Последняя Хранительница

И, как всегда, после такой схватки вокруг настала звенящая тишина, разрушенная топотом большого количества ног. На палубу выбежали матросы, а следом появился и сам капитан.

– Какого хрена тут происходит? – гневно спросил он, обращаюсь ко всей нашей компании.

– Боюсь, нам надо отплывать прямо сейчас, – ответил я, скидывая бездушное тело в воду.

С капитаном Хигсом мы были знакомы очень давно. Когда–то он с моим наставником сражались в битве между Северным и Южным королевствами, где наше – Южное – одержало победу. Однако после этого сражения мой наставник подал в отставку и отправился в Альтвир с намерениями открыть школу–приют для детей сирот. А Хигс был тяжело ранен в ногу, которую и вовсе пришлось ампутировать. В связи с этим, забыв про военное дело, он занялся торговыми перевозками. Но связь между двумя друзьями не прервалась. Капитан был единственным посвященным в наши дела.

И сейчас, он понимающе кивнул и начал раздавать указания своим матросам.

Я подошел к лежащей без сознания девушке и опустился на корточки, чтобы приподнять ее и попытаться разбудить.

– Что она здесь делает? – озадаченные, Ласточка и Фил стояли за моей спиной.

– На нее напал нидж, в соседнем переулке.

– Она следила за нами?

– Сегодня днем я встретил ее в городе, – вспомнил я наше неожиданное столкновение. – И она выглядела удивленной.

– Но, может потом, она проследовала за тобой?

– Поверь, я бы это почувствовал! – раздраженно ответил я другу, скосив на него глаза.

Ласточка с Филом ошарашенно замерли, и мне было понятно их удивление. Раньше я мог учуять только демонов, люди в этот список не входили. Запах Лýны стал моим наваждением. Объяснить друзьям и самому себе, почему она выделялась на фоне других, я не мог, поэтому, повернув голову к девушке, стал тихонько ее трясти.

– Лýна, очнись.

Глаза знахарки затрепыхались и открылись. Зеленые, словно сочная трава, напитанная влагой, они были затуманены обморочной дымкой. Но сфокусировавшись на моем лице, глаза девушки округлились, и она воскликнула:

– Соловей? А где твоя борода?

– Это все, что ты хочешь у меня сейчас спросить, – невольно дотрагиваясь до своего гладковыбритого подбородка, спросил я.

– Это первое, что пришло мне в голову, – смущенная, она отвернулась и сразу же поморщилась от боли.

Лýна поднесла свою руку к шее и, дотронувшись до раны, отдернула. Вся ладонь была красная от крови. Демон ранил ее куда сильнее, чем я предполагал изначально.

– Ты сильно ранена! Мне нужно отвезти тебя к Марше.

– А куда направляетесь вы?

– В Столицу…

– Меня это устраивает!

– Но…

– Меня это устраивает! – повторила она уперто. – Я сама смогу обработать рану, если Ласточка мне немного поможет.

Ласточка первая пришла в себя и, протянув руку девушке, помогла ей подняться. Они прошли мимо, в направлении кают, а я встал и, ухватившись за борт корабля, со всей силы сжал его.

– Ты позволишь ей остаться?

– Да, – просто ответил я другу. – По какой–то неведомой мне причине, судьба сталкивает нас вновь и вновь. И сейчас я намерен выяснить для чего!

– Хорошо, – согласился Фил.

– Хорошо? И все? Так просто?

– Да.

– И никаких нравоучений? Ты не станешь меня отговаривать и напоминать про миссию? – непонимающе уставился я на брата по оружию.

– Не один ты заметил закономерность ваших встреч, – задумчиво произнес он. – Страж, все–таки, отказался ехать?

Я был рад сменить тему.

– Виферн его город. Место его страхов, прошлого, с которым ему необходимо разобраться. Думаю, мы еще встретимся.

– Жаль, – друг по–приятельски похлопал меня по спине. – Он значительно упрощал нам жизнь.

– И не поспоришь.

А я остался на палубе, блуждая в своих мыслях и следя за тем, как слаженно работает команда нашего корабля. Я боялся признаться самому себе, что принятое мною решение связано не только с любопытством, но и с некой внутренней необходимостью. Как будто нас тянуло друг к другу невидимыми нитями, что постепенно скручиваются в клубок, и не нет сил этому сопротивляться. Другой вопрос, хотелось ли мне препятствовать сближению?

Я должен был разобраться во всем, чтобы в дальнейшем это не стало угрозой для меня и моей команды. Развернувшись, я направился в каюту Ласточки.

Лýна

Каюта была рассчитана на два человека, и Ласточка предложила мне составить ей компанию на время нашего морского путешествия. Меня все устраивало, тем более все сложилось как нельзя лучше – я попала на корабль, как и собиралась. Конечно, я не думала, что встречу здесь своих знакомых, но, с другой стороны, если бы не они, скорее всего, я была бы уже мертва.

Демоны. Стоило мне покинуть деревню, как они стали липнуть ко мне отовсюду. Даже кретч не спасал. Видимо, за такое долгое время он потерял былую силу, и нечисть стала чуять меня. Сейчас самым лучшим вариантом было находиться рядом с Соловьем и его компанией, которые умели расправляться с этими существами. Но могла ли я им доверять?

Усадив меня на жесткую койку, Ласточка умело перевязала мне шею, хорошенько смазав рану смесью коры ивы, корня имбиря и жира.

– Кто научил тебя лечить людей? – прервала я затянувшееся молчание.

– Я самоучка. Живя бок о бок с такими проказниками, мне ничего другого не оставалось, как залечивать их синяки и ушибы.

– Кстати говоря, как чувствует себя Ворон? Я не заметила его на корабле.

Девушка заметно погрустнела.

– А его и нет здесь.

– Из–за его поломанной руки?

– Скорее, из–за ее отсутствия, – голос Ласточки был ровный, однако то как неподвижно сидела сейчас девушка и как натянулась ее спина, говорило мне о внутренних переживаниях, которые она не хотела показывать посторонним.

Я подошла к ней и села рядом, а потом, и вовсе взяла ее руку в свои.

– Мне очень жаль, что так вышло. Наверное, если бы мы вас тогда не задержали, то все получилось бы по–другому.

– Тут нет вашей вины. Не думаю, что мы добрались бы в Виферн раньше, – раздался голос за моей спиной.

Я обернулась на голос Соловья, который стоял в дверях каюты и ненароком залюбовалась. И это так меня взволновало, что я подскочила с кровати девушки.

– Хватит каждый раз пугаться!

– Если бы ты не подкрадывался, я бы и не пугалась!

Одно мгновение мужчина пренебрежительно фыркает, а потом уже говорит серьезно:

– Нам нужно поговорить.

– Прямо сейчас?

– Если ты чувствуешься себя хорошо, то да, я бы хотел поговорить сейчас.

Рана саднила, однако сильной боли или головокружения я не чувствовала. Мужчина понял, что я сомневаюсь, и решил принять решение за меня.

– Я жду тебя наверху. Надень свой плащ, мы выходим в море, а ночью тут достаточно прохладно.

Я посмотрела на Ласточку, которая все также сидела, но девушка, увидев мой тревожный взгляд, поспешила меня успокоить:

– Не переживай за меня. Лучше поспеши, он становиться еще более вредным, когда его заставляют ждать.

Я решила последовать совету девушки, все–таки, ей виднее. Из слов Ласточки стало ясно, что характер Соловья оставляет желать лучшего, но это так же значило – я не единственная, с кем он позволял себя вести столь грубо.

Я вышла на деревянную палубу. Вокруг окончательно стемнело, и передо мной предстало бескрайнее небо, усеянное множеством звезд. За бортом мирно шумело море, а от легкой качки у меня немного закружилась голова.

– Присядь, так будет немного легче привыкнуть, – раздался голос где–то сбоку. Следом за голосом крепкая и теплая рука ухватилась за мою и потянула вниз. Я бы снова испугалась, если бы успела.

– Что же у тебя за привычка такая – возникать из неоткуда! – недовольно пробурчала я, усаживаясь рядом на пороге.

– Здесь мы можем спокойно поговорить, – пропуская мою реплику мимо ушей, сказал мужчина.

– О чем?

– Держи, – Соловей протянул мне кинжал, который, как мне казалось, был потерян навсегда.

– Спасибо, – выдохнула и бережно взяла полюбившееся оружие.

Вновь возникла неловкость, наполненная тишиной. Он сидел ко мне очень близко, и рядом с ним я чувствовала себя очень маленькой. Но несмотря на это, присутствовало еще одно ощущение – чувство защищенности. Этот мужчина был знаком мне не больше недели, но я испытывала с ним спокойствие и приятное умиротворение.

Он повернул ко мне свое лицо, но я могла только видеть, как отражают его глаза свет ночных светил. Эмоции были спрятаны от меня пологом темноты.

– Ты преследуешь нас?

Такого вопроса я явно не ожидала, потому сначала опешила, а потом не выдержав засмеялась.

– Что смешного я спросил?

– Да ладно тебе, – я не могла остановиться. – Ты посмотри на меня, шпион из меня так себе!

– С этим не могу не согласиться, –усмехнулся Соловей и его тело наконец расслабилось. – Но тогда зачем тебе в Столицу?

– А кто сказал тебе, что мне нужно в Столицу? – ответила я лукаво.

– Э–э–э…, – мужчина явно был сбит с толка.

– Я лишь сказала, что путь до Столицы меня устраивает, но не более того.

– Но тогда куда?

– В Альтвир, – призналась я. Стоило ли мне соврать? Не знаю. Сейчас я чувствовала, что сказанное мною особой роли не сыграет.

– Зачем?

– Навестить дальних родственников. Это что, допрос? – не выдержала я.

– Я лишь пытаюсь понять, для чего такой хрупкой девушке ночью сбегать в другой город в одиночестве? Тем более на другой конец Южного королевства.

– А это имеет значение?

– Не должно, но почему–то имеет.

И вновь наши глаза встретились друг с другом. И хотя было темно, мне казалось, что я вижу каждую черточку, каждый шрам на его лице. Соловей также неотрывно смотрел на меня, и я была уверена, он также видел меня всю насквозь. Вокруг витало напряжение, и я, отдавшись неосознанному наитию поддалась вперед, к лицу Соловья. Мужчина вторил моему движению, и теперь наши лица разделяло не больше десяти сантиметров. Мои губы пересохли, и я облизнула их от волнения. Глаза Соловья проследили за моим движением, и он сократил расстояние между нами до минимального возможного. А потом за нашими спинами раздались чьи–то шаги, и мы отодвинулись друг от друга.

– Спокойной ночи, Лýна, – поднявшись бросил он мне через плечо и скрылся за дверями.

– Спокойной ночи, – прошептала я в пустоту и поежилась от внезапно охватившего меня холода.

Глава 10

Лýна

Ласточка еще не спала, когда я вошла в нашу каюту, однако, увидев мое состояние, тактично не стала задавать никаких вопросов. Мы не были еще так близки, и я вряд ли смогла бы перед ней открыться.

Втерев себе в зубы очищающий порошок на основе эвкалипта и шалфея, я отвернулась к стенке. Девушка за моей спиной медлить не стала и, задув свечу, легла спать. На жестких досках было неудобно, а в совокупности с надоедливыми мыслями, сон ко мне вообще не шел.

Понять поступки Соловья я не могла: он то подпускал меня к себе ближе, то выстраивал между нами стену, то снова, одним махом, рушил ее. Мы были связаны обстоятельствами, но это не давало ему права играть мной как наивной дурочкой. С этого момента любое его поведение не затронет моих чувств, а мысли мои будут заняты только поставленной целью – добраться до Великого леса. Путь до Столицы мог занять от четырех до пяти дней, в зависимости от погодных условий. Мне всего лишь нужно переждать и быть как можно более незаметной.

С этими мыслями я крутилась и вертелась, пока, наконец, успокаивающая дрема не стала меня окутывать. Но даже во сне образ мужчины не покинул меня. Соловей стоял вдалеке, а потом стал приближаться. Как и в прошлый раз. Сейчас его лицо было гладко выбритым, но мужчина все равно выглядел неприступно и загадочно. Знакомым движением он стал ко мне наклоняться, но в этот раз еще не дотронувшись до моих губ, глаза его загорелись адским красным светом, а лицо исказила хищная улыбка. Он открыл свой рот, в котором был ряд острых клыков. И за долю секунды сократив между нами расстояние, он впился в мою шею своими зубами, раздирая мою кожу, словно дикое животное.

Я дернулась и открыла глаза. Видимо, я снова говорила во сне, а возможно, и кричала, потому что на соседней койке задвигалась Ласточка. Пробормотав, что–то нечленораздельное, она натянула на свою голову одеяло и вновь затихла. Эта безмятежная картина вызвала во мне ощущение умиленности, и недавний кошмар стал терять свои очертания.

В каюте не было окон, но я ощущала, что сейчас только раннее утро и решила выйти подышать на палубу. Но на подходе я стала слышать крики. Корабль явно не спал. Взбудораженные матросы заполонили все пространство, окружив одну из мачт, к которой за руки был привязан молодой паренек.

– За нарушение корабельного устава – десять плетей! – раздался громогласный голос капитана, над моей головой.

– Десять! Десять! Десять! – вторили ему голоса со всех сторон, а один из присутствующих вышел в круг и стал напротив юноши.

В руках у него была скрученная плетка.

– Считай каждый удар! – крикнул Хигс. – И если собьешься, то удар не будет засчитан!

Воздух разорвал свист плети, и она ударилась о мягкую кожу, оставляя на спине кровавый след. Парень дернулся, не издав ни звука, а я стояла и не могла поверить в происходящий ужас.

– Один, – сквозь сжатые зубы сказал он.

Свист. Удар.

– Два.

Свист. Удар. Кровь.

– Три! – парень все также сдерживал крик боли.

На четвертом ударе у юноши подкосились ноги, и он повис на привязанных руках.

– Четыре…

На пятом ударе я не выдержала и побежала вперед, расталкивая столпившихся мужчин, гудевших от возбуждения. Их эта картина явно не пугала. Мое же сердце щемило с каждым хлестком.

– Остановитесь! – я преодолела расстояние и встала спиной к парню, загораживая его от всего мира. – Он же совсем ребенок!

– Отойди от него! – гневно крикнул мне капитан.

– Нет!

– Ты находишься на моем корабле, так что будь любезна выполнять мои приказы!

– Но…

– Либо можешь встать вместо него, – глаза Хигса блеснули непонятным мне огнем.

Я не поверила своим ушам. И пока я ошарашенно смотрела на капитана корабля, кто–то сбоку схватил меня и втащил в толпу, зажав мой рот шершавой рукой. Я брыкалась и пиналась, но мужской голос заставил меня остановиться:

– Лýна, не дури. Ты сделаешь только хуже.

– Соловей, – капитан смотрел на мужчину, державшего меня прижатой к своему телу. – Держи свою женщину при себе. Еще один такой проступок с ее стороны, и тебе придется отвечать за ее действия. Ты меня понял?

Соловей кивнул и, взяв меня за руку, увел с палубы.

– Что ты творишь? – мужчина завел меня на нос корабля и встал, нависая сверху, отчего я почувствовала себя загнанным в ловушку зверьком.

– А на что это было похоже? – раздраженно огрызнулась я. – Хотела предотвратить творящийся беспредел.

– Ты же ведь не знаешь, за что его наказывают?

– Нет! Но ни один человек не заслуживает такого обращения! – посмотрела на него, показывая, что ему не удастся меня переубедить.

– Какой же ты еще ребенок.

– Я не ребенок! – я топнула ногой.

–Ты только подтверждаешь мои слова.

От переизбытка чувств, я зарычала и отвернулась, устремив свой взгляд на морскую гладь. Вода пенилась под напором судна и разбегалась в стороны, позволяя кораблю легко скользить по воде. Под нами можно было рассмотреть огромную гальюнную фигуру, искусно изображавшую льва, с короной на голове. Мужчина уходить не спешил. Он также молчаливо смотрел вдаль. За нашими спинами постепенно стихли крики, и я догадалась, что показное наказание окончено.

– Я бы хотела навестить раненого, – подала я голос.

– Лýна, на корабле есть лекарь.

Я скептически подняла бровь.

– Подозреваю, что провинившемуся вряд ли окажут хорошую помощь.

– Лýна…

– Соловей, прошу! – я дотронулась до его руки. – Пойми, я не могу иначе!

Мужчина опустил свой взгляд на мою ладонь, и я спешно убрала ее. На его лице отразилась гамма различных чувств, но такая молниеносная, что я не смогла разобрать ни одну из них.

– Ладно! – выдохнув, сказал он и провел по своим темным непослушны волосам рукой. – Но…

– Но?

– Пообещай, что не будешь делать необдуманных поступков!

Соловей

Наивная. Непосредственная. Бесхитростная. Мне казалось, я могу читать ее как открытую книгу. За каждый ее поступок мне хотелось ее придушить и одновременно похвалить. Самоотверженная. Она безответно готова была дарить свою помощь каждому и это подкупало.

Мы зашли за сумкой Лýны. Ласточки в каюте уже не было, однако из соседнего помещения, где разместились я с Филом, слышалось веселое щебетание.

– Как давно они вместе? – раздался голос девушки, идущей со мной рядом.

– Кто? – непонимающе спросил я.

– Ласточка с Филом.

– Мы все вместе с самого детства.

– Не претворяйся, что не понял мой вопрос! – Лýна закатила глаза.

– Но я действительно не понимаю, о чем ты.

– Тогда ты не только грубый, но еще и слепой!

– Это я грубый? – видимо девушка совсем потеряла былую робость.

– То, что слепой, ты все же не отрицаешь?

– Ох, женщина, ты сведешь меня с ума своим бессмысленным разговором.

– То есть, я уже не ребенок? – ее зеленые глаза озорно блеснули и я не нашелся чем парировать ее слова.

Мы спустились на нижнюю палубу, в кубрик, где висели гамаки матросов. Сейчас они были пусты и только в одной лежал молодой парень, подставляя спину на осмотр низкорослому старичку – лекарю корабля. В руках он держал стеклянный сосуд, из которого явно пахло солью. Он выливал жидкость на тряпку и смачивал края раны и от каждого его движения юноша то и дело шипел и дергался.

– Пожалуйста, не мучайте его! – девушка подбежала к мужчине.

– Потерпит, не баба же. Правда, сынок? – засмеялся лекарь и продолжил промывать рану.

– Позвольте, я им займусь? – с мольбой в голосе попросила Лýна. – У меня все для этого есть.

– А капитан знает о вашем самоуправстве? На данный момент я здесь действующий лекарь, а не вы!

– Под мою ответственность.

Все это время я стоял в стороне, не мешая девушке самой пытаться договориться с лекарем, хотя изначально знал, что никто ее и близко не допустит к пареньку. Хотелось преподать ей еще один урок. Однако, что–то заставило меня изменить свое решение. И это очень не было на меня похоже.

Мужчина недовольно фыркнул, но спорить со мной не стал. Не произнеся ни слова, он развернулся и ушел.

В глазах девушки я заметил мелькнувшую благодарность, и она не мешкая, стала, доставать из своей сумки различные склянки и тряпки.

– Потерпи! Эта мазь поможет унять боль.

– Шли бы вы отсюда! – раздался глухой голос юноши. – Мне не нужна ваша хренова помощь!

Парень дернул плечом на прикосновение Лýны, но застыл от резкой боли. Если бы у него были силы, он бы ушел, не дав незнакомке закончить свое дело. Мне было понятно его поведение, а вот девушка явно не ожидала такого негативного отклика на свою помощь. Но стоит отдать ей должное, девушка продолжила обрабатывать рану, правда, больше не пытаясь успокоить раненого.

Постепенно от действий молодой знахарки плечи паренька расслабились, и он забылся тревожным сном.

– Пошли, пока другие не увидели тебя здесь.

– Будет плохо, если увидят?

– Не знаю, как для тебя, но для парня точно. Ты и так подмочила его репутацию, кинувшись спасать у всех на глазах.

– Я не понимаю, что плохо в сострадании к человеку и желании ему помочь?

– Лýна, парень знал, что его ждет, идя в матросы. И при нарушении правил, он, как настоящий мужчина, должен был гордо понести наказание. От этого зависит, примет его команда или нет, – я пытался донести до нее реалии жизни на корабле.

– И чем же я сделала хуже?

– Ты – женщина, не поверила, в то, что он сможет стерпеть наказание. Ты посчитала его слабым. Что уже говорить, про других матросов.

– Но я не хотела, – до девушки стало наконец доходить.

– Желание помочь похвально, но не всегда кому–то нужна твоя помощь. В следующий раз, если не просят, не лезь.

Взгляд знахарки потух. Скорее всего, своими словами я пошатнул ее привычные устои. Но лучше это сделаю я, способный ее защитить, чем другой человек, желающий, чтобы она ответила за свою неосмотрительность.

– Соловей, – раздался голос Фила на выходе из трюма. – Вот ты где! О, Лу, привет!

От того как ласково прозвучало имя девушки в устах друга, я почувствовал боль в челюсти, но не мог подать вида, что это меня хоть как–то задевает. И даже, когда девушка, улыбнувшись ему, поздоровалась, я остался все так же спокоен. Вру! К демонам спокойствие!

– Ты чего такой воодушевленный?

– Кто–то опять не в духе? – ничуть не обидевшись, подметил друг. – Я хотел сказать, что Хигс звал нас на завтрак. Всех.

Последнее уточнение явно касалось Лýны, отчего та еще больше стушевалась.

– Иди вперед, мы тебя догоним, Фил. – друг задержал на мне взгляд, но потом, пожав плечами, последовал моей просьбе.

Я повернулся к девушке, но та стояла, опустив голову. Коснувшись указательным пальцем ее подбородка, я приподнял его. Я ждал, что увижу в ее глазах страх, однако они горели возмущением.

– Я не пойду! – делая шаг назад, сказала девушка. – Если он хочет провести воспитательную беседу или унизить меня еще сильнее, то можешь передать ему, что я и так прекрасно поняла свою ошибку.

После сказанных слов, она попыталась меня обойти, но я не дал ей этого сделать.

– Не поступай необдуманно, – начал я, но по недовольному лицу, понял, что явно начал не с того.

Лýна юркнула мне под локоть и почти смогла от меня уйти, но я успел схватить ее за руку. Она сердито дернула, пытаясь вырваться, но ей не хватало сил.

– Послушай меня! Я лишь хотел сказать, что не стоит делать поспешных выводов про капитана, – мои слова не возымели никакого эффекта. – Он не так плох, как ты думаешь. Уверяю, он не станет тебя унижать. Да, он грозный и местами жестокий, но это касается только его команды.

– Зачем же он тогда зовет меня?

– В этом нет ничего странного. Ты его гостья, вот и все.

– Что–то мне не сильно в это верится, – недоверчиво произнесла девушка.

– А если я дам тебе свое слово, что никто тебя не обидит? – я чуть сильнее сжал ее ладонь. – Мне ты поверишь?

Лýна задумалась, но затем медленно кивнула. И я повел ее в капитанскую каюту, не разжимая наших рук.

Лýна

Каюта капитана была просторной. Деревянный пол был залит лаком и блестел на солнечных лучах, падавших через окна, на которых висели собранные к верху портьеры. На стенах, выкрашенных в красный цвет, находились кованые канделябры. Также кают–компанию украшали шесть весящих с потолка фонарей, один из которых, центральный, висел над огромным деревянным столом.

На массивном стуле, обитом бархатом, восседал сам капитан, а с левого бока разместились Фил с Ласточкой. Нам же досталась правая сторона. Соловей отпустил мою руку не дойдя до каюты, чему я была несказанно рада. Сейчас, в присутствии всех, он тактично отодвинул мне дальний стул, отделяя меня тем самым от Хигса.

На столе стояли различные яства. О некоторых я впервые слышала и не представляла, как и с чем это едят. Глаза разбегались от изобилия, а желудок сжимался от волнения.

– Спасибо, что согласились разделить со мной, – начал капитан. – Поблагодарим наших богов и не будем больше откладывать. Думаю, все здесь изрядно проголодались.

Хигс приложил средний и указательный пальцы правой руки ко лбу, а потом поднял их вверх, отдавая дань богам. Мы сделали то же самое и приступили к трапезе.

Ласточка и Филин вели себя также непринужденно, как всегда: весело перешептывались, смеялись, подначивали Соловья. Капитан тоже вел себя расслабленно, и то и дело посмеивался над шутками разошедшейся парочки. Сейчас он не напоминал того человека, который без зазрения совести отдал приказ о наказании, на человека, грозившего Соловью расправой за мои бездумные поступки. Я была в смятении.

– Должен признать, вы довольно смелая девушка, леди Лýна, – обратился наконец ко мне капитан, когда основные блюда были съедены.

Я как раз пригубила из кружки легкого эля, которое мне услужливо налил Сол и чуть не подавилась от неожиданности.

– Однако, я попрошу вас больше так не делать, – уже более серьезно продолжил он. – Видите ли, своим поступком вы чуть не погубили репутацию Джереми.

– Я осознала свою ошибку, – ответила я, но внутри все равно сидел червь непонимания. – Я лишь делала то, что велело мое сердце. Меня с самого детства учили помогать людям. И, увидев, как избивают ребенка, я не смогла остаться в стороне.

– Наверное, вам кажутся варварскими мои методы?

– Не буду этого отрицать.