скачать книгу бесплатно
Набукко
Михаил Михайлович Попов
Два наших соотечественника, дядя Саша и Денис, переброшены волной цунами на остров в индийском океане. На острове этом обнаруживаются обитатели. Доверчивые, спокойные, странные. Денису и дяде Саше удается организовать из них два государства. Дело идет к войне. А еще в таинственной пещере на краю острова живет удивительное существо – Набукко.
Михаил Попов
Набукко
© Попов М.М., 2020
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2020
* * *
Синее море, белый пароход. Ну, в общем, и не белый, и не пароход, а просто прет катер, груженный товаром для отельного бара, на упаковках с пивом сидят два человека и вяло болтают о вечном.
– Дя-адя Саша, мне даже как-то неловко становится за вас. Откуда у вас это низкопоклонство перед этим поганым Востоком!
– Ну, зачем ты так, Дениска.
– «Дениска» у вас звучит как «редиска».
– Каждый слышит то, что боится услышать.
– Да это ладно и пусть, но ваша готовность в каждом куске верблюжьего навоза углядеть самобытность и урок всем нам, ей-богу, злит.
– Ну, какой же навоз, Денис, Будда все-таки Будда. Ты же на Будду в данном случае решил наехать, да?
– Бросьте! И подальше отбросьте. Что такое эта Будда?! Московско-интеллигентская чепуха в башках осела и зацементировала извилины, никакого трезвого взгляда.
– Люди живут, как хотят, Денис, давно живут, на Востоке и не на Востоке, и часто более по-людски, чем мы.
– Это все советский интернационализм, батька современной политкорректности. Америкосы только подхватили, а придумали-то эту чушь мы. А что касается вашего Будды, дядя Саша, то я вам вот что скажу – неприятнейший человек.
– Кто?
– Да Будда, Будда этот. И именно что человек, а не Бог, и буддизм не религия, а учение.
– Да мне все равно, Денис, что…
– А знаете, как его определяют, ну, какие есть основные признаки Будды, дядя Саша?
– Что ты имеешь в виду?
– Слоновый хрен я имею в виду! Среди основных признаков Будды, по которому определяют вновь воплотившегося Будду, числится именно эта особенность. Без слонового пениса Будда и не Будда.
– И что?
– А как он умер, вы знаете, дядя Саша?
– Ты мне сейчас откроешь глаза.
– Он умер, дядя Саша, оттого, что обожрался жареной свининой. Красавец! Бекону горячего заглотил столько, что заворот кишок наработал – вот это их идеал. Идеал так идеал!
– Не знаю, откуда ты это выкопал, и вообще, должен тебе сказать, ты уж извини, не очень-то верю твоей начитанности, и слишком понятно, к чему ты ведешь: ты ведешь к тому, что христианский Бог более достойно окончил дни свои, и поэтому…
– Ну, если мученическая смерть на кресте – это, по-вашему, всего лишь достойно…
– Знаешь, Денис, я с большим уважением… и никогда бы не позволил себе…
– …и это имеет значение. Не может большая чистая правда поступать к нам в такой замызганной упаковке. Как-то не верится мне в твое скоропостижное православие.
– А что, истина обязательно вваливается на белом коне и в золотых одеждах? Как раз нет, в сиром обличье, на ослике, совсем не гордо.
– А потом, я тебе просто не верю.
– В Бога не верите или мне не верите?
– Ты не примазывайся, Дениска, к Богу-то. Его, может, и нет, но тебе до него далеко. На тебе вон даже креста нет.
– Просто перед походом в сауну снял и позабыл надеть. А так я крещеный. Как и вы, кстати.
– Ты своей верой компрометируешь то, во что веришь. Но это ладно, бывают и юроди…
– …балабол!
– А я между тем, не отвечая на оскорбления, напрямик к делу. На все ваши, как вам кажется, ядовитые сомнения, дядя Саша, ответ есть даже в Законе Божьем, а он писан для, извините, пятиклассников. Вот вы смеетесь, как это у них убого, у христиан, – «грешить и каяться, грешить и каяться», профанация просто. Пошел украл, жену друга соблазнил, а потом лбом бух в пол – и все, очистился.
– А что, разве не так?
– Конечно, не так. Грехи-то не поп отпускает, а инстанция повыше. Поп, слушая твою исповедь, может быть пьян, может думать о своем новом джипе, поп тут важен не духом, а ухом и тем, что он формально поп, то есть рукоположен. Он официальный проводник между верующим и тем, в кого верующий верует.
– Ты меня, Денисушка, не путай.
– Я, наоборот, распутываю. Я…
– …ладно…
– Или вот вы делаете вид, что не понимаете, почему это «нищие духом наследуют Царствие Небесное».
– Да, не понимаю.
– Дядя Саша, тут дело вот в чем. «Нищие духом» – это не дебилы, как вы думаете, не двоечники. Сколько лет растолковывают, что это «не гордецы», люди без духовных понтов. Те, кто понимают, какая разница…
– Я тварь еще та. И в моральном смысле, и в онтологическом. Я сотворен так же, как ваш Будда или Конфуций…
– Может, ты здесь в отельной обслуге и оказался оттого, что там, на родине, наследил, какой-нибудь бюджет распилил?
– Скажите сразу – изнасиловал шестилетнюю девочку, потом зарезал и съел.
– …квартиру на Палихе сдадут, а здесь свою духовную как бы жизнь оплачивают. И в голову не приходит, что живут за счет того, кто эту самую двушку там, на родимом севере, заработал.
– Вы опять о справедливости, дядя Саша?
– А чем тебе справедливость-то не нравится?
– Дьяволово отродье.
– Ух ты!
– Да-да, дядя Саша. Она омерзительна тем, что ее никогда нигде не бывает и не может быть, а целые страны и эпохи корежат людей, загоняя в нее. Сколько людей, столько и справедливостей. Вот тут дьявол и просовывает свое копыто к нам. Бог есть Любовь. Он нас жалеет и любит и поэтому воздерживается от применения к нам справедливости.
– Вот ты тут мне только что про гордыню вещал, а сам…
– Что сам, дядя Саша?
– Возносишься. С чего это ты решил, что Бог, если он есть, тобой занят, сам же про себя сказа…
– …Он создал все эти атомы, и они всегда поведут себя одним только образом, а вот что я выберу – колбасу или товарищей по оружию, – это вопрос.
– Извини, Денис, но мне кажется, что ты выберешь колбасу.
– Думали обидеть, дядя Саша? Сразу видно, что вы не Бог. Вот вы уже поняли, что я куда умнее вас, и вы меня успели не полюбить, и вам желательно, чтобы я оказался сукой.
– Извини, в…[1 - Вдумчивый читатель, наверно, уже понял, что все эти провалы в тексте происходят оттого, что слова уносит порывами ветра.]
– Что это вы из крайности в крайность? Но техника – это ладно, это ваш пример с катером нас уводит куда-то, я ведь про моральную вселенную больше талдычил, дядя Саша, про…
– Хорошо, если хочешь, я тебе из моральной вселенной подброшу прим…
– Можете дальше не бередить, сразу мораль.
– Ответ есть – и давно, и исчерпывающий.
– Какой?
– Тебе как атеисту, дядя Саша, не понять, как говорится, но попытайся. Ты ведь считаешь, что этим вот миром, в котором мы сейчас с тобой на раздолбанном довоенном еще, наверно японском, катере везем в отдаленный тропический отель кока-колу и прочую ерунду, все исчерпывается. Никакого другого мира нет.
– Его и правда нет.
– Чего ты вскочил?
– Что это, дядя Саша?! Что вы молчите, дядя Саша?!
Дядя Саша смотрел в сторону громадной водяной стены, что перегородила картину океана и бесшумно, но неуловимо приближалась.
– Молись, Денис, молись. Молись, кому хочешь.
Часть первая
1
Денис осторожно открыл правый глаз. Левая часть лица была утоплена в песок, и он ее не чувствовал. Первое, что увидел, – тоже глаз. Дергающий веком, чтобы стряхнуть песчинки. Денис сообразил, что это глаз лежащего напарника.
– Кто это там? – спросил шепотом напарник, и стало понятно, что они не одни. Над ними кто-то высится. Высится и молчит. Угрожающе? Не понять, но все равно страшновато.
– Кто это? – спросил, тоже шепотом, Денис.
Дядя Саша в ответ вдруг то ли засмеялся, то ли зачихал, засыпая песком глаз напарника.
– Не знаю.
Высящаяся фигура издала несколько звуков и, судя по перемещению теней, села. Лежащие замерли. Обоих посетила одновременно одна и та же протестующая мысль – а, собственно, откуда этот страх-то? Я жив, мы оба живы, надо только разобраться, что это за человек, да и все.
Дядя Саша, подтянув левую ногу и оттолкнувшись правой рукой, сел. Денис, выждав пару секунд и убедившись, что ничего с напарником не случилось за это, сделал то же самое. И вот они в четыре глаза рассматривают сидящего перед ними на корточках большого, коричневого, по пояс голого дикаря. Что это дикарь, понятно и без дополнительных размышлений. Натуральный, кажется. На работающих под экзотику местных фолк-актеров они и в своем отеле, и в других заведениях островной линии насмотрелись.
Да, кажется, натуральный. Но все же… Никаких торчащих в прическе перьев, никаких ожерелий из ракушек на мощной шее. Из одежды – набедренная повязка из сухой травы. Мощные ладони на мощных коленях. На большом скуластом лице немигающие черные, удлиненные к вискам глаза. Выражение их неуловимо.
– Хеллоу, – сказал осторожно дядя Саша, и они с Денисом одновременно осознали, что сидящий не понимает их. Откуда в этих сугубо туристических местах такой дикарь?
– Что будем делать? – почти не разжимая губ, спросил дядя Саша у Дениса, улыбаясь сидящему.
– Меня больше интересует, что он с нами сделает, – еще менее артикулированно ответил Денис, осторожно скосив взгляд. Пляж как пляж. Широкая полоса белого песка. Метрах в тридцати от воды – строй пальм, наклонившихся в сторону моря.
– Ты сразу-то не скули, может, это и не каннибалы, – усмехнулся дядя Саша и начал медленно подниматься, отряхивая песок с мятых клетчатых шорт. Напарнику его решительность казалась немного рискованной: а как это воспримет дикий человек?
– А почему во множественном числе? – спросил Денис, оставаясь сидеть, и в этот момент увидел, что из прибрежных зарослей вышли несколько человек в набедренных повязках и направляются в их сторону.
Первый дикарь встал и замахал мощными руками, обращаясь к ним и предлагая обратить внимание на свою находку.
Строение представляло собой поставленный кругом плетень, накрытый огромной вьетнамской шляпой из сухой травы. Сквозь широкие неровные щели было видно, что снаружи плотной стеной стояли полуголые люди. Мужчины, дети, женщины. Стояли молча, пропитывая дыханием плетень, блестя глазами.
Потерпевшие кораблекрушение сидели на глиняном полу, оглядываясь и судорожно почесываясь.
– Дикари, – с нервным смешком произнес Денис.
Дядя Саша приложил палец к губам.
– А вдруг все же людоеды? – Денис суетливо обернулся на чих в толпе.
– А вдруг они понимают?
Сразу вслед за этими словами по строю дикарей прошла волна шипящего шепота справа налево, а потом обратно.
Денис завертел головой, расчесывая при этом пухлую щеку.
– Да нет, откуда им… По-английски я уже пытался, и вы… даже головы не поворачивают.
– Чего они ждут? – не столько спрашивая у напарника по приключению, сколько рассуждая сам с собой, сказал дядя Саша.
