скачать книгу бесплатно
– Надо бежать отсюда. Сейчас!
– Обратно?!
– Да нет же, наверх!
– Слушай, сейчас пять утра. Даже если так – мне некуда идти. Я поссорилась с матерью и не могу завалиться к парню в это время!
– Понимаю! – Катя достала смартфон и увидела привычные пустые деления. – Как только мы выберемся и появится сеть, я переведу на твой счет сто тысяч. Твой номер привязан к «сберу»?
Катя кивнула, хмуро поглядев в глаза-льдинки, в которых отражался свет дисплея.
– Или сниму в ближайшем банкомате. Обещаю. Сто тысяч. Ты снимешь номер в гостинице…
– К черту твои деньги!
Даша замолчала, пристально посмотрела на Катю.
– Думаешь, здесь действительно опасно? – спросила девушка.
Даша кивнула.
Катя закрыла глаза, медленно вдохнула и выдохнула.
– И как ты собираешься выбраться?
– Она сейчас в сауне и будет там еще двадцать минут. Я слышала, как она это говорила. Ключи у нее в штанах. Я их вытащу, а ты покараулишь на лестнице. Я не знаю, где ее подруга, но на том этаже ее нет. Там все двери закрыты. Если она появится – ты просто кричи: Даша, ты где?
– Кто такая Даша?
– Это я. Но обязательно кричи! Потому что, если они заметят, что мы завладели или пытались завладеть ключами, мы раскроем свои карты и им придется раскрыть свои. Пусть лучше думают, что я захотела пить и пошла искать воду, а ты пошла искать меня. Идет?
– Когда?
– Сейчас! Одевайся!
– Блин! Как же все это стремно! – раздосадовано сказала Катя. – Ты правда во всем этом уверена?
– На сто процентов! Послушай, если они нормальные люди, то нам ничего не сделают за это, а если ненормальные… у нас нет другого выхода. В любом случае я все возьму на себя.
– Вечно такие как ты все портят!
Катя сжала челюсти и стала надевать кроссовки. Движение ее были такими же резкими, как ее вспыльчивый характер.
– Я заплачу.
– Я же сказала – на хрен твои деньги! Если только на гостиницу… Нормальную…
Катя вытянулась и с высоты своего роста с ненавистью посмотрела на Дашу.
– Готова? – спросила Даша.
Катя молча кивнула.
– Выходи сразу за мной!
Даша открыла дверь, глянула по сторонам. До лестницы было рукой подать, и Даша быстро по ней спустилась.
Вода уже не шумела, но в душевой что-то гудело, раздавались приглушенные хлопки и смех.
– Стой здесь и не забывай про верх.
– Ладно.
– И слушай шаги.
– Слушай, иди уже.
Катя посмотрела наверх. Ее волосы еще были влажными и, судя по тому, как девушка поморщилась – неприятно холодили щеки.
Даша спустилась и сразу поняла, что игра по новым правилам будет даваться непросто. Инстинкт гнал назад, под одеяло – ждать и надеяться на помощь. И Даша отчетливо понимала, что окажись она в такой ситуации еще вчера – так бы и поступила. Но теперь все было иначе. И дело даже не в черноволосом мужчине, а в том, что где-то глубоко внутри в ней всегда сидело это знание. Просто наглядные действия мужчины помогли ей увидеть его под завалом из фобий и навязанных убеждений. У мужчины всех этих завалов не было, а ей еще только предстояло их разгрести. Вот только на поверку это оказывается совсем не просто. Прямо сейчас она это поняла и задумалась – готова ли она к прямому конфликту с атлетом? И главное – готова ли не просто однажды рискнуть, а постоянно повышать ставки?
Однако, пока удача была на ее стороне – через приоткрытую дверь в ванной комнате Даша сразу увидела среди вороха одежды красные штаны. Лесбиянка даже одежду бросала как мужик. Даша положила ладонь на латунную шарообразную ручку и почувствовала, что ладонь уже взмокла от пота. Прислушалась. Приглушенное пение раздавалось из глубины сквозь плеск воды. Даша приоткрыла дверь. В глаза бросилась яркая белизна огромной акриловой ванны. За ней была стеклянная дверь – именно оттуда раздавался звонкий женский смех.
Значит Алина тоже здесь. Так даже лучше, решила Даша и, пригнувшись к скамейке, которую от ванны скрывала перегородка, схватила красные штаны. Нащупав что-то твердое, она сунула руку и поняла, что это пульт от кондиционера. Ключи оказались в другом кармане. Испытав за мгновение облегчение, а затем страх – от осознания того, что прямо сейчас она перешла красную черту, Даша сжала связку ключей в кулаке, чтобы не звенели, и поспешила обратно, не замечая, что оставляет грязные следы на влажном полу.
В ту же секунду смех атлета оглушил ее, так что девушка едва не поскользнулась. Даша с ужасом осознала, что между ее ушами и его смехом нет никаких преград. Громкий голос прозвучал будто над ухом:
– Вот так и оставайся, я только возьму масло.
Девушка едва успела пригнуться, скрывшись за перегородкой. Ей повезло, что атлет, выходя из сауны, смотрел назад, а не вперед. В поле зрения успела попасть его огромная обнаженная фигура. Отсчитывая секунды, Даша зажмурилась, приложив всю силу воли, чтобы не сорваться и не побежать. Сквозь толщу эмоций пробивался жалкий голосок разума, требовавший действовать именно так, а не иначе. Она сосредоточилась на нем, всеми силами пытаясь обуздать инстинкт.
Атлет шлепал по полу совсем рядом. Затем раздалось клацанье и снова смех – на этот раз приглушенный. Ощущая гулкие удары сердца, Даша схватила лежавшую тут же на скамейке куртку Алины и, затирая ею собственные следы, переместилась к двери. У двери выпрямилась, швырнула куртку на скамейку и прикрыла за собой дверь. Она слышала, что атлет что-то назидательно говорил Алине, и в этом голосе ощущалась его огромная физическая сила. Даша вспомнила его руки. Одна такая рука способна сломать ей шею.
Катя ждала на лестнице.
– Они обе там. Бежим! – прошептала Даша.
Девушки стремительно преодолели два пролета.
– Черт, как их много! – досадовала Даша, перебирая большую связку ключей.
– Это выход? – с сомнением спросила Катя.
– Должен быть за ней.
– Мы можем не успеть.
– Откроем эту дверь и закроемся изнутри.
– Поторопись!
Ключей стандартного «английского» размера в связке было не меньше дюжины, и каждый второй легко входил в замочную скважину, но поворачиваться не спешил. Даша вдруг подумала, а что, если ни один из них не провернется. От этой мысли она запуталась, потеряла счет и стала совать ключи не глядя, наверняка одни и те же, потому что число попыток уже перевалило за дюжину.
Пока Даша возилась с ключами, Катя выглянула через дверной проем на лестницу.
– Я их не слышу, – сказала она настороженно.
Даша начала паниковать.
– Черт! Не подходят!
– Не может быть! – Катя обернулась, и взгляд ее упал на дверь с неоновой надписью «Только для членов Paradisum». – А там что?
Даша не ответила. Она взяла себя в руки и стала совать маленькие ключи заново, на этот раз удерживая остальные пальцами.
Восьмой ключ повернулся со второй попытки и сделал два легких оборота. Даша плечом толкнула дверь, успев заметить небольшой тамбур, ступеньки, металлическую дверь с засовами и главное – огромный висячий замок, точно такой же, как внизу. Она успела даже ощутить холод – все это за долю секунды, прежде чем ее целиком не захватило чувство облегчения.
– Катя, идем! – Даша с тревогой оглянулась к выходу на лестницу.
– Офигеть! – Катя стояла в проеме распахнутой двери с надписью «Только для членов Paradisum» очерченная фиолетовым полумраком.– Ты только глянь! На секунду!
Даша подошла, заглянула через плечо и облако тепла, в котором она пребывала, пронзил холод.
Внутреннее помещение «Клуба Paradisum» мало походило на «рай». Больше на медицинский кабинет – те же строгие на вид кушетки, тонкие стулья, стеклянные металлические шкафы. Но главное – гинекологическое кресло в углу. Странное кресло с металлическими браслетами-фиксаторами на опорах Геппеля и кожаными ремнями по бокам верхней части спинки. От них за спинку уходили провода.
Даша с ужасом вспомнила запястья Алины и разозлилась на Катю, которая с неторопливым отвращением разглядывала все это.
– Ну чего ты встала, – потянула она ее за собой.
К облегчению Даши, дверь снаружи закрывалась на ключ. Теперь от атлета их отделяла, по крайней мере, одна закрытая дверь. Конечно, атлет при желании сможет ее выломать, но ведь ему теперь надо сначала их найти. Время теперь на их стороне.
Даша взбежала по лестнице и, ежась от холода, сосредоточилась на засовах. В принципе, пути их движения были понятны – все они сходились на центральных блокирующих скобах, которые фиксировал огромный висячий замок.
Здесь, в тамбуре, помимо холода царил полумрак – работала одна аварийная лампа над головой. Сама дверь размещалась на небольшой галерее, к которой вели металлические ступеньки с поручнями и площадками наверху, которые образовывали подобие внутренних балконов. Напротив них видимо были стекла, предусмотренные конструкцией этого дома, как догадалась Даша, но все они изнутри были заложены металлическими щитами.
Пока Даша подбиралась к замку, Катя забралась на балкон и присев на корточки заглянула в небольшой просвет между краем щита и торцом оконного проема.
Даша тем временем взяла ключ coelom, крепко сжала в своей маленькой ладони и дрожащей рукой вставила в замок. Ключ вошел как нож в масло. Она ощутила податливость механизма при легком давлении, но провернуть его не успела – справа ей энергично замахала Катя.
Девушка повернула голову.
– Не делай этого! – скорее прочла по губам, чем услышала Даша.
Катя приложила палец к губам и поманила Дашу к себе.
Даша не двигалась – так и замерла, держась за ключ coelom, торчавший из висячего замка.
Что ее могло так напугать? Рука Даши, державшая ключ, чуть дернулась, и Катя судорожно замотала головой.
– Не открывай! – прошептала девушка, пальцем показывая на угол окна.
– Что там? – так же тихо прошептала Даша, хмуря брови.
– Посмотри, – опять прочитала по губам.
Даша опустила руку, подошла, чувствуя запах катиного шампуня. Катя посторонилась, уступая место, и ее холодные мокрые волосы скользнули по дашиной щеке.
Даша заглянула в зазор. Фрагмент улицы. Ничего особенного. Глухая ночь. Небольшой дворик – судя по причудливым фронтонам небольшого флигелька, явно район исторической застройки где-то в центре, фонарь, редкие снежинки, припаркованный в углу дворика белый сияющий мерседес, банкомат незнакомого банка, встроенный в стену у тяжелой двери с крыльцом. У Даши участился пульс. Как же ей хотелось туда, на улицу. И все же. Что-то не так. Но что?
– Видишь? – прошептала Катя.
– Вижу – что? – сердито переспросила Даша.
– Да смотри же!
Даша снова посмотрела, и на этот раз… Тихий разговор. Очень тихий. И очень близкий. Между ними стена и не больше метра. Даша поняла, что стоят у главной двери.
Короткие фразы, едва различимые. Один четкий мужской, второй поддакивающий. По две фразы и снова тишина. Если бы не эти голоса, то… Но может быть, они пришли спасти их? Увиденное так умиротворяло. Уютный дворик, за невысоким каменным забором – сияние желтых московских фонарей среди заснеженных берез. Там дальше, наверное, какой-то переулок. Фрагмент старинного розового здания, осевшего окнами первого этажа до уровня цоколя. И живое дыхание Кати совсем рядом. Что же делать? Она поняла, что только ей принимать решение. И она сейчас отвечает не только за себя. Но кто они? Охранники атлета? Тогда почему шепчутся? А может, подчиненные отца наконец нашли ее? А если с ними заговорить? Но ведь они могут обмануть. Даша запуталась.
Она хотела поделиться сомнениями с Катей, но ужас снова сковал, разом уничтожив все иллюзии и надежды. Прямо перед ней прошли ноги – огромные, как у всех, от кого сегодня в метро исходила угроза, и, как ей показалось – облаченные во что-то тяжелое, наподобие сухого гидрокостюма, и то, к чему она уже привыкла – хищное, сверкающее как панцирь ядовитого членистоногого – иностранное автоматическое оружие. А в следующую секунду весь их тамбур утонул в реве. Из недр подземелья к ним неслось чудовище. Топот сотрясал перекрытия. Даша ощущала вибрацию даже здесь – на балконе.
Рев накатывал волнами. После первой волны слух уловил легкое постукивание за дверью. Там – они. Действуют по своему коварному замыслу. Никаких сомнений. Что же делать? Не в силах решить столь неожиданно навалившуюся дилемму, Даша попыталась забиться в угол, но перед глазами возник уплывающий на лодке черноволосый мальчишка из смутных детских грез, а затем почти сразу вспомнилось медленное дыхание его взрослого воплощения за широким пилоном на «Площади Ильича», когда она потеряла комодского варана и запаниковала.
Даша рывком бросилась к двери, провернула ключ coelom. Дверь за спиной треснула от мощнейшего удара. Катя завизжала так, что заложило уши. Даша провернула ключ еще раз. Замок открылся и упал под тяжестью основания. Дверь за спиной разлетелась. На Дашу упал свет и жар. Засовы открыть она не успела.
Глава 17
Пустовалов шел по узкому коридору навстречу черному облаку – он не знал зачем и не чувствовал угрозы, ноги сами несли его. Под ногами скрипел песок, как на той заброшенной стройке, где чуть раньше он разбил себе голову, не сумев допрыгнуть до края бетонной плиты. И он знал, что здесь песок точно такой же. Более того – это тот же самый песок. Там кварцевая толща скрывала бетонное основание гигантского ангара, успевшего состариться, оставаясь при этом недостроенным. Здесь под песком пол тоже был светло-серый и такие же блочные стены. Стены были сдвинуты, делая коридор неестественно узким в нарушение всех строительных правил. Каждые пятнадцать метров проход освещала тусклая, забрызганная строительным раствором лампочка на двадцать четыре ватта. Их оставалось всего девять – до тьмы. Минуя пятую, Пустовалов услышал детский плач. Его он тоже слышал раньше. Пустовалов опустил взгляд и увидел движение собственных ног. Шаги были непривычно мелкими и быстрыми: левый кроссовок, правый кроссовок. Он едва успел заметить советские фиолетовые «адидас» на ногах – те самые с тремя белыми полосками по бокам, от которых после долгой ходьбы синели ноги. А вот звуки шагов он едва слышал, как будто уши были заложены ватой. Рядом с правым кроссовком в песке мелькнуло что-то черное. Пустовалов остановился, ощущая, как подкатывает редкое, но опять же знакомое чувство. Чувство, которое испытывают лишь те, кому сильно не повезло в жизни перед тем, как с этой самой жизнью расстаться. Чувство, которое обычных людей лишает дара речи, рассудка и возможности двигаться. Его физическое пребывание здесь походило на движения в воде – звуки отдалялись, мысли тяжелели и стопорились, как ржавые шестерни, и, несмотря на усиленную работу мышц, привычные быстрые движения ему не давались. Пустовалов нагнулся, вытащил из песка кусок черного ножовочного полотна, ощущая, как густая теплая жидкость усиливает давление. Теперь он как муха в паутине. Пустовалов двигался дальше – будто шел по дну бассейна. До тьмы оставалось всего три лампочки. В этот момент всегда начинал подкатывать чуждый ему страх. Сначала в виде слабой пульсации, похожей на зубную боль, которая стремительно разрастется и к моменту, когда останется одна лампочка, превратится в огненный кошмар. Вот тогда-то он и потеряет власть над собой.
Высокий человек, к которому перейдет власть, обитает в темноте за черным облаком. Это странное состояние раздвоения происходит с Пустоваловым всегда в этом месте. В одном теле пребывает лишенная памяти реинкарнация самого себя и пассивный зритель. Детский плач причинял уже почти физическую боль – Пустовалову хотелось зажать уши, но это оказывается не так просто, если ты владеешь только половиной собственного тела. Ты чувствуешь сопротивление чужой воли, в которой концентрируется нечто невежественное и величественное. Огромная тупая сила саморазрушения, которую всегда презирала вторая половина Пустовалова. Сейчас ему хватило сил лишь взглянуть на полотно. На почерневшей линейке он увидел засохшую кровь. Черно-бурые пятна в той части у основания, которое он когда-то сжимал. Практически все полотно на всю толщину его тогдашней ладони. Сквозь плач прорывались едва различимые слова. Он молил о пощаде. Он не знает, что трехметровый человек питается этими словами. Там не один Гарик. Вадим уже не может кричать, у него нет голосовых связок, и черный человек уже почти сожрал его. Одна лампочка… Тьма впереди ожила и потянулась к нему.
– Ааааааа! – раздался крик и, прежде чем понять, что крик вырывается из его груди, Пустовалов побежал.
Впереди мелькали и били в плечи серые стены, бесконечные лампочки сливались в раздражающую линию. Бежалось тяжело. Страх наощупь – холодный и влажный, бороться с ним почти невозможно, особенно если твой шаг так мелок, а в мышцах почти нету сил. Впереди кто-то кашлянул. Кашлянул, как самый обычный человек, читающий газету за столиком в кафе. И этот кашель, будто рука, протянутая навстречу, вырвала его из кошмара.
Пустовалов сел верхом на «римском стуле». Машинально потрогал лоб. Холодный и мокрый, как всегда.
– Демоны?
В полумраке блестели глаза Харитонова. Он единственный, кто не спал – так и сидел, поигрывая пустоваловскими часами, как забытый энписи из инди-хоррора, для которого нет разницы между секундой и вечностью. Пустовалову казалось, что прошла вечность. После этого сна всегда проходила «вечность» – две чужие непрожитые жизни. Но сейчас Харитонов не выглядел враждебным, и та угроза осталась за гранью сна. Здесь – другая часть подземелья. Даже как будто не лишенная уютной атмосферы. И он словно мелкий зверек, глубоко забравшийся в нору, где его никто не найдет.
– Ты меня разбудил?
– Он поймал тебя?
– Кто?
– Демон.
