Иллюзия треснула

скачать книгу бесплатно


– Потому что, если одного из нас поймают, то потом смогут отследить по этим часам тех, с кем он общался. Мы знаем, как вставить чип для связи в часы, но это опасно. Он отслеживает местоположение. Безопасность превыше связи.

С этим было сложно не согласиться. Впрочем, мне и некому сейчас звонить. Пока что. Но все равно как-то дико жить без привычной связи. Надеюсь, я смогу свыкнуться с такой жизнью. Ведь как-то раньше люди обходились без этого!

Все свободное от готовки время я посвящала тренировкам и обучению. Мой день был расписан почти по минутам. С раннего утра я спешила на зарядку с Ханной и другими, затем бежала помогать на кухню, завтракала, отправлялась на обучение владения оружием и рукопашным боем, шла готовить обед, после обеда сидела за учебниками и различными пособиями, бежала готовить ужин, а после ужина чаще всего сразу же падала спать. Я слишком уставала, чтобы думать о том, что меня тревожит и это было хорошо. Я все равно не могла ничего изменить пока что, поэтому было лучше ни о чем сейчас не думать.

Оказалось, что у меня довольно неплохие способности к стрельбе – я метко поражала цели. Да и занятия спортом не были для меня чем-то непосильным. Наш тренер по стрельбе довольно подробно рассказал о неприятностях, которые можно встретить в Руинах. Основными из них были боевые роботы и рейдеры – местные бандиты-мародеры. Реже можно было встретить прогрессистов, но они всегда были на машинах, поэтому их легко было заметить и вовремя спрятаться. Убивать их намеренно запрещалось, только в случае самообороны. Это был негласный закон, так как, убивая прогрессистов, мы бы окончательно настроили их против себя и вызвали бы очередную волну военных действий, а нам нужен был мир. Рейдеры были наиболее опасны из людей и могли встретиться практически в любом месте (в отличие от прогрессистов – те редко забредали вглубь Руин, перемещаясь, в основном, по дорогам возле убежищ и открытых поселений). Зоркий глаз, острый слух и постоянная настороженность – только так можно было избежать с ними встречи. Они часто стреляли по людям, особенно, если видели на них сумки или рюкзаки. И на прогрессистов они тоже нападали. Рейдеров обычно отличала серая одежда, которая помогала им слиться с обломками зданий. В них можно было стрелять первыми, так как рейдеры очень мешали установлению мира и считались преступниками.

Боевые роботы были куда меньшей проблемой, чем люди, хоть и были беспощадным куском металла, который нельзя ни в чем убедить. Однако их довольно просто было обезвредить, если уметь метко стрелять – всего-то нужно было попасть в плечевой сустав руки с оружием и робот больше не может убить. Мне даже рассказали, как полностью отключить робота и разобрать его, чтобы добраться до внутренних деталей. Они очень ценные и торговцы отваливают за них приличные деньги.

В библиотеке я активно изучала исторические книги, ведь та программа по истории, которую вложили в наши головы в иллюзии, была существенно подкорректирована. Я многое узнала о прогрессистах и традиционалистах, о войне. Изначально прогрессисты были неким добром, несущим пользу и радость обществу, но постепенно их эксперименты и изобретения становились либо невыгодны для бизнесменов, либо считались неэтичными. Типичные проблемы ученых. Их жажда знаний обернулась против них, превратив их практически в бездушных роботов, которых они также создавали тысячами. Это всколыхнуло первую волну негодования. Традиционалисты пытались их сдержать, запрещая некоторые эксперименты и изобретения. Позже взбунтовались бизнесмены и производители. Прогрессисты улучшали жизнь людям, создавая качественный товар и технику, которую достаточно было купить один раз, и ломалась она редко. Это, естественно, не устраивало тех, кто эту технику продавал. Деньги начали обесцениваться. Даже врачи забили тревогу: мол, если на все болезни будут простые и доступные лекарства, то как же мы будем зарабатывать? Никто не хотел терять свою выгоду, несмотря на то, что благо от новых изобретений было несомненным.

Вся проблема оказалась в том, что общество было не готово к таким быстрым изменениям. Внедрять новые технологии, новые порядки нужно было постепенно, а прогрессисты своими изобретениями обрушили и экономику, и всю привычную систему общества. Это и привело к войне: прогрессисты хотели немедленных перемен, а традиционалисты крепко держались за старую систему. Отсюда и такие названия для них: одни были за прогресс, а другие держались за традиционные ценности. Такой масштабной войны еще не было – одновременно по всему миру были сброшены бомбы, разрушая лаборатории прогрессистов и мирную жизнь простых людей. Традиционалисты хотели стереть с лица земли ученых, чтобы потом из пепелища возродить старое, привычное для них, мироустройство, но допустили ошибку. Они забыли, на чьей стороне сила. У прогрессистов были не просто тысячи преданных солдат-людей, у них были боевые роботы, подземные убежища и уникальное оружие. А еще у них не было желания беспричинно убивать мирных жителей, в отличие от радикально настроенных традиционалистов. Они и сейчас стараются не убивать, только в случае сопротивления, нападения или опасных рейдеров. Но, тем не менее, права выбрать нормальную жизнь нам не давали. Прогрессисты считали благом иллюзию, а в свои города допускали только избранных. Ненадежные люди должны были тихо-мирно проспать всю свою жизнь, пока прогрессисты создавали новый мир в своих закрытых городах. Так они предполагали навести порядок. Холодно и расчетливо. Но наука иногда допускает ошибки, ведь человек несовершенен. Капсулы оказались не такими уж надежными и начали выходить из строя. Люди просыпались и недоумевали. То, что планировалось как благо, обернулось злом. И теперь прогрессисты вынуждены разгребать всю ту кашу, что они заварили вместо налаживания собственной жизни. Вот такой урок истории.

В нынешнее время прогрессисты жили благоустроенной жизнью в огражденных от разрушенного мира городах, а остальные выживали, как могли. Наша жизнь осложнялась еще и постоянной «охотой» на нас прогрессистами. Они жаждали взять нас под контроль и снова отправить спать в иллюзию. Но мы умели прятаться и выживать. К тому же в разрушенных магазинах, супермаркетах, складах все еще было полно продуктов и полезных вещей. Те, кто ходил в рейд за едой, брали сколько могли унести, а потом возвращались по необходимости. Иногда в таких местах устраивали свои склады рейдеры, и их можно было ограбить. Также, если у прогрессистов была какая-то миссия в Руинах, то они брали с собой множество припасов и часто их оставляли. У них в городах было вдоволь еды и они легко ею разбрасывались. А может просто нас жалели и оставляли подачки. Наверное, не все они были жестоки, кто-то мог тайно нам сочувствовать. Помимо этого, прогрессисты просто перевозили запасы продовольствия из одного города в другой, торговали с поселениями, и рейдеры их грабили, пополняя свои склады. Иногда даже нашим удавалось украсть что-нибудь из продуктовых машин. Вот так мы добывали еду.

Я еще много чего интересного узнала об этом мире. Например, о том, что одна половина животных вымерла, а другая мутировала. И лишь небольшая часть животных осталась почти неизменной – добрые люди забрали их к себе в персональные убежища, были также отдельные бункеры для животных у прогрессистов. Те, что остались на поверхности земли и мутировали, часто представляли опасность. Помимо того, что такие животные были достаточно радиоактивны, они еще имели склонность к повышенной агрессии. Мутировавшая собака сразу же бросалась на человека и могла запросто его загрызть. На животных постоянно велась охота. В целях безопасности и ради мяса. Для снижения уровня радиации в мясе, его помещали на несколько суток в контейнер со специальной жидкостью – еще одна разработка прогрессистов, к которой у нас есть доступ.

То же самое с землей. Сначала почву обрабатывали большим количеством удобрений, снижающих уровень радиации, и только затем ее использовали для посадки. В процессе роста овощи и фрукты также активно удобрялись. Помимо этого использовалась система гидропоники, а также выращивание растений на очищенной почве в закрытых лабораториях с чистым воздухом. Уровень радиации сейчас хоть и был невысоким, но все же был и нам необходимо было минимизировать его влияние на организм.

Много ученых сбежало от прогрессистов к простым людям, благодаря чему все эти технические приспособления стали доступными и активно использовались. Я, конечно, не разбиралась во всех этих научных тонкостях, но в общих чертах поняла, что как работает.

Моя подготовка и обучение заняли около месяца, и только тогда Грейс дала добро на посещение убежища, в котором могла быть моя сестра.

– Хочу тебя предупредить, Милли, – Грейс посмотрела мне прямо в глаза, – чтобы ты не сильно надеялась. Чем большего будешь ожидать, тем сильнее потом разочаруешься. Будет больно.

– Я понимаю, – кивнула я. – Но мне и так больно. Только постоянная работа и тренировки отвлекают от мыслей о родных.

– Именно поэтому мы тут не любим бездельничать, – Грейс вымученно улыбнулась. Она вообще последнее время выглядела паршиво – как будто призрак самой себя. Ее работа не давала ей много физической активности и, наверное, поэтому у нее было слишком много времени, чтобы думать и страдать от терзавших ее мыслей.

– Но я же должна проверить, правда?

– Конечно, – подтвердила Грейс. – Заодно скачаешь мне базу данных того убежища. Просто вставишь карту и когда выскочит окно с папкой, то перетянешь на нее иконку реестра, все очень просто. Только времени занимает многовато, около получаса. Поэтому первым делом скачиваете информацию, а потом собираете припасы.

Мы собирались в убежище целой командой: я, Ханна с Дэйвом, Нэнси и еще один парень, Лукас. На такие миссии полагалось ходить большим количеством людей – и в целях безопасности, и чтобы припасов побольше унести.

Пока я была у Грейс, решила задать еще один волновавший меня вопрос:

– А почему мы не будим всех спящих? Разве не лучше было бы пробудить всех от иллюзии и чтобы мы этой большой толпой пошли к прогрессистам добиваться своих прав? Конечно, детей и стариков можно было бы не будить до лучших времен, но взрослые люди вполне могут оказаться полезными.

Грейс вздохнула и устало улыбнулась. Она смотрела на меня, как мать смотрит на неразумное дитя, когда то не может понять очевидные вещи. Я осознавала, что я еще слишком мало времени провела вне иллюзии, но все же надеялась, что не настолько глупа, чтобы не понимать нужных вещей. Однако Грейс меня разубедила в моих надеждах.

– И где мы будем держать такую большую толпу? – она обвела взглядом свой кабинет. – У нас в школе? Все не влезут. На самом деле таких защищенных общин, с полноценной крышей над головой, бесперебойным питанием и удобствами, не так уж и много. Что-то люди пытаются отстраивать, но все равно такие жилища ненадежные, а уцелевших зданий не так уж и много. Одиночкам найти жилье гораздо проще, а вот большой общине – нет. Но жить безопаснее именно общиной. Так что пока мы не сможем гарантировать людям безопасность хотя бы от прогрессистов, не говоря уже о рейдерах, мы их трогать не станем. Мы будим только наших близких или друзей, ну и забираем из убежищ тех, кто сам проснулся, а выбраться не смог. Это еще одно из наших негласных правил.

Грейс закончила говорить и внимательно посмотрела на меня. Я кивнула в знак понимания и покинула ее кабинет. Завтра меня ждал мой первый выход за пределы общины после долгого месяца ожидания. Я шла на поиски сестры.

Глава 7

Поиски сестры

В то утро я проснулась очень рано, будучи не в силах спать спокойно – ведь сегодня у меня есть шанс узнать что-то о своей сестре. Маленький, но все же шанс. Грейс говорила не полагать много надежд, но ее неудачи не давали ей повода сомневаться в удаче других. Я очень надеялась найти сестру в том убежище, где пробыла в иллюзии Нэнси, но знала, что не впаду в отчаянье, если Джо Бет там не будет. Я же не могу опустить руки после первой неудачи, правильно?

Чтобы добраться до Убежища №353, в котором спала Нэнси и, возможно, моя сестра, нам понадобились сутки. Транспортом владели в основном прогрессисты, все остальные люди преимущественно ходили пешком. У некоторых были велосипеды, но ездить по Руинам на них было полнейшим идиотизмом. Нэнси не была любительницей путешествовать и поначалу идти с нами не хотела, подробно расписав, как добраться до убежища, но Грейс настояла, чтобы она тоже пошла. Хоть многие убежища и были построены по одному принципу, все же количество комнат, этажей и коридоров в них разнилось. Хороший проводник нам определенно был нужен. Особенно такой, который бывал там дважды.

Было уже темно, когда мы приблизились к Убежищу №353, и я с энтузиазмом поспешила вперед, несмотря на усталость, но Дэйв меня остановил.

– Стой, Милли, ночью туда нельзя.

– Почему? – я удивилась. Какая, по сути, разница, когда мы туда проникнем?

– Потому что, когда мы взломаем дверь убежища, то сработает сигнализация, – пояснил Дэйв. – И прогрессисты сразу же отправят сюда своих военных, чтобы проверить, кто проник внутрь и поймать нарушителей. Нам придется делать все очень быстро и еще быстрее сматываться отсюда. И я очень сомневаюсь, что мы сможем сделать это быстро после целого дня пути. Нам нужно поспать, набраться сил, чтобы утром провернуть всю операцию быстро и без последствий. Понимаешь, Милли?

Я кивнула. Я все прекрасно понимала. Дэйв был прав, и хорошо, что он был рядом, как и остальные. Я ведь не головой думала, а сердцем. Желание поскорее найти сестру или хотя бы какие-то сведенья о ней, затуманили мой здравый смысл и притупили инстинкт самосохранения.

Мы расположились в полуразрушенном домике неподалеку и, наскоро перекусив, легли спать. Перед входом Дэйв с Лукасом развесили разные звуковые ловушки и поставили пару капканов. Как мне пояснили – это для того, чтобы все могли поспать без посменного дежурства, а ловушки нас предупредят, если кто попытается вторгнуться в наше жилище. Разумно. Я мало о таких вещах думала и это было плохо. Несмотря на то, что я получила достаточно теоретических знаний об этом мире и практических в стрельбе из оружия, я совершенно не умела выживать в Руинах. Я была слишком беспечна, я не привыкла к опасности. Надеюсь, в скором времени я научусь всему необходимому, иначе я просто пропаду здесь одна. А я собиралась уходить из общины Грейс. Да, у нее было хорошо и безопасно, но это не то, что мне было нужно. Я хотела найти родных и Йена, а сидя постоянно за укрепленными стенами Колдвилльской общины, я этого сделать не могла. Вряд ли Ханна и Дэйв захотят составить мне компанию, они здесь неплохо обосновались и не стремились покидать общину. Ханна рассказала мне по секрету, что в скором времени они планируют съехаться с Дэйвом в одну комнату – между ними давно уже были романтические отношения. Что ж, они есть друг у друга и им этого вполне достаточно. Я за них рада. Глядя на эту парочку, начинаешь верить, что не все еще потеряно в разрушенном мире. Еще бы Грейс была пободрее и эта вера превратилась бы в уверенность. От Ханны я разузнала, что мужа Грейс зовут Джеймс Роадз, а дочь Эббигейл. Грейс я ничего не говорила, чтобы лишний раз не бередить раны, но Ханне сказала, что буду везде проверять информацию и о родных Грейс. И если найду, то направлю их в ее общину или хотя бы передам весточку через торговцев. В этом мире бродячие торговцы также исполняли роль почтальонов, ведь любая другая связь для простых людей была недоступна. Только у прогрессистов были подобные привилегии.

Выспавшись, мы поспешили к убежищу. Я внимательно наблюдала, как Дэйв взламывал кодовую систему замка. Заметив мой интерес, Дэйв начал объяснять, что и для чего делается. Работа была аккуратная, требовала много внимания и осторожности, но в целом не такая уж и сложная. По крайней мере, мне было понятно. Я даже не подозревала в себе такой интерес к технике и компьютерам, а оказалось, что для меня это легко.

– Вся фишка в том, – пояснил мне Дэйв, – чтобы не задеть механизм блокировки, иначе дверь заблокируется намертво. И разблокировать ее смогут только прогрессисты специальным устройством. У нас такого нет. К сожалению, отключить сигнализацию, чтобы они не заметили вскрытие дверей, невозможно. Поэтому работаем быстро и слажено. Как только я открою дверь, Нэнси, ты ведешь нас к главному компьютеру, попутно показывая, где здесь склады и кухня. Ты, Милли, ставишь скачиваться данные с компьютера и ищешь сестру, если она тут есть. Если ее нет, возвращаешься и помогаешь нам паковать рюкзаки припасами. Через полчаса возвращаешься за картой с данными и мы убегаем. Больше часа здесь нельзя находиться. Никто не знает, насколько близко могут оказаться военные прогрессистов. А стрелять по людям я жуть как не люблю.

Вскоре дверь была открыта и мы поспешили внутрь. Я уже видела, как нахожу имя своей сестры в реестре убежища. Едва только компьютер включился, я мигом загрузила программу и дрожащими руками ввела заветное имя «Джоана Элизабет Грант». Несколько секунд, необходимых для поиска, длились вечность и вот, наконец, результат. Там было ее имя и номер капсулы, но рядом горел восклицательный знак и надпись «отсутствует». Черт, она была здесь! Но когда? Даты не было. Поставив на запись карту, я на всякий случай нашла то помещение, в котором находилась ее капсула, но та оказалась пуста. Тщетные надежды! Вот и все, единственная ниточка оборвалась. Джо Бет могла быть где угодно. И неизвестно – жива ли. Правильно Грейс меня предупреждала – не возлагать особых надежд. Но все же, это было хоть что-то. Значит, если сестра жива, то она где-то среди Руин, возможно, в одной из общин. И наверняка тоже меня ищет. В детстве мы были очень дружны, я не сомневалась, что она жаждет меня найти. Лишь бы она жива была – это все, что имело значение. Я вернулась в комнату с компьютером и проверила, как скачивается база иллюзийщиков – так официально назывались спящие. Она была наполовину готова. Я отправилась на поиски остальных, чтобы помочь им собирать припасы.

– Ну, что не нашла сестру? – Ханна все поняла по моему расстроенному лицу.

– Она здесь была, но, похоже, сбежала, – мой голос предательски задрожал, но я взяла себя в руки. – Надеюсь, она жива.

– Все будет хорошо, – Ханна обняла меня. – Давай поскорее собираться. Главное, не вешай нос. Ведь ты хоть что-то узнала.

Ханна была права. И я радовалась тому, что хотя бы знаю точно: моя сестра не в иллюзии, она живет реальной жизнью. А может она даже нашла родителей. Было бы здорово. Эх, мечты – такие сладкие и такие обманчивые. Но что еще мне оставалось, кроме как мечтать?

В убежище мы пополнили запасы продуктов и оружия, захватили кое-что из одежды и средств гигиены, забрали карту с записью базы данных. Набив рюкзаки под завязку, мы поспешили к выходу. Нужно было отойти подальше от убежища и залечь на сутки на дно. Таковы были правила подобных рейдов – переждать, пока военные прогрессистов приедут на сработавшую сигнализацию, проверят, а потом уедут. Только тогда можно спокойно возвращаться домой. Дом… Странно было называть старую школу, где ютилось несколько сотен человек, домом. Но другого у меня пока не было.

Солнце было уже высоко, когда мы забрались в подвал небольшого безымянного магазинчика. Лукас спрятался на крыше с биноклем, чтобы высматривать прогрессистов. Через пару часов один из нас должен будет его сменить. Мы сбросили рюкзаки в углу и устроились с обедом на старом матрасе. Здесь было сыро и пахло плесенью, но зато безопасно.

– И часто вы так ходите в походы? – поинтересовалась я, открывая свою банку с консервами.

– Мы называем их «рейдами», – ухмыльнулся Дэйв. – Часто. Именно в убежища, то реже. Слишком рискованно. А вот по старым магазинам, складам, аптекам – это да. И роботов отстреливаем. Тех, что боевые.

– А есть и другие? Я только о медроботах еще слышала.

– Полно всяких, – Дэйв отхлебнул из банки газировку. – Есть информационные роботы – они как радио, есть роботы-помощники – они запрограммированы на всякую полезную работу, есть роботы-компаньоны – они могут выполнять различные функции – как носить твои вещи, так и развлекать тебя в пути, и, по желанию, тоже стрелять. В Руинах чаще всего встречаются разные виды боевых роботов, медицинские и радио. Остальные – редкость. В некоторых общинах боевых роботов отлавливают и перепрограммируют на то, чтобы они стреляли по прогрессистам, а не по нам.

Я удивилась. Не думала, что такое возможно.

– А у нас таких нет?

– Нет. Грейс не любит роботов и считает, что нам не нужно поддерживать военное положение, – пояснил Дэйв. – Она всеми силами пытается избегать конфликтов. Чаще всего боевыми роботами пользуются рейдеры и мятежники. В обычных общинах они нечасто встречаются.

На самом деле роботы меня не особо интересовали. Я расспрашивала только, чтобы не думать о сестре. Мне казалось, что если я начну о ней думать, то не сдержусь, опять начну кричать и рыдать. На людях этого делать не хотелось. Да и вообще не хотелось. Я твердила себе, что должна быть сильной. Я боялась превратиться в такую, как Грейс – в подобие человека, утратившего все надежды и живущего по инерции. Удивительно, что она до сих пор руководит общиной. Наверное, ее слишком любят, чтобы попытаться сместить. Об этом я и решила спросить, чтобы отвлечься.

– А почему Грейс руководит общиной? Видно же, что ей все в тягость.

– Она основала эту общину. Кто как не она? – ответила Нэнси, до этого молча евшая свой обед.

– Грейс жить в тягость, – добавила Ханна. – Но она прекрасно справляется со своими обязанностями. То, что она в постоянной депрессии никак не мешает ей делать свои дела. Грейс нельзя без дел, иначе она совсем зачахнет, а на рейды она не пойдет – она не боец.

– Все же, как по мне, лидер должен вдохновлять, – пояснила я свою позицию ребятам. – Подбадривать, дарить надежду, а не сеять уныние среди своих жителей. Она мне говорила перед рейдом, чтобы я на многое не рассчитывала.

– Правильно она говорила, – заметила Нэнси. – Грейс не пессимистка, она реалистка. Редко бывает, что с первой зацепки находишь нужного человека. Были у нас такие, надеялись очень, а потом до нервного срыва доходило, а иногда и до самоубийств.

Я надулась. Мне хотелось участия, а не упреков в том, что я была оптимисткой. Ведь только положительный настрой меня спасал от срыва.

– Нэн, не будь с ней так строга, – заступилась за меня Ханна. – Милли в этом деле новичок. Вспомни себя, когда ты только вышла из убежища. Сколько раз ты рвалась на поиски родителей, едва только какая-то информация проскакивала?