скачать книгу бесплатно
Безымянная сжала амулет в кулаке. Он обжёг её ладонь, но боль прояснила мысли. Тело девушки содрогнулось от нового прилива желания. Глухо постанывая, она поднялась на ноги. Движения её были резкими, угловатыми и неудобными. Суставы скрипели и щёлкали. Шея затекла и почти не вращалась.
Когда головокружение прошло и мир вновь обрёл чёткость, девушка огляделась. Вокруг простирались лишь серые холмы да зубьями иссохших деревьев скалилась кромка далёкого леса. Всё было мертво.
«Все мертвы, – вспомнила девушка. – Мои добрые сёстры и братья, жрецы и солдаты… Она убила всех…»
Безымянная принюхалась. Один из запахов показался ей особенно отвратительным. Этот цветочный смрад напоминал о перенесённых ужасах, о катастрофе, о смертях. Девушка пошла по его следу, а найдя источник, упала на колени и снова начала копать.
Вскоре она извлекла из-под замёрзшей корки грязи спутанный клок волос. Это была коса. Девушка поднесла её к лицу, пристально осмотрев и хорошенько запомнив запах… Жасмин? Или лимон? А затем бросила обратно в грязь и, подскочив на ноги, с остервенением принялась топтать. Она рычала, кричала и прыгала на месте, словно безумная, до изнеможения.
Усталость её отрезвила. Безымянная поглядела на свои руки – бледные, грязные и тощие, но живые и полные сил. Девушка сжала кулаки.
Её переполняло желание жить. И мстить.
1 Яблоневый сад
Было время, когда все творения Единого Создателя жили вместе в мире и согласии. Города и леса в равной степени блистали красотой. Звери заботились о священных рощах, а духи природы, в них обитавшие, охраняли саму душу мира.
Но пришла беда. Движение недр земных разбило единый материк на континенты. Страх отделил тонкие пласты от материальных, и возникли царства духов и царства людей. Опустели священные рощи, а золотые города рухнули. Безвозвратно пропало и погибло невиданное множество созданий. А тех, что выжили, разлучили непреодолимые расстояния.
Однако был среди зверей один, отличавшийся силой невиданной и ещё более крепким сном. Так уж вышло, что спал он в то время, как мир сотрясало зло. А проснувшись, увидел, что оказался он один-одинёшенек. И потому как по природе своей не любил тот зверь покидать привычных угодий, не ушёл он в леса, а остался в опустелой священной роще.
Легенды Энсолорадо
Сначала была тьма. Но вот во мраке забрезжил свет. Словно тёплый золотистый поток подхватил её, плывущую по безбрежному океану мрака. Сияющие воды омыли её и проникли внутрь. Они заструились по венам, артериям и наполнили собою мельчайшие капилляры. Они поглотили её всю без остатка, будто растворяя в себе сами границы её сущности.
Где она? Кто она? Она – там, где должна быть? Или она… уже не она, она… нигде и никто?
«Я – это я, – твёрдо сказала она свету, отделяясь от него. – Я… человек, женщина, охотница, – гордо ответила она на его молчаливый вопрос. – Я Дженна!»
Свет согласился. Он возвратил ей чувства, позволил снова слышать и осязать. Дженна ощутила под собой плотную землю и услышала весёлый смех где-то вдалеке.
– Ах, Рыжик, как же сегодня красиво! – звуки становились всё громче, обращаясь словами. – Небо и вода поделились с нами радостью! Ты иди, принеси нам синих яблок. А я посижу с ней рядом ещё немножечко. Вдруг она проснётся? Давно уже пора просыпаться!
Дженна почувствовала, как кто-то погладил её по волосам – мягкое прикосновение, тепло маленьких пальчиков. Она ощутила сладкий яблочный запах… и радость.Чужая радость наполнила наёмницу прежде, чем она вспомнила о своей боли.
Золотые воды, омывавшие девушку, постепенно становились всё ярче. Их колкий свет скопился у неё под веками. Не в силах больше выносить его, Дженна распахнула глаза. И свет вырвался наружу. Сияющими брызгами он разлетелся в разные стороны и застыл в ветвях огоньками белых цветов.
Дженна лежала в высокой траве, не в силах ни пошевелиться, ни вымолвить хотя бы слово. А над ней распростёрли изогнутые ветви яблони. Деревья были невероятно огромными! Достававшие почти до самой земли ветви буквально ломились под весом жёлтых и красных, но вовсе не синих плодов. И в то же время между листвы сияли белые цветы. Их лепестки лениво осыпались, танцуя в воздухе подобно мотылькам.
– Просыпа-айся, – к ней склонилось миловидное курносое личико. Девушка тряхнула головой, откидывая со лба пышную чёлку. Её светло-золотистые волосы были переплетены с зелёной травой. – Ах ты соня… Ну сколько же можно спать?
Худенькая и смешливая незнакомка, одетая лишь в большие и неведомо как скреплённые между собой листья лопухов, потянула Дженну за руки, пытаясь приподнять. Наёмница ощутила свои пальцы, ладони и кисти, а затем и всё её тело будто обрело плотность. Всё, кроме ног. Дженна разомкнула сухие губы и застонала. Её голос – голос снова вернулся к ней!
– Где я? – прохрипела она.
Боль ушла, но осталось бессилие.
– У меня дома, – ответила златовласая незнакомка, одетая в лопухи. – Меня зовут Ау?ка.
– Дженна, – выдохнула наёмница. – Моё имя…
– Угу, я знаю, – кивнула девушка. – Ты уже говорила, кто ты.
– Уже? – удивилась Дженна. – А долго ли я…
– Много-много времени! – было ей ответом. – Много чудесного, солнечного времени! Как же я рада, что ты наконец очнулась! А теперь вставай, Дженна!
«Вставай…» Наёмница глубоко вздохнула и попыталась вспомнить, как это делается. «Много-много времени» – дней, недель или… Сколько же она пролежала без движения? У дороги, здесь или… нигде?
– Я… не могу, – пожаловалась она. – Мои ноги…
– Ноги? – удивилась Аука.
– Их… словно нет, – пояснила Дженна.
– Как же так?
– Я… не знаю…
Аука состроила серьёзную гримасу.
– А знаешь ли ты, что ног нет только у тех, кому не надо ходить? – заявила она. – Например, у рыб…
– Мне надо, – всхлипнула Дженна. – Я не рыба…
– А может быть, – Аука задумалась, – ты просто не хочешь ходить? Или тебе некуда идти?
Наёмница стиснула зубы, сжала кулаки, а девушка крепче схватила её за запястья и потянула на себя. Дженна села, пошатываясь, словно пьяная, и огляделась. Неподалёку валялась её котомка с вещами, а вокруг был лишь сад.
– Воды, – слабо простонала она. – Я хочу… пить. Дай воды. Пожалуйста.
– Воды здесь много, – сообщила Аука. – Много-много чистой и вкусной воды! Она там, – девушка махнула рукой в сторону, – в озере.
– Ты можешь принести мне попить?
– Как же я могу перенести сюда озеро? – искренне удивилась Аука. – Нет уж! Придётся тебе самой переместиться к озеру.
Дженна с отчаяньем застонала и упала обратно в траву. Но жалость к себе ничего не меняла. Вздохнув, девушка перекатилась на живот, поднялась на локтях и поползла в сторону воды, волоча за собой ноги, словно тяжёлый бесполезный груз.
Шипя от злости и бессилия, она пробиралась сквозь травы и цветы, распугивая полупрозрачных насекомых. И наконец достигла вершины холма. У его подножия девушка увидела круглое озеро. Идеально гладкая поверхность воды отражала синее небо и белые шапки облаков.
На миг Дженне почудилось, что тот отражённый мир гораздо чётче и плотнее, чем всё вокруг неё. Прогоняя прочь жуткое наваждение, девушка обхватила себя руками, кое-как оттолкнулась и покатилась вниз. Аука улеглась набок и последовала её примеру.
– Ах, жаль, что Рыжуля ушёл! – весело взвизгнула она. – Ему бы понравилось!
Оказавшись у озера, Дженна склонилась над зеркальной гладью и с жадностью принялась пить. Вода была холодной и неописуемо вкусной! Дженна пила, и никакие доводы разума не могли её остановить. Утолив жажду, она откинулась на спину и замерла.
Что же теперь? Неизвестно, сколько её тело пробыло без воды, без еды и без движения. Как оно воспримет такое количество жидкости? Что там обещали в учебниках её мира? Отёк мозга, лёгких… отравление водой?
– Ну как? – заинтересованно спросила Аука, прерывая её научные размышления. – Твои ноги появились?
В ответ Дженна лишь жалобно всхлипнула. Отравления не наблюдалось; напротив, её самочувствие заметно улучшилось. И всё же ноги «не появились».
Девушка перевела взгляд на небо и восторженно вздохнула. Между пышными шапками облаков как ни в чём не бывало сияли звёзды!
Белые цветы, прозрачные насекомые, а теперь ещё и звёзды средь бела дня – волшебство или галлюцинации? Возможно ли, что она следовала лисьей тропой да и провалилась в какую-то нору, попала в гигантский колодец, со дна которого даже днём были видны звёзды?
Дженна внимательно прислушалась. Мелодия жизненной силы – витали сада – была странной, едва различимой. Птицы не пели, плавающие в воздухе насекомые не жужжали и не пытались укусить. А запахи были какими-то слишком простыми, как будто плоскими.
– Аука, – озадаченно произнесла Дженна, – а почему яблони одновременно и цветут и плодоносят?
– Ах, яблони уже давно не цветут, – задумчиво ответила Аука. – Знаешь, когда-то я была совсем маленькой, крохотной, вот такусенькой, – девушка продемонстрировала мизинчик. – Тогда вокруг было много друзей. А за облаками вздымались сотни башен Золотого города. Ах, как дивно пели их колокола…
– Сотни белых башен? – насторожилась Дженна.
– Конечно же, нет! – рассмеялась Аука. – Сотни золотых башен Золотого города! В те времена всё было… правильно. Ночь сменяла день, а день – ночь. Яблони цвели, потом плодоносили. Но… Затем что-то случилось. Что-то очень-очень страшное. Все пропали. И город исчез. Уже давно я его не видела. Хотя иногда я всё ещё слышу его музыку… – она вздохнула. – Тогда же перестали цвести и яблони…
– Перестали цвести? – Дженна расстроилась, заключив, что звёзды и цветы – это всё же её галлюцинации. – А как именно давно случилось это что-то?
– Очень давно, – Аука подняла голову, и, к удивлению наёмницы, улыбка пропала с её губ, а в синих глазах отразилась глубокая, невыразимая тоска. – Вчера…
– Вчера? – ошарашенно повторила наёмница, и в её груди что-то болезненно отозвалось. Что за путаница во времени? – А насекомые?
Дженна провела рукой у своего лица, пытаясь поймать полупрозрачное существо, которое для галлюцинации было всё-таки слишком навязчивым. Крохотная змейка с крыльями стрекозы играла с одним из локонов наёмницы. Но оказавшись на её тёплой ладони, насекомое рассыпалось светом и растаяло.
– А-а, наверное, это планктосы, – догадалась Аука. – Парящие странники. Они как будто здесь и не здесь одновременно. Но на самом деле их вообще нет. Это… призраки, воспоминания, сны…
– Невероятно, – ахнула Дженна, разглядывая свои руки.
– Как чудесно, что ты их видишь! – проговорила её собеседница, снова расцветая в улыбке.
– Это странно… – добавила Дженна.
– Восхитительно странно! – закивала Аука. – Может быть, ты и сама какой-то крупный планктос, а?
– «Они здесь и не здесь одновременно», – Дженна хмыкнула. – Ну, тогда, может быть, я и правда планктос, – она пожала плечами, – кто-тос или нектос… По крайней мере, частично.
– Твои ноги, – вспомнила Аука. – Ты уже решила, зачем они тебе?
– Да что же тут непонятного? – рассердилась Дженна. – Ноги нужны для того, чтобы ходить по земле!
– М-м, – хихикнула Аука. – А зачем?
– Глупый вопрос!
– Почему?
– Глупый и всё…
– Так чего же ты хочешь, Дженна? – повторила девушка.
Наёмница нахмурилась и замолчала. После рассказа Ауки тишина яблоневого сада угнетала её не меньше, чем собственное бессилие. Эта тишина была самим бессилием, но не тела, а как будто души сада. Он был прекрасен, но словно ранен, лишён какой-то важной составляющей. Это было страшно, неправильно.
– Я хочу… – прошептала Дженна. – Я хочу защищать мир от всего страшного и неправильного…
– А-а? – переспросила Аука.
– Ты совсем ничего не понимаешь, что ли? – фыркнула наёмница и вдруг ощутила, как внутри у неё словно что-то ожило, а в животе громко забулькало. – Я! хочу защищать мир от зла! – повторила она, пошевелив ногами. – И есть. Я хочу есть, леший подери!
– Ха-ха! – рассмеялась Аука и с готовностью протянула ей большое наливное яблоко. – Пожалуй, это подходит!
Дженна приняла её дар и с удовольствием откусила кусок от сочного плода.
Яблоки. Это были яблоки. Большие и маленькие, всех цветов, оттенков, видов и даже вкусов. Попадались среди них яблоки со вкусом яблок и со вкусом, напоминающим ароматную землянику, жгучую редьку, даже траву и уже совершенно невесть что. Их можно было есть сырыми или варить в котелке для разнообразия, даже посолить при желании. Но всё это были яблоки – на завтрак, на обед и на ужин.
Дженна заново училась ходить и даже смеяться.
Говорить она могла, но её голос был хриплым, скрипучим, как будто чужим. А во время смеха гортань словно что-то стискивало изнутри, вызывая продолжительные приступы кашля.
Наёмница приспособила большие листья лопухов как чаши, в которых она нагревала на солнце сладкую озёрную воду. Беззаботная Аука складывала в них травинки. Этой водицей Дженна полоскала горло, булькала и напевала разные звуки, чем очень забавляла новую подружку. Процедуры работали – после них девушки смеялись и хохотали уже вдвоём.
Ноги хотя и появились, но слушались плохо. Дженна ходила, но недалеко и недолго. Ей приходилось часто отдыхать. Но девушка не унывала. Шаг за шагом, через недомогание и слабость она заставляла себя вставать и идти дальше.
Тьма под веками вновь и вновь сменялась светом солнца. Сны чередовались с явью. И порой было сложно определить, какой из двух миров более реален.
Время шло. Хотя его течение было совершенно невозможно ни уловить, ни подсчитать, вместе с ним уходило и бессилие. Вскоре наёмница смогла приступить к тем нехитрым упражнениям, которые она, казалось, ещё совсем недавно сама преподавала Хранителю знаний. Девушка прыгала и скакала, вытаптывая густую траву и беззастенчиво нападая на молчаливые деревья.
Поскольку её верный лисий меч бесследно пропал в руинах монастыря, девушка заменяла его сухими ветками, приблизительно схожими по тяжести с потерянным оружием. Ветки было неудобно держать, крутить, да к тому же они часто ломались, но это было лучше чем ничего. В другую же руку Дженна брала кинжал.
Один её клинок был короче, другой – длиннее. Длинным она наносила рубящие удары, а коротким – колющие. Она рубила и колола в разных плоскостях, крутила длинным «мечом» восьмёрку и довершала удар выпадом «кинжала». Одновременно она вращала оружием снизу вверх и сверху вниз, друг за другом, с помощью асимметричных движений упражняя не только мышцы, связки и суставы, но и ум.
Вначале было тяжело. Дженна путалась в руках и ногах, ударяла сама себя палкой и спотыкалась глупо и нелепо, как это было в детстве. Наёмнице приходилось преодолевать не только слабость, но и свою гордыню. И постепенно выносливость, координация и ловкость начали возвращаться. Тело хотя и было истощено, но не потеряло память и навыки.
Вместе с тем Дженна не оставляла попыток разузнать, как же ей выбраться из этого странного места. Казалось, что просторы сада не имеют границ. В какую бы сторону ни направлялась наёмница, всюду пейзаж был неизменен. Её окружали яблони – старые и волшебно плодовитые гигантские деревья.
Иногда между холмами девушка видела озёра – исключительно круглые и схожие между собой как близнецы. Гладкие и сияющие, словно зеркала, они по неясной причине пугали Дженну. И, при всей любви к воде, наёмница опасалась купаться в них, заходя не дальше чем по колено.
– Послушай, Ау, неужели ты никогда не выходила за пределы сада? – спросила как-то Дженна.
– Куда бы я ни выходила, мой дом всегда в моём сердце, – ответила Аука.
Девушки сидели на берегу озера. Дженна угощалась красными яблоками и любовалась облаками. Облака были большие, словно королевские замки, и переливались белизной, подобно дорогой атласной ткани. Аука играла с её волосами, вплетая в многочисленные косы длинные стебли трав. Она уже украсила запястья и щиколотки Дженны неувядающими зелёными браслетами, а теперь сооружала ей причёску на манер собственной.
– И ты всю жизнь ешь одни яблоки? – нахмурилась наёмница, вертя в руке надкусанный плод.
– Ну конечно! А что же ещё прикажешь мне есть?
– Пироги, грибы, мясо… – предложила Дженна.
