скачать книгу бесплатно
Распорядитель поморщился.
– Хорошо.
– Вы с ума сошли, – Лефендорф обернулась к нему, – он на ногах не стоит.
– Забираете выигрыш, прелестная? – Лемера встретилась взглядом с Сантом и скрипнула зубами.
– Если вы так ставите вопрос, я удвою ставку. Но этот бой не должен состояться, это несправедливо.
– Вам ведь не было жалко барса. Что же случилось теперь?
Лефендорф закусила губу.
– Давайте гонг, – потребовал Сант, и гонг ударил.
Крылатый медленно встал, более опираясь на посох, чем на свои ноги. На лице его не было ни удивления, ни страха. Снова им овладело безразличие. Он более не поднимал глаз на зрителей, взгляд его был прикован к ящеру, появившемуся из-за поднятой решетки.
Виверн был чуть больше человеческого роста в длину – молодая и оттого яростная особь. Он двигался медленно, переваливаясь с лапы на лапу, но метавшийся в приоткрытой пасти раздвоенный язык говорил о том, что виверна перед боем не кормили.
Выигрыш человека в таком бою – в скорости. Если успеть нанести удар первым, не важно куда – по тонким перепонкам крыльев, в незащищённую ямочку между ключиц – есть шанс, что зверь уже не атакует, а значит, появится время, чтобы добить его. Но крылатый стоял не двигаясь. На секунду Лефендорф озарила догадка – он не хотел драться с животными. Только с энтари. Но такое безразличие к собственной жизни казалось ей странным.
Виверн пошёл в атаку первым. Он изогнул шею и дохнул пламенем. Крылатые с поворотом ушёл в сторону, но пламя прошло по левой руке – Лефендорф заметила, что она висит неподвижно. Значит, он будет воевать одной рукой.
Новый плевок пламени – гладиатор снова ушёл в сторону, но не перекатом, что сэкономило бы время и позволило отойти дальше, а в полный рост.
– Это же бойня, – услышала она женский голос из соседней ложи.
– Это и интересно, – ответил её спутник.
Виверн изогнул шею и попытался цапнуть противника зубами. Зубы вскользь прошли по плечу, но и виверн отвлёкся, так что крылатые успел ударить его посохом по длинной шее. Виверн закричал по-птичьи, но плеча не выпустил. Он рванул на себя, вырывая из руки противника кусок мяса. Птичий крик повторился.
Виверн попробовал крови и теперь его было не остановить. Крылатый попытался перейти в наступление, но, нанеся всего два удара, был вынужден отступить. Теперь он был стеснён в движениях ещё больше. Виверн переступил с ноги на ногу и, ударив лапой, покатил человека по песку. Прижав его к земле, он взгромоздился сверху, и Лефендорф попрощалась со своим неожиданным фаворитом, а заодно и с парой тысяч монет – но что-то изменилось.
Слева от неё в воздухе промелькнул белоснежный силуэт, взметнулись на ветру пряди чёрных волос. Велена приземлилась на ноги как кошка и раньше, чем виверн успел обернуться, полоснула его клинком по крылу – она-то знал, как драться с подобными тварями. Виверн завизжал и отскочил в сторону. Зрители ахнули и затаили дыхание. Иногда кто-то из аристократов нарушал правила, чтобы защитить свою ставку, как Сант совсем недавно, но только так, чтобы нарушения никто не заметил.
Велена дождалась, пока виверн повернётся к ней мордой. Когда же это произошло, она молнией бросилась вперёд и всадила меч в жёлтый, широко открытый, глаз. Виверн оглушительно завизжал. Велена выдернула клинок и с размаху отрубила ящеру голову. В этом не было необходимости – тот уже был мёртв.
Подняв за перепончатое ухо здоровенную голову, она двинулась к императорской ложе. Бросила её на землю перед балконом и низко поклонилась, не отводя взгляда от императора. Лемера видела, что лицо императрицы побагровело от ярости.
– Вы нарушили правила, – сказала она то, что и без того было очевидно, но император тут же опустил руку её на плечо, принуждая замолчать.
– Лишь потому, что хотела преподнести этот дар вашим императорским величествам сама. Ведь я достойна этого не меньше, чем безродный раб.
Лемера закатила глаза.
– Спасибо, – сказала она негромко, когда подруга вернулась на своё место.
– Не хотела, чтобы твоя ставка пропала, – сказала Велена и мягко улыбнулась.
Улыбка была почти искренней, и всё же обмануть гетеру не могла – Лемера видела, что патрициане одинаково безразличны и желания императора, и желания подруги. Чего добивалась Велена Хейд, как обычно, оставалось только гадать.
Глава 3. Встреча
Сант хрустнул яблоком, а когда обнаружил, что Велена поворачивает голову к нему, сделал вид, что внимательно рассматривает надкушенный фрукт.
– Пошло, – заявила Тайра и, взяв в руки кубок с вином, покачала его, а затем посмотрела на просвет.
– Просто ты привыкла нюхать кровь связанных рабов, – ответила Велена. Она всё ещё тяжело дышала, но не желала показывать, что реакция компаньонов её задела. «Друзьями» Велена этих двоих никогда не называла, хотя и знала их очень, очень давно.
Она скинула с плеч перепачканную кровью тогу и промокнула краешком вспотевший лоб. Теперь, когда бой подошёл к концу, ей больше не хотелось находиться здесь, среди них.
Велена взяла с подноса раба кувшин с вином и сделала несколько крупных глотков прямо из него. Отставила в сторону и снова подошла к парапету, под которым недавно свершился бой.
Раба уносили на носилках. Глаза его были закрыты, а пепельные волосы разметались по соломенному тюфяку – абсолютно неуместному, если бы кто-то спросил её.
Велена не знала, чем так привлекло её это существо. Она ходила на арену, потому что сюда ходили все, не чувствуя вкуса чужих побед. Вместе со всеми пила вино и проигрывала деньги на закрытых патрицианских вечерах. Велене было душно здесь – сколько она себя помнила. И этот странный боец стал первым в её жизни существом, чьи когти прорвались сквозь марево нескончаемого римского дня, в котором она тлела на солнце и бесконечно умирала. Он стал наваждением, и, увидев его в первый раз, Велена поняла, что придёт и будет смотреть ещё. Теперь она ходила на Арену только ради него. Вот уже четырнадцать дней.
«Я хочу его себе», – подумала Велена. Мысль родилась внезапно, как и все мысли, которые она обычно воплощала в жизнь. В это мгновение Велене было абсолютно всё равно, что гладиатор ни жив, ни мёртв. Что денег у патрицианы давно уже едва хватает на то, чтобы раздавать долги, а поставщик фруктов третью неделю работает на неё в кредит. Велене было всё равно, что скажут благородные патриции, когда увидят рядом с ней мужчину-раба, крылатого – уже не мальчика, каких дозволялось заводить аристократкам, а взрослого воина со шрамами на плечах.
Велена увидела эти шрамы, и внизу живота завибрировала дрожь, при мысли о том, как она могла бы коснуться их. Провести кончиками пальцев, исследуя один за другим.
Обычно если Велена чего-то хотела, она мгновенно приводила это желание в жизнь, и потому, резко развернувшись на пятках, перебросила тогу через согнутый локоть и сообщила остальным гостям:
– Я хочу прогуляться. Ложа в вашем распоряжении, а меня можете не ждать.
Тайра и Дариус переглянулись между собой.
– Я, пожалуй, пройдусь с тобой, – сказал Дариус.
– И я, – поддержала Тайра.
– А я уж точно не останусь здесь одна, – Лемера в мгновение ока соскочила со своей скамьи.
Велена закатила глаза, но промолчала. Она всё равно не знала, куда собирается идти и что будет делать теперь.
Все вчетвером они вышли в коридор, серпантином оплетавший трибуны по окружности, и медленно стали спускаться вниз.
– На днях будем играть у меня, – сказал Дариус задумчиво, оглядываясь по сторонам, – Кто придёт?
– Я уезжаю, – равнодушно ответила Тайра.
– А я может быть, – ответила Велена, не глядя на него.
Горожане, разодетые в зелёные и алые тоги, раскланивались перед ними, встречая на пути, но Велена не замечала и их. Она думала о том, как мало изменился этот город за прошедшие шестьсот лет – и в то же время насколько он стал другим.
Энтари, приплывшие в Империю из неведомых на материке южных земель, могли бы превратить его в рай на земле. Но вместо этого лишь научили местных жителей курить табак, а сами переняли их привычки к кровавым играм и любовь к бесконечной войне.
Она попыталась представить, каким был этот колизей шесть сотен лет назад, и обнаружила, что видит его точно таким же, как сейчас.
«Но мой отец не был таким, как они», – подумала она в недоумении, – «Он верил в ту войну, которую вёл», – и тут же мысленно посмеялась над собой. Теперь, когда Империя простиралась от тёплых Средиземных берегов и Апеннинского полуострова до ледяных морей севера, когда покорила и хвойные леса, и заснеженные вершины, и огромные ледники, ей не с кем больше было воевать. Дальше на юг – только бескрайние песчаные пустыни и коралловые рифы. Да ещё таинственная земля за туманами, куда им, энтари, не вернуться уже никогда.
На нижнем этаже амфитеатра расположились торговцы выпечкой и вином. По большей части их услугами пользовались простолюдины, и Велена миновала их, не обращая внимания ни на кого. Зато Сант не преминул схватить пробегавшую мимо прислужницу за зад. Взвизгнув, та накренила кувшин с вином, так что Тайра мгновенно отшатнулась от неё, столкнулась плечом с горожанином, спешившим по своим делам, и принялась демонстративно отряхивать испачканную о него тунику.
– Простите, благородные господа! – досмерти перепуганная прислужница рухнула на колени на грязный пол. Велена поморщилась, потому что смотрела девушка прямиком на неё – видимо решила, что она единственная из трёх господ, кто ещё не обижен.
– Тайра, перестань, – обогнув девушку, Велена продолжала идти вперёд. Ни на кого из спутников она не обернулась, и продолжают ли они идти за ней проверять не стала.
Лемера, поколебавшись, замедлила ход и, присев рядом с девушкой, принялась её успокаивать. Велена не смотрела и на неё.
Сейчас она с удовольствием избавилась бы от всех троих, только не знала как.
– Я видела у входа выставляют превосходных жеребцов, – заметила она, будто бы невзначай, – присмотрела себе одного. Арабская порода. Как по-твоему, Дариус, стоит покупать?
Темноволосый патриций отвлёкся от помоста, на котором выставляли рабов, и теперь посмотрел на неё.
– Арабская порода? – уточнил он. – У тебя разве мало арабских жеребцов?
Велена пожала плечами. Она, наконец, выцепила взглядом проход в помещения для бойцов и теперь внимательно смотрела туда, где за массивной дверью скрывалась её цель.
– Думаю, никогда не помешает завести ещё одного, – сказала она. – Пожалуй, куплю его после боёв.
Лицо Дариуса отобразило напряжение. Даже не оглядываясь на него, Велена чувствовала, как корёжит его от мысли о том, что у неё будет что-то, чего нет у него.
– Мне особенно понравилась его стать, – продолжила она. – Уверена, в твоих конюшнях такого не было никогда. Впрочем, – она сунула торговке монетку и отобрала у неё кувшин с вином. Сделала глоток и только потом продолжила: – Когда он мне надоест, я могу его тебе проиграть.
Напряжение на лице Дариуса стало ещё сильней.
– Прошу прощения, – сказал он, через силу наклеив улыбку на лицо, – у меня дела. Я догоню вас потом.
Тайра насмешливым взглядом проследила за тем, как растворяется в толпе его синий камзол.
– По крайней мере этот жеребец существовал? – поинтересовалась она.
– Кажется, да, – сказала Хейд. – Хочешь – сходи, проверь.
Тайра фыркнула, а затем, прищурившись, посмотрела на спутницу. Велене показалось, что та о чём-то размышляла.
– Пожалуй, – наконец сказала она, – это будет забавно. Надеюсь, ты не будешь без меня скучать.
– Постараюсь не сойти с ума от тоски, – Велена отвернулась от неё. Теперь она смотрела куда угодно, только не на дверь, прекрасно понимая, как опасно выдавать перед этой женщиной свой истинный интерес.
Велена знала и Тайру, и Дариуса достаточно хорошо, чтобы ни один из них не мог её удивить.
Дариус, семье которого покровительствовал Марс, был не то чтобы глуп, но слишком прост, чтобы принести настоящий вред. Он был по натуре таким же воином, как и сама Велена, с той только разницей, что ему никогда не приходилось бороться за власть. Сант любил азартные игры, лошадей и женщин, с которыми можно было побыть собой. Аристократок он выбирал редко, потому как не видел в них смысла, и только если хотел утвердить над кем-то свою власть.
Дариуса, как и саму Велену, с детства готовили к тому, что всю свою жизнь он будет воевать. Однако время завоеваний закончилось вместе с последними походами их отцов. Они же сами едва успели поучаствовать в финальных победоносных боях. И теперь все сражения проходили в кулуарах императорского дворца – а в этих играх Дариус был не слишком силён.
Велена хотела бы сказать то же самое о себе, но не могла. Ей приходилось разбираться в придворных делах с тех самых пор, как вступил в сонм предков её отец, а сама она, тогда ещё семнадцатилетняя девчонка, переехала из провинциальных владений в Рим. Кто-то должен был представлять семью при дворе – и поскольку дядя Велены был убит на последней войне, этим кем-то оказалась она.
В далёкой Александрии, на востоке, о котором с таким сомнением говорил теперь Сант, остались её сестра и усадьба, в которой она росла. Любить Рим – столицу Вечной Империи – Велена не хотела и не могла. Её с детства учили почитать Рим, но абсолютно другой. Рим торжественных стягов, блестящих армий и легионов, марширующих в ряд. Здесь же последний нищий, казалось, пропах розовым маслом так, как будто каждое утро купался в нём.
– Ничего удивительного, – сказала как-то Тайра, когда Велена поделилась с ней этим наблюдением, – в Риме самые богатые нищие на материке. Я слышала, один собрал на свадьбу две сотни человек – говорят, на Форуме особенно хороший доход.
Тайра слышала и видела всё, и потому Велена никогда её не любила.
Если они с Дариусом принадлежали к старой аристократии, оказавшейся не у дел в новые времена, то семейство Венорио возвысилось не так давно. Отец Тайры был потомком древнего рода, но лишённый доходов с войны, последние годы провёл бы на голодном пайке – если бы не его северянка жена. Эта женщина хоть и не принадлежала к почитаемой расе, да и римлянкой никогда не была, имела хватку куда более жёсткую, чем многие из тех, кому титул достался по наследству. Благодаря своей красоте она имела немалый успех при дворе, так что многие поговаривали о том, имеет ли Тайра Венорио отношение к патрицию Венорио вообще. Кроме того, ей в краткие сроки удалось наладить поставки бесполезных на южном побережье материка, но весьма любимых знатными римлянками редких пушистых мехов, так что финансовое положение супруга довольно быстро пошло вверх.
Так или иначе, при ней семейство Венорио заняло почётное четвёртое место среди знатных семей, хотя руна, доставшаяся им от их покровительницы Венеры, была не слишком почитаема и не слишком сильна.
Тайра Венорио, воспитанная ею в смешении традиций северных земель и нового Рима, полного роскоши и разврата, представляла собой олицетворение всего того, чем Велена боялась стать когда-нибудь. Всего того, что она не одобряла и не понимала. Но к тому же ещё и всего того, что, как она знала, несло в себе опасность для неё. Потому что, как бы ни привыкла Велена к дворцовым интригам, эта жизнь всегда оставалась для неё чужой. Как бы ни старалась она понять окружающих людей, призванием её оставалась война.
Тайра Венорио же мастерски умела манипулировать любым, кто вставал у неё на пути, и это было для неё так же естественно, как дышать.
Только убедившись, что та покинула вестибюль, Велена вздохнула наконец свободно и направилась туда, куда стремилась всей душой, но стоило ей сделать несколько шагов, как Лемера выросла перед ней и, кокетливо прикусив бархатистый фрукт, спросила:
– Не хочешь посмотреть рабов? Мне кажется, ты давно никого не покупала.
Велена подавила тяжёлый вздох.
Она хотела было ответить грубостью, но не смогла. Лемера оставалась единственной, кому патрициана доверяла и кого могла подолгу терпеть рядом с собой, а потому не имела ни малейшего желания её терять.
– Я думала, тебе захотелось светловолосой экзотики, – сказала она растерянно, заметив выражение её лица.
– Пойдём, – Велена взял подругу под руку и направилась к помосту для рабов. Лемера, обрадованная её вниманием, заметно расцвела и, минуя шеренгу крепких южан, а затем и ряды пышнотелых восточных гурий, стала пробираться туда, где стояли несколько более редких экземпляров. Велену она тянула за собой.
Девушек крылатых Лемера сразу отмела – в эти игры Велена не играла. Оставалось ещё двое, каждый из которых мог по-своему Велену заинтересовать.
– Как тебе этот? – спросила Лемера. Она взяла за руку высокого, по меркам крылатого народа, светловолосого раба и заставила повернуться вокруг оси.
Велена критически смотрела на предложенный ей предмет. Раб был красив холёной городской красотой, от которой у неё сводило зубы. Бледная кожа обтягивала нежный овал лица с едва чётко очерченными уголками скул – характерной чертой его народа. Узкие, как и у всех крылатых, плечи были округлыми и почти нежными, однако обнажённые грудь и живот демонстрировали достойный рельеф. Между длинных ног болтался маленький аккуратный член. Он походил на того, кого Велена по-настоящему хотела приобрести, не больше, чем кошка на дикого тигра.
– Он знает четыре языка, – сообщил подскочивший к ним мангон, – играет на флейте, а как поёт в постели!.. – полноватый торговец закатил глаза.
Велена даже не обернулась на него. Она разглядывала раба и пыталась понять для себя, что же с ним не так.
– Хотите, покажет прямо сейчас? – спросил торговец, и раб по щелчку опустился на колени и пополз к патрициане.
– Если он дотронется до моей ноги, я ему руки оторву, – сказала Велена равнодушно, наблюдая как раб приближается к ней.
Раб побелел, но продолжил ползти.
– Я не шучу, – сказала Велена и стоило рабу коснуться полы её туники, схватила за запястье и вывернула так, что тот не сдержал вскрик.
– Велена, прекрати! – Лемера попыталась отцепить её пальцы от запястья раба. – Он же просто хочет тебя ублажить! У него приказ!
– А я не хочу, – сказала Велена, но всё-таки оттолкнула от себя раба.
– Его же теперь изобьют! – прошептала Лемера ей на ухо.