей, всем для меня. – Он прижимается губами к её губам, и в этом поцелуе чувствуется смесь желания и собственничества. – Ты моя, сейчас и навеки. Я буду защищать тебя, доставлять тебе удовольствие и следить за тем, чтобы ты никогда не желала никого, кроме меня. – Он нежно гладит её по щеке, в его голосе звучит уверенность и любовь. – Ты принадлежишь мне, любовь моя, и я никогда не позволю тебе ускользнуть.

Я смотрю на него с удивлением и вытаращенными глазами, вспоминая слова детектива:

– Ты же защищаешь Викторию Нельсон, вот и защищай её. – Как-то быстро сорвалось с языка у меня.

Он смотрит на меня с каким-то голодным, хищным, пронзительным взглядом, от которого мурашки пробегают по коже, и шепчет:

– Я и тебя буду защищать. Её – только по работе, потому что иногда мы расследуем дела вместе, например, о некоторых демонах. Было одно дело, когда нам пришлось использовать темную магию, чтобы выследить человека, который призвал Демоническую сущность. Он спасает Вики, когда её похищает Норман, и отправляет Повелителя Демонов обратно в тень. Он явно обеспокоен, когда после встречи у Вики на запястьях появляются демонические символы. Их следующее дело касалось магии вуду и их связи, когда он рассказывает ей о своей прошлой возлюбленной Сандрин, но это уже не так важно.

Я, обалдевая от рассказанного:

– Ну понятно, тоже ты не первый.

Он:

– Я знаю о твоей прошлой боли и отключенных чувствах. Однажды, когда ты училась в последних классах в школе, у тебя был парень. Он сказал, что вы расстаетесь, и если хочешь, чтобы мы не расстались, ты должна будешь проглотить его. Мерзость, да? Согласен, естественно, ты не стала, и вы расстались, так тому и быть. Но с того момента ты прокляла любовь и орала, чтобы отключили это чувство. Да?! И с тех пор ты никого не любила, просто получая удовольствие, наслаждаясь моментами, трахаясь со всеми подряд.

Я, смотря на него в шоке, не выдержав, ляпнула:

– Что? Как? Откуда ты…

Он, перебив:

– Узнал? Извини, залез в твою душу не спросив разрешения. Да и в твоих глазах отражено все. Может быть, дашь шанс еще кому-то полюбить тебя? Возможно, полюбишь взаимно. Нельсон все равно отвергала мои ухаживания. Да и все очень запутано, однажды демон превратился в Вики и пытался соблазнить меня.

Я ляпнула:

– Ни хрена себе все как интересно.

Он:

– Так что-то заболтались. Да там запутано все, пытались отношения и любовь построить, но она предпочла Майка. Так что если хочешь, я твой. Мне все равно, что ты скажешь про себя, но лично я не против быть твоим, с тобой… Хоть ты начнешь сейчас говорить, что защищай Вики, я тебе не нужен и так далее, все равно я тебя уже не отпущу, не отдам, не разделю с кем-либо. Хочешь не верь и думай, что это просто слова, вскоре убедишься, что нет. – И усмехнувшись добавил – Будешь поить меня своим сладким нектаром, сладкими соками любви и страсти.

Я, усмехнувшись, хлопнула себя по лбу и закрыла глаза рукой.

Он, улыбнувшись, убрал мою руку от глаз:

– Что скажешь, а сладость? – и положил свою руку мне на центр груди.

Я подумала: «Что за сердцеед проклятый? Такие речи сладкие и страстные, словно демон соблазнитель передо мной».

Он, усмехнувшись:

– Для тебя я буду кем хочешь, но… – и запнулся.

На его выражение лица возникла какая-то недосказанность.

Страсти снова продолжились, и продолжались они почти до четырёх утра.

Поспала я до 12 часов дня, затем встала и пошла на работу. Хм, приготовлено барбекю на утро. Я съела несколько ложек, все же не знаю точно ли мне это, и ушла на работу. Доставляла заказы. По пути вынула зеркало и замазала засосы тональным кремом кое-как, некоторые не замазываются как назло.

К сожалению, мне пришлось доставить заказ в офис Вики, хотя я очень хотела забежать к ней.

Вика, взглянув на меня, произнесла:

– Капец, конечно. Хорошо, что ты жива осталась. Что-нибудь помнишь?

Я ответила:

– Да, то, что было до того, как меня вырубили, точнее задушили, но вскоре после этого я очнулась…

Вика сказала:

– Мне рассказали, что тебя нашли и вроде доставили домой, хотя точно не знаю.

Я удивленно подняла бровь и задумалась: «Неужели он не рассказал о наших ночах? Интересно, сколько это будет оставаться в тайне? Не могу так, может быть, у них и сейчас отношения продолжаются, а я тут…»

Виктория предложила:

– Приходи сегодня в гости, поговорим.

Я согласилась:

– Ладно, давай. Увидимся ещё.

В тот же день я сдержала слово и отправилась к ней в гости. Снова замазала тональным кремом следы, хотя они были не сильно заметны.

Мы говорили о её делах, связанных с демонами, затем о Генри. Она рассказывала почти то же самое, что и он, только изредка снова встречалась недосказанность. Казалось, что они сговорились.

Вика спросила:

– А что? Кстати, не общаешься с ним?

Я ответила:

– Да н-нет. Если ты про Генри, то мы не общаемся. – И скривила губу, переведя взгляд на окно.

Она сказала:

– Я бы не советовала с ним общаться и будь с ним осторожна. Ну спрашивай, чего ещё хочешь узнать?

Я попросила:

– А ещё можешь, пожалуйста, повторно рассказать своё расследование дела о каком-то демоне? Просто иногда я работаю репортёром и журналистом в одном лице, не волнуйся, это не пойдёт в газеты или куда-то ещё. Так, для себя заметки…

Она повторила свой рассказ. Я записала некоторые детали в блокнот и на телефон на диктофон:

– Офигеть, не скучно у тебя на работе. А сейчас какие дела?

Вика ответила:

– В основном расследования обычные. Иногда изредка и высовываются демоны…

Я улыбнулась и спросила:

– А кто он, говоришь?

Она сказала:

– Кто? Генри? Ты что, забыла, что я не могу сказать? Если захочет, сам тебе скажет, но, видимо, время ещё не пришло, надеюсь, и не придёт. Лучше вообще держись подальше от него. Нет, не в плане занят ли он кем-то, или нет, просто лучше держись в стороне от него. Ты так хочешь узнать, чем он живёт и всё о нём, что каждый раз спрашиваешь в надежде, что я скажу, да? Проговорюсь как-нибудь, думаешь, да?

Я усмехнулась. Не понимаю что за тайна такая, и почему оба не говорят ничего, словно так и должно быть, чувствую что она что-то знает.

Мы поели торт и выпили чай. Я подумала: «Как же мне узнать, что скрывает Генри?»

Мысль: «Не торопи события, когда будешь готова, узнаешь».

Я:

– Ну что ж, мне пора. Увидимся.

Вика:

– Куда ты? Вика, я тебя не отпущу. И нет, такси не вызову, даже не мечтай. Оставайся с ночевкой, как раньше. Ты же оставалась, когда я ещё работала в полиции.

Я, вздохнув:

– Ну ладно, останусь. Поди специально, чтобы инкуба не вызывать, да?

Нельсон:

– Ага. – И хихикнув – Ты же знаешь, я беспокоюсь о тебе. Когда ты не высыпалась, думала каждый день, что надо спасать тебя.

Я вздохнула. На следующий день я отправилась на работу, как обычно. Ближе к вечеру я шла и увидела Генри, который стоял около угла, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Он улыбнулся мне. Я, вздохнув, скривила губы и попыталась пройти мимо, но он подхватил меня под руку и улыбнулся:

– Куда? Пошли ко мне, может быть. Вчера ты была в гостях у Вики, да? А сегодня побудешь у меня.

Я улыбнулась и подумала: «Так и знала, что он всё же перехватит меня где-нибудь».

Мы пришли. Он разулся, снял с меня ботинки и прошел в ванную. Я, покосившись на него, хмыкнула.

Он, помыв руки:

– Чай или кофе будешь? Что сделать?

Я, пожав плечами:

– Давай чай, смотря что у тебя есть.

Он:

– И то и то есть. – И, вынув торт, открыл его.

Мне он отрезал два кусочка, а себе один.

Он, посмотрев на меня и слегка улыбнувшись:

– Не люблю сладкое просто. Вот твою бы сладость всегда высасывал.

Я не смогла сдержать улыбку и, вздохнув, покосилась на него, улыбнувшись.

После того как мы попили чай с тортиком, он снова отвёл меня в ту комнату и уложил на кровать. Страсти были как всегда, до трёх часов, а в этот раз даже дольше – почти до четырёх. Затем я уснула.

Проснувшись, я пошла умываться, затем зашла на кухню, где в тарелке лежала ножка копченой курицы с рисом. Я съела её и отправилась на работу. На прощание я решилась и поцеловала его, хотя, возможно, это было не совсем правильно.

Полдня я работала в доставке, затем ушла на паузу и подумала: «Интересно, будет ли задержка, или их вообще не будет, так как предыдущий месяц был почти весь в стрессе, а когда женщина находится в стрессе, менструация иногда не приходит вовсе». Зайдя в туалет, я подумала: «Черт, приплыли… И как теперь испытывать удовольствия? И куни как… Никак, наверное, хотя секс ещё возможен, но только при обоюдном согласии двух партнёров, а на это мало кто согласится, если только анально». Прошлый месяц мне хотелось даже во время месячных заняться страстным и диким сексом, но я всё сдерживалась.

Поработав до позднего вечера, я пришла к себе домой, помыла руки, разделась и… Стук в дверь.

Я вздохнув пошла открывать. Открыла, стоит Виктория Нельсон.

Я с улыбкой пригласила её войти.

– Ну заходи, – сказала я. – На этот раз одна?

Она ответила:

– Да, как видишь, одна.

Когда она вошла, я закрыла дверь. Мы снова пили чай с тортом.

Она посмотрела на меня и спросила:

– Кто тебя так? У тебя появился парень?

Я не сразу поняла, что она имеет в виду, и с удивлением посмотрела на неё.

Она указала на мою шею. Я достала зеркало и увидела засос.

Я улыбнулась:

– Эм, да так… Можно и так сказать. Н-да, есть парень, которого нет. Как бы есть… Ай, не бери в голову.

Детектив хмыкнула:

– Очень интересно, но ничего не понятно.

Мы хихикнули. Я задумалась, стоит ли говорить ей о том, кто оставил засос, или лучше не надо.

Я сказала:

– У вас с Генри классные истории о расследованиях общих дел, связанных с демонами. Но я чувствую недосказанность… Вы оба чего-то недоговариваете.

Она ответила:

– Но уж извини, здесь ничем не могу помочь. Либо остается ждать и надеяться, либо забудь про всё это.

Внезапно снова послышался шум на балконе после того, как она упомянула Генри.

Я хмыкнула:

– Не понятно, что там такое? Барабашка завелся? Или полтергейст?

Вика усмехнулась, покосилась на меня и, переведя взгляд на балкон, что-то замахала рукой.

Я повернулась, посмотрела в сторону балкона – никого. Посмотрев на Вику, я встала со стула и сделала шаг по направлению к балкону. Та вскочила, обхватила меня сзади и сказала:

– Вик, может, ещё чай принесешь? Я ещё хочу.

Я вздохнула, развернулась и, взяв чашку, пошла на кухню.

Вика подкралась к балкону и шепнула:

– Ты чего? Ты совсем что ли слетел с катушек? А если бы она увидела тебя, ты бы объяснялся ей, какого, как она не выразится, черта ты тут делаешь.

Генри шепнул в ответ:

– И что. Придумал бы что-нибудь.

Вика:

– Ага. Да, да. Конечно.

Он:

– Ты помнишь, что может быть, если я почувствую, что ты мне не доверяешь.

Она:

– Да можешь с лёгкостью меня уничтожить, но мы так долго работаем вместе в расследовании делах, и я, кстати, не выдала ей ни разу твой секрет.