скачать книгу бесплатно
– Испортила на выпускном платье шампанским, попыталась отстирать и отгладить и испортила окончательно. Расстроилась, бедняжка. А я сказал, что это не повод для расстройства. Правда же? – обратился он к нам за поддержкой.
– Ну, конечно, не повод! – тоном знатока согласилась я, – у нас прекрасный выбор платьев. Можем подобрать похожее, или совсем новое, для разнообразия.
Девчонка смущённо улыбнулась. Викуся окружила её вихрем заботы и утащила выбирать наряды и в кабинку. Охрана выдвинулась за периметр бутика.
У кассы остались только мы с Тариком.
– Прекрасны, как утренняя роза, – шепнул он.
– Или как дыня, – не удержала я рот на замке.
Он хитро на меня глянул и вдруг широко улыбнулся.
– А вы знаете, мой ангел, как красивы дыни ранним утром, покрытые горным туманом и капельками росы, золотящиеся в первых лучах солнца тёплыми янтарными боками с тонкими изумрудными прожилками?
– Н-не, – обалдело вымолвила я, не подозревая в тролле такой поэтичности.
Мы уставились друг на друга и вдруг смущённо улыбнулись. Не было у него никакой бородавки!
– Мама работала на бахче нашего соседа. Я до сих пор помню этот божественный и родной запах. Мама была сущим ангелом. Как вы.
– Ну, что вы. Какой там ангел! Как ваша голова?
– Болит. Ей не хватает ласковых женских рук.
– В нашей травматологии…
– Нет-нет! Никаких травм! Это душевная рана!
Я метнула на него взгляд из-под ресниц такой же тонкий и острый, как они.
Он уже вжился в роль базарного милашки, этакого соблазнителя с гор, и плотоядно оглядывал мою рабочую форму, пытаясь угадать за ней формы тела.
– Мы, кажется, закончили! – звонко сообщила Викуся.
Мы обернулись. Девчонка вышла в тёмно-голубом коктейльном платье с изящной белой вышивкой по бокам, подчёркивающим стройность, и жемчужной отделкой широкого круглого ворота.
– Отлично! – одобрила я.
– Хорошо, – кивнул Тарик.
Я отбила ему чек. Он протянул мне две бумажки, с которых я должна была сдать ему три.
– Не стоит. Купите себе с Викой вкусненького к чаю, – отказался тролль от сдачи, – может, и меня пригласите, – и он уставился на меня с ожиданием.
Чуда что ли ждал, дурак старый?!
– Э-э, мы с Ликой не пьём чай, дядя Тарик, – влезла Викуся, – мы пьём кофе в шоколаднице напротив центра с двух до полтретьего, по нечётным дням недели.
Старик прищурил глаз, кивнул и вышел.
Я с молчаливой укоризной посмотрела на подругу-предательницу.
– А чего? И тортик закажем, – и Викуся сгребла мои денежки, – йогуртовый…
***
Удивительно, но Тарик приволокся к двум в кафе и даже слопал кусок торта. Викуся хихикала, глядя, как он пялится на меня, когда я облизывала ложку.
– Э-э, Анжелика Николаевна, – начал он и вдруг взмок, – я и мои люди некоторым образом повинны во вчерашнем, то есть уже в позавчерашнем инциденте, так что я счёл возможном предложить вам скромную компенсацию за причинённые вам, гм, неудобства. Вот, – выдохнул он и выложил на стол чёрный бархатный футлярчик, мягко откинув крышку.
Теперь выдохнули мы с Викусей. На чёрном бархате переливаясь гранями в блеске оправы из мелких бриллиантов светился загадочным мягким светом крупный рубиновый кулон в форме капли на золотой цепочке.
– Я не могу, – выразила я свой восторг стоном отказа.
– А я не могу принять ваше «не могу», – отрезал Тарик, – примерьте! Пусть это будет мой подарок на ваш испорченный день рождения.
Метнув благодарный взгляд на излишне болтливую подругу, я застегнула цепочку с подвеской на шее. Своё отражение я увидела в глазах Викуси и тролля и немного погордилась, и порадовалась за себя.
– Но я, правда, не могу принять такой подарок, Тарик, – взмолилась я.
– Ангел мой, не обижайте меня. Вам очень идёт. Подходит к помаде.
Викуся хмыкнула. Я поняла намёк и, хлопнув бюстом о столик, дотянулась и прикоснулась губами к его щеке. Хм, а чисто выбритый, он был мягким и тёплым, и приятно пах тонким мужским парфюмом. Какие там нотки?
– Спасибо, Тарик! Право, не стоило.
– Вы стоите всех сокровищ мира, мой ангел, и потому бесценны. За дружбу? – и он поднял крошечную кофейную чашечку.
– За дружбу, – за двоих отозвалась Викуся.
Мы выпили кофе и переглянулись. Я нахмурилась, уловив что-то этакое. Эти двое явно плели за моей спиной интриги.
– Нам пора на работу, – сказал я и встала.
– Виктория, удачи, – попрощался тролль с Викусей.
Короткова быстренько убралась на улицу.
– Дорогая, мы не могли бы с вами поговорить? – обратился тролль ко мне.
– Нам пора на работу.
– Ангел мой, такая женщина, как вы, не должна работать! Именно это я хотел вам сказать.
– Э, Тарик, кажется вы не совсем…
– Я совсем, ангел мой! Я уже точно совсем! Поедем, а?! – и он ухватился за мою руку своими двумя волосатыми лапами.
Вот чёрт! Я ушам и глазам не поверила.
– Спятил? – грубовато спросила я, уже точно понимая, что спятил.
– Ангел мой!
– Значит так, – я ловко отцепила и сняла с шеи кулончик, – чтобы в диаметре ста километров мне не попадался, а то я тебе такого ангела покажу, что дьявол милее станет! Не прикасайся ко мне!
Отодвинув свой стул так, что соседние посыпались, я выскочила на улицу и гордым крейсером пронеслась мимо Викуси сквозь толпу в торговый центр.
Вскоре туда припёрся его охранник и молча положил мне на кассу чёрную бархатную коробочку, развернулся и ушёл. Он ушёл, коробочка осталась, и я через какое-то время убрала её от греха к себе в сумочку, пока Ленуся не увидела.
На Викусю я не смотрела, лишние разговоры пресекла. День прошёл в напряжённом молчании…
***
Вечером разразилась гроза.
Сначала сынуля с виноватой мордой вымогал из меня ещё денег.
– Я рожу, что ли?! – рявкнула я.
– Не родишь деньги, считай, что не рожала меня, потому что меня убьют. Ну, не виноват я, что эти лоси снесли барную стойку и кокнули музыкальную аппаратуру, – нудел Толька.
– Раз ты не виноват, чего ты платить должен?! – бушевала домашняя коррида.
– Так я же беседку заказывал!
– Но гуляли-то все! Пусть скидываются твои лоси!
– Мам, ну, рассосались все!
– Нет, это не твои дружки, а наши с тобой деньги рассосались!
– Мам!
Потом в дверь позвонили. Я забрала у соседки конверт, который для меня принесли ещё в пятницу, да она уехала на дачу и не передала.
– Чего там? – проявил заботу Толик, оттягивая продолжение разговора.
Там было извещение о том, что мы с ним пятнадцать лет не платим налог за квартиру, в которой проживаем. Ах, мама! Уехала к сыну и забыла про дочь! Ну, откуда мне было знать и помнить про такие мелочи?
Мы с сыном стукнулись головами, рассматривая сумму долга.
– Я с них стрясу, мам, – растерянно пообещал сын.
– Не спасёт, – вздохнула я, – а до десятого ещё и квартплату платить…
***
С понедельника по среду мы с сыном оплатили его долг за разгул в шашлычке и заплатили за квартиру, но на оплату налога за пятнадцать лет со всеми штрафами денег не было.
– Может, займём? – предложил сынуля.
О, мой бедный наивный оптимист!
– У кого? В нашем окружении сумасшедших нету, слава богу.
На этом месте я чуть запнулась, но тут же отогнала мысль, как муху.
– Может, кредит возьмём?
– Взять кредит, чтобы тут же его отдать? И ещё три года тянуть кабалу? Никакой радости. Нет уж!
– Ну, я не знаю. Вообще, мне тут работу предложили. Только придётся пойти на подлог.
– Что? Нет. Нет, сын, ни за что. Если ты ещё куда-то вляпаешься, наш бюджет не выдержит и треснет, как моё платье!
– Какое платье?
– А, это я так, к слову. Никакого подлога. А что за работа?
– Да как мечталось – дальнобойщиком. Но там же только с двадцати одного года. А на категорию я сдам – в армии научили, целый год грузовик водил.
Я про грузовик уже не слышала, уставившись на сына изумлённым взглядом. Господи, неужели это я его родила? Неужели это моя плоть и кровь, часть от части меня? Ну, как можно мечтать стать дальнобойщиком?!! Ужас какой-то.
– Мам! Ма! Ты заснула что ли? Отомри.
Отомри. Да лучше бы мне умереть. Целый год эта глупая армия, от которой его некому было отмазать, какой-то дурацкий грузовик, и вездеходы какие-то дурацкие, бронетранспортёры бесконечные, танки, длинномеры с брёвнами, и вот, пожалуйста – достойный финал – дальнобойщик! Я для этого его родила?
– Так как, мам? Накинем мне годик? Смогу зарабатывать. А то в ПАТП денег мало платят, а за рейсы больше будут накидывать. Да и грузовик лучше автобуса.
Я страдальчески оглядываю своего мальчика. Накинуть годик. Он, конечно, не женщина, но увеличивать свой возраст ради денег просто глупо. И опасно. Знаю я, как трудно быть дальнобойщиком. Всякие налёты и захваты грузов, и аварии всякие, да и на деньги ещё могут кинуть. А потом по бабе в каждом городе. Нет!
– Нет! – говорю я вслух, – ни за что.
– Так, а как тогда?
– Продадим что-нибудь.
Сын неуважительно крутит себе у виска, бросая этим камень в мой огород.
– Ой, мам, помнишь наш любимый мультик? Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет!
– Зато есть кое-что, не очень нужное или же очень ненужное, зато роскошное. Точно денег много стоит.
Я с тяжким вздохом достаю и ставлю перед сыном чёрную коробочку. Мы с ним с восхищением смотрим на рубиновую каплю. Надежда вспыхивает в нас алмазными праздничными бликами.
– А это откуда?
