Институтка. Уроки страсти

Наконец дрова загорелись. Амадин удовлетворенно вздохнула и разогнулась. Потерев ноющую поясницу, она выглянула в окно, убедилась, что снаружи никого нет, а экипаж герцога не подъезжает к кованой ограде и решила продолжить осмотр дома, здраво рассудив, что защитные чары не позволят войти туда, куда не следует.

На первом этаже кроме кухни обнаружилась комната для прислуги, рядом с ней – кладовая полная нехитрых продуктов да новомодный холодильный ларь с несколькими отделениями, заполненный снедью. И погреб, но туда Амадин не стала заглядывать. Наверняка, там хранили вино, и вряд ли герцог л'Армори порадуется её любопытству.

Перед тем как подняться из гостиной по изгибающейся дубовой лестнице на второй этаж она постояла у ступеней, разглядывая медную цепь, на которой висели фонари и две двери прекрасно различимые снизу. Если на хозяйской спальне стоит защита, то сейчас она рискует в полной мере ощутить ее воздействие на себе.

Амадин украдкой вытерла потные ладони о грубую ткань платья. С удивлением взглянула на юбку. В череде событий, она и позабыла, что одета в арестантскую одежду!

Девушка еще раз взглянула на закрытые двери. Возможно, там есть что-то подходящее, чтобы сменить позорное платье.

Вздохнув, Амадин решительно направилась вверх. Фонари, висящие на цепи, вспыхивали по мере того, как она поднималась, словно ободряя. Девушка стиснула зубы. Подобные нововведения управлялись при помощи магических стержней. Нефритовые палочки накачивались магией, получаемой от преступников после вынесения приговора. Возможно, и саму Амадин ждет такая судьба. Злость придала решимости, и девушка по-хозяйски открыла первую дверь.

Молния не вспыхнула, небеса не разверзлись, более того, никакое заклинание не пронзило нарушительницу спокойствия дома.

За порогом обнаружилась спальня, большую часть которой занимала кровать. огромная, с четырьмя деревянными столбиками по бокам, но без обязательного балдахина. Присмотревшись, Амадин заметила, что к столбикам привязаны атласные ленты. Это вызвало недоумение, но девушка не стала гадать, для чего они предназначены. Больше ничего удивительного в спальне не обнаружилось.

Помимо кровати, накрытой стеганым покрывалом, обстановку дополняли пара шкафов и стол. И огромное окно выходящее на балкон, за которым сейчас шумел ветвями залитый дождем темный сад. Поколебавшись, Амадин зашла во вторую комнату.

Она была зеркальной копией предыдущей, разве что вместо стола тут было трюмо с зеркалом, да балкона не было. Слабый аромат духов свидетельствовал, что совсем недавно в спальня принадлежала женщине.

Поколебавшись, девушка распахнула дверцу шкафа. так и есть: тонкие сорочки, костюмы для прогулок, чулки. В углу висело даже два бальных платья. Не удержавшись, девушка протянула руку и потрогала тонкий шелк. Тяжело вздохнула, понимая, что носить такой вряд ли придется и решительно закрыла шкаф. В комнате была еще одна дверь. Осмелев, Амадин распахнула и ее. Магические светильники медленно зажглись, мозаичные стены загадочно замерцали золотом, и девушка не смогла сдержать изумленного возгласа:

– Вот это да!

Такое она видела только на гравюрах в книгах о южных странах.

Чего тут только не было! И отдельный камин, и инкрустированная перламутром этажерка уставленная сосудами с драгоценными притираниями и мягкие льняные отрезы, и мраморные раковины, почему-то две и обе с зеркалами, тут было даже окно, выходящее на тот же балкон и забранное ажурными ставнями.

роскошный туалетный стул был отгорожен ширмами, на шелке которых танцевали вышитые гладью серые журавли.

А в центре комнаты возвышалась ванна. Вернее было бы сказать бассейн, слишком уж огромной была чаша. Выложенная мозаикой, она вполне могла вместить двух-трех человек, а широкие бортики так и манили раскинуть руки, опершись спиной на стенку чаши.

– Что-то мне подсказывает, что хозяин этого дом не чужд водных процедур, – Амадин тщательно вымыла испачканные сажей руки, взглянула в висящее над раковиной зеркало в тяжелой раме и искренне ужаснулась.

Удивительно, что герцог вообще узнал ее в этой замарашке с серой кожей и невнятного цвета волосами, ведь в прошлую встречу он был изрядно пьян, а она выглядела куда приличнее и неприличнее одновременно.

От одного взгляда на платье и огромные буквы на сукне девушку передернуло. Она решительно начала стаскивать опостылевшую робу, а следом и далекое от свежести белье.

Раз уж герцог решил, что ей место в этом доме, то ему придется смириться с тем, что она воспользуется всем предоставленными удобствами.

Вода хлынула в каменную чашу с изрядным напором, стоило отвернуть медный вентиль крана.

– М-м-м, а герцог не чужд магического прогресса, – Амадин пробежалась пальцами по изящной вязи выточенной на камне, заставила воду потеплеть до едва терпимой температуры и пошла разбираться с притираниями.

Вместо привычных серых брусков с запахом дегтя, который не могли перебить никакие травяные отдушками, здешнее светлое мыло вкусно пахло цветами. Не привычной розой и лавандой, а скорее, мятой, полевой ромашкой, хмелем и еще чем-то, терпким, густым и душистым одновременно.

Амадин не стала ждать, пока ванна наполнится целиком. Желая побыстрее смыть с себя все, она осторожно ступила в горячую воду, опустилась на колени, а потом и растянулась на дне с блаженным стоном.

Запястья, ободранные кандалами тут же нещадно засаднили, заныли все синяки, полученные за последние дни. Измученное тело предательски потянуло в сон, но девушка встряхнулась и решительно намылила волосы, вымывая грязь и тюремный дух.

Смыла и намылила снова… и снова. А потом долго терла кожу жесткой мочалкой, словно сдирая с себя все чужие взгляды, прикосновения, тычки. Дольше всего не поддавалась предательская траурная кайма под обломанными ногтями.

Выбравшись из ванной девушка с тоской осмотрела казенную робу и решительно откинула ее. Еще раз обвела взглядом комнату, заметила халат, небрежно лежавший на одной из полок. Синий шелк и парчовый пояс просто кричали о принадлежности вещи хозяину дома.

Поколебавшись, девушка завернулась в него. Халат был настолько большой, что ей несколько раз пришлось подвернуть рукава, а пояс обмотать на талии два раза, и все равно золотистые кисти почти касались пола. Ткань еле ощутимо пахла чем-то свежим, точно лес после дождя.

– Надеюсь, на меня не рассердятся, – пробормотала Амадин.

Кровать в спальне так и манила прилечь, но девушка решительно направилась вниз. Прежде чем ложиться в постель, стоило прояснить с хозяином дома некоторые моменты и… попытаться продать себя подороже.

При мысли о том, что она может стать любовницей герцога, Амадин бросило в дрожь, а низ живота скрутило, но не от страха, а от волнения. Она глубоко вздохнула, пытаясь обрести ясность мысли, и направилась в гостиную.

Камин внизу почти прогорел, однако пара поленьев подброшенных на угли быстро занялись веселым ярким пламенем. Амадин подтащила кресло поближе к огню, завернулась в мягкий шерстяной плед, обнаруженный на кушетке. Томик стихов выскользнул из-под ткани, девушка подобрала его, усмехнулась и положила на место. После чего забралась в кресло, поджала голые ноги, моментально озябшие на узорном мраморном полу.

Дрова в камине мирно потрескивали, пламя плясало перед глазами, а тело после горячей воды и мыла охватила томная слабость. Глаза то и дело закрывались, и Амадин не заметила, как заснула.

Глава 12. Рейнард де Треви

Королевский дворец встретил Великого инквизитора изумленным гулом. Весть о выходке герцога в суде уже разлетелась по городу и придворные обсуждали ее, гадая, чем вызвано подобное поведение. Демонстративно не замечая удивленных взглядов, Рейнард прошел сквозь анфиладу комнат, сухо раскланиваясь со знакомыми и обрывая любые попытки завести разговор.

Лакей, дежуривший у приемной, бросив взгляд сурово сжатые губы Великого инквизитора торопливо распахнул двери. Королевский секретарь незамедлительно вскочил со своего места и поклонился:

– Ваша светлость!

– Докладывать не надо! – Рейнард махнул рукой в подобие приветствия и прошел в кабинет.

Его величество Карл V, читавший какой-то документ, поднял голову.

– Ты не заставил себя ждать, – в голосе монарха слышалась ирония.

– Когда было по-другому? – хмыкнул герцог, садясь напротив хозяина кабинета. – Особенно если я вижу магического вестника. Что за спешка?

– Хотел из первых уст узнать, что произошло в суде, – его величество отложил бумаги и внимательно посмотрел на друга.

– В сущности, ничего.

– Ничего? Рей, ты прервал судебный процесс и на глазах у всех вытащил какую-то девчонку со скамьи обвиняемых!

– Вот видишь, ты уже все знаешь. – подразнил инквизитор.

Король тяжело вздохнул:

– Я могу поинтересоваться, зачем ты это сделал?

Рейнард осклабился:

– Можешь.

– Но, как я понимаю, ты вряд ли посвятишь меня в причины своего идиотского поступка.

– Я могу складно наплести про интересы следствия и даже не совру.

– С равной вероятностью ты можешь сочинить, что влюбился с первого обвинения, – отмахнулся монарх. – Это едва ли умерит мое любопытство.

Рей вздохнул, вытащил из жилета сложенный листок и протянул его через стол. Его величество едва взглянул на таящийся внутри портрет и удивленно поднял брови:

– Сесси? Только не говори, что до сих пор хранишь ее портрет! Еще и у сердца. Мне казалось, что ты тогда получил мощное противоядие от ее чар, – Карл усмехнулся и снова взглянул на портрет: – Да и выглядит она тут не лучшим образом.

– Еще бы, неделя по тюрьмам.

Король вскинул брови:

– Сесилия Летард в тюрьме?

– Ее зовут Амадин. Амадин Гросс.

– Ну и имя, словно южная птичка, – проворчал король, внимательно рассматривая портрет.

– Что? – не понял Рейнард.

– Есть такие птицы. Похожи на воробьев, только оперение поярче. Ты не знал?

– Никогда не задумывался об этом, – инквизитор протянул руку и повертел портрет, внимательно вглядываясь в грифельные линии. – Интересно, с чего вдруг такое сходство?

– Самое простое: внебрачная дочь. Кто ее родители?

– Сесилии?

– Нет. Твоей девушки-птички, болван! – Карл встал и подошел к огромному глобусу, стоявшему в углу, плеснул из графина в бокалы янтарной жидкости и вернулся к столу:

– Держи.

– Спасибо, – Рейнард отсалютовал монарху, – твое здоровье!

Король усмехнулся и опорожнил бокал. Герцог, напротив, только пригубил, смакуя напиток.

– Истинный?

– Конечно.

Инквизитор кивнул и отставил бокал.

– У меня еще допрос, – пояснил он, заметив удивление друга. – Не хочу упустить детали.

– Когда тебе мешал хороший алкоголь? – фыркнул Карл. – Только вопросы становятся более тонкими и грамотными.

Рейнард дернул уголком рта, обозначая улыбку. Он встал, подошел к глобусу. подхватил графин и со стуком поставил на стол:

– Опять жена?

– Хуже, – король плеснул себе вторую порцию. – Кабинет министров. Почтенные мужи взывают к совести и настаивают на наследниках.

– Сочувствую.

Карл опрокинул в себя второй бокал, после чего коротко высказался, куда друг может идти со своим сочувствием. Направление, как и сами слова, герцог проигнорировал:

– Все так плохо?

– Еще хуже, чем ты думаешь.

Рейнард кивнул. Он каждый день благодарил высшие силы, которые избавили его от незавидной участи: выслушивать ежедневные нотации об обязанности подарить наследника. К Карлу судьба не была столь благосклонна. Несколько лет назад он, повинуясь воле отца, вынужден был жениться на алеманнской принцессе. Брак оказался бездетным. Хотя, это инквизитор знал точно, у Карла была внебрачная дочь, но не законные дети, которые могли наследовать престол.

– Вильгельмина ударилась в религию, – продолжал король. – Молебны, старцы, провидцы…

– Почему бы тебе не отправить ее в монастырь? – предложил Рейнард.

он внимательно следил за выражением лица друга, и от него не укрылась тень, набежавшая на лицо Карла.

– А мы готовы к разрыву дипломатических отношений? – горько осведомился король. – Или к возможной войне?

Рейнард вспомнил о стопке документов, лежащих у него на столе, и покачал головой:

– Мне нечем тебя порадовать, мой друг.

– И ты… – Карл снова плеснул себе в бокал. – Рей, я устал… ты просто не представляешь себе, как я устал…

Он вздохнул и одним глотком опорожнил бокал. – Впрочем… ты-то как раз знаешь…

– Да, и даю слово разобраться с этим, – герцог не любил пустых обещаний, но сейчас, видя состояние друга, готов был сделать все возможное. И невозможное.

– Мне нужно время, – попросил он.

– Сколько?

– Полгода. Максимум год, – Рейнард знал, что обещал почти невозможное, но ведь перед ним был его друг. А еще король. Правитель, которому нужен наследник.

Карл смерил его мрачным взглядом и снова плеснул в бокалы.

– И что потом?

– Я разберусь с возможными врагами… усилю Сен-Кантен, насколько это возможно. С женой будешь разбираться сам.

– Чудесная перспектива! – мрачно усмехнулся король, залпом допивая коньяк.

– Извини, другой не будет,– инквизитор покрутил бокал в руках и отставил. – Мне надо идти.

– Не останешься на ужин?

– У меня много дел. А теперь и катастрофически мало времени.

Кивнув другу, Рейнард вышел. Секретарь снова вскочил:

– Ваша светлость?

Привычный вопрос вызвал глухое раздражение. Дело было не в вопросе. и даже не в личности спрашивающего, поэтому Рейнард взял себя в руки.

– Его величество занят государственными делами, – сухо проинформировал он молодого человека. – Не беспокойте его, Шарль.

– Да, монсеньор. Всего доброго.

– И вам, – Рейнард вышел, обвел недобрым взглядом людей, толпившихся перед дверями в надежде на аудиенцию и устремился прочь, гадая, успеет ли королевский секретарь распорядиться, чтобы карету герцога подали ко входу. Это было их своеобразной игрой. Иногда Шарль все-таки успевал, но чаще инквизитору приходилось ждать несколько минут, стоя на ступенях, и тогда он по-мальчишески широко улыбался, вызывая удивленные взгляды королевской стражи,

Сейчас было не до смеха. Широким шагом инквизитор прошел галерею, вытянувшуюся вдоль всего восточного крыла. Три боковые двери вели из нее в бальный зал. Они все были закрыты, и Рейнард искренне надеялся, что никому из королевской семьи не придет в голову в ближайшее время устроить торжество.

Он уже достиг лестницы, когда его окликнули.

– Герцог л’Армори? Какая встреча!

Моментально узнав обладателя голоса, Рейнард медленно повернулся.

– Барон Летард, – он холодно кивнул. – Долго ждали?

– С чего вы решили? – щегольски разодетый старик подошел к герцогу. Руку протягивать не стал, прекрасно понимая, что вряд ли инквизитор пожмет ее.

– Вы не сказали “неожиданная”, – пояснил Рейнард, внимательно рассматривая отца бывшей возлюбленной. Барон потерял былой лоск, на некогда красивом лице все яснее отражались следы разгульной жизни, седые волосы поредели, и судя по скрипу, сопровождавшему каждое движение, обрюзгшую фигуру сковывал корсет.

– Да? Виноват. Ну что поделать – старею… – он широко улыбнулся, напомнив Рейнарду оскалившегося волка.

– Увы. Время играет против нас. Так зачем вы меня караулили?

– Фу, герцог, к чему так грубо? Я всего лишь хотел поприветствовать вас и лично вручить вам приглашение на наш вечер, – барон ловко извлек из внутреннего кармана сюртука конверт и протянул его Рейнарду.– Вот. Ничего торжественного, просто приветственный ужин. возможно, если наберется достаточно молодежи, то танцы…

Понимая, что отказ равносилен дипломатическому скандалу, Рейнард забрал конверт, небрежно согнул и спрятал в карман:

– У вас все?

– Почти, – собеседник еле заметно прищурился, его темные глаза сверкнули, напомнив герцогу о девушке, ждущей его в особняке на рю де Флери.

– Я слушаю.

– Позвольте мне с высоты моего жизненного опыта дать вам один совет, – барон выжидающе замолчал. Молчал и Рейнард, ожидая продолжения. Оно не замедлило последовать. – Никогда не вмешивайтесь в семейные дела других людей. Супруги помирятся, а вы останетесь крайним.

– Неужели? Как я понимаю, ваш совет заодно и предостережение?

– Ну что вы, просто искреннее беспокойство. Вы ведь едва не стали моим зятем.

– Да, я был склонен к глупым поступкам в юности.

– Я слышал, что с возрастом люди умнеют.

– Только слышали? – Рейнард изогнул бровь и усмехнулся. заметив злость, мелькнувшую во взгляде противника. – Что ж, если у вас все, барон, то я, пожалуй, пойду. Как вы догадываетесь, у меня слишком мало времени, чтобы я мог проводить его в праздных разговорах.

– Конечно, не смею задерживать. Надеюсь, вы все-таки найдете окно в своем напряженном расписании, чтобы посетить нас?

– Возможно.

– Сесилия будет рада вас видеть.

– Не сомневаюсь.

Кивнул на прощание, Рейнард сбежал по ступеням.

Карета уже ожидала у крыльца. Кучер недовольно взглянул на герцога и неспеша начал снимать попоны с коней.

– Надеюсь, ваша светлость не прикажет мчать во весь опор? – проворчал он, явно недовольный тем, что лошадей вывели из теплой конюшни и заставили мокнуть под дождем. – Кони застоялись.

Рейнард усмехнулся. Будь на месте кучера кто другой, герцог наказал бы его за дерзость, но старик Леон сажал юного Рейнарда в седло на первого пони, учил управлять экипажем, щедро раздавая тумаки, когда ученик совершал оплошность. К тому же, сколько герцог себя помнил, Леон всегда ратовал за животных больше, чем за людей.

– Нет, срочного ничего не предвидится. мы едем на рю де Флери, – уведомил он, садясь в карету и откидываясь на подушки.

Леон хмыкнул и неторопливо забрался на козлы. Экипаж тронулся. Выждав, пока они отъедут от дворца, герцог, наконец, достал конверт и открыл. Пахнуло розами. Рейнард поморщился. Сесилия любила опрыскивать письма розовой туалетной водой. Уже не сомневаясь, герцог помимо приглашения достал еще один лист, сложенный вчетверо. Письмо.

Рейнард развернул его и пробежался глазами по строчкам. Бывшая возлюбленная просила герцога л’Армори забыть о прошлом и выражала надежду увидеть его в числе своих гостей на приеме.

Подавив в себе порыв скомкать лист бумаги, Рейнард тщательно сложил послание и спрятал конверт. Не в привычках Великого инквизитора рвать бумаги, которые могут пригодиться. Хотя бы как образец почерка дочери дипломата.

Глава 13. Рейнард де Треви и Амадин Гросс

В окружающих королевскую резиденцию кварталах жизнь не прекращалась ни днем, ни ночью. Ярко светились окна домов, раскатывали экипажи, грохоча колесами по брусчатке мостовых, из многочисленных рестораций доносился шум и громкий смех, иногда сменяющийся эмоциональными выкриками, а по тротуарам фланировали щеголи.

Но стоило отъехать на несколько улиц и стало понятно, что время позднее. Тускло горевшие фонари выхватывали из темноты редких прохожих и встречные экипажи, а по земле полупрозрачной дымкой стелился туман.

Рейнард специально купил дом именно здесь – неподалеку от аристократического района и в то же время в тихой части города. Каждый особняк окружал небольшой сад, густая листва деревьев надежно скрывала то, что происходило внутри ограды. Здесь никому не было дело до соседей, хотя Рейнард то и дело встречал знакомые лица. Рю де Флери давно в народе прозвали “улицей любви” – слишком уж часто там селили любовниц.

– Приехали, ваша светлость, – пробасил кучер, останавливая гнедых.

– Да, – Рейнард взглянул на особняк, затаившийся в конце аллеи.

Небольшое двухэтажное здание из красного кирпича с белеными выступами и мелкой расстекловкой окон казалось сошедшим с полотен прошлого века. правда, в отличие от тех же полотен, воспевавших уют, света в особняке не было. Это заставило инквизитора сердито нахмуриться.

– Меня не жди, – бросил он, выпрыгивая из экипажа.

– Ночевки в родовом доме, стало быть, опять не в чести? – усмехнулся кучер.

Любой другой слуга за подобное получил бы сначала отповедь, а потом незамедлительный расчет, но не Леон.

– Не хочу, чтобы меня разыскивали со всякими светскими глупостями, – пояснил Рейнард, машинально потрепав по шее одну из лошадей. – Совсем мокрые. Следи, чтоб не простыли!

– Да уж разберусь, ваша светлость! – усмехнулся в усы кучер и хлопнул вожжами.

Герцог л'Армори перешагнул изрядную лужу на мостовой и положил руку на ограду. Охранные чары кольнули ладонь, принося отчет: происшествий не было, посетитель внутри.

Рейнард нахмурился. Странно, что свет не горит. Ловушек герцог не опасался, он лично зачаровывал дом, в том числе против чужой магии, но темнота в окнах настораживала.

Не обращая внимание на капли дождя, так и норовившие упасть на лицо, герцог прошел по аллее и поднялся на крыльцо. По привычке стукнул начищенным медным молотком и сразу же обругал себя: не стоило думать, что нынешняя девица подобно его предыдущей любовнице будет выпархивать навстречу в полупрозрачном неглиже. Хотя… память услужливо подкинула недавнюю встречу в саду: тонкая батистовая сорочка, не скрывавшая очертаний стройного тела. пышная грудь, округлые ягодицы.

Вряд ли у девицы, вытащенной им из тюремной камеры было кружевное белье. Насколько инквизитор помнил, казенные вещи, выдаваемые арестованным, отличались скромным кроем и дешевизной. Рейнард вдруг поймал себя на том что уже минут пять стоит перед дверью, ожидая непонятно чего. Он провел рукой по дверному косяку, открывая магические замки, и вошел внутрь. В доме царила абсолютная тишина, заставившая герцога насторожиться.

На всякий случай навесив на пальцы парочку боевых плетений, Рейнард почти бесшумно пересек холл, распахнул дверь и стремительно шагнул в комнату.

Тусклый свет от тлеющих углей едва разгонял ночную тьму, но и так было понятно. что в комнате никого нет. Наверное, девушка находилась на втором этаже.

При мысли о том, что она лежит в кровати, ожидая хозяина дома, Рейнард тяжело вздохнул. Разговор предстоял серьезный, и ему хотелось бы обойтись без фарса

Он подошел к камину и подкинул пару поленьев, оттягивая момент неизбежного театрального представления.

Шорох за спиной заставил подскочить на месте. Рейнард обернулся, выставив вперед руку, и сразу же негромко рассмеялся. Похоже, ему пора лечить нервы.

Девушка спала в кресле. Она свернулась калачиком, подобрав под себя ноги, и из-за высокой спинки герцог попросту ее не заметил.

Не желая тревожить гостью, Рейнард медленно опустился в соседнее кресло. В эту самую минуту дрова занялись, пламя в камине ярко вспыхнуло, освещая лицо спящей.

Всё таки она была похожа и не похожа на его давнее увлечение, сейчас он побоялся назвать это любовью. Правда, у Сесилии был чуть вздернутый нос, щеки казались более округлыми, а пухлые губы кривились в капризной улыбке. В остальном сходство было несомненным.

Пользуясь безмятежностью сна, Рейнард внимательно рассматривал девушку. Судя по влажным волосам, она все-таки обнаружила на втором этаже ванну и воспользовалась ей. Интересно, во что она переоделась. Почему-то герцог сомневался, что девушка предпочла остаться в арестантской одежде или казенном белье.

Он прищурился. В этот самый момент девушка заворочалась и из-под пледа, в который она куталась показалась узкая девичья стопа. Голая.

Великий инквизитор вдруг совершенно по мальчишески улыбнулся, наклонился и тихонько потянул висящий край ткани. Поначалу тот не сдвинулся, девушка завернулась на совесть.

Мягкая шерсть всё же понемногу сползала с плеча, но одежды так и не было видно. Он потянул чуть сильнее.

– Что вы делаете? – Амадин Гросс подскочила и уставилась на него широко распахнутыми глазами, полными изумления и паники.

Рейнард фыркнул. Надо же, попался, как мальчишка.

– Кое-что потерял, – он невозмутимо откинулся в своем кресле.

– Могу я поинтересоваться, что именно?

– Поинтересуйтесь.

– Не думаю, что вы мне ответите, – девушка выпрямилась в кресле.

Плед все-таки соскользнул, и герцог с удивлением заметил знакомый синий шелк.

– Умно,– он нарочито небрежно скользнул взглядом по хрупкой фигуре, задержавшись на ложбинке, виднеющейся между полами его халата. – Как я понимаю, под халатом ничего нет?

Ему доставило удовольствие наблюдать, что щеки девушки полыхнули румянцем. Она выпрямилась еще больше.

– Желаете убедиться? – Амадин гордо вздернула подбородок.

То, как к ней обращался инквизитор оскорбляло гораздо больше, чем похабные высказывания жандармов и следователя. Подобным тоном герцог давал понять, что она так и останется деревенской девкой.

Она судорожно вздохнула и до боли в пальцах стиснула подлокотники кресла.

– Поверю вам на слово, – отмахнулся герцог, совершенно не подозревая о буре, царящей в душе у собеседницы. – Кстати, позвольте полюбопытствовать, где ваша одежда?