За чертой

После долгой паузы, мама, ответила,

– Все это очень странно! Анна зовет какую-то кошку, просит вернуть маму. Врачи сказали, что она конечно в шоковом состоянии. Ты по моему тоже. Я все сделаю как ты просишь, – добавила Клавдия Семеновна устало.

Даже сейчас Клавдия Семеновна сохраняла удивительное спокойствие. К Лизе она всегда относилась сдержанно, как и ко всем в своей жизни. Главный девиз Сепиной мамы был: «Не нервничать, жизнь слишком коротка для потрясений!» Этот свой принцип она применяла в отношении себя и других. Сейчас Степан смог оценить его в полной мере. Слезы, истерики и мольбы и не помогли бы ему сейчас.

Михаил по прежнему не отвечал. Сообщения Степана он тоже не прочитал. Это было странно! Михаил всегда был на связи.

Степан вызвал такси и поехал в Лаврушкин переулок. – Нужно будет заехать домой. Не мешало бы еще раз все осмотреть и взять кое-какие вещи, -думал он по дороге. -Переночевать можно у Михаила или даже в гостинице.

Батюшка Димитрий с первого взгляда ничем не выделялся. Это был невысокий добродушного вида мужчина с аккуратно подстриженной бородой. На вид ему было около 45-ти с хвостиком. Темные волнистые волосы его были тронуты первой сединой. Он добродушно кивнул Степану немного сощурив свои карие добрые глаза и пригласил его следовать за собой. Вечерняя служба уже закончилась. Церковный дворик был пуст. Около входа в церковь спал, словно усталый страж местный попрошайка.

Батюшка пригласил Степу не в церковь, а в крестильный дом – небольшая постройка сбоку от здания церкви. На первом этаже была просторная крестильная, а рядом с ней кабинет, для приема посетителей. На 2ой этаж вела боковая лестница – там располагались покои батюшки.

Кабинет был небольшой, ничего лишнего, но очень чистый и по-домашнему уютный. Степан сел на предложенный стул. В комнату вошла женщина, с немного уставшим выражением лица и поставила чашки чая и тарелку домашнего печенья.

– Матушка, больше не приходи и никого к нам не проводи, – попросил ласковым голосом батюшка.

В ответ матушка лишь кивнула и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Батюшка первый нарушил молчание, – Мне звонил следователь – Константин. Он сказал,что вы были на Черном озере. Степан, вы с ней говорили?

– Да, – начал неуверенно Степан. – Она же старая совсем и она там была одна. Понимаете, она плакала и звала на помощь. Я еще подумал, что она ищет кошку.

Батюшка кивнул, – Знаю я этот спектакль! Нельзя с ней говорить, она не видит тебя пока ты первый не заговоришь. Я родился в тех краях. С детва наши бабки рассказывали про ведьму у озера. С ней нельзя говорить, даже пискнуть в ее присутствии нельзя иначе она увидит. Ходить нам труда строго запрещали, но мы все равно бегали, подсматривали за ней. Это место что-то вроде другой реальности. В ней живет ведьма и в наш мир она попадает только по зову голоса к ней обратившегося. Сама местность непроходимая, жуткая, отталкивающая, просто так туда вряд ли попадешь. Бабушка моя говорила, что барин тот, которого считают душегубом – выдумки. Он был обычный и не жил там почти. Ну возможно грешил с девками дворовыми, суров бывал, но не более. А вот супруга его была женщина злая, ревнивая, распутная. Дворовых секла и по поводу и без, руки /ноги отрубала в наказание, детей крепостных топила как котят, разные яды на них пробовала, если не по нраву ей были. Родилась у нее дочка, – продолжал батюшка Димитрий. – Дочка – незаконная, от пришлого мужика, странствовал он, вроде как из далеких мест приехал. Днем странник барыню рассказами о своих путешествиях, а ночью ублажал. Уехал он и оставил ей память о себе нежеланную. Барыня поздно спохватилась, травить ребенка в утробе уже опасно было. Родила она дочку. От мужа законного у нее уже был сын, которого она не любила, но терпела. Роды были тяжелые, болезненные, чуть не отправилась на тот свет лютая барыня. Девочка родилась слабенькая, больная. Говорят, что новорожденная даже не плакала, как все младенцы, а хрипела как будто-то воздуха не хватало ей. В эту же ночь барыня завязала в узел ребеночка и велела девке дворовой, прислужнице своей верной, отнести сверток этот на Черное озеро. А там камень в узел положить и бросить на дно. То ли поручение ее не исполнено было в полной мере, не захотела прислужница ее душегубстовать, то ли чудом не утонула девочка, но осталась она каким-то образом жива.

Может подобрал ее кто, человек или животное, не известно. Стала в охотничьем срубе жить. Местные ей поначалу еду, одежду приносили. Потом перестали туда ходить, когда в деревне стали пропадать дети малые, а потом и девки молодые. В лесу том видели разное. Говорят, что не жива и не мертва девочка та была. Чтобы выжить питалась плотью сырой. А от колдовства и ожогов трав ядовитых покрылась ее кожа язвами и шрамами. Душа ее чернее ночи. Путники заплутавшие в том лесу из дома ее не выходили. Выжили только девочка и младший сын ее. Место это было проклято и людьми, и самой девочкой, осквернено кровью невинных людей. По слухам ведьма та родила 3-их детей. Выжили однако только старший сын и младшая дочка. Дети были хорошие и добрые, не похожие на мать! Попытались сбежать они от нее. Удался побег только мальчику. Девочку Варвару она поймала и дома заперла, та попыталась еще раз сбежать от нее, нырнула в озеро, запуталась в водорослях или за корягу зацепилась, да так там и осталась. Ведьма хоть и лютая была, но дочь терять не хотела, думала вырастить себе помощницу. Хотела воскресить ее, вернуть из-за Черты, но не смогла. Варвара не вышла к ней. Не захотела девочка к матери возвращаться, чтобы зло на земле творить.

Так и зовет ее ведьма каждый вечер у озера, выманить пытается.

Время в этом месте замкнулось, много лет живет там ведьма. Реальность там расслаивается соединяя наш мир с миром потусторонним. Пока ведьма голос из нашего мира не услышит– по ту сторону находится.

Вот такая легенда, – подытожил батюшка. Я много раз был на том месте, с ужасом мы на бабку эту смотрели, но рта не раскрывали, пока друг мой, Митька, не напоролся на ветку. Ветка эта ему в ногу впилась, как зубами, он закричал. Старуха нас увидела тогда. Ведьма Митьку за шкирку к воде потащила, стала требовать, чтобы помог он ей Варку из озера достать, в воду его толкала. Он испугался, поседел весь, чуть от страха не умер там. Ну а потом извела она всю его семью. После этой истории уехал я и в церковь пошел о душе друга моего молиться, до сих пор в ней и остался.

– Что же мне теперь делать? – спросил Степан. – Лиза уже умерла, – закрыл он лицо руками.

– Не знаю, что и сказать. Вопрос этот задавать тебе нужно не мне, а тому мальчику – брату Варвары, если и сможет тебе помочь кто-то, то только он, – с сочувствием произнес батюшка.

– Как же я его найду. Это ведь все сказания! Хотя и есть ведьма, но ведь никто не знает, что на самом дела, а что вымысел. Жив ли этот мальчик еще! Искать его все равно , что иголку в стоге сена, – расстроенно стукнул кулаком по столу Степан. – Я за дочку боюсь, – добавил он.

– Знаю я где искать его, – ответил батюшка. Стар он уже очень, молись, чтобы жив был еще. Он твоя единственная надежда! В Сараманском краю, недалеко от старообрядческого села есть лес и озеро двойник, как бы оборотная сторона, того леса и озера где ты был. Зеркальное место, но только белое – светлое. Хорошее место, доброе. Живет там батюшка, отошедший от церковных дел по возрасту своему преклонному – Серафимом себя называет. Сын он той ведьмы, узнал он меня, когда съезд церковный у нас в городе был, он от прихода своего приезжал, сам ко мне подошел. Сказал, что на людях бывших на Черном озере метка остается на всю жизнь. Езжай к нему, – заключил батюшка, он скажет, что делать. Долго не задерживайся, выезжай как можно скорее. Поедешь на юг. По Елизавете, усопшей жене твоей, службу я отслужу, не самоубийца она. Будет она пока в морге. Константин с вяжется с родными ее.

На ночлег останавливайся поближе к людным местам, так она тебя не побеспокоит. – И еще, добавил батюшка, много с Серафимом не говори, скажешь старцу, что ехать ему надо и все! Много вопросов не задавай. Он старик словоохотливый, заговориться может.

Матушка принесла сытный ужин. После трапезы, получив благословение батюшки, Степан вышел на улицу. Приятная свежесть летнего вечера окутала его. Он вызвал такси и поехал к дому. После общения с батюшкой ему стало немного легче, появились некоторые ответы. Теперь он знал, что все это реальность. Нужно было взять кое-какие вещи и машину. Удобно устроившись на заднем сидении такси, Степа опустил стекло. Волна осознания всего произошедшего накрыла его. Он один, семьи больше нет. Дома Степа был счастлив. Они с Лизой всегда жили душа в душу! Уют, который создавала Лиза всегда грел душу. Жена никогда не ограничивала общения Степы с друзьями и коллегам. По мнению Михаила статус семейного человека все равно накладывал свой отпечаток – якорь семейного счастья. Но Степан любил этот якорь. Теперь они с Анной осиротели. – Теперь на суку в Черном лесу может оказаться мой череп, а не сказочного богатыря, – думал Степан подъезжая к дому.

В вечерних сумерках перед Степаном возвышался его дом. Теперь он казался ему чужим.. Он поднял голову и увидел зияющую пустоту разбитого окна своей квартиры. Поднявшись на 13 этаж и открыв дверь квартиры, Степан немного постоял в темноте. Затем включив свет и стараясь не смотреть по сторонам, он прошел в спальню. Степа взял спортивную сумку с которой обычно ходил в зал, накидал туда несколько футболок, свитер, смену белья. Быстро переодевшись в футболку и джинсы и сменив мокасины на удобные кроссовки, Степа поспешил к выходу. В прихожей открывая входную дверь, он замер. Степану казалось, что он почувствовал легкий неуловимый запах цветочных духов Лизы. Он медленно обернулся – ничего. Степан прошел в гостиную, поставил на место опрокинутое кресло, посмотрел на осколки стекла. Подойти к окну не хватало духу, он развернулся и быстро вышел.

Степан сделал остановку у супермаркета, где в счастливые дни они с Анной покупали мороженое. Следующую остановку он сделал через несколько часов, на пустующей парковке рядом с заправкой, у магазинчика с кафетерием.

Батюшка ошибался, ведьма побеспокоила Степана и здесь. Сомкнув глаза, Степа вернулся в Черный лес и также продирался через клубы паутины и замкнутых веток к Черному озеру. Он был один, хотя нет, где –то в шагах 10 позади него шла матушка, супруга отца Димитрия. Она плакала. Степа вышел к озеру. Место было тоже, но охотничий сруб не был таким старым, а трава была зеленой. Спиной к Степе и нагнавшей его матушке, у самой кромки воды, стояли ведьма и отец Димитрий. Всклокоченная седая голова ведьмы лежала на плече Димитрия, его рука поглаживала ее бедро.

– Прямо голубки влюбленные, промелькнуло у Степы в голове. Его передернуло.

Ведьма обернулась. Это была все та же безобразная старуха, она улыбнулась отвратительным оскалом и изо рта ее вылетела большая навозная муха. Старуха снова отвернулась и положила голову на плечо батюшки. Матушка за спиной Степы с надрывом, давясь слезами, зашептала, – Жених и невеста тили-тили-тесто! Наврал он все, открыл рот именно ОН и держала она его дома 7 дней, пока не сбежал. Варвара его дочь! В церковь он пошел не за друга молиться, а от нее прятаться. Врет он все!

Степан проснулся весь в поту. Во рту пересохло. Только начинало светать. Парковка была пустая. Кафе при заправке работало 24 часа. Позавтракав на скорую руку – кофе с круасаном, Степан поехал дальше.

– Это была фантазия рожденная моим воспаленным воображением или же откровение? – раздумывал он. – Батюшка Димитрий утаил правду, рассказав мне более удобоваримый вариант. Я могу его понять, кому захочется такое рассказывать! Бог знает, что она с ним сотворила за эту неделю. Интуиция подсказывала Степану, что это был не просто сон. Вот почему у Варки была добрая и светлая натура, она получила ее от отца. Тут же возникал вопрос, что мог еще утаить Димитрий? Степан ехал весь следующий день и ночь. В короткие перерывы отдыха снов он больше не видел.

Старообрядческое село близ Белого леса было большое, многолюдное. Дома были добротные, крепкие с большими хозяйствами. Люди смотрели на Степана настороженно. Община была закрытая, здесь не любили чужаков. Однако на расспросы о Белом озере жители отвечали охотно, приняв Степу за обычного паломника или страждущего исцеления, что было не в новинку для тех мест. От села пришлось проехать еще пару часов. Машину Степан оставил у кромки. Это не было дежавю, как он ожидал. Лес был сказочной красоты, жизнь била в нем ключом! Трели лесных птиц, белки прыгавшие с ветки на ветку, пестрые лесные цветы на солнечных островках. Лес был полон живности – зайцы, кабаны, лисы. Это были места не тронутые охотой. Воздух хотелось прямо пить – такой свежий и ароматный он был!

Степан шел на запад уже около часа. Его не оставляло ощущение, что кто-то идет за ним следом. Хрустнула сухая ветка, Степан медленно, как во сне, обернулся. – Она там, за моей спиной, хочет мне положить голову на плечо, – подумал он с отвращением. Однако в пяти шагах от него стоял здоровый серый волчище. Это был тот самый волк, которого он с друзьями видели в барском Черном лесу. Ошибки быть не могло. Степан не испугался, наоборот пришло облегчение. – Уж лучше волк, чем старуха, – промелькнуло у него. Волк пристально смотрел на Степана, ожидая когда тот пойдет дальше. Нападать он не собирался. Взгляд его был глубокий и по человечески разумный, нельзя было сказать, что он лучился добротой, но и злобы в нем не было.

– Прям Иван царевич и серый волк, – подумалось Степану. – Ну что, пошли дальше? –спросил он волка. Волк сделал шаг в сторону Степы и они продолжили путь.

Еще через час необычная компания вышла к Белому озеру. Контраст был разителен и здесь. Солнечные лучи играли на зеркальной глади чистейшей воды. В такое озеро хотелось прыгнуть с разбега. Вокруг была сочная зеленая осока и луговые цветы. На берегу стоял аккуратный деревянный сруб. – В таком домике я бы с удовольствием провел лето с девочками!, – подумал Степан. Ему стало грустно. Девочка теперь осталась только одна. Волк поравнялся со Степой, выжидательно глядя на дверь сруба. Первым импульсом Степана было погладить волка. Волк предугадал желание спутника и как бы в знак протеста, издал утробный рычащий звук. Степан быстро одернул руку и сделал шаг в сторону дома. Волк снова зарычал. – Что без приглашения нельзя? – спросил Степа своего серого товарища. Теперь они оба выжидательное смотрели на дверь. – Подождем! Надеюсь он еще жив, вырвалось у Степы и он кончиками пальцев прошелся по жесткой шерсти волка.

– А пришли гости дорогие! – раздался голос с противоположной стороны озера. Из-за деревьев вышел старец Серафим. Старец опирался на белый резной посох. На вид ему было лет сто, высокий, с правильными, немного заострёнными возрастом чертами лица. Сказочный образ его дополняли длинные седые волосы и борода.– Прямо Гендальф, – невольно улыбнулся Степан.

Старец шел на встречу гостямю Серые живые глаза Серафима пристально изучали Степу.

– Егорка значит тебя проводил! Молодец, – ласково сказал старик, протягивая руку волку.

Зверь не спеша затрусил к старику.

– Зачем пожаловал ко мне, вижу ты из далека. Ты не стой на солнцепёке! Пойдем в дом, чаю попьем, сил нам придаст, – гостеприимно предложил старец.

– Ехать нам нужно, – отрезал Степан без лишних предисловий, как советовал ему батюшка. – Отец меня прислал, отец Варвары, сказал Степа и оторопел. – Я хотел сказать отец Димитрий, смущенно почти шепотом добавил он. У него и в мыслях не было говорить, что Димитрий был отцом Варвары!

Старик лукаво усмехнулся, – Здесь только правда выходит, ничего не поделаешь! Знаю, кто тебя прислал, не переживай. Заходи, время у нас есть, обратный путь будет гораздо короче! А сейчас отобедаем и все мне расскажешь, как на духу!

Степан понял, что со старцем спорить бесполезно и покорно пошел за ним в дом. Волк не стал заходить следом, а лег перед дверью и закрыл глаза. Казалось, что зверь задремал, но уши его при этом ловили мельчайшие звуки.

Дом был обставлен просто, но уютно. – Тоже нравится минимализм, – отметил про себя Степан. Мебель была вся деревянная, самодельная. Стулья и стол были инкрустированы искусной резьбой. На окне стояли фигурки медведей и конечно же волка. – Старик увлекается резьбой по дереву. А почему нет, что еще делать в такой глуши? – подумалось Степе. Он покрутил фигурку медвежонка и поставил обратно. Телевизора конечно не было, радио тоже. Продукты и кое-какие вещи скорее всего привозили деревенские и просящие. Видно было, что старик обходился малым и был вполне доволен, тем что имел.

– Дверь закрывать не будем, – сказал Серафим. – На случай если Егор захочет нам компанию составить. Последнее время все больше в лесу время проводит или еще где, – сказал он , доставая из печи глиняные горшки с запечённой картошкой. Запах был такой аппетитный, что живот Степана призывно заурчал.

Старик улыбнулся и продолжил, – Боюсь он скоро совсем человеческую память потеряет, Егорка мой. Степан переспросил, – Человеческую память?

– Да, – подтвердил старик. Егорка – брат мой средний! Не умер он, как народ сказывает, а волком обратился. Добрый он мальчик был, разумный. Обращала мать его в волка, чтобы детей из деревень помогал таскать. Егор отказывался. Как-то раз на нее саму напал в таком обличии, хотел шею перегрызть, да мал еще был. Мать его на цепь посадила, не кормила, он исхудал и смог вылезти и убежать. Заклятие на Егорке так и осталось, а я не смог снять. Видно только с ее смертишкой падет, а живет она долго и уходить не хочет. Нашел Егор меня сам, так теперь вместе и живем. Он и не зверь и не человек, душа его где-то между, поэтому может он переходы делать и к Черте подходить, Варвару видеть. Сестру мы очень любили, вздохнул Серафим.

– Ведьма ее тоже любит, видимо, раз так сильно вернуть хочет, – предположил Степа.

– Никого она не любит! Не ведомо ей это чувство! Она как гадюка подколодная, без чело веских эмоций. Единственные ее чувства – это голод и злоба, -угрюмо подытожил Серафим. – У Варвары есть особый дар, как и у каждого из нас. Но у нее он особо ценный для ведьмы был. Может Варка в чужое тело душу свою переносить, не вытесняя души хозяина, не отнимая жизни. Варвара бывало в окно вроде смотрит долго, а на самом деле, как бы засыпает или грезит с открытыми глазами, а сама в это время олененком станет. Побегает. Попрыгает на свободе и вернется, хозяин оболочки и не узнает ничего, подумает, что задремал или задумался. Опасен этот дар тем, что можно таким путем любую тварь живую заставить сделать все что тебе угодно станет, получить все что пожелается, а тварь эта ничего не поймет и не вспомнит. Ведьма очень хотела дочь на свою сторону перетянуть, даже ласкова с ней был, по своему. Но Варвара наша чиста душой как вода родниковая. Сторонилась матери, только и думала как убежать. Мечтала, как она жить будет среди людей.

Глотнув молока из глиняной чашки и с интересом осматривая Сетпу Серафим спросил, – А ты что же, был в ее лесу?

– Да, был! Точнее были, – начал Степан свой рассказ. – Отдыхаем мы так с ребятами, выбираем далекие, непроходимые места.

– И что же, хорошо отдохнули? – с насмешкой спросил Серафим. – Не всегда покой таких мест можно нарушать! Не зря они девственно-нетронуты бывают! На то есть свои причины и печать с них снимать нельзя.

– Как вообще такое возможно, – возмутился Степан ! – Это же какая-то жуткая сказка, фильм ужасов, но в жизни такое быть просто не может! В этом мире нет места ведьмам и проклятиям! Это же мир где ведьмы есть только в кино! Как в мире где есть полеты на Луну, скоростные поезда, смартфоны, ноутбуки, 4D кинотеатры, виртуальный интеллект – может жить старая ведьма у озера?

Серафим лишь пожал плечами, – Ты веришь в Бога, ну или во что-то хорошее и светлое, в человеческую душу, в бесконечность неба над головой, в деда мороза в детстве верил? Мир – это не только телефоны и телевизоры! У всего хорошего, есть обратная черная сторона! Из покон времен в мире борется добро и зло, вечно перетягивает канат. Силы эти нам не видны, они выше нас, выше обыденности, о которой ты говоришь и не подвластны никому. Иногда случается какое-то преломление и эта борьба ночи и света выходит за пределы и они попадают в наш мир привычных вещей и случается, то что случается, – развел он руками.

– Семья у тебя есть? – спросил старец Степана.

– Есть, точнее была, – ответил Степа после паузы. – Лиза выбросилась из окна, жена моя. Ведьма сказала, что куда нога моя не ступит- близким моим смерть. Я дочку ее не спас.

– Знаю, я эту песню, прервал меня старец. Надеялся правда, что уже не услышу ее, что уйду на покой! Не судьба значит, -подытожил он. – Значит предстоит еще нам встреча в семейном кругу. Егор тоже знает, поэтому близко держится.

– Я видел его там, он из леса вышел, когда старуха вопить начала. Имя то у нее есть или было? – спросил Степа.

– Нет, у нее имени. Не крестили ее, имени не дали. Утопить мать ее хотела, не должна была она жить. Люди ее сначала жалели, потом боялись. Никто ее не звал, вот имени то и нет. Если кому не везло встретить ее в лесу, то ведьмой звали. Нежить она. Нам имена она тоже не давала, хотела нас растить своими рабами, безымянными. Мы сами их себе дали.

– Странно, но я был абсолютно уверен, что старуха кошку искала. Отрубили бы мне руку, я бы все равно был уверен , что Варка – это кошка, – сказал Степан.

– Кошка тоже была, – ответил Серафим. Когда Варваре лет 6 было, принесла она в дом котенка черного, ели живого. Она его оставила, никто у нас дома никого ничего не спрашивал. Должно было выполнять приказы матери, а дальше как сами знали. Ведьма ей ничего не сказала. Кошечка выжила. Она не жила у нас постоянно. Ходила куда вздумается, иногда неделями пропадала. А вместе с ней мир смотрела и Варка. Увидела через кошку эту она как люди добрые живут, какие семьи любящие бывают и захотела уйти в мир. Ведьма как прознала, взяла кошку за шкирку и понесла в озеро. Держала под водой, пока та не утопла. Лежит там и кошечка наша. Варкой ее звали в одной семье, где подкармливали ее. Сестре имя очень нравилось

– А зачем я ей понадобился? Почему именно я? , – спросил Степан. – Мишка там тоже был и другие ребята. В пруд толкнула она именно меня.

– Ты первый рот раскрыл! Ты разбудил ее можно сказать, да и дочка есть только у тебя. Не нужен ты ей, а дочь твоя нужна. Хочет она за Черту ее провести, обманом выманить Варку, а в замен ее души, душу твоей дочери туда кинуть. Хочет подлог совершить! А Варка займет оболочку твоей девочки. Нельзя забрать душу взамен не оставив другую.

– А что, человека можно с того света вернуть? -после некоторого раздумья спросил Степа.

– Неугодное это дело, но можно! – ответил Серафим. Души прежде чем разделиться и попасть, по состоянию своему, в рай или ад, попадают за Черту, что-то вроде чистилища. Душа там находится какой-то время, до своего определения. Если же душу не отпускают, пока близкие ее страдают или покоя ей нет по несправедливости какой, может там душа задержаться и на долго. Пока за Чертой этой душа, пока не перешла, можно ее вернуть. Привязала ведьма своими стонами и причитаниями, уговорами душу Варвары к Черте и не отпускает. А тут ты как раз попался и дочка у тебя есть, вот на тебе свет и сошелся! Долго она такой встречи ждала. Правильно сделал, что отца Димитрия послушал и не заехал к дочери. Первый удар приняла на себя твоя жена Елизавета. Не пустила она проклятущую к Анне. Лиза твоя не трогала Анну, а ведьма утащить ее хотела. Жена твоя храбрая, не испугалась, заступилась за дитя. Прогнать Лиза ее не могла , вот за собой в окно и утащила. Нежить без тебя в дом войти не может. Ты ее впустил, когда нога твоя порог переступила. Пришел бы в больницу – Анна бы пропала.

У Степана встал ком в горле. Он не мог проговорить ни слова. В гибели Лизы был виноват он! -Как я мог усомниться в моей любящей и нежной девочке, такой правильной Лизе?! Как мог я думать, что она обидела Анну? Степану захотелось кричать и рвать на себе волосы, заставить себя физически страдать. – Как же ей было страшно остаться один на один с этим чудовищем!

– А Мишка твой уже лежит на дне Черного озера, – со вздохом добавил Серафим.

– Как? – не успев прийти в себя после своего предательства по отношению к Лизе, просипел Степан. – Он же вернулся с нами, я ночевал у него. Он же первый сказал, что все это нам показалось!

– Не знаю уж что именно, но потерял он что-то с руки, сердцу дорогое на том озере. Вернулся он туда. Один поехал, – покачал головой старец. Не поверил он ни своим глазам ни твоим. Там и остался рядом с Варкой лежать.

– Часы! Это часы деда его! Он всегда ими гордился, – устало проговорил Степан. Всегда их носил, говорил что не убиваемые. Миха, как же так!? Почему ты не позвонил? – Степан машинально полез в карман за телефоном, чтобы проверить есть ли пропущенные звонки от Михаила. Телефон остался в машине, он тихо ругнулся. Нет Лизы, нет больше Михаила.