скачать книгу бесплатно
Я потянул воздух носом, почувствовал во рту привкус угольной пыли и произнес:
– Лондон для тебя вреден.
– Возьми того же Воронцова, – продолжил Феклистов. – Двадцать восьмого июня тысяча семьсот шестьдесят второго года он со шпагой в руках защищал императора Петра Третьего. А его родная сестра княгиня Дашкова руководила переворотом!
– К слову сказать, вторая сестра, Елизавета Романовна, являлась фавориткой императора, – добавил я. – Дашкова вообще выступила против всей семьи.
– Вот-вот, – воодушевился Артемий, решивший, что я согласился с его доводами, но вдруг разом уставшим голосом добавил: – Я не говорю, что он учинит разбой. Но нельзя исключать подобного. И кстати, в свете охлаждения отношений между Англией и Россией ему и разбойников искать не понадобится. Не удивлюсь, если английские власти снарядят на такую миссию военный отряд.
– Из этого совершенно не следует, что граф Воронцов на старости лет вдруг превратится в разбойника, – возразил я.
– Сент-Джеймс Вуд, – послышался голос возницы.
– Роща Святого Джеймса, – пробормотал Артемий.
– Мэнсфилд[1 - Мэнсфилд-стрит – улица в Лондоне, в настоящее время называется Воронцов-роад (Worontsow-road).]! Мэнсфилд! Нам нужна улица Мэнсфилд! – Я выкрикнул по-русски, но название кучер понял.
Он щелкнул кнутом, и мы покатили дальше. Городской пейзаж вокруг значительно изменился. Мы оказались в богатых кварталах. Попрошайки, оборванцы и просто всякие подозрительные субъекты исчезли. Вдоль проезжей части тянулись ограды, большей частью сложенные из кирпича вполовину человеческого роста. За ними в зелени садов утопали двух и трехэтажные особняки.
Вдруг Феклистов закричал:
– Стой! Стой!
Необычайное возбуждение охватило его. Приподнявшись, он следил за кем-то в толпе, очевидно, боясь потерять этого кого-то из виду. От неожиданности Артемий забыл, что мы в Лондоне, и кричал по-русски:
– Стой! Стой!
– Стоп! – рявкнул я, вспомнив, как разбойники остановили нас в лесу.
– Дружище! – Феклистов схватил меня за руку. – Поезжай к графу Воронцову пока без меня. Я заметил старого знакомого! То-то будет встреча!
– Но к чему такая спешка? – изумился я. – Мы можем вместе…
– Нет-нет! – перебил меня Артемий, спрыгивая на землю. – Я буду скоро. Дом графа Воронцова на Мэнсфилд-стрит – я запомнил, найду. Это же где-то здесь рядом!
Он растворился в толпе. Некоторое время я сидел, вытянув шею, но так и не смог высмотреть, за кем бросился Артемий. Он поравнялся с кабачком на углу улицы, на мгновение возвысился над прохожими, поднявшись по ступенькам, и исчез за дверью.
Из напиравших следом экипажей послышались возмущенные окрики. Я подал знак вознице, и мы двинулись дальше. Через несколько минут экипаж остановился. Подоспел Жан Каню, откинул подножку, и я спустился.
Граф Воронцов вышел встречать меня в холл. Высокий и статный, он держался вальяжно, улыбался радушно. Я в ответ выдал улыбку короткую, призванную предупредить, что радоваться моему прибытию не стоит.
– Я граф Андрей Васильевич Воленский, служу в секретной экспедиции Коллегии иностранных дел, – отрекомендовался я и добавил: – Служил под началом графа Федора Васильевича Ростопчина.
– Служили? – переспросил с удивлением граф Воронцов. – И что же – больше не служите?
У меня запершило в горле, я слегка кашлянул, мысленно ругая себя, что стушевался как недоросль.
– Служу, но уже без его сиятельства Федора Васильевича, – вымолвил я и пояснил: – Его величество изволили отправить графа в отставку.
– Федор Васильевич – мой большой друг, – с теплотой в голосе сказал граф Воронцов.
Я почувствовал неловкость: предстояло еще и графу Воронцову сообщить неприятное известие. Я решил направить разговор в другое русло:
– Со мной прибыл Артемий Савельевич Феклистов, лейтенант в отставке; прусское торговое судно «Brunhild» доставило нас в Англию из Кенингсберга. Феклистов задержался: встретил знакомого. Но появится с минуты на минуту. Я нахожусь в Лондоне с поручением от государя Павла Петровича…
Граф Воронцов поднял руку, прерывая меня:
– К чему формальности? Я нынче не на службе. Так, заканчиваю кое-какие дела, вроде вашего. Письмо о вашей миссии я получил заранее.
– Я также привез еще некоторые письма и рескрипты его величества, – добавил я.
Но граф Воронцов вновь прервал меня и заговорил столь энергично, что не позволил ни слова вставить. Я едва успевал следить за ходом его мыслей.
– Друг мой, вы должны отдохнуть с дороги! Оставим все дела до утра. Единственное – прошу вас – если есть письмо от моего брата Александра, порадуйте сейчас же. Остальное подождет. И познакомьтесь – Николай Николаевич Новосильцев. Большой и близкий друг великого князя Александра Павловича. Столь близкий друг, что вынужден коротать время за границей, пока в России правит папенька Александра Павловича. А меня друзья зовут попросту графом Семеном. Николай занимается медициной, практикует физические опыты. Проходите, друзья. Отведайте настоящую английскую кухню. Будет замечательный ужин. Осторожно, не спугните кошку. Не сгоняйте ее со стула. В английском доме кошка пользуется особыми привилегиями. Тем паче это не моя кошка. Она гостит в нашем доме. Да и вообще это не просто кошка, а кот.
Разговор о питомце показался мне совершенно неуместным. На обитом красным бархатом стуле возлежал черный кот. Звериным чутьем он уловил мою неприязнь, приоткрыл глаза и окинул меня презрительным взглядом.
Вошел камердинер Жан Каню и поставил на стул вещи. Кот едва успел выскочить из-под дорожного сундука. Граф Воронцов негодующе покачал головой, но промолчал, Николай Николаевич выдал короткий смешок, а я сказал:
– Французы с куда большим уважением относятся к лягушкам, чем к кошкам.
Жан вытянул губы трубочкой и обиженным голосом отозвался:
– Все бы вам, барин, смеяться надо мной-с.
– Мистер Блотт, помогите с вещами, – велел граф Воронцов находившемуся тут же лакею. – А вы, друг мой, пройдемте в гостиную. Скоротаем время за чашкой чая. Скоро будет ужин. Как раз и ваш друг подоспеет.
Мы прошли в гостиную. Граф Воронцов предложил мне сесть на диван у камина, а сам занял кресло напротив. Я решил не откладывать разговора по делам:
– Ваше…
– Просто Семен Романович, – попросил меня граф.
– Семен Романович, я имею указание его императорского величества действовать как можно быстрее, – сказал я. – Если возможно управиться за день, то завтра же вечером я хотел бы отбыть в Россию.
– Жаль, – промолвил граф Воронцов. – Мудрые начальники отправляют молодых людей за границу с расчетом, чтобы посланник успел не только задание выполнить, но и неоценимый опыт приобрести.
– Государь вполне это осознает, – я поймал себя на мысли, что защищаю императора, – однако в данном случае счет идет на недели, а то и на дни. Государь в приватной беседе указал мне, что если я поспею в срок, возможно, удастся избежать войны с Англией.
Я ожидал, что мои слова вызовут усмешку, иронию, но граф Воронцов отнесся к ним со всею серьезностью.
– К сожалению, мой друг, Павел Петрович не ошибся, – кивнул он. – Война может начаться в любую минуту. И если вам удастся предотвратить военный конфликт, вы окажете величайшую услугу и России, и Великобритании. Я твердо убежден, что два великих государства должны сохранять мир.
– Право, я ума не приложу, как моя миссия может повлиять на военный вопрос, – признался я.
Граф Воронцов едва заметно повел плечами, и это движение выдавало смущение.
– Я могу лишь гадать и строить предположения… Не удивлюсь, если единственный человек, знающий ответ на этот вопрос, сам император. Он отнюдь не всегда делится своими замыслами. А зря. Но если есть шанс избежать войны, его нужно использовать.
– Вот почему нельзя терять ни минуты. Я должен как можно быстрее отправиться в обратный путь.
– Мы все приготовили, – заверил меня граф Воронцов. – Задержки не будет. Завтра же после обеда вы сможете отправиться в обратный путь. Но давайте же выпьем чаю. Как-никак вы с дороги. А потом продолжим.
Он позвонил в колокольчик, появился слуга.
– Мистер Блотт, велите подать чай и позовите Екатерину Семеновну, – распорядился граф.
Дочь Семена Романовича отличалась красотой необыкновенной и в свои семнадцать лет могла запросто вскружить голову кому угодно. На груди ее я заметил фрейлинский шифр императрицы Марии Федоровны, чему удивился, ибо государь император отказывал в пожаловании шифров находящимся за границей.
Поздоровавшись с нею, я бросил мельком взгляд на Новосильцева: уж не ради ли молодой графини он находится в доме Семена Романовича. Однако тот не выказывал каких-либо особенных чувств.
– Моя дочь частенько помогает мне. – Граф Воронцов обнял ее за плечи. – Пожалуй, правильно сказать, что секретарские обязанности целиком на ней. Так что Катя знает все тонкости британо-российских отношений.
– Полно вам, папенька, – покраснела девушка. – Давайте пить чай. Вы уморите Андрея Васильевича.
Нужно отдать должное английскому чаю – он оказался превосходным. Или показался таким из-за подступившего чувства голода. Рискуя испортить аппетит перед ужином, я налегал на бисквиты.
– Как вы добрались? – спросила Екатерина Семеновна. – Разве навигация уже открыта?
– Мы с лейтенантом Феклистовым Артемием Савельевичем доехали сухопутным путем до Кенигсберга, там нас встретил граф Коррильо, мальтийский рыцарь, и препроводил на прусское торговое судно «Brunhild». Я называю его просто «Брунхильда».
– Довольно расспросов, – вмешался граф Воронцов. – Катенька, теперь ты не даешь нашему гостю отдохнуть и подкрепиться с дороги.
– Я ничуть не устал, – возразил я.
Но граф Воронцов перехватил у дочери инициативу и более не умолкал. Он говорил о стране и англичанах, словно задался целью устными рассказами компенсировать мне недостаток времени для знакомства с Англией. Он хотя и скептически, но в целом с одобрением относился к местным законам и традициям. Из вежливости я соглашался с доводами графа и лишь однажды заметил:
– Вот только дышишь здесь не воздухом, а угольной пылью.
– А как там наш император? – вдруг спросил Новосильцев. – Его роман с Наполеоном продолжается? Доходят слухи, что всерьез затевается поход в Индию.
– Вы говорите таким тоном, каким говорят о несусветных глупостях, – заметил я.
– А вы иного мнения? – живо поинтересовался он.
– Индия куда ближе к Москве, нежели к Лондону, – ответил я. – И полагаю, вас не смущают английские колонии?
Новосильцев ничего не ответил, а только вскинул брови так, словно решил для себя, что не стоит снисходить до споров со мной.
– Что-то ваш друг запропастился! – с нарочитым беспокойством воскликнул граф Воронцов – явно чтобы сменить тему.
– Должно быть, встретил какого-то знакомца по морской службе, – предположил Новосильцев.
– Если так, эта встреча не на пять минут, – промолвил Семен Романович.
– Как вам чай? – спросила меня Екатерина Семеновна.
– Чай превосходный, – ответил я. – Я бы с удовольствием попробовал английский кофий.
– О, это мигом, – отозвался граф Воронцов.
Кофий оказался с горьким привкусом, и я проглотил его, взяв на заметку поручить мосье Каню преподать урок местному повару.
Лакей, подавший мне кофий, задержался в гостиной. Он имел столь невозмутимый вид, что мне в голову не пришло заподозрить неладное. Но граф Воронцов по каким-то признакам, известным человеку, прожившему много лет в Лондоне, почувствовал неприятности.
– Что-то случилось, мистер Блотт? – спросил Семен Романович.
– Пришел инспектор полиции мистер Салливан, – промолвил лакей.
– Вот как! – Граф Воронцов оживился. – Неужели появились новости о Камышове?
– А кто такой Камышов? – поинтересовался я.
Семен Романович ждал от полиции известий об этом человеке, что и пробудило мое любопытство.
– Инспектор Салливан хочет побеседовать с человеком, только что прибывшим к вам, сэр, – сообщил мистер Блотт.
– Со мной? – удивился я и повернулся так неловко, что опрокинул кофейную чашечку.
Николай Николаевич подхватил ее, поставил на стол и с укоризной произнес:
– Это «Веджвуд».
– Простите, – смутился я и, чтобы сгладить неловкость, произнес: – Так значит, полиция здесь не сидит сложа руки.
Граф Воронцов и Новосильцев, удивленные тем, что интерес блюстителя порядка к моей персоне не стал для меня неожиданностью, вперили в меня испытующие взоры. Они ждали объяснения.
– На подъезде к Лондону нас пытались ограбить, – сообщил я.
– Да? – воскликнул Новосильцев. – Слава богу, все обошлось!
– Здесь это обычное дело, – посетовал граф Воронцов. – Отправляясь в дорогу, нужно брать с собой несколько гиней…
– А мы взяли пистолеты, – улыбнулся я.
– И что? – нетерпеливо поинтересовался Николай Николаевич.
– Говорят, нарушили английские традиции… – промолвил я с усмешкой.
– В каком смысле? – с нажимом в голосе спросил граф Воронцов.
– Дали отпор и обезоружили разбойников!
Втайне я порадовался тому, что Феклистов задержался и нет нужды объяснять, что это была его инициатива.
Граф Воронцов вздохнул с облегчением и сказал:
– На обратном пути вас будет сопровождать охрана. А теперь, мистер Блотт, ведите сюда инспектора. Только пусть он оставит в холле свой плащ.
