скачать книгу бесплатно
Игорь повёл свою дружину к переправе через Днепр.
Оказавшись на левом берегу Днепра, Игорь за два дня дошёл до Чернигова, где застал своих двоюродных братьев, опечаленных недавним разгромом.
Святослав Всеволодович не скрывал своего восхищения смелостью Игоря.
– Он-то хоть и моложе нас с тобой, а не растерялся, сам уцелел и дружину сохранил, – говорил Святослав брату Ярославу. – Игорь с честью ушёл из-под Вышгорода, а мы – с позором!
Известие о том, что Михаил оставил Киев, уступив киевский стол Ярославу Изяславичу, одновременно обрадовало и огорчило братьев Всеволодовичей. Они были рады, что северные Мономашичи не удержали Киев, но остались недовольны тем, что Ростиславичи уступили старшинство Ярославу Изяславичу.
– Если уж на то пошло, то по старшинству Киев мне должен принадлежать и лишь после меня Ярославу Изяславичу, – молвил Святослав Всеволодович. – Надо бы указать на это Ярославу Изяславичу и Ростиславичам иже с ним.
– Станут они тебя слушать! – презрительно бросил Ярослав. – О чём ты молвишь, брат? Ростиславичи ныне высоко вознеслись, самому Андрею Боголюбскому не покорились. В союзе с Ярославом Изяславичем они – сила неодолимая! А нам с тобой уповать не на кого…
– На себя уповать надо, брат! – воскликнул Святослав. – Не век же на Андрея Боголюбского полагаться. Да и бит он ныне на Днепре и под Новгородом Великим, когда ещё оклемается.
– А мы? – проворчал Ярослав. – Мы не биты, что ли? Половину войска под Вышгородом потеряли…
Продолжая путь к Путивлю, Игорь терзался думами.
Как всё быстро меняется в этом мире! Ещё вчера был в силе Андрей Боголюбский. Все князья на юге и на севере признавали за ним старшинство в роду Рюриковичей. А ныне южные Мономашичи, не оглядываясь на суздальского князя, сами решают, кто достоин старшинства и кому Киевом владеть. А молодым князьям, вроде него самого и Всеволода Юрьевича, видимо, до седых волос под главенством старших князей придётся ходить. Когда ещё появится у них право на высокий киевский стол?
После всего пережитого тихий деревянный Путивль, укрытый снегом, показался Игорю самым прекрасным местом на свете.
Ефросинья встретила Игоря слезами радости и крепкими объятиями. По Путивлю ходили слухи, будто вся дружина Игорева и он сам полегли под Вышгородом.
– Кто бы мог подумать, что мой родной отец пошлёт войско против своего зятя! – с изумлением и возмущением молвила мужу Ефросинья. – Ведь я вдовой могла стать, не разминись в лесу твоя дружина с галицкими полками.
– Отец твой не против меня рать послал, а против суздальского князя, – успокаивал жену Игорь. – Ему, наверно, и невдомёк было, что в войске Андрея Боголюбского его зять находится.
– Никуда тебя больше не отпущу! – заявила Игорю Ефросинья.
…Не успел Игорь толком отдохнуть, как к нему в Путивль пожаловали мать с младшим братом и Вышеславом. Их бурной радости не было предела при виде Игоря, живого и невредимого.
– Олег-то в одних портках домой прибежал, без коней, без дружины. Злой, как чёрт! – рассказывала Манефа. – Теперь деньги собирает, чтобы вызволить из полона бояр своих и младших дружинников. Даже Изольду подарками тешить перестал. Посылал просить серебра к Святославу в Чернигов, да тот сам своих дружинников выкупать у Ростиславичей собирается, так ничего и не дал Олегу.
Юный Всеволод не отставал от Игоря, уговаривая его, чтобы тот взял его в свою дружину.
– Придёт время, возьму, – отвечал брату Игорь. – Подрасти ещё немного да с оружием обращаться научись как следует. У тебя небось лишь девки красные на уме?
– Агафья у него на уме, – поведала Игорю Манефа, так чтобы никто не слышал. – Заморочила она парню голову! Всеволод бегает за ней, как жеребец молодой. Хоть и не заставала я их нагими, как вас когда-то, но, чувствую, дошло у них и до срамного. И за что мне такое наказанье!
– А что Олег? Ничего не подмечает за женой? – нахмурившись, спросил Игорь.
– Олега дома-то неделями не бывает, всё мотается по городам и весям, поборами всех задавил: деньги собирает! – ответила Манефа. – А когда Олег в тереме, так с ним Изольда всё время, до Агафьи ему и дела нету. Даже на сына своего внимания не обращает. Хочет, недоумок, чтобы Изольда ему детей нарожала, а та к этому и не стремится.
Игорь чувствовал себя виноватым в том, что случилось между Агафьей и Всеволодом, но не знал, что делать.
– Может, женить Всеволода? – неуверенно проговорил он.
– Да какой из него муж в пятнадцать-то лет! – возразила Манефа. – Я хочу Всеволода посадить князем в Трубчевске, так опять Олег этому противится. Опасается, что Всеволод в его воле ходить не будет: норов-то у него, сам знаешь, какой!
Да, взрослея, Всеволод становился всё более дерзок и задирист, драться любил, почтения к старшим мало имел. В церкви мог запросто зевнуть прилюдно, а то и под ноги плюнуть. Зато дядька Любомир хвалил его за умение ратное. В столь младые годы Всеволод и мечом, и копьём, и топором владеет так, что иной зрелый муж позавидует. И на коне сидит, как влитой! Такой молодец, коль соберёт дружину подобных себе, и впрямь не изъявит покорности ни старшему брату, ни кому-то другому.
Вышеслав в беседе с Игорем завидовал Всеволоду:
– Мне отец спуску не даёт, каждодневно заставляет копьё в цель кидать и на мечах рубиться, но мне до ловкости Всеволода далеко. Недавно вот с коня неловко упал и руку себе сломал. Из-за этого Олег меня в поход не взял…
– Может, это и к лучшему, – сказал Игорь, – а то лежал бы ты теперь в земле сырой иль влачил бы рабскую долю. Олег сам еле ноги унёс из-под Вышгорода.
Зима прошла в какой-то смутной тревоге.
Ростиславичи явно не ладили с Ярославом Изяславичем, человеком грубым и вспыльчивым. Сидя на великокняжеском столе, он желал помыкать прочими князьями, как своими слугами.
«Мой брат покойный вам спуску не давал, и я не намерен! – заявил Ярослав Изяславич Ростиславичам. – А грозить мне будете, так моя дружина не слабее вашей!»
Ростиславичи знали, что это не пустая похвальба: волынские полки крепки в рати. За спиной у Ярослава Изяславича стоят поляки, его давние друзья. И Ярослав Осмомысл против него воевать не станет.
Тогда Ростиславичи вспомнили про черниговского князя, теперь его старшинство показалось им предпочтительнее. Ольговичи, коль соберутся все вместе, пожалуй, смогут одолеть Ярослава Изяславича. Поляки против Ольговичей не пойдут, ведь они с ними в родстве.
Ярослав Осмомысл тоже недавно породнился с Ольговичами и ссориться с ними не будет.
По старинному родовому обычаю, Святослав Всеволодович ближе к киевскому столу, нежели Ярослав Изяславич. Ростиславичи, желая сблизиться со Святославом, вернули всех пленных черниговцев без выкупа. Послы Ростиславичей зачастили в Чернигов, подбивая Святослава и его братьев на войну с Ярославом Изяславичем.
Но Святослав Всеволодович был хитёр. Он затеял тайные переговоры с Ярославом Изяславичем, желая договориться с ним до обоюдной выгоды за спиной у Ростиславичей. Черниговский князь предлагал Ярославу объединиться и изгнать Ростиславичей из Белгорода и Вышгорода, а города эти уступить ему. За это Святослав обещал не искать Киева под Ярославом Изяславичем.
Однако Ярослав Изяславич, не отличавшийся дальновидностью, отказал Святославу Всеволодовичу, заявив: «Тебе, брат, на этой стороне Днепра места нет. Сиди уж в своём Чернигове!»
Святослав через своего посла так ответил Ярославу: «Я не венгерец и не лях, и ты и я – одного деда внуки. И сколько тебе до него, столько и мне. Коль не хочешь рядиться со мной, то воля твоя!»
Это была уже почти угроза, но и она не возымела действия.
Призвав брата Ярослава с дружиной да Олега с Игорем, Святослав Всеволодович внезапно нагрянул в Киев. Всё решилось без битвы, так как дружинники Ярослава Изяславича в ту пору купали коней в Почайне-реке и нападения ниоткуда не ждали. Киевляне не стали сражаться с черниговцами.
Ярослав Изяславич бежал в Луцк, бросив жену, сына и богатую казну.
Святослав Всеволодович занял киевский стол.
Его братья между тем обнажили мечи друг на друга из-за Чернигова. Олег был недоволен тем, что Святослав отдал Чернигов не ему, а Ярославу. Святослав прибыл в Чернигов и кое-как примирил братьев.
Ярослав Изяславич, проведав, что Киев ненадолго остался без князя, оставил Луцк и опять въехал в Киев. В сердцах он задумал взять с киевлян то, что было отнято у него Святославом Всеволодовичем.
«Вы подвели на меня Святослава, так промышляйте, чем выкупить мою княгиню и сына!» – молвил Ярослав Изяславич киевлянам.
Киевляне не знали, что ответить на это, и Ярослав Изяславич повелел своему войску разграбить Киев. Началось неописуемое! Волыняне обобрали не только именитых горожан и богатых чужеземцев, но даже игуменов, монахинь и кельи затворников.
При виде такого бесчинства Ростиславичи опять стали сноситься с суздальским князем. Выслав богатые дары, Ростиславичи попросили Андрея Боголюбского, чтобы он помог их брату Роману овладеть Киевом.
У князя Андрея сердце лежало к Роману Ростиславичу, поэтому он велел своим младшим братьям Михаилу и Всеволоду, сидевшим в Торческе, всеми силами стоять за старшего из Ростиславичей. В ожидании ответа от Михаила и Всеволода Андрей Боголюбский стал готовить войско для похода в Южную Русь. Но вестей от братьев Андрей так и не дождался. Он был злодейски убит в Боголюбове своими ближними боярами…
Тогда Ростиславичи решили поддерживать того князя, который ныне владеет Киевом, а именно Ярослава Изяславича. Вместе с волынянами Ростиславичи напали на владения черниговского князя и взяли два городка, Лутаву и Моравск. Да ещё подбили Олега подняться ратью на Святослава Всеволодовича, обещая ему за это уступить Чернигов.
Святослав Всеволодович сумел отбиться и от волынян с Ростиславичами, и Олега к покорности привести. Вернув Ярославу Изяславичу пленённых дружинников и жену с сыном, Святослав замирился с ним.
Ярослав Изяславич ушёл к себе в Луцк.
Ростиславичи послали за ним, прося опять ехать в Киев, но Ярослав Изяславич отказался.
Тогда Роман Ростиславич занял киевский стол.
В то же лето половцы напали на Русь и пожгли шесть городков берендеевых.
Ростиславичи вышли против поганых, но были разбиты по вине Давыда, который затеял ссору с братьями и помешал успеху дела. Бедой Ростиславичей не преминул воспользоваться черниговский князь.
Святослав послал гонца сказать Роману: «Брат! Я не ищу под тобой ничего, но у нас такой ряд: коль князь провинится, то платит волостью, а боярин – головою. Давыд виноват, поэтому отними у него волость».
Роман не послушался, тогда Святослав с братьями Олегом и Ярославом перешёл Днепр и стал с полками у Витичева, куда к нему съезжались чёрные клобуки с выражением покорности. Митрополит умолял Романа не доводить дело до кровопролития, когда поганые так и рыщут близ рубежей русских, и уступить киевский стол Святославу Всеволодовичу.
Роман ушёл в Смоленск.
Святослав сел в Киеве.
Чернигов перешёл к Олегу Святославичу. Новгород-Северский достался Ярославу Всеволодовичу.
Случилось это в 1175 году от Рождества Христова.
Глава десятая. Вышеслав
Едва Олег вокняжился в Чернигове, как случилось непредвиденное: от него сбежала Изольда вместе с Вышеславом.
Игорю об этом поведал Бренк, приехавший в Путивль.
– Накричал на меня брат твой, чуть плетью не отхлестал, – жаловался воевода. – Княгиня хотела было вступиться за меня, так Олег и на неё накричал. Велел достать беглецов хоть из-под земли.
– Кому велел? – спросил Игорь.
– Мне, – вздохнул Бренк. – Вот я первым делом в Путивль и пожаловал. Думал, друга своего закадычного Вышеслав никак не минует. Коль сразу не объявился в Путивле, так, может, со временем весточку тебе подаст, княже. Вот тогда и…
Игорь с любопытством взглянул на воеводу:
– И что?.. Договаривай, Бренк.
– А чего договаривать, коль и так всё ясно, – нахмурился тот. – Схватить надо стервеца и потаскуху Изольду иже с ним! Что за позор на мои седые волосы: сын с потаскухой связался, отняв её у князя своего. Стыдобища! Вот чему Вышеслава книги-то научили. Вот чему!
– Зря ты так, Бренк, – промолвил Игорь. – Ты же знаешь, что Изольда не по своей воле делила ложе с Олегом. Вышеслав, можно сказать, из неволи её вызволил.
– Спаситель нашёлся, мать твою разэдак! – выругался Бренк. – Мне-то как теперь людям в глаза смотреть и Олегу тоже? Ну, переспал бы с этой фряженкой Вышеслав, ещё куда ни шло, зачем её у князя-то похищать? Какая Вышеславу с этого корысть?
– Может, Вышеслав любит Изольду, как Тристан, – сказал Игорь. – При чём здесь корысть? Истинная любовь бескорыстна!
– Какой ещё Тристан? – насторожился воевода. – Небось это он и помог Вышеславу похитить Изольду! Откель этот Тристан взялся?
– Тристан – это легендарный рыцарь из страны франков, – пояснил Игорь, пряча улыбку. – О Тристане написан целый эпос, где изображены его ратные подвиги и любовь к красавице Изольде. У меня есть эта книга.
– Что же, сын мой себя Тристаном возомнил? Так, что ли? – проворчал Бренк. – Ну, я ему задам, попадись он мне в руки!
Игорь попытался хоть как-то оправдать Вышеслава, но Бренк и слышать ничего не хотел. На одном стоял воевода: не пара Вышеславу торгашеская дочка, будь она хоть какая раскрасавица!
В комнату, где сидел Игорь со своим гостем, вошла Ефросинья с младенцем на руках. Недавно она разродилась вторым сыном, которого Игорь назвал в честь своего знаменитого деда – Олегом.
Бренк почтительно поприветствовал молодую княгиню и справился о её здоровье.
– Первенец у вас был голосистый, а этот молчун, – с улыбкой заметил Бренк, кивнув на младенца.
– Это он от обиды на мать дуется, – пошутил Игорь. – Ефросинья дочь хотела, а не вышло.
– Просто Олег зимой родился, а зимние дети все такие спокойные, – высказала своё мнение Ефросинья.
Видя, что мужчины в её присутствии томятся в неловком молчании, княгиня покинула светлицу, сказав мужу:
– Приглашай к столу гостя.
Сидя за столом в трапезной, Бренк продолжал твердить Игорю о наболевшем:
– Славных сыновей родила тебе Ефросинья, княже. Вот и я хочу, чтобы мой Вышеслав таких же детей имел, но не от бывшей наложницы, а от женщины именитого сословия. Погнался за красой, дурень, а о чести боярской забыл!
Игорь пообещал Бренку известить его, если вдруг Вышеслав в Путивле объявится.
– Рук Вышеславу вязать не стану, – сказал Игорь, – уж извини, боярин. А известить – извещу.
На том и расстались Игорь с Бренком.
Прошло немного времени, как из Чернигова примчался гонец: Олег звал Игоря к себе.
«Неужто схватили Олеговы люди Вышеслава?» – встревожился Игорь, спешно собираясь в путь.
Оказалось, что Олег остался недоволен тем ответом, какой дал Игорь Бренку.
– Стало быть, брат, мыслями ты за Вышеслава и против меня! – ругал Игоря Олег. – А может, ты знал, что замышляет Вышеслав, но не упредил меня, радея за дружка своего?
– Кабы я ведал об этом, то постарался бы отговорить Вышеслава от столь необдуманного шага, – честно признался Игорь. – Мне его теперь не хватает.
– А мне не хватает Изольды! – сердито воскликнул Олег. – Ты жил с Вышеславом душа в душу и должен знать, где он может укрываться. Найди мне его, Игорь!
– Не опущусь я до такого, чтобы рыскать по городам и весям, как соглядатай, – отказался Игорь. – Забудь о наложнице, брат. У тебя ведь жена есть.
– Отказываешься, значит, – процедил сквозь зубы Олег. – Твоя воля, брат. Но не обессудь, коль я сам отыщу Вышеслава, то не сносить ему головы! Изольду я прощу, что с неё, глупой, взять.
Игорь ненадолго задержался в Чернигове, чтобы повидаться с матерью, и поскакал обратно в Путивль.
