скачать книгу бесплатно
– Мне стыдно за вас, товарищи офицеры. Обстановка на фронте сложная. Фашисты хотят любой ценой удержать Тамань. Их авиация действует активно. В любую минуту могут нанести удар по вашему аэродрому. А как поступили вы? – Генерал внимательно оглядел притихший строй, словно желал еще раз убедиться, что девушки поняли, насколько серьезна обстановка, и строго закончил: – Самолеты рассредоточить и замаскировать, организовать на аэродроме круглосуточное дежурство стрелков на пулеметных точках, всем находиться у самолетов, быть готовыми к вылету.
И снова закипела работа.
Появились маскировочные сети, прибыли машины со свежим лозняком и ельником. Тракторы рассредоточивали самолеты по аэродрому. Девушки лопатами очищали полуразрушенные капониры, засыпали землей воронки на стоянках и рулежных дорожках.
К вечеру аэродром неузнаваемо преобразился: самолеты были рассредоточены и замаскированы, боеприпасы сложены в укрытия, выставлены наблюдательные посты, организована дежурная служба, оборудованы траншеи.
Аня отбросила лопату, устало тряхнула льняными кудряшками.
– Не могу больше! Если сейчас же не накормят – умру. Страсть как хочется есть. Пора бы и на ужин позвать. Или в столовой думают, что мы воздухом сыты?
Ольга слабо улыбнулась. У нее тоже неприятно сосало под ложечкой.
– Пойди к Задорновой. У нее всегда есть что-нибудь в запасе. Только она может спасти тебя от голодной смерти, – посоветовала она шутливо.
Аня посмотрела на стоянку соседей и ахнула: Вера угощала Надю белым хлебом и копченой колбасой.
– Вот толстушка запасливая! – завистливо проговорила Аня и крикнула: – К вашей кампании присоединиться можно?
– Спеши, а то опоздаешь, – в тон ей ответила Надя. – Все съедим.
Но тут по стоянке проехала легковушка, дежурная по штабу приглашала всех на ужин. Походную кухню окружили плотным кольцом. Получив порцию гречневой каши и кусок отварной свинины, девушки расселись на траве, поджав под себя ноги. От гречневой каши исходил такой аромат, что у Ани закружилась голова. Никогда каша не была такой вкусной, как сегодня. Аня съела кашу, мясо, пошла за добавкой.
– Ну и аппетит у тебя! Ешь, ешь, а все тонкая, как жердь, – проговорила с усмешкой Вера.
– Решила все-таки тебя догнать, – бросила на ходу Аня.
И быть бы тут веселой перебранке, но в этот момент на аэродроме раздались сухие отрывистые хлопки зениток. Завыла сирена.
– Летят! Смотрите, летят! – закричала Аня, указывая на сверкающие в вечернем небе темные точки самолетов.
Раздалась команда: «Всем укрыться в траншеях!» Но люди медлили: кто доедал кашу, кто допивал чай, кто собирал свои вещи.
– Надо идти, – отставляя чашку, сказала Ольга. – Сейчас будут бомбить.
– Подожди, успеем, – остановила ее Надя, доедая кусок мяса. – Видишь, они поворачивают на станицу.
– Зачем им станица? Там бомбить нечего, – с деланым равнодушием возразила Аня, направляясь вслед за другими в укрытие.
Тем временем «юнкерсы», оглушая землю пронзительным воем, устремились вниз. Через минуту по аэродрому разнесся гул разорвавшихся бомб. Горячая волна воздуха прижала девушек к земле.
Передвигаясь по-пластунски, Надя сердито ворчала:
– Ну погодите, «лаптежники»![6 - Немецкий пикировщик Ю-87. «Лаптежником» его называли за характерную форму обтекателей неубирающихся шасси.] Доберемся мы до вас, отплатим…
Одна бомба разорвалась неподалеку от них. Воздушной волной девушек сбросило в траншею, засыпало землей. Что-то тяжелое навалилось на Ольгу. Она уперлась руками в дно окопа, рванулась, встала на колени, осмотрелась. Рядом стряхивала с себя землю Надя.
– Жива? – спросила ее Ольга.
– Жива, жива… К счастью, фриц не так меток, – тихо ответила она.
На стоянке первой эскадрильи клубился столб черного дыма.
– Самолет горит! – крикнула Ольга и побежала к самолету.
Падая в траншею, Надя ушибла колено и теперь, припадая на правую ногу, поковыляла за Ольгой. И снова – заход «юнкерсов» на аэродром.
– Так и добьют, наверное, «лаптежники», – проговорила Надя, спускаясь в траншею.
На этот раз «юнкерсы» разбросали по всей стоянке сотни маленьких зажигалок. Несколько штук упало возле девушек. Они растерянно смотрели на них, не зная что делать. А бомбочки горели, шипели, разбрасывая вокруг себя огненные искры.
Наконец Ольга вскочила, подбежала к стоявшему неподалеку пожарному щиту, схватила лопату и стала забрасывать зажигалки землей. К ней присоединились Надя, Аня, другие девушки… Измученные, грязные, подошли они к полусгоревшему самолету. Левая плоскость валялась на земле, фюзеляж был искорежен взрывной волной.
– На земле потеряли машину, – досадливо проговорила Ольга, вытирая рукавом потное лицо.
На востоке сгущались сумерки, оттуда надвигалась южная ночь. Так закончился первый день пребывания авиационного полка на Кубани.
2
Солнце выплыло из-за леса неожиданно. Небо там было только что багрово-красным, и вдруг верхушки сосен прошили золотисто-светлые лучи, вокруг стало светло.
– Люблю встречать восход… – тихо проговорила Ольга, срывая ромашки.
– И я… – вздохнула Аня. – Сидеть и смотреть, сидеть и смотреть… И ни о чем не думать…
Они сидели на берегу той самой речушки, в которой купались в первый день, и задумчиво поглядывали вдаль.
Спали они почему-то беспокойно. Рано проснулись и, чтобы не лежать в душной комнате, вышли на берег.
Новый день… Каким он будет? Чем запомнится? Люди всегда связывают с ним свои надежды. Может, этот новый день окажется более удачливым, чем прошедший, более счастливым? И то, о чем человек думал, чего хотел, чего добивался, – вдруг все это сбудется сегодня? И так всегда: новый день – новые надежды.
Утренний туман над рекой быстро таял, легкий ветерок относил белые хлопья в степь. Где-то в роще запел соловей, ему ответил второй, и вот уже, словно после побудки, лес ожил, оглушил окрестность многоголосым хором разных птиц. И было в этом необычном утреннем «концерте» что-то волнующее, трогательное.
– Красиво как! – прошептала Аня, завороженно оглядывая лес.
В ее светло-серых глазах плескалось восторженное удивление, будто видела она все это впервые: и купающийся в золотистом солнечном дожде утренний лес, и сверкающую бисером от утренней росы густую траву, и тихую речку с отраженным в ее водах голубым безоблачным небом.
Повернувшись к Ольге, она неожиданно спросила:
– Скажи, для чего рождаются люди?
Ольга посмотрела на нее с удивлением:
– Как для чего? Чтобы жить, работать, приносить пользу людям, обществу… А ты как думаешь?
– Я думаю… для любви, счастья… И война… Дико… Правда? – Лицо Ани сразу как-то потускнело, осунулось. – Все беды на Земле от жестокости людей. Как не хватает нам доброты, сострадания к людям!..
Солнце уже поднялось над лесом, и его косые лучи падали теперь на деревья сверху вниз.
– Сходи, разбуди Надю, – попросила Ольга. – Проспит такое утро.
Аня встала, поправила волосы, легкой походкой направилась к видневшемуся из-за кустов деревянному домику.
Летчицы жили в школе недолго. Двухэтажное здание было приметным ориентиром для немецких самолетов, и после нескольких попыток разбомбить ее экипажи разместились по сохранившимся избам станицы.
Ольга и Аня жили в домике рядом с Надей. Будить ее рано они не стали, а теперь, когда солнце уже изрядно припекало, Ольге захотелось, чтобы и Надя полюбовалась этим чудным южным утром.
Но Аня вернулась расстроенной.
– Ты знаешь, Оля, а Нади нет.
– Как нет?! – вскинула тонкие брови Ольга.
– Нет…
– Вот это да! А где же она?
– Наверное, с этим… капитаном Костенко, – холодно произнесла Аня. – Узнает начальство – устроит ей такую головомойку, долго будет помнить.
Дело в том, что на этом же аэродроме базировался еще один авиационный полк, в котором служили мужчины. Жили они в другой станице, но столовая и клуб были общими, и летчики часто виделись с девушками.
На одном из вечеров Надя познакомилась с Костенко, встречалась с ним.
Бои на Кубани шли ожесточенные, на боевое задание девушки летали ежедневно, часто – по два вылета в сутки. Конечно, уставали, но молодость брала свое: была у них и художественная самодеятельность, проводили они и вечера танцев. Где молодежь, там всегда песни, музыка, танцы. Между тем из рощи, протянувшейся вдоль речки, показались Надя и тот капитан, о котором говорила Аня. Шли они неторопливо, о чем-то оживленно рассуждали.
Когда подошли ближе, девушки услышали их разговор.
– Все, Павел! Мужчинам в станицу нельзя. Строго воспрещается, – сказала Надя.
– Ну и порядочки! – досадливо воскликнул Костенко. – Наши хлопцы по всем падежам ваше начальство склоняют за это.
Надя рассмеялась:
– С вашим братом иначе нельзя. Разреши – вы всю ночь под нашими окнами будете петь серенады. А так, запретная зона – и все.
– Да ведь война…
– А что война? Значит, все можно?..
– Я не об этом… Общение с вами нам сейчас вдвойне дороже. Около вас мы добрее, нежнее душой становимся… А так – совсем огрубеть, зачерстветь можно. Как сухарь на ветру…
Костенко нагнулся, сорвал одуванчик, подул на него, и венчики маленькими парашютиками разлетелись в разные стороны.
– Время такое, Павел. Наш командир эскадрильи говорит: любовь и свадьба после войны, а сейчас воевать должны.
– Глупости говорит ваш комэск. Любовь во все времена вдохновляла людей. Влюбленный человек и воюет смелее. По себе знаю…
– Ох, Павел, совсем утомил меня разговорами, – устало вздохнула Надя. – Дай хоть часик поспать.
Костенко ушел, а Надя стала медленно подниматься в гору.
– Эй, гулена! – окликнула ее Ольга. – А ну иди-ка сюда!
Надя вздрогнула, быстро обернулась на голос и, узнав девушек, направилась к ним.
– Вы что тут делаете? За мной шпионите? – улыбнулась она. – Шпионить – самое последнее дело.
– Когда же спать будешь? – уставилась на нее Аня. – Скоро ведь на аэродром.
– Спать надо, Аннушка, поменьше, иначе счастье свое проспишь, – томно потянулась Надя.
– Подумаешь, счастье… – фыркнула Аня. – Сегодня он здесь, а завтра – ищи в поле ветра. Счастье… Вот выдумала!..
– Ой, не зарекайся, Аннушка, – обняла ее Надя. – Никто не знает, когда придет любовь… Как в песне: любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…
– Война… Не до любви тут, – поджала губы Аня.
– Глупая ты… – Надя засмеялась, накрыла Аню курткой, свалила на траву, а сама побежала в дом.
– Вот сумасшедшая… – ворчала Аня, вставая. – От любви, видно, свихнулась…
После завтрака летный состав отправили на аэродром.
Первая эскадрилия собралась у штаба. Кто расположился на скамейке, кто – на ящиках, многие сидели на земле. На стене деревянного домика, в котором размещался штаб, висела большая карта.
Комэск, невысокая плотная женщина, водила указкой по карте, объясняла боевое задание.
Эскадрилье предстояло в составе полка нанести бомбовый удар по скоплению танков и пехоты противника в районе одной станицы.
Она рассказала о боевом порядке звеньев в воздухе, об очередности взлета экипажей. Предупредила о том, что в районе цели расположены зенитки, над станицей патрулируют истребители противника.
В заключение опросила:
– Задание ясно?
– Ясно!.. – раздались голоса.
– Как отдохнули?
– Хорошо отдохнули! – дружно ответили девушки.
– Выспались?
– Выспались… – незаметно, одними глазами, улыбнулась Надя.
Летчицы расходились по самолетам, обсуждая детали вылета.
А через некоторое время ПЕ-2 поднялись в воздух и, собравшись в колонну эскадрилий, пошли под облаками на юго-запад.
