Снежный роман

Яко же умножил богатство праведному Иову, тако, Господи, умножи домашнее житие имущему молитву сию: созданием Адамовым, жертвою Авелевой, благовещанием Иосифовым, святостию Еноха, правдою Ноя, обращением Мелхисидека, верою Авраама, святостию Иакова, пророчеством Пророков, святынею Патриархов, кровию Священномучеников, закланием Петра и Павла, детством Моисея, девством Иоанна Богослова, священством Аарона, действом Иисуса Навина, святостию Самуила, дванадесятью колен Израилевых, молением Пророка Елисея, постом и ведением Пророка Даниила, проданием Иосифа прекрасного, Премудростию пророка Соломона, силою ста шестидесяти Ангел, молением Честнаго Славнаго Пророка и Крестителя Иоанна и сто на десять Святителей второго собора, святых исповедников и споручников страшнаго несказаннаго имени Твоего Святаго, Всеславного Всевидца Бога, Ему же предстоят тысяща и тьма Ангел и Архангел. Молитв их ради молю и прошу Тя, Господи, прогоняй и одолевай всяку злобу и лукавство от рабы Твоей (имя), и да бежит оно в тартар.

Молитву сию возношу Единому и Непобедимому Богу, яко да подобает всем человекам православным спасение в дому том, в нем же имеется молитва сия, еже писана в семидесяти двух языцех и да разрешится по ней всякое лукавство; или в мори, или при пути, или в источнице, или в кладязе; или в верхнем порозе, или в нижнем; или позади, или спереди; или в стене, или в крове, всюду да разрешится!

Да разрешится всякое диавольское наваждение в ходу, или в стану; или в горах, или в вертепах, или в претворах домовых, или в пропастех земных; или в корене древа, или листиях растений; или в нивах, или в садах; или в траве, или в кусте, или в пещи, или в бане, да разрешится!

Да разрешится всякое лукавское деяние; или в коже рыбьей, или в плотской; или в коже змеиной, или в коже человеческой; или в украшениях нарядных, или в уборах головных; или в глазах, или в ушах, или в волосах головных, или в бровях; или в постели, или в одежде; или в обрезании ногтей ножных, или в обрезании ногтей ручных; или в крови горячей, или в воде студеной: да разрешится!

Всякое злодеяние и чародеяние да разрешится; или в мозгу, или под мозгом, или в плече, или между плечами; или в мышцех, или в голенех; или в ноге, или в руке; или во чреве, или под чревом, или в костех, или в жилах; или в желудке, или в естественных пределах, да разрешится!

Да разрешится всякое диавольское действо и наваждение содеянное; или на злате, или на сребре; или на меди, или на железе, или в олове, или в свинце, или в меду, или в воске; или в вине, или в пиве, или в хлебе, или в явствах; во всем да разрешится!

Да разрешится всякое злое диавольское умышление против человека; или в морских гадах, или в летающих насекомых; или в животных, или в птицах; или в звездах, или в луне; или в зверях, или в пресмыкающихся; или в хартиях, или в чернилах; во всем да разрешится!

Аще двух язык лукавых: саламару и ремихару, погоню; елизду и диавола от рабы Божьей (имя), силою Честнаго и Животворящего Креста Господня со всеми небесными силами пред Высоким и Страшным Престолом Божиим, твори слуги Своя огнь палящь. Херувимы и Серафимы; Власти и Пристоли; Господства и Силы.

Во един час разбойник вниде в рай молитвою. Молитвою помолися Иисус Навин, солнце ста и луна. Еже помолися пророк Даниил и загради уста львов. Три отроцы: Анания, Азария и Мисаил погаси пламень пещи огненной молитвою. Такожде молю Тя Господи, по молитве сей даждь всякому молящемуся ей.

Молюся и прошу святаго собора пророческаго: Захария, Осию, Иесея, Иоиля, Михея, Исайя, Даниила, Иеремию, Амоса, Самуила, Илию, Елисея, Наума и Пророка Предтечу и Крестителя Господня Иоанна: молю и прошу четырех Евангелистов, Матфия, Марка, Луку и Иоанна Богослова, и святых Первоверховных Апостолов Петра и Павла, и святых и праведных Богоотец Иоакима и Анну, и Иосифа обручника, и Иакова брата Господня по плоти, Симеона Богоприимца, и Симеона сродника Господня, и Андрея Христа ради юродиваго, и Иоанна Милостиваго, и Игнатия Богоносца, и Священномученика Анания, и Романа певца кондаков, и Марка Греческаго, и Кирилла Патриарха Иерусалимскаго и преподобнаго Ефрема Сирина, и Марка гробокопателя, и триех Святителей Велицых, Василия Великаго, Григория Богослова, и Иоанна Златоустаго, и иже во святых отец наших святителей Николай Архиепископа Мир Ликийских чудотворца, и святых митрополитов: Петра, Алексия, Ионы, Филиппа, Гермогена, Инокентия и Кирилла, Московских чудотворцев: Преподобных Антония, Феодосия и Афанасия, КиевоПечерских чудотворцев: Преподобных Сергия и Никона, Радонежских чудотворцев; Преподобных Зосиму и Саватия, Соловецких чудотворцев; Преподобных Гурия и Варсонофия, Казанских чудотворцев; Иже во святых отец наших: Пахомия, Антония, Феотосия, Пимена Великаго, и иже во святых отца нашего Серафима Саровскаго; Самсона и Данеила столпников; Максима Грека, монаха Милетия Афонский горы; Никона, Патриарха Антиохийскаго, Великомученика Кириака и матери его Иулиты; Алексия, человека Божия, и святых преподобных жён мироносиц: Марии, Магдалины, Евфросинии, Ксении, Евдокии, Анастасии; Святых Великомучениц Параскевы, Екатерины, Февронии, Марины яже проливших кровь свою за Тебя Христа Бога нашего и всех святых отвека Тебе угодивших, Господи, помилуй и спаси рабу Твою (имя), да не прикоснется к ней ни к дому её ни кое зло и лукавство ни в вечерний час, ни в утренний, ни во дни, ни в нощи да не прикоснётся.

Сохрани его, Господи, от воздушных, тартарных, водяных, лесовых, дворовых и всякого рода других бесов и духов злобы.

Молю, Тя Господи, яже написася молитва сия святая Священномученика Киприана, утверждена и ознаменована бысть от Святыя Троицы на погубление и прогнание всякого зла, врага и супостата бесовских сетей, ловящих всюду человека колдовством и чародейством Садока и Нафаила нарицаемого Ефил и дщерей Самуиловых, искусных в чародеянии.

Словом Господним утвердися небо и земля и вся еже в поднебесной, силою молитвы сия изгонися всякое вражеское наваждение и потворство. Призываю в помощь вся силы небесные и чиноначалия Твоя; Архангелы: Михаила, Гавриила, Рафаила, Уриила, Салафаила, Иегудила, Варахаила и Ангела хранителя моего: Силу Честнаго и Животворящего Твоего Креста и вся силы и духи небесныя и будет соблюдена раба Твоя, Господи (имя), и да будет посрамлено лукавство диавольское всею Небесною Силою во славу Тебе, Господи, Создателя моего и во славу Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа, всегда ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Господи! Ты един Всесильный и Всемогущий, сохрани по молитве Священномученика Киприана рабу Твою (имя). (Трижды говорить это и трижды кланяться.)

Господи Иисусе Христе Слове и Сыне Божий, молитвою Пресвятыя Твоея Матери и Ангела хранителя моего, помилуй мя грешную рабу Твою (имя). (Трижды говорить это и трижды кланяться.)

Вси святии и праведнии, молите Милостиваго Бога о рабе Божьей (имя), да сохранит и помилует её от всякаго врага и супостата. (Трижды говорить это и трижды кланяться.)

Вот этими молитвами и лечу, с Божьей помощью.

– Ну, всё правильно делаешь. Так в чём проблема?

– Я нашла «привязку» на пиджаке, и это меня настораживает…

– Ты всё делаешь правильно. Надо вам исповедоваться и причаститься, а Борису Михайловичу и пособороваться надо, чтоб недуг извести. По вере нашей воздаётся нам – тебе ли объяснять, Ольга… Хорошо с вами беседовать, да мне ехать надо по делам. Так что Помогай Вам Бог.

Он откланялся и вышел. Шеф смотрел на меня с интересом…

– Ты с ним знакома?

– Нет. Он мою бабушку знает. Она благословение на лечение от церкви имеет и меня просила благословить. Вот он и знает меня так – заочно.

– Ты готова к завтрашней командировке?

– Как пионер – всегда готова!!!

– Тогда поехали по домам, а завтра утром вылетаем.

Мы поехали домой. Улицы уже засыпали. Погода стояла тёплая, и липкий снег, умело скатанный трудолюбивыми ребятами, превратился в множество снеговиков. Кажется, в каждом дворе был свой, особенный, ни на кого непохожий снеговик. Он стоял и охранял двор и детские мечты… Казалось, что и правда снеговик – это помощник Деда Мороза, и он обязательно расскажет все твои пожелания, и чудо свершится.

Москва. Как много в этом звуке…

В Москву мы прилетели ранним утром. Мой учитель встречал нас на своем красном новеньком «Феррари». Ему за тридцать, он многого добился в этой жизни – богат и знаменит у элиты. Что ему провинциалы – так… гуманитарная помощь, но я состою при нём заместителем, и он мне часто помогает. Как и в это раз… Мы поздоровались. Я представила шефа, и мы двинулись в путь – в гостиницу. По дороге мы разговаривали с Геннадием, так звали моего «учителя», шеф молчал. Доехав до гостиницы, я сказала, что приеду в 3 часа в офис к Геннадию и мы всё обсудим. Красное «Феррари» скрылось из вида. Утро было замечательным. Тёплая зимняя погода ласкала всех пушистым, лёгким снегом. Он кружился вальяжно и неспешно, даря ощущение какой-то сказочной свободы и спокойствия. Прекрасное утро, но наслаждаться им было некогда. Мы поднялись в свои номера и договорились через 30 минут встретиться в кафе, которое было у нас на этаже. Номера у нас были рядом. Я бросила сумку в свой номер, умылась и тут же направилась в кафе. Меня как будто тянуло туда магнитом, предчувствие чего-то необычного переполняло душу и сердце, хотело выпрыгнуть и побежать впереди меня. Я зашла в кафе, там было пусто и пахло свежим кофе. Это то, что надо, чтобы прийти в себя и настроиться на деловой лад. Я заказала кофе и бутерброд. Прелестная официантка быстро исполнила мой заказ, я сидела и наслаждалась свежим кофе и одиночеством. Постепенно мне удалось взять себя в руки, и я уже готова была к деловому общению, но вдруг в кафе вошел… Олег. Он увидел меня и быстро подошёл, взял меня за руки и тихо и ласково прошептал: «Привет». Мир перестал существовать, благо, что никого не было и наш поцелуй, который нельзя назвать дружеским, никто не увидел.

– Что ты здесь делаешь, Оленька?

– Да вот, в командировку с шефом приехала. Мы здесь три дня будем. А ты как сюда попал?

– Ну… я тоже в командировку – на совещание. Вот только прилетел и решил кофе попить, а тут ты…

Мы постарались «взять себя в руки» и соблюдали официоз, но наши сияющие глаза никакой маской прикрыть было невозможно.

– Сейчас мой шеф сюда прийти должен…

– Надеюсь, вы не в одном с ним номере…

– Хочешь проверить?

– Хочу – не то слово, но это мы отложим на вечер. Распорядок такой: сейчас – дела, встречаемся здесь в 6 часов вечера и идём кутить, а дальше – будет дальше…

Его карие глаза смотрели на меня и бесстыдно ласкали своим взглядом так, что мурашки крались по всему моему телу.

– Принимается, только перестань на меня так смотреть, а то я за себя не отвечаю…

Сейчас нас кто-нибудь увидит и в газетах напишут чёрт знает что.

– Не переживай – я же с тобой. Я тебя укрою своим телом от объективов…

– Ха-ха-ха… договорились, только ласково укрывай…

– Это твой шеф, что ли?

В кафе зашёл шеф и прошёл к стойке бара. Он заметил, что я сижу не одна. Сделав заказ, Борис Михайлович подсел к нам:

– На пять минут Вас, Ольга, нельзя оставить, тут же мужчины вокруг Вас виться начинают.

Я взяла свою волю «в кулак» и представила Олега:

– Олег – мой одногруппник. Тоже на совещание прилетел.

– Вы, Борис Михайлович, Ольгу не оставляйте так надолго… Она, как хороший бриллиант, без оправы не останется… А сейчас мне надо идти. Удачного вам дня.

Олег улыбнулся и вышел. Шеф молча пил кофе. Он был погружён в свои размышления, и они были явно не здесь.

– Я, Ольга, сегодня уеду в гости к своим друзьям. Вечером меня не будет, а может, и ночью тоже, так что не теряй меня. В 6 часов вечера мы с тобой встретимся здесь, и я сообщу дальнейшие планы. А сейчас поехали. Тебе в журнал надо, а потом меня найдёшь на заседании.

– Хорошо. У меня в 3 часа встреча с Геннадием, так что надо успеть.

– Колдовать будешь?

– Да, привораживать…

Я улыбнулась и посмотрела в его глаза… Голубые-голубые… Шеф явно не ожидал от меня такого и рассмеялся.

– В этом нет необходимости… Тебя и так оставить нельзя одну, сразу же какие-то знакомые появляются. Только скажи «да», и всё будет…

– «Голубые глаза хороши, только мне полюбилися карие» – песня есть такая… Пойдёмте, а то опоздаем везде, у вас ведь вечером встреча, да и мне есть чем заняться…

– Знаю я эти занятия…

– Тогда тем более надо спешить.

Мы вышли из кафе и направились на Трубную улицу.

Жизнь кипела. Машины, люди, храмы, Кремль – всё перемешивалось и толкало друг друга. Кутерьма. И только один снег вальяжно и свободно шёл по улицам, не замечая суеты и стремлений «наверх». Он сам выбирал и был единственным свободным среди этого суетного мира.

На Трубной мы с шефом расстались. Я пошла в журнал, чтобы сдать аналитическую статью и обсудить новое задание редакции. Закончив все дела в журнале, я забежала в орготдел, отдала необходимые документы, отметила командировочные удостоверения и поспешила покинуть это здание. Было уже 2 часа. Я невольно воздала хвалу Всевышнему за то, что Он создал Метро. Только на нём я смогу успеть к Геннадию.

В метро было очень людно и шумно. Я не люблю закрытых подземных помещений. Мне там мало воздуха и начинает болеть голова – это от статичного напряжения, которое там образуется, но выбирать не приходится. В 2:45 я уже была рядом с офисом Геннадия.

В 2:58 я нажала на кнопку домофона.

– Добрый день, Ольга! Проходите!

Замок щёлкнул, и я открыла дверь. В приёмной Геннадия секретарь предложила мне чай и попросила немного подождать, так как Геннадий принимал посетителя и разговор затянулся.

Не успела я допить чай, как меня пригласили войти в кабинет.

Кабинетом это было назвать трудно. Внутри находился алтарь, на котором горели свечи, много свечей. На стенах висели ритуальные мечи и ножи. На столе, в песке, стояли зажжённые свечи и лежал ритуальный нож. Воздух был наполнен благовониями, свет приглушен. Магия и тайна витала здесь и царствовала безраздельно, а во главе этого всего великолепия возвышался на своём кресле из какого-то экзотического дерева и кожи Глава Ордена – Геннадий «Ворон». Сидя у стола со свечами, воткнутыми в песок, он пригласил меня присесть на стул напротив.

– Ох и «фрукт» этот твой шеф. Он преподаст тебе «Школу жизни». Тебе предстоит много работы… Он пытается соблазнить тебя, но знай – это не твой мужчина. Он как зыбучий песок… Люди для него лишь инструмент для достижения его целей. Он, кстати, неплохо играет на этом «инструменте». Вот тобой прикрывается от своих надоедливых поклонниц. Да и не только это. Тебе придётся «расхлёбывать кашу» посерьёзнее…

Он очень глупо поступил, когда согласился на эту войну с «водочниками». Ты знаешь, голова их – в Госдуме. Очень они обозлились на эту ситуацию. Бригада парней через неделю к вам в город вылетит для проведения собственного расследования. Всё очень серьёзно… Так что то, что случилось с твоим шефом – болезнь его, это заслуженная кара. «По работе и награда!», как говорится. Пока ты будешь «качать» его своей энергетикой, он может обойтись без операции, но как только вы расстанетесь – он попадёт под нож хирурга, и не раз…

Да, кстати, тот мужчина, от которого у тебя сегодня «в зобу дыхание спёрло, тоже не твой… Но классный любовник, и вы всю жизнь с ним будете встречаться, но вместе вы не будете… Надеюсь, ты и сама это понимаешь?

– Да, я это знаю. В общем-то я не вижу Олега в роли мужа. Мне с ним хорошо, но не до такой степени, чтобы связать с ним жизнь. Я не чувствую в нём опоры. Он – «мальчик-праздник» и только.

– Кстати, тебе скоро встретится твой второй муж. У вас будет дочка. И… Что-то я разболтался с тобой… Завтра приедешь, и я познакомлю тебя с парнями, которые поедут к вам в город разбираться с конфискованной водкой. Да и ещё – завтра поможешь мне на приёме, а то зашиваюсь, да и эти клиенты скорее твои, чем мои. Гонорар – пополам, идёт?

– Конечно. Тогда до завтра, а то мне надо в 18:00 быть в гостинице. Олег будет ждать, и шеф сказал, что надо обсудить дела – и все в 18:00, в одном и том же кафе…

– Так беги! Положительные эмоции заряжают положительной энергией, а тебе она ох как понадобится. Шефа в расчёт не бери и в постель к себе не пускай. Поверь – ни пользы, ни удовольствия от этого не будет. Ты можешь с ним переспать только перед тем, как уйти от него навсегда, чтоб его мужскую силу возвратить, но предупреждаю – тебе это не понравится… Ну а сегодня тебя ждет прекрасный вечер, так что беги.

– Тогда пока! До завтра!

Я помчалась в гостиницу. Опять это метро, этот снег, этот город. Всё кружится и куда-то летит. И я лечу в этой круговерти и спешу, спешу, спешу… Большой город – как он изматывает своим бешеным ритмом. Подходя к гостинице, я чувствовала себя усталой и опустошённой. Хотелось упасть на широкую и надёжную грудь и забыть обо всём.

Я вошла в свой номер. Телефон заливался противной, скрипучей трелью. Звонил Олег:

– Привет, Оленька! Ты как?

– Привет! Я так устала, аж с ног валюсь. Скажи мне что-нибудь хорошее…

– Сегодня будет много хорошего, Оленька! Я сейчас зайду, и мы пойдём поднимать твоё настроение! Я буду тебя баловать… А пока давай попьём кофе в кафе.

– Слушай, мне шеф сказал, что в 18 часов в кафе мы с ним обсудим дальнейшие планы по работе.

– Ну, значит, я попью кофе в сторонке, а ты обсудишь все дела, и мы пойдём по своим делам. Я сейчас позвоню в кафе и закажу тебе твой любимый капучино с корицей и тирамису. Там тебе будет приятнее общаться, правда?

– Я тебя обожаю!!!!

– Сейчас и проверим – я у тебя уже через минуту!

Я положила трубку. Сил не было. Я открыла дверной замок и упала в кресло. Освещение в номере, как и сам номер, было как будто создано для свиданий. Зеркала вдоль стен, обшитых красной кожей, приглушённый свет, барный столик, два мягких кресла и большая кровать.

Через две минуты впорхнул Олег. Свежий запах парфюма разлился по комнате.

– Где мой усталый котёнок? Иди сюда, я тебя пожалею!

Он взял меня на руки и нежно поцеловал. Я встала на ноги, а поцелуи продолжались и становились всё откровеннее и откровеннее. Мы просто таяли в объятиях друг друга и забыли обо всём, но телефонный звонок «привёл нас в чувство». Звонили из кафе и сообщили, что заказ готов, и кофе и тирамису ждут меня на столике.

Мы рассмеялись над своей несдержанностью и, приведя себя в надлежащий вид, отправились в кафе. В кафе мы вошли вместе, там уже был Борис Михайлович. Он слегка удивлённо посмотрел на нас. Олег проводил меня до моего столика и сел неподалеку, за соседний столик. Заказал себе кофе и читал прессу. Шеф подсел ко мне.

– Ольга, а не часто ваш студенческий приятель встречается вам?

– Ничуть… А он вас интересует? Я могу попросить, чтобы он подсел к нам, и вы всё у него спросите…

– Не стоит. Давай о делах. Я сегодня поеду к друзьям, ты можешь поехать со мной. Это наши земляки – отличная семья. Познакомишься с ними, посидим, отдохнём, поедим домашней еды, а завтра вернёмся, и снова в бой. Как тебе мысль?

– Мысль хорошая, но я так устала, что предпочитаю растянуться на своей койке и посмотреть телевизор в гордом одиночестве. Я надеюсь, что Вы на меня не обидитесь.

– Хорошо. Тогда я позвоню тебе вечером, и мы договоримся о нашем дальнейшем расписании.

– Давайте утром созвонимся, чего о делах разговаривать в гостях… Созвонимся часов в 8 утра и всё обсудим. У нас встреча запланирована на 10:30 – интервью, в 12:00 в пиарагентстве – переговоры, в 13:00 у меня встреча с Геннадием по «водочникам».

– Хорошо. Утром расскажешь, что там тебе рассказал твой Геннадий. Ты, надеюсь, будешь вести себя пристойно в моё отсутствие?

– Конечно, шеф! Если и предамся разврату, то лишь слегка, в меру своих истощённых сил и приличного воспитания. Можете не беспокоиться. Вы тоже берегите себя…

– Шутница! Ладно, я поехал. Вот номер телефона – если что, то звони.

– Удачного вечера и привет землякам!

Шеф вышел и скрылся в длинном гостиничном коридоре. Олег тут же подсел и, приобняв меня, сообщил, что уже расплатился за заказ. Мы вышли из кафе и, захватив пальто в номерах, отправились на улицу поднимать моё настроение.

Легкий снежок вальсировал под «рампой» уличных фонарей. Свободный и лёгкий, не обременённый формальностями и обязательствами, ни от кого не скрывающийся, полный достоинства и чувства – как прекрасен был его вальс. Как хотелось быть таким же свободным и чувственным, отбросить все формальности и отдаться этому великолепию, растворяясь в нём и наслаждаясь этим трогательным моментом.

Олег придумал, что нам надо переодеться во что-то не официальное, и мы сквозь этот «снежный вальс» пошли в ГУМ. Всё располагало к поэзии. Мы шли, обнявшись, и наслаждались… наслаждались тем, что мы сейчас вместе…

– Оленька, а почитай что-нибудь из своих стихов.

– Хорошо. Этот стих – для тебя…

Я люблю тебя, молчаливый друг,

То в мечтах парю, то бреду сквозь ночь.

Рвусь к тебе сквозь сеть тягостных разлук,

Отгоняя боль и сомненья прочь.

Лишь твои глаза – солнце для меня,

Лишь твои слова – для меня свирель.

Страсть моя к тебе – горный водопад.

Нежность губ твоих – как пьянящий хмель.

Нет мечты сильней, чем с тобою быть,

Окунуться в ночь твоих карих глаз.

В нежности твоей словно в лодке плыть,

И от страсти млеть, словно в первый раз.

Воспарить с тобой к самым облакам

И упасть дождём с радугой-дугой.

Ощутив на миг – как прекрасно жить

И что этот миг – самый дорогой…

Снежинки вальсировали и как будто подхватывали и создавали мотив для моего стиха. Это придавало ещё больше чувственности и романтичности всему происходящему.

– Ольга… Я очень сильно тебя люблю! Ты только моя! Я тебя никому не отдам, слышишь!

Олег – сильный и мужественный, сейчас был похож на принца. Его карие глаза смотрели на меня с нежностью и желанием. Боже, как же нам хорошо сейчас! Видно, и взрослым Дед Мороз тоже делает подарки – вот такие неожиданные и приятные встречи.

Мы долго гуляли по ГУМу и выбирали себе гардероб. Переодевшись в только что купленные джинсы и куртки и передав свою официозную одежду помощнику Олега, которого он вызвал, мы поехали в ресторан. Это был немецкий ресторан с отличным интерьером и великолепной кухней. Как выяснилось позже, Олег заранее заказал столик и блюда, которые уже ожидали нашего прихода. Ужин был великолепен. Насладившись им в полной мере, мы отправились гулять по заснеженной Москве. Олег рассказывал мне, как он жил всё это время, кого из наших общих знакомых видел и как они поживают. Мы были похожи на четырнадцатилетних подростков, которых накрыло вдруг первое и сильное чувство. Мы дышали им, и ничего не существовало вокруг, кроме нас и этого завораживающего, ни с чем не сравнимого ощущения. Олег затащил меня в какой-то ювелирный магазин и купил кольцо, для того чтобы оно напоминало мне о нём, когда мы расстанемся. Потом мы зашли в салон сотовой связи, и он купил мне мобильный телефон.

Олег хотел, чтобы я чаще ему звонила и чтобы «чужие уши» не мешали нашему, порой слишком откровенному общению. Он делал всё, чтобы я чувствовала себя желанной и любимой. В завершение этой феерии он вызвал машину, и мы отправились в гостиницу.

Ключ от моего номера остался в номере Олега. Да и в мой номер я всё равно не собиралась возвращаться. Сегодня я во власти Олега, а он ни за что не отпустит меня – вдруг кто-то позвонит и всё испортит.

Когда мы вернулись в гостиницу, то не стали тратить время на походы по номерам и сразу поднялись в номер Олега. Он всегда снимал «Люкс». В номере уже был накрыт стол с закусками, шоколадом и кофе. Я не пью алкоголь, и это уже давно не обсуждается, так что алкоголя на столе не было. Да нам он и не нужен, мы пьяные от одной мысли и ожидания… Олег вызвал своего помощника и дал какие-то поручения, а затем сказал, чтобы утром в 8:00 он принес завтрак на двоих в номер. Всё – мы одни… Как же нас тянуло друг к другу! Поцелуй, ещё, ещё, и мир пошёл кругом. Одежда, покрывало – всё это улетало с пути нашей долгожданной и так желанной минуты близости. Ласки, нестерпимо нежные и страстные, доводили нас до исступления. Казалось, мы не хотели упускать ни одной секунды из тех, которые нам суждено пробыть здесь. Страсть, нежность и любовь окутали нас и крепко держали в своих объятиях. Губы тянулись к губам, тело стремилось к обладанию и трепетному блаженству близости. Мы забыли о времени, месте и пространстве, были только мы и наша любовь – это было фантастикой! Ночь пронеслась, а мы так и не уснули…

В 8:00 нам принесли завтрак, и я набрала номер телефона шефа: