Открывашка в другие миры

Глава 25. Новая обстановка.

Проводив меня до предоставленной директором новой комнаты, расположенной на третьем этаже общего жилого корпуса и произведя с замком необходимые манипуляции, Поля быстро удалилась, махнув на прощание рукой. Не торопясь заходить внутрь, я смотрел ей вслед, пытаясь угадать, в каком направлении она скроется. Однако, не дойдя до конца коридора, Катя, обернувшись, скользнула в дверь, которая была всего лишь через три от моей. Выглядела капитан слегка смущенной, или же мне просто показалось? Значит, мы теперь, Екатерина Викторовна, с вами соседи? Что ж, будем дружить. По крайней мере, мне бы очень этого хотелось.

Улыбнувшись этим мыслям, я уверенно шагнул в свои «хоромы». Ну, здравствуй, новое жилище! Открывшиеся взору апартаменты, в отличие от маленькой комнатушки, в которую меня впервые привел Веник, можно было смело назвать квартирой-студией, настолько просторной она мне показалась. Общая площадь помещения составляла по земным меркам метров 50, и выглядела намного больше холостяцкой двушки на окраине города, доставшейся мне от родителей. Стоя на пороге комнаты, умело разделенной на зоны небольшими перегородками, я мысленно похвалил дизайнеров, создавших этот простой, но такой удобный интерьер! Достаточно широкая кровать с полированной деревянной спинкой, заправленная темно-синим покрывалом, небольшой полосатый подножный коврик с бахромой напомнили мне что-то из детства, и я, не удержавшись, с разбегу запрыгнул на постель, оказавшуюся еще и невероятно мягкой! Вставать с нее не хотелось настолько, что провалявшись минут 10, я чуть было не начал засыпать, и просто через силу заставил себя подняться, чтоб продолжить осмотр.

Встроенный вместительный шкаф занимал почти всю левую стену. Раскрыв дверцы, на полках я обнаружил сложенные аккуратной стопкой полотенца, несколько форменных футболок, темный тренировочный костюм, две пары сменной обуви, и даже пижаму. На плечиках висели также длинный махровый халат, которые я почему-то терпеть не мог, и новейший темно-синий смокинг. В ящиках лежало свеженькое нижнее белье и, конечно же, большой запас осточертевших мне красных носков! Хоть бы одни черные положили, честное слово! Но видно правила есть правила. Если ты новичок, то темные носки еще необходимо заработать. Клянусь, как только окажусь в своей родной Пятой параллели, первым делом обзаведусь нормальными носками, и пусть мне Поля вешает штрафные баллы сколько хочет, но ходить попугаем я не намерен!

Остальное убранство комнаты составляли рабочая зона с удобным письменным столом и креслом с прямой спинкой, спортивный уголок с приделанным к стене турником, скамьей для пресса и гантелями, и небольшая мини-кухня с барной стойкой и двумя высокими табуретами. Особенно меня порадовала довольно современная кофемашина, а пошарив по шкафам, я обнаружил и 2 новых упаковки кофейных зерен, сахар, сливки, всевозможные печенья и несколько пачек кукурузных хлопьев. Невысокий  холодильник был вместительный, но продуктами, кроме литровой бутылки молока и пакетика сока пока порадовать не мог. Жаль, я бы сейчас не отказался от бутылочки холодного пивка! Но ничего, еще обживемся.

Вышагивая по периметру комнаты и с интересом разглядывая различные мелкие безделушки, расставленные здесь для украшения, я все никак не мог уловить, что же меня все-таки гложет! В идеально оборудованной комнате отсутствовала одна существенная деталь, без которой ни один дом не может считаться полноценно уютным жилищем: это красивый вид из окна. Окно! Вот чего здесь не доставало. Вместо него половину торцевой стены занимал встроенный в стену плоский экран. На полочке под ним, имитирующей подоконник, лежал прибор, напоминающий пульт от телевизора. Взяв его в руки, вместо привычных кнопок, обозначающих номера каналов, я увидел сокращенные обозначения: 1я пар., 2я пар., 3я пар… и так далее. Щелкнув наугад цифру 7, я рефлекторно отшатнулся от экрана, вмиг озарившегося ярко-красным огнем, с переливающимися на нем разноцветными всполохами. Кнопка 9 включила мне незнакомый горный пейзаж, 14 – вымершую пустыню, 22 – грязную реку, окаймленную серо-бурыми камнями. Похоже, все эти картинки были видами из разных Параллелей. Ну-ка, а что если… Затаив дыхание, я нажал на кнопку 5, и обомлел. Передо мной раскинулась во всей своей красе такая родная сердцу, и настолько же далекая Нева! Программисты не пожалели сил, и оживили реку нехитрой графикой, подарив воде волны, а если включить воображение, можно было представить, что на хмуром небе собирается дождь… Я смотрел на гордый и промозглый Питер, вспоминая, что совсем недавно проезжал по этой набережной на машине, сердясь в душе на своенравного босса, поднявшего меня ни свет ни заря с постели, чтоб я забрал его пьяного из очередного казино. Казалось, это было в прошлой жизни. А на деле с момента моего похищения прошло немногим больше десяти керимов, то есть примерно 14 земных суток… Как же быстро я стал перестраиваться на местное время.

Продолжив эту мысль я взглянул на висевшие на стене часы: 8:25! А в 9 уже зайдет Поля, чтобы взять меня с собой на вечеринку, посвященную проводам Маркуса. Все-таки странный они народ, из похорон делают веселье! Хотя, если подумать, может так и надо? Слезы, сопли, крики, черные одежды, никому из нас при жизни не было комфортно в данной обстановке. Так почему должно быть приятно смотреть с небес на рыдающих родственников, чувствуя вину за то, что их оставил? Гораздо легче уходить, зная, что им хорошо. Видеть, как все они по-прежнему радуются жизни, вспоминают все хорошее, что вас связывало, а не бьются в судорогах рвущей сердце скорби.

Отложив в сторону пульт и подмигнув искрящейся Неве, я спешно скинул с себя одежду, и пошел в ванную. И здесь обо мне кто-то успел позаботиться, развесив по крючкам полотенца, и расставив на полочке под зеркалом все необходимое мужчине: пену для бритья, 3 одноразовых станка, жидкое мыло, шампунь, гель для душа, зубную щетку с пастой, и приятно пахнущий дезодорант.

Наскоро ополоснувшись, но успев при этом помыть голову, я не стал оборачиваться полотенцем, наслаждаясь охватившей тело приятной прохладой, и критически оглядев себя в зеркало, принялся за бритье. За неделю, проведенную в изоляторе, щеки успели прилично обрасти, но я решил, что этот новый стиль мне даже идет, по крайней мере небольшая борода скрывала затянувшиеся, но все еще свежие шрамы от побоев, поэтому я просто придал ей модную по моему мнению форму, и брызнувшись новым ароматом, не одеваясь, вышел из ванной.

Пока я придирчиво выбирал себе одежду на вечер, дверь в комнату без стука распахнулась, и застывшая на пороге Поля, увидев меня голым, громко вскрикнула от неожиданности.

– Катя, твою мать, стучаться надо! – заорал я, выхватывая из шкафа первые попавшиеся трусы, и неловко прыгая на одной ноге, стал их быстро натягивать. Вспыхнувшая от смущения девушка, отвернувшись к стене, срывающимся голосом проговорила:

– Я просто вспомнила, что не отдала тебе ключи. Дверь здесь захлопывается автоматически, и ты бы без них не смог самостоятельно выйти из комнаты…

– Ты ко всем своим подчиненным врываешься, пока они еще не одеты? – злобно рыкнул я, пытаясь справиться с ремнем на брюках смокинга.

– Прости, Андрей, я как-то не подумала, что ты можешь быть…

– Голым? – хмыкнул я, набрасывая на себя рубашку и начиная потихоньку успокаиваться. – Все, можешь повернуться, опасность миновала.

Выдохнув чуть более шумно, чем хотела, Полесова осторожно обернулась, будто ожидала, что я все еще стою перед ней во всей своей голой красе, и, глядя на меня так, словно впервые увидела, внезапно хихикнула.

– Не вижу ничего смешного, капитан, – сказал я строгим голосом, понимая при этом, что не испытываю уже никакого раздражения. Поля, чьи щеки все еще сохраняли стыдливый румянец, рассмеялась уже в голос, и я сам не удержался от улыбки, отметив про себя, что выглядела она непривычно и очаровательно. Наряженная в облегающее платье изумрудного цвета из лёгкой струящейся ткани, которое так шло к ее огненным волосам, с аккуратно наложенными серо-зелеными тенями и коралловой помадой, передо мной стояла уже не строгая глава боевой группы, а нежная молодая женщина, к которой так хотелось прикоснуться и обнять. Но, подавив в себе этот порыв, я деловито поинтересовался:

– Так где же мой ключ, Екатерина Сергеевна? Или вы будете и дальше наблюдать за тем, как я облачаюсь в костюм?

– Ах, да. Ключ. Вот держи. – Протянув мне небольшую пластиковую карточку, которую я молча сунул в карман, Поля, окинув меня ироничным взглядом, хитро прищурилась: – Пяти стаксов на сборы тебе хватит, атлант?

«Атлант»! Да она еще и издевается!

– Справлюсь за два! – с вызовом ответил я, застегивая рубашку.

– Что ж, тогда я подожду снаружи, Открыватель. А вот бороду ты зря не сбрил, – вдруг ляпнула она в конце, и, развернувшись, пружинистой походкой вышла за дверь, оставив меня в полном замешательстве.

М-да, ситуация из серии дешевого кино: «Строгая начальница и голый подчиненный»… А бриться я теперь из принципа не буду!

Сокрушенно покачав головой и хмыкнув себе под нос короткое ругательство, я продолжил быстро одеваться. Хоть Поля и умудрилась выбесить меня последней своей фразой, но как бы я ни дулся – она была женщиной, а заставлять женщину ждать – не в моих правилах.

Глава 26. «Как в последний раз».

Мы вошли в огромный зал, полный людей, и оглушающая музыка ворвалась в барабанные перепонки, грозя их лопнуть. Даа, давненько я не был на дискотеках! Вырывающийся из динамиков ритм невольно заставил вспомнить студенческие годы, когда мы с друзьями, выдумывая немыслимые причины, по которым не ночуем дома, вместо того, чтобы готовиться к сессии, сбегали в клубы, где от заката до рассвета отжигали так, что еще сутки потом гудела голова.

Я разглядывал толпу, пытаясь отыскать знакомые лица, но среди разноцветных пляшущих пятен сумел заметить только Веника, хлещущего возле барной стойки один напиток за другим. Предчувствие веселья как рукой сняло, и все внутри меня противно сжалось. Видя мое смятение, Поля, приблизившись к моему уху, громко прокричала: «Как в последний раз», Открыватель! Помнишь? И потянула меня к бару. Я не был готов общаться с Веником, и боялся смотреть ему в глаза, ведь парень думает, что его брат погиб по моей вине. Но Полесова танком протащила меня через зал, и, хлопнув ладонью по стойке, поприветствовала бармена:

– Витюша, привет! Давненько мы не виделись! Налей-ка нашему новичку по полной для начала!

С подозрением разглядывая белобрысого «Витюшу», я хмуро кивнул, и взяв из его руки стакан с мутной розовой жидкостью, под строгим взглядом Поли выпил до дна. Напиток по вкусу чем-то напоминал коньяк, только сильно разбавленный. По телу разлилось приятное тепло, а в голове мгновенно прояснилось, и я только решил, что может все не так уж плохо, как сзади меня резко потянули за плечо:

– Ээээй, а вот и наш герой дня! – заплетающимся языком провозгласил Веник, глупо улыбаясь. Зрачки его были сильно расширены, но вряд ли виной тому оказалось количество выпитого им за вечер. Судя по поведению, парень явно что-то принял. – Не дрейфь, посвященный! Сегодня бить не буду, хотя так и хочется заехать тебе по морде! Но у нас же вечеринка! Так давайте веселиться! – провозгласил Вениамин, начав нелепо дергаться в такт музыке. – Маркус, все это в твою честь! – заорал он, и на мое счастье двинулся к танцполу, смешиваясь с толпой.

Облегченно выдохнув, я покачал головой. Я-то думал как-нибудь поговорить с ним по душам, объяснить, что гибель его брата произошла из-за несчастного случая. Но, может, этот шанс еще представится, а пока..

Я повернулся к Поле, и заметил, как она, достав из сумочки пузырек каких-то таблеток, высыпала на ладонь добрых три штуки, и, закинув голову, быстро проглотила, запив их розовым спиртным.

– Эй, ты что делаешь?

Схватив девушку за руку, я развернул ее к себе, и резко отшатнулся, увидев ее огромные расширившиеся зрачки. Смерив меня долгим и рассеянным взглядом, Катя расплылась в улыбке:

– Брось, Пермиков. Сегодня можно всё. Это не вредно. Оглянись вокруг: здесь каждый расслабляется по-своему. Ну что, потанцуем?

Отрицательно помотав головой, я почувствовал, как во мне закипает злость. Так вот как они тут провожают мертвых! Закидываются наркотой и теряют связь с реальностью! Нет уж, такого капитана мне не надо!

– Спасибо, лучше я вначале осмотрюсь! – процедил я сквозь зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать ей какую-нибудь рвущуюся наружу гадость. Потом опять восстанавливать с таким трудом налаженные отношения, мне это надо? Пускай делает что хочет!

– Ну и стой тут истуканом, зануда! – буркнула она обиженно, и озаряя зал своим зеленым платьем, пританцовывая, присоединилась к всеобщему веселью.

Осуждающе покачав головой, я обратился к бармену Витюше:

– А что-нибудь из Пятой параллели из спиртного у вас есть?

– А как же! Квас! – расплылся он в улыбке, и я раздраженно рыкнул:

– Ты что, издеваешься?!

– Ну, водка есть, что так орать-то!

– Наливай!

Получив, наконец, четверть стакана нормального напитка и залпом опрокинув его внутрь, я почувствовал себя лучше. А когда на стул рядом приземлилась Вика, врач из нашей группы, мне стало приятнее вдвойне. Жгучая красотка в своей красной мини-юбке выглядела сногсшибательно! Пока не заговорила.

– Привет, Андрюша! – протянула она елейным голоском, и только тогда я заметил, что девчонка тоже находится под кайфом.

– И тебе привет, Викуся! – ответил я ей в тон, иронично подражая ее говору. – Скажи мне, дорогая, а что, все члены вашей команды на досуге увлекаются расслабляющими препаратами?

Виктория непонимающе захлопала глазами, но разобравшись в сути заданного вопроса, рассмеявшись, сжала мне колено:

– Ой, ну ты и сказанул, Открыватель! «Препараты»! Да это детские таблетки, так, пару часов повставляет и отходишь. Не вызывает никакого привыкания! У меня еще есть, хочешь попробовать? А то сидишь такой угрюмый, сразу отпустит, вот увидишь!

– Нет, спасибо, воздержусь.

– Ай, все вы, новички, такие поначалу. Потом как втянетесь, становитесь нормальными людьми, – отмахнулась она. – Ну, что сидим? Пошли танцевать, все лучше, чем хлестать твою отраву! Я как врач тебе прописываю парочку движений, а каких – сейчас покажу!

Вцепившись мертвой хваткой в мою руку, Вика вытащила меня в центр зала, и, прильнув ко мне всем своим гибким телом, завертела в жгучем танце.

Я никогда не мнил себя танцором, так, мог подергаться на среднем уровне, а дискотеки посещал, чтобы знакомиться с девчонками. Опять же, друзья звали. Но эта женщина прижималась ко мне так, что чувствуя в руках изгибы ее тела, я совершенно ошалел. Внутри меня стали пробуждаться естественные мужские желания, и вот я уже сам ее обнял, подхватывая все ее движения, и через пять минут завелся не на шутку. Но музыка внезапно оборвалась, и громкий голос директора разорвал вынужденную тишину:

– Уважаемые коллеги, друзья, и родственники безвременно покинувшего нас Маркуса! Я рад приветствовать вас  на вечере, посвященном памяти этого талантливейшего и выдающегося летуна, посвятившего служению Лиге почти 10 дуидов! Всего через несколько краксов мы могли бы праздновать этот юбилей, но, увы, дату смерти не выбирают. Вы все по долгу службы были с ним знакомы, совершали боевые вылеты, вместе участвовали в сражениях, последнее из которых стало для него роковым… – Стержень немного помолчал. – Помогая Открывателю запечатать Прорыв, Маркус погиб как герой, не побоявшись трудностей, и доведя свою миссию до конца. Ценой собственной жизни он спас капитана Полесову, которая могла погибнуть, если б он не вступил в смертельную схватку с вражеским стрелком. Будучи искалечен и сильно ранен, летун принял пулю на себя, позволив друзьям вернуться в наш мир и жить дальше… Покойся с миром, дорогой сынок, и пусть память о тебе не угасает! – директор снова выдержал небольшую паузу, и продолжил уже бодрым голосом: – А сейчас давайте веселиться! И пусть наш парень видит, что мы по-прежнему живем!

По резкому взмаху его руки музыка возобновилась. Я обернулся к Вике, но рядом девушки не оказалось. Как и меня минуту назад, она уже страстно обнимала Рика, а парень, отбросив все стеснения, бесстыже стискивал ее в своих руках.

– Не твоего полета птица! – раздался рядом голос Поли, перехватившей мой потерянный взгляд. Я раздраженно поинтересовался:

– Да? И какая пташка по твоему мнению подходит мне?

– Ну, хотя бы…

Внезапно приподнявшись на носочки, Катя впилась страстным поцелуем в мои губы, а когда оторвалась, я просто потерял дар речи:

– Капитан, ты… что творишь?

– А тебе что, Пермиков, не понравилось?

– Не в этом дело, просто ты.. под кайфом… – промямлил я, отстраняясь, отчего в ее взгляде на секунду промелькнула трезвость.

– Ну и пошел ты, Открыватель! – зло вырвалось у Кати, и в ее глазах я увидел слезы обиды. Отвернувшись, девушка быстро побежала из зала.

– Да стой же! – крикнул я ей вслед, но поняв, что это бесполезно, догонять не стал.

На душе стало так мерзко и тоскливо, что вернувшись к барной стойке и заказав еще добрых 100 грамм, я выпил их как воду, и обвел глазами зал, отыскивая Катерину. Но Полесова будто испарилась. Все так же грохотала музыка, бились в наркотическом танце люди, то и дело где-то раздавался смех. Толпа продолжала веселиться. Для меня же этот вечер был закончен.

Кивнув на прощание бармену, я покинул это безумное место, и оглушенный наступившей в коридоре тишиной, смог наконец-то облегченно выдохнуть.

Вернувшись в свою комнату, я долго стоял под теплыми струями душа, пытаясь смыть с себя всю тяжесть этой глупой вечеринки. Прости, Маркус. Но подобное веселье не по мне. Я лучше просто тебя вспомню добрым словом, ну а ты уж не держи зла… И спасибо за все, что ты для меня сделал.

Хотя чего я, в самом деле, распереживался? Не мне судить этих людей, каждый день отдающих свои жизни за то, чтобы наши миры продолжали существовать. Мы на Земле придумали себе богов, боимся ада и мечтаем о рае, а на самом деле оказалось, что все мы живем благодаря простым ребятам, денно и нощно несущим свою непростую службу. Кто дал мне право думать о них плохо? И почему я должен здесь кого-то осуждать? А Маркус? Ведь парень дважды спас мне жизнь, вначале выловив из Молока, в котором, как я выяснил, люди не выживают, а затем и принял пулю, не дав нам с Полей погибнуть…

Но хватит размышлений, так и свихнуться можно! – скомандовал я сам себе, и решительно выключил воду. Памятуя неловкую ситуацию в начале этого вечера, я крепко обернулся полотенцем, и только тогда вышел из ванной, решив завтра же соорудить на дверь какую-нибудь задвижку. Против обычной щеколды никакой навороченный электронный замок не устоит.

Подумав, что вряд ли меня кто-то сейчас будет беспокоить, за неимением ничего лучшего я налил себе стакан сока и, усевшись в мягкое кресло, долго смотрел на играющую переливами Неву, думая о том, смогу ли я когда-нибудь вернуться туда вновь. Но ожидаемого умиротворения ностальгические мысли не принесли. Не придумав себе на оставшийся вечер никакого занятия, я счел за лучшее лечь спать. И пусть эта ночь сотрет все неприятные воспоминания прошедших часов!

Но не успел я расстелить кровать, как в мою дверь скромно постучали.

Ну, кого там еще принесло!

Бросив тоскливый взгляд на манящую постель, я со вздохом пошел открывать. На пороге, смущенно потупившись, стояла Поля. Нарядное изумрудное платье сменили короткие спортивные шорты и простая домашняя футболка, кажущаяся ей чуть великоватой и надетая явно на голое тело.

– Пустишь меня? – тихо спросила она, и подняла на меня взгляд своих больших серых глаз, в которых не осталось ни доли наркотического блеска. В приглушенном свете искусственной Питерской набережной, девушка казалась такой хрупкой и беззащитной, что все мое накопившееся раздражение в раз испарилось.

– Конечно. Заходи.

Впустив ее внутрь, с неловким чувством стыда я вскользь подумал, что опять до неприличия раздет. Вернее, полотенце на мне было, но вряд ли оно могло скрыть окутавшие меня при виде Кати эмоции.

– Андрей, я вела себя безрассудно, и наверно, перегнула палку, а теперь мне дико неудобно. Ты не дуйся сильно, ладно?

– Даже и не думал! – соврал я, умиляясь ее по-детски смущенному виду. – Ты тоже не держи на меня зла, похоже, в чем-то я действительно зануда, капитан.

– Может, оставим эту субординацию до завтра? – тихо проговорила она, делая шаг навстречу. – Пускай сегодня я побуду просто Катей.

Ее голос прозвучал чуть хрипло, и по моей коже пошли мурашки. Не отдавая себе отчета в своих действиях, я подошел к ней вплотную и, нагнувшись, поцеловал. Она ответила на поцелуй так жадно и нетерпеливо, что, не соображая больше ничего, я подхватил ее на руки, и отнес на кровать, где мы любили друг друга так долго и неистово, словно все это и вправду было «как в последний раз»…

СЕГОДНЯ МОЖНО ВСЁ.

Глава 27. День накануне операции. Часть первая.

Угомониться мы смогли только под утро. Никогда еще я не держал в объятиях такую женщину! Раскрепощенная и скромная, неутомимая и тихая, страстная и нежная… Ни с кем ранее я не испытывал подобных ощущений. Мы с Катей словно плыли в лодке по волнам, то возносясь на самую вершину гребня, то окунаясь в бесконечность. Я никогда не думал, что любовью можно заниматься ТАК, и получать ТАКОЕ наслаждение. Сегодняшняя ночь, в которую мы стали с ней единым целым, окончательно разделила мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. И даже не смотря на то, что вздремнуть мне удалось от силы часа три, я чувствовал, что заново родился.

Потянувшись, чтобы вновь прижать к себе Полю, я с горьким чувством обнаружил, что рядом на кровати ее нет. Вместо девушки на смятой простыне ждала записка: «Сегодня в 9 тренировка, форму найдешь на стуле. За опоздание будут начислены штрафные баллы!» Завершала строгую фразу смешная улыбающаяся мордочка с высунутым языком, которая намекала на то, что «отрабатывать» эти штрафные я теперь буду далеко не в ИИЗ. Что ж, такое положение дел меня устраивает! Подмигнув картинке, я бодро вскочил с постели и бросил взгляд на часы. 8:20 утра. Уйма времени на то, чтобы привести себя в порядок!

Быстро застелив кровать и приняв душ, я оценивающе взглянул на свое отражение в зеркале, и уверенно взял в руки бритвенный станок.

***

Ровно в 9:00, гладко выбритый и облаченный в спортивную форму, я стоял у двери спортзала, гадая, пройдет ли тренировка в полном составе, или же это будет индивидуальное занятие. Внутренний голос взывал ко второму. После всего, что между нами произошло, мне меньше всего хотелось видеть кого-либо, кроме Кати. Да и с ней я бы лучше предпочел продолжить наши прерванные ночные развлечения, чем обливаться потом в душном зале. Но, похоже, воплотиться в жизнь моим фантазиям было не суждено. Дернув дверную ручку, я обнаружил всю команду в полном сборе: Рик, Вика, Леший, Тим, Монстер, Твистер (и что это у них за прозвища дурацкие!), ну и, естественно, наша бравая капитан.

– Разрешите? – скромно брякнул я, ввалившись в зал.

Бросив на меня строгий взгляд, Катя официальным тоном ответила:

– Заходи, кадет. Почему одет не по форме?

Заранее зная, что ей это не понравится, я, тем не менее, из принципа проигнорировал такую яркую часть формы, как красные носки, надев кеды на голые ноги.

– Виноват, дурак, исправлюсь! – вытянулся я по струнке, мельком бросив взгляд на коллектив. Ребята, стоя за спиной командира, тихонько прятали улыбки, и я решил, что это хороший знак, по крайней мере, неприязни я ни у кого из них не вызываю. – Я могу встать в строй?

– Нет, Пермиков, – помотала Поля головой, всем своим видом олицетворяя серьезность. – Сегодня вечером начало нашей операции. – Она чуть помолчала, чтоб я успел переварить, как мало времени, по сути, у меня осталось. –  Возможно, самой важной, которая у нас когда-либо была, и поэтому основная задача всей команды – подготовить тебя настолько, насколько это возможно сделать за пол керима.

10 часов. От ее слов на душе у меня неприятно заскребло. Я знал, какую угрозу представляет из себя Лиза Скворцова, и не собирался отступаться от данного Стержню слова. Но все мои мысли и эмоции на тот момент сводились лишь к желанию отомстить, за себя и за свои мучения. Я думал, что мне нечего терять, и был готов пойти на риск. Сейчас, глядя в глаза самой любимой женщине на свете, я впервые почувствовал страх. Не за себя, а за нас. За то, что мы можем друг друга потерять. Но только в наших силах сделать так, чтоб этого не произошло. А потому, отбросив от себя весь шуточный настрой, я решил, что буду впитывать сегодня информацию как губка, лишь бы получилось совершить задуманное. Собравшись с духом, я вышел в центр зала.