скачать книгу бесплатно
Фетинья захихикала, прикрыв рот ладонью.
В этот миг девичья песня прервалась, хоровод распался на пары, которые со смехом и прибаутками столпились шагах в тридцати от костра, собираясь с разбега преодолевать это пышущее жаром препятствие.
Кто-то из парней-озорников подбросил в костер две большие вязанки хвороста. Стреляющее искрами пламя с треском взметнулось высоко вверх, озарив верхушки ближних деревьев.
– Кому охота пятки себе подпалить? Давайте, прыгайте! – раздался чей-то насмешливый голос из группы парней.
– Это же Любим, братец твой, – шепнула Пребрана Стояне. – На такие потехи он горазд!
Ни одна из пар не отваживалась прыгать первой. Если кто-то из юношей и выражал готовность ринуться в огонь, то их напарницы отчаянно противились этому, упираясь и визжа.
К Пребране приблизился Аникей, сын купца Нездилы.
– А не скакнуть ли нам с тобой через пламень, Пребрана? – проговорил он, небрежно сплевывая себе под ноги шелуху от семечек.
– Сапожки свои подпалить не боишься? – насмешливо спросила Пребрана, переглянувшись с подругами.
– Да у меня сапог разных дома знаешь сколько! – ухмыльнулся Аникей. – Ежели хочешь знать…
Похвальбу купеческого сына бесцеремонно прервали:
– Проваливай отсель, пока зубы целы!
Аникей обернулся и застыл с открытым ртом.
Перед ним стоял плечистый Родион в лихо заломленной малиновой шапке с меховой опушкой, в белой рубахе с красным узорным оплечьем. На лице у Родиона была озорная улыбка, но голубые глаза его грозили.
– Ты чего это? – робея, проворчал Аникей.
– Проваливай, говорю, пока бока тебе не намял! – пригрозил Родион, шагнув вплотную к Аникею. – Пребрана со мной прыгнет. Понял?
– Ишь, прыткий какой! – процедил сквозь зубы Аникей, зло сощурив глаза. – Прыгнет ли? У нее спросить надо!
Аникей хоть и побаивался Родиона, однако уступать ему при девицах не хотел. Он отряхнул ладони от семечек, изготовившись к потасовке.
Пребрана, не желая, чтобы из-за нее вспыхнула драка, и еще из желания уязвить спесивого купеческого сына, протянула гридню руку.
– Я согласна, Родион, – решительно промолвила она.
Фетинья не растерялась и уцепилась за локоть Аникея:
– А я тебя выбираю, молодец! Уж больно ты мне приглянулся!
Родион взглянул на Аникея с улыбкой превосходства и повел Пребрану туда, где толпились другие пары. Аникей не остался в долгу, окинув Родиона надменно-снисходительным взглядом. Мол, и я парень не бросовый, на меня девки сами вешаются! Под руку с Фетиньей Аникей направился туда же.
К Стояне подошел юноша в богатой голубой рубахе и роскошном узорном поясе, на шее у него была массивная золотая цепь. На вид ему было, как и Родиону, лет двадцать. Рыжеватые длинные волосы юноши вились густыми кудрями, над верхней губой у него пробивались небольшие усы. Гордый прямой нос и эти усы придавали облику юноши зрелой мужественности.
Стояна знала в лицо почти всех местных боярских сыновей, но этого знатного юношу она видела впервые.
«Не иначе, он из пришлых боярских сыновей, коих приглашает в свою дружину рязанский князь, – мелькнуло в голове у Стояны. – Какой красавчик! Вот повезло мне сегодня!»
Оказалось, что незнакомца зовут Вячеславом и родом он из Чернигова.
Вячеслав и Стояна рука об руку зашагали к столпившимся на краю поляны парням и девицам. Там были слышны говор, смех, подтрунивания…
Вдруг из этой толпы вырвалась пара и бегом устремилась к костру.
– Это же Родька и Пребрана! – изумился Вячеслав, невольно замерев на месте. – Ох, и отчаянные!
– Куда же они?! – с ужасом воскликнула Стояна. – Сгорят же!..
Пребрана плохо соображала, когда Родион предложил ей прыгнуть через костер без промедления. Она согласилась, дабы Родион не посчитал ее трусихой. Когда они набирали разбег и перед ними возникла огненная стена, то сердце девушки было готово разорваться от страха. Пребрана с такой силой оттолкнулась от земли, словно хотела взлететь, как птица. На мгновение ей показалось, что огонь охватил ее платье, волосы, щеки и уши, что она вспыхнула, как сухая лучина.
Опомнилась Пребрана уже за костром, не веря в то, что сумела перескочить через такое высокое пламя. Родион восхищенно тряс Пребрану за руки, заглядывая ей в глаза и осыпая похвалами. Пребрана улыбалась Родиону немного растерянной улыбкой и все никак не могла отдышаться после столь стремительного разбега.
Следующими отважились прыгать Аникей и Фетинья. Предложила прыгать Фетинья. Аникей был вынужден согласиться, чтобы не стать посмешищем перед друзьями-ровесниками.
Разбегаясь, Фетинья подняла такой пронзительный визг, будто за ней гналась свора злобных псов. Мчавшийся рядом с Фетиньей Аникей своими выпученными глазами и широко открытым ртом был похож на помешанного. Перелетев через костер, Аникей и Фетинья приземлились так неудачно, что оба разом свалились на траву.
К ним подбежали Родион и Пребрана, помогли им встать на ноги.
Фетинья залилась истеричным смехом, держась за бока.
– Шапка, Аникей!.. – выкрикивала она сквозь смех. – Твоя шапка!.. Она упала в огонь!
– Да и черт с ней! – махнул рукой Аникей. – Все равно она была мне маловата.
У Аникея был вид человека, чудом избежавшего смертельной опасности. До шапки ли ему было!
– А ты, Аникей, не из пугливых, как я погляжу, – с уважением произнес Родион и похлопал купеческого сына по плечу. – Иди к нам в дружину. Князь Юрий Игоревич храбрых молодцев шибко привечает, в накладе не будешь.
– Не… – отказался Аникей. – Это дело не по мне. Да и отец хочет отправить меня с товаром в Муром.
– Верно, Аникей, – вставила вездесущая Фетинья, – чем без толку мечом размахивать и свой зад о седло отбивать, лучше добра побольше нажить и деньжат скопить.
При этом Фетинья заботливо стряхнула с рубахи Аникея приставшие к ней сухие травинки.
– И я о том же помышляю, – ощутив поддержку, заговорил Аникей своим привычным, немного развязным голосом. – Я же один у отца своего. Сестра не в счет, она все равно что ломоть отрезанный. Посему мне отцово наследство блюсти надлежит.
Их беседу прервали подбежавшие Вячеслав и Стояна, растрепанные и довольные тем, что тоже сумели перемахнуть через огромное пламя.
– Я ей говорю, погоди чуток, когда огонь будет поменьше, а она стоит на своем: побежали, и все тут! – взволнованно молвил Вячеслав, приглаживая свои непослушные рыжие кудри.
– Мне и прыгать-то особо не пришлось, – делилась впечатлениями Стояна, – Вячеслав так рванул меня за руку, что я полетела по воздуху за ним следом. Силы-то у него немало!
Вячеслав смущенно улыбнулся:
– Да есть немного.
– Какое там немного! – Родион пощупал мускулы на руках Вячеслава. – Одно слово – богатырь! Ты и нас с Аникеем перетащил бы через костер, как щенят. – Родион подмигнул Аникею.
Девушки засмеялись.
Между тем пары одна за другой с громкими выкриками и девичьим визгом перелетали через пламя костра уже не столь высокое и жаркое. Ночная тишь окутывала все вокруг. В этой тиши звонкие юные голоса и смех долетали до деревни Ольховки и до ремесленного посада Рязани, раскинувшегося за пределами городских валов.
Глава третья. Вестник хана Котяна
Домой Аникей пришел уже под утро, переполняемый самыми приятными впечатлениями. Аникей прежде не мог и представить, что с Фетиньей, насмешницей и непоседой, ему будет так хорошо. Скрывшись от всех, Аникей и Фетинья обнимались и целовались на обратном пути к Рязани, намеренно выбрав дорогу подлиннее. Фетинья, конечно, не так красива по сравнению с Пребраной и Стояной, зато она неплохо сложена и не строит из себя недотрогу. Страстность, с какой Фетинья обвивала руками шею Аникея, приникала жадными устами к его губам, позволяя при этом Аникею прикасаться к самым сокровенным местам на своем теле, вызвала в душе купеческого сына нечто похожее на сладостное потрясение. Подобного опыта в общении с девушками до сего случая у Аникея не было, поэтому победа над собственной робостью была ему вдвойне приятна.
Однако выспаться Аникею в то утро не пришлось. Его разбудила мать, что очень не понравилось избалованному Аникею.
Он не замедлил выразить матери свое недовольство:
– Устинья небось еще дрыхнет, а меня уже будят ни свет ни заря! Ну что за наказанье!
Устиньей звали младшую сестру Аникея.
– Вставай, Аникеша! – настаивала мать. – Отец тебя кличет. Гости у нас нынче, тебе показаться им надобно.
Аникей сердито отбросил одеяло и сел на кровати, свесив ноги на пол.
– Что за гости, матушка?
– Какой-то знатный половчанин с сынами и дочкой, – ответила мать.
– Отцовский побратим, что ли?
– Наверное, сынок.
Аникей принялся торопливо одеваться. Ему еще не доводилось видеть воочию отцовского побратима, хотя вся семья купца Нездилы частенько слышала о нем из уст хозяина дома. Этого знатного половца звали Ташбек. Однажды в степи он выручил Нездилу, когда на торговый караван русичей напали разбойные черемисы. С той поры Нездила несколько раз ездил по торговым делам в кочевья донских половцев и всякий раз встречался там со своим спасителем-побратимом.
Мать заставила Аникея умыться и одеться понаряднее.
С волнением в душе Аникей вступил в ту часть дома, где обычно проводились застолья и принимали гостей.
Знатный половец и его сыновья восседали на почетных местах за столом, уставленном разнообразной снедью. Напротив гостей сидел купец Нездила. Это был стройный темноволосый мужчина, с удивительно подвижными глазами и бровями.
При виде вошедшего Аникея купец громко воскликнул:
– А вот и мой сын, друже Ташбек! Зовут его Аникей.
Половцы, все трое, перестали жевать и уставились на Аникея.
Тот неловко поклонился гостям.
– Присаживайся сюда, Аникей. – Нездила указал сыну на стул подле себя. – Вот познакомься, это храбрый Ташбек, коему я жизнью обязан. А это его славные сыновья Нурали и Кутуш.
Аникей сел за стол. Половцы продолжали его разглядывать.
– Они по-нашему разумеют? – тихо спросил у отца Аникей.
– Еще как разумеют! – засмеялся Нездила.
Половцы заулыбались, сверкая белыми зубами. Эти белозубые улыбки сразу бросились в глаза Аникею, как и волосы степняков желто-соломенного цвета, заплетенные в косички.
Темное от загара лицо Ташбека с тонким горбатым носом и слегка раскосыми глазами придавало ему сходство с хищной птицей. В левом ухе Ташбека покачивалась золотая серьга, на шее в два ряда лежали золотые ожерелья. Его мускулистое тело было обтянуто рубашкой без рукавов из тонкой дорогой ткани синего цвета. На правой руке повыше локтя виднелась татуировка в виде головы сокола.
Молодые половцы внешне очень походили на отца, оба такие же узколицые и остроносые, потемневшие под горячим степным солнцем. Нурали на вид было около двадцати лет. Кутуш года на два был моложе брата. Ташбек носил короткую бородку и усы, а его сыновья оба были безусы.
Нездила возобновил прерванный разговор с Ташбеком, из которого Аникею стал понятен этот внезапный приезд степных гостей.
– Так ты молвишь, друже Ташбек, что из заволжских степей надвигается орда татарская и спасения от нее нету, – с тревогой в голосе заговорил Нездила. – Что же ханы половецкие собираются делать? Беда эта вряд ли обойдет стороной ваши кочевья.
– Среди наших ханов нет единства, – сетовал Ташбек, забыв ненадолго про кушанья. – Хан Котян собирается сражаться с татарами. Хан Чаур намеревается бежать к Сурожскому морю. Еще несколько ханов вознамерились в случае опасности откочевать на запад, за Днепр.
– К русским князьям ханы за подмогой обратиться не желают? – спросил Нездила.
– Разве среди русских князей больше единства? – печально вздохнул Ташбек. – Если русские князья забыли поражение на реке Калке, то половецкие ханы это хорошо помнят.
– Да уж, – нахмурился купец, – всыпали нам тогда татары! Стыдно вспомнить!
– Хан Котян хочет упредить князей рязанских, а через них и суздальского князя Георгия, что как разделаются татары со всеми степными племенами от Дона до Кавказа, то, скорее всего, на Русь двинутся, – сказал Ташбек. – Русским князьям нужно забыть распри и собираться с силами, ибо татары – враг страшный.
За столом водворилась гнетущая тишина.
Сыновья Ташбека молча жевали хлеб с салом. Аникею же кусок не шел в горло. Что за татары такие? Откуда они взялись? Ежели татары уже до мордовских земель добрались, то напасть эта и до рязанских владений докатиться может! Как же ему, Аникею, ехать с товаром в Муром? Не опасно ли это?
Аникей хотел было спросить об этом у отца, но не успел.
Купец Нездила вновь обратился к своему побратиму:
– Ты хотел просить меня о чем-то, друже Ташбек. Я слушаю тебя.
Ташбек помолчал, словно собираясь с мыслями, затем промолвил:
– Поддержат ли хана Котяна прочие половецкие ханы, о том я не ведаю. Сам же я решил твердо: буду биться с татарами насмерть вместе с братом своим, сыновьями и племянниками под знаменами храброго Котяна. Уже сейчас многие половецкие беки и беи стекаются к Котяну, бросая своих трусливых ханов. Может статься, друг Нездила, что все мы головы сложим, а кочевья наши татары в полон возьмут. Поэтому я хочу оставить у тебя свою единственную и любимую дочь. Может, и не осмелятся татары пойти войной на Русь, а ежели все-таки пойдут, то стены русских городов крепки и высоки, за ними можно отсидеться. У нас в Степи такой преграды для татар нет. А как схлынет беда, то я приеду к тебе, друг Нездила, за своей драгоценной Нушабийке, коль жив буду… Или же брат мой приедет за нею. Или из сыновей кто-нибудь.
Нездила внимательно выслушал своего побратима, глядя ему в глаза. Потом налил хмельного меда себе и гостю, встал из-за стола.
– Ты храбрый воин и честный человек, друже Ташбек, – промолвил купец. – Хочу столкнуть свою чашу с твоей за отважного хана Котяна, за вашу победу над татарами. За дочку же свою не беспокойся, буду беречь и лелеять ее, как родную. Никакой враг до нее не доберется.
Побратимы чокнулись краями серебряных чаш и осушили их до дна.
После трапезы Ташбек и оба его сына заторопились в терем к рязанскому князю, чтобы передать Юрию Игоревичу устное послание от хана Котяна. Нездила решил сопровождать половцев до самого княжеского подворья, чтобы те не заплутали на улицах Рязани.
Аникей вышел из трапезной с унылым видом. Если вдруг начнется война с татарами, то Аникея могут забрать в войско, ибо ему уже восемнадцать лет. Опасности и оружие Аникей не любил, крови и вовсе боялся.
Увидев мать, Аникей спросил у нее про дочь Ташбека: где она?
