скачать книгу бесплатно
– За что так много? – возмутился Раппопет, интуитивно почувствовав, что разносчица пытается содрать с них три шкуры. Между тем никто из друзей никогда не держал в руках даже одного фарандоида, понятия не имел, как они выглядят и сколько может стоить кушанье на столе.
– Много? – взвизгнула разносчица. – Жрал не думал, а платить – жаба гложет, монеты жмешь! Жратва – пять фарандоидов, питье – двенадцать, под юбку ко мне три раза лазил – три фарандоида!
– Чего мелешь? – мячиком подскочил с места Раппопет. – Под юбку я к тебе не лазил! Значит, минус три фарандоида. Питье никто не тронул. Забери назад. Еще минус двенадцать фарандоидов. Жратву едва клюнули. Дрянь, а не жратва. От таких харчей ноги протянешь быстрее, чем от голодухи. Выходит, ты должна заплатить мне пять фарандоидов за то, что я лизнул языком твою отраву. Итого – квиты, ничего я тебе не должен!
У разносчицы от напора Андрюхи глаза налились кровью, она истерично скорчила гримасу, вцепилась замасленными пальцами в его волосы:
– Он отказывается платить! – завопила как резаная. – Из твоих мозгов жаркое сделаем, если не заплатишь!
Обстоятельства поворачивались к людям задом. Раппопет барахтался в руках разносчицы, не решаясь ударить женщину, отдувался за всех. А от жаровни к ней на помощь двигался мускулистый разносчик с огромными кулаками. Дело принимало нежелательный оборот. Остановить разносчицу было невозможно, она вошла в раж.
В этот миг двери питейного заведения широко распахнулись и в них возникла высокая женщина с огромным бюстом, как у коровы вымя. Грудь не помещалась под расшитой золотистыми узорами легкой черной накидкой, свободно ниспадавшей вниз на широченные бедра. Длинная черная тяжелая юбка скрывала ноги. Плечи были узкими, голова крупная, с большой копной черных волос, утыканных дорогими заколками. На широком лице глубоко посажены хищные глаза. Под курносым носом черный пушок волос и маленький рот.
Женщина на миг задержалась у двери, окинула взглядом помещение, мгновенно оценила обстановку. Из ее небольшого рта вырвался густой грубый голос, заглушивший гам посетителей и вопли разносчицы:
– У меня появились новые должники?!
Разносчицу словно плетью хлестнули, она вздрогнула, проглотила вопль и обернулась к двери:
– Хозяйка, они не хотят платить! Тридцать фарандоидов зажимают!
– Разве тридцать? – сильно хлопнула дверью Абрахма. – С должников я беру с процентами!
– Да, хозяйка, они должны сорок монет.
Абрахма широким шагом двинулась по проходу, огромная грудь тяжело закачалась:
– Вот я и говорю: пятьдесят. Новые переселенцы? Им еще незнакомы мои правила. Ты объяснила, что правила просты: в Пунском землячестве все платят столько, сколько говорю я!
Глаза людей уставились на Абрахму. Раппопет играл желваками. Лугатик втянул шею в плечи. Катюха уловила неприятную дрожь в коленях. У Карюхи налились мышцы и сузились глаза, как у кошки, готовой к прыжку. Сашка сжала скулы и крепко сдавила пальцами край столешницы. Малкин чуть оторвался от сиденья, подался вперед, ощущая сильный стук в висках.
– Объяснила, хозяйка, – заюлила разносчица. – Я все объяснила вот этому дерьмовому обглодышу! – ткнула пальцем в Раппопета.
Абрахма остановилась у стола, обвела людей взглядом, особо осмотрела девушек и застопорила глаза на Малкине. Что-то указало ей, что за Ванькой в этой компании последнее слово. Хищные глаза ощупали голый торс парня, а ноздри чуть задрожали, втягивая его запах.
Разносчица уменьшилась и убралась в сторону. За соседним столом притихли переселенцы, на ходу трезвея. Видно было, что все они хорошо знали хозяйку заведения, цепенели при ней и не завидовали в этот момент Ванькиной компании.
– Что скажешь, длинный? – громко спросила Абрахма. – Только не ври, что нет фарандоидов. Я вижу, ты не нищий, у тебя есть не меньше пятисот монет, – она перевела взор на девушек. – Продай мне своих шлюх, плачу за них пятьсот фарандоидов. У меня лучший в городище дом свиданий, монетные дебиземцы дорого платят за хороших шлюх. За этих я подниму цены втрое. Не раздумывай, переселенец, у тебя нет выхода, иначе силой заберу шлюх в зачет твоего долга. И учти, я никогда никого не уговариваю, все сами упрашивают меня.
Малкин медленно поднялся со скамьи и прямо посмотрел в ее хищные глаза:
– Здесь нет шлюх. Это мои друзья, а друзей я не продаю, – просипел с вызовом и неприязнью.
Абрахма тяжелым вздохом вздыбила грудь, в горле сначала заклекотало, потом грубый голос высек:
– Ты не переселенец! Те продают собственных детей, лишь бы угодить мне. Кто ты? Бродяга или терр? Я отправлю тебя к фэру Быхому, от него у тебя будет один путь – в бункер к крысам-каннибалам, а твоих шлюх заберу в дом свиданий задаром.
Напряжение за столом было таким, что никто не видел, как из дальнего угла поднялся деби в длинной серой накидке с жабо, в фасонных ботах на ногах, тканевых штанах и незаметно возник за спиной Абрахмы:
– Сколько он задолжал тебе, Абрахма? – раздался его одноцветный голос.
Та выпятила полные губы и оглянулась. Взглядом, как клювом, проткнула холодные широко расставленные глаза посетителя, его впалые щеки, большой нос, большой рот, широкие челюсти и шумно выдохнула:
– Это ты, Бат Боил? Ты опять появился в моем заведении? Я рада видеть тебя. Хочешь заплатить за этого бродягу? Но стоит ли бродяга твоего покровительства, если, конечно, он не терр? А может, ты от щедрости хочешь вытащить его из дерьма? Твоя щедрость меня всегда восхищала. Так и быть, я сегодня в хорошем настроении, продаю его долг по дешевке, за тысячу фарандоидов.
Бат Боил неторопливо опустил руку в глубокий карман накидки, вытащил горсть монет, резко сунул в протянутую ладонь:
– Вот тебе сто фарандоидов и забудь о нем, – сказал монотонно и отрывисто.
Абрахма недовольно надула щеки, глядя на монеты:
– Ты не слышал мою цену, Бат? – спросила, едва сдерживая внутренний взрыв. – Я сказала: тысяча.
Бат Боил утробно заурчал, сморщился, приблизился к ней и процедил на ухо:
– Я могу на тебя обидеться, Абрахма. Разве мои сто фарандоидов стоят меньше твоей тысячи? Сто уже в твоих руках, а тысяча лишь дым под потолком.
Хозяйка питейного заведения беззвучно прожевала губами, судорожно сжала в руке монеты и вдруг рассмеялась неестественным вымученным смехом. Огромная грудь заходила ходуном, едва не выскакивая за пределы накидки:
– Все так, Бат Боил, все так. Мне нравится твоя щедрость. Люблю, когда твои монеты оседают в моих карманах. Но прибавь за шлюх, они в доме свиданий могли бы принести мне хороший доход. Ты лишаешь меня этого дохода.
– Не преувеличивай, Абрахма, – протянул на одной ноте Бат Боил. – Со мной у тебя не бывает уронов. Забыла, сколько фарандоидов перекочевало в твои карманы из моих? Зачем киваешь на девок, знаешь, что я никогда не плачу за шлюх?
Малкин мрачно не встревал в перепалку. Кулаками опирался на столешницу. Нагнул голову и смотрел исподлобья.
Коренные дебиземцы умерили пьяный галдеж, приглушили икоту обжорства и пялились на девушек, как на шлюх в доме свиданий.
У девчат внутри все кипело. Однако явное враждебное окружение подавляло порывы ярости. Неизвестно к чему мог привести конфликт.
Раппопет и Лугатик сжимали зубы, пытаясь из диалога понять, чем все закончится.
Ванька зашевелился, переступил с ноги на ногу, привлекая к себе внимание. Абрахма и Бат Боил повернулись к нему. Но его голос потонул во внезапном шуме, вплеснувшемся в дверь питейного заведения.
С улицы внутрь ворвалась толпа стражей инквизов в кожаном облачении с синими широкими поясами и медными пряжками. На плечах синие наплечники, по кожаным шлемам синие шнуры. Палаши в руках. Перекрыли вход и окна. Передний, с длинным утиным носом, бросился к хозяйке питейного заведения. Та встретила стража удивленным грубым возгласом, осадила, подавляя его прыть:
– Ты что, Бубран, с цепи сорвался? Ввалился со своей сворой, как пес голодный. Хлебнуть хмельного зелья захотел? Но ведь стражам инквизов запрещено лакать хмель.
– Донос, Абрахма, в твое питейное заведение терр Бат Боил затесался! – выпалил страж инквизов. – Теперь попался, от меня не уйдет, уж я возьму его за глотку.
Жадный взгляд Абрахмы метнулся по Бату Боилу, провалился в холод его глаз, вырвался, облипший наледью, и закувыркался по головам посетителей питейного заведения.
Бубран скрипел кожей доспехов, нетерпеливо и заискивающе переминаясь перед Абрахмой. У него за спиной топтался страж, разворачивая в руках свиток.
Малкин вспомнил свиток Бартакула и усмехнулся: если у стражей инквизов такая же мазня, то никому из посетителей сейчас не позавидуешь. По поведению Абрахмы Ванька почувствовал, что хозяйка заведения не укажет на Бата Боила, не захочет потерять источник дохода.
Раппопет и Лугатик напружились, помня, как рубежник доказывал, что Малкин это и есть главный терр.
Посетители отводили лица от Бубрана.
Сашка, Катюха и Карюха с любопытством поглядывали на Бата Боила, пытаясь угадать, что тот предпримет в обстановке, когда все присутствующие знали, кто он, и всякий мог на него указать перстом.
Гадать долго не пришлось, потому что Абрахма вновь оживилась и вдруг ткнула пальцем в первого попавшего под руку переселенца. Им оказался Тукан. Ее палец сверлил плечо Тукана, точно прожигал раскаленным прутом:
– Это он! – вздернула кверху курносый нос.
Тукан сник, уперся седой бородкой в крышку стола, сутулая спина еще больше сгорбилась под серым размахаем. Бубран качнулся к Тукану, крепкими пальцами вцепился в лохматые пегие волосы, потянул к себе и замер, обронив озадаченно:
– Это же Тукан, переселенец из Куронжи.
– Был Тукан, – грубо отрезала Абрахма. – Оказался Бат Боил!
– Да, да, – подтвердил Бат Боил. – Это он, – и сунул в ладонь Бубрану несколько монет.
Тот пересчитал их и крякнул:
– Для полной уверенности не хватает двух монет.
Бат Боил добавил. Бубран спрятал, довольно прочавкал:
– Теперь вижу, что он отъявленный терр. Долго мозги морочил под личиной Тукана, – повел глазами по посетителям. – Кто еще может подтвердить, что это Бат Боил?
Притихшие за столами переселенцы с желтыми нашивками на плечах задвигались, замурчали, закашлялись, закряхтели, зачмокали, а затем посыпали голосами, как из рога изобилия:
– Подтверждаем, подтверждаем, – понеслось от столов, – так, так, – замахали руками, указывая на Тукана. – Это Бат Боил!
Бубран снова крякнул, погладил рукой карман, в который провалились фарандоиды, и провозгласил:
– Теперь ему крышка! Больше вы его не увидите! – вскинул густые брови и вперился удивленным взглядом в Малкина. – А этот кто такой есть? Первый раз вижу. У нас не стоит на учете. Может, тоже Бат Боил?
– Он и есть, он и есть, – вдруг задергался и сбивчиво заскулил Тукан. – Ты ошибаешься, Бубран. Бат Боил не я. Смотри лучше. Этот самый.
– Какая удача, – удовлетворенно похлопал по коже доспехов Бубран. – Два Бата Боила. Есть из кого выбрать. А лучше загребу-ка я сразу обоих, тогда уж точно не прогадаю. Городищенский инквиз Самор будет доволен. Теперь он с легкой душой может отправляться в крысий лес, на этот раз вольным крысам не поздоровится, – расширил ноздри утиного носа, приблизился к Ваньке, втянул воздух, обнюхал парня. – Что скажешь, Абрахма, про этого урода?
Абрахма ухмыльнулась и промолчала, хотя у нее загорелись глаза, когда она вновь остановила хищный взгляд на девушках.
Симпатичное лицо Карюхи, ее тонкие черные брови, шелковистый волос, красивая грудь и гибкое загорелое тело, хорошо различимое сквозь сеточку рубашки, – все притягивало похотливые взгляды завсегдатаев. Посетители беспрерывно зыркали по девушке, хмыкая и дрожа ноздрями. Бесцеремонно разглядывали и Сашку. Ее длинные русые волосы, карие глаза, прямой нос, красивые губы и маленькая грудь под синей футболкой заставляли дебиземцев и переселенцев облизываться. Ну а миловидная брюнетка Катюха с высоким лбом, небольшими ушками и аккуратным носиком, в облегающих джинсах и обтягивающем светлом топе, вызывала желание не только у посетителей заведения, но и у самой Абрахмы.
Жена фэра Быхома не хотела упустить этих девушек, они уже виделись ей очередной добычей для дома свиданий.
Однако тут вмешался Бат Боил, запустил руку в карман, и в ладонь Бубрана посыпались новые монеты:
– Это мой должник, – сказал терр, указывая на Малкина. – Я бы не хотел потерять должника и лишиться своих фарандоидов.
Бубран, как водится, пересчитал монеты, крякнул:
– Опять не хватает двух монет.
Терр добавил. Бубран сжал деньги в кулаке и отвернулся от Малкина:
– Мне достаточно одного Бата Боила, – кивком головы отдал команду своим стражам.
Те набросились на Тукана, скрутили и повели к выходу. Переселенец пытался возражать, но его уже никто не слушал. Бубран вышел последним. Когда за ним захлопнулась дверь, в питейном заведении повисла тишина, которую нарушало устойчивое шипение жаровни. Абрахма качнула огромной грудью, метнула взгляд на разносчицу:
– Каждому по штофу, чтобы радовались, что никто из них сегодня не стал Батом Боилом!
Посетителей разом прорвало, довольные голоса заплескались во все стороны.
Малкин поймал глаза Бата Боила:
– Что тебе от меня нужно? Зачем ты выбросил кучу фарандоидов?
– Я знаю, кто ты, – однотонно отозвался Бат Боил. – Ты и твои спутники – посланцы к презу Фарандусу.
– И что это меняет?
– Мне нужен верительный свиток.
Малкин усмехнулся над Батом Боилом и над собой одновременно: терр хотел завладеть тем, чего у Ваньки не было:
– Ты напрасно выбросил фарандоиды, – сказал он, глянув мельком на соседний стол с кинжалами на столешнице.
Раппопет уловил движение Ванькиных глаз и тоже покосился.
И взгляд Лугатика потянулся к кинжалам.
У парней появилось ощущение, что опять все повисло на волоске, неизвестно, что могло произойти через секунду. Чертовски захотелось вырваться из стен питейного заведения, но что ждало за этими стенами и что вообще там было – никто не знал.
– Не думай, что ты хитрее меня, – проговорил Бат Боил Ваньке. – Ты здесь, как в клетке. Если выйдешь из этих стен, то стены городища станут твоей новой клеткой. Кинжалы, на которые косишься, мало чем помогут. Еще ни одному посланцу не удалось добраться до Фарандуса. Хотя посланцы под защитой преза, но през далеко, а остальные дебиземцы признают только монеты, которых у тебя нет. Чтобы выжить, тебе придется принять или мое предложение, или предложение Абрахмы. Кроме того, тебе нужен проводник, без него за воротами городища все сгинете в одночасье. Ну, что ответишь?
Ответить Малкин не успел.
С новой силой распахнулась входная дверь. На пороге в розовой накидке возник Особый порученец фэра Быхома, Дарон. Маленькие глазки буром прошлись по посетителям, а оттопыренные уши вмиг вобрали в себя голоса за столами.
Абрахма развернулась огромной грудью к двери, осклабилась:
– Каким духом занесло, Дарон? Такая скверная манера появляться не вовремя, мешаешь моим посетителям глотать хмель и мясо. Если понадобилось что-то, заходи и дверь закрывай за собой, а нет – выметайся к дохлым крысам!
Дарон сделал несколько шагов вперед, дверь впустила еще с десяток рядовых порученцев в сизых накидках с розовыми нашивками на левой груди и захлопнулась.
Абрахма подалась навстречу. Она не любила Дарона, ей казалось, его глазки видели ее насквозь, и это не нравилось жене фэра. Кому понравится, когда тебя читают, как развернутый свиток. Но, с другой стороны, она знала, что Дарон побаивался ее так же, как все окружающие. И нередко он бывал полезным. Хотя бы в том, что иногда не брезговал выполнять ее поручения особого порядка. Они, как правило, были связаны с ее беспредельным правом жены фэра: хозяйничать в Пунском землячестве.
Маленькие глазки Дарона сузились, оставив одни щелки. Сквозь такие щелки вряд ли кто-то мог бы что-либо разглядеть. Но только не Дарон, тот видел все. Он утвердительно кивнул Абрахме и разлепил плотно сжатые губы:
– У меня особое дело, Абрахма.
– У всех у вас одно дело, – хозяйка питейного заведения громко выдохнула, словно выпустила клубы пара. Она была значительно крупнее Дарона и смотрела на него сверху. – Тебе тоже нужен Бат Боил!
Переселенцы вокруг втянули головы в плечи, уменьшились, опасаясь случайно попасть в те же сети, в которые угодил Тукан. Рядовые порученцы у двери казались им в эти мгновения страшными монстрами.
