Я открыла дверь

Полина Душина

Я открыла дверь

Глава 1

«Пицца скоро должна приехать».

Завела себе в этой дурацкой истории традицию – собирать чемоданы (точнее, сумку), поедая пиццу и выпивая вино. Таким своеобразным прощанием с местом я отмечаю еще одну пережитую неделю.

Стук в дверь.

Босая, иду открывать.

«Надо было посмотреть в глазок». Полезная мысль пришла в голову, когда дверь была уже наполовину открыта, и я увидела мужской ботинок за порогом. А спустя долю секунды и его обладателя целиком.

«Надо было посмотреть в глазок и не открывать дверь», – осознание вкупе с сожалением о несделанном подпортили моё и без того упавшее настроение.

Инстинктивно делаю шаг назад. Пытаться закрыть дверь бесполезно, он не позволит, но и стоять рядом с ним нет ни сил, ни желания.

– Я могу войти?

«Ты чёрт знает что можешь, но только не войти сюда!» – хотелось прокричать ему в лицо и всё-таки попытаться закрыть эту несчастную дверь. Но я уже отошла на шаг, и меня инстинктивно тянуло отступить ещё и затем ещё и ещё, и ещё сделать достаточное количество шагов, чтобы перестать видеть этого человека перед собой.

А он стоял весь из себя – в начищенных ботинках, разве что отражения своего не увидишь, костюм с застегнутым по всем правилам пиджаком, торчащие рукава белоснежной рубашки с запонками. И на этом гребаном невозмутимом лице абсолютная уверенность в своём праве находиться здесь.

Осмелившись поднять глаза к его лицу, я встретилась с ним взглядом. И сразу же отступила ещё на шаг. Инстинкт самосохранения судорожно пытался вычислить, в какое из окон можно броситься, чтобы повысить шанс выжить хотя бы до тридцати процентов, потому что здесь, очевидно, он равен нулю.

Он улыбнулся обезоруживающей улыбкой, подняв ладони в примирительном жесте.

– Я не обижу тебя, ты же знаешь. – И с этими словами зашёл в квартиру.

Легкое движение руки, и дверь захлопнулась.

Я заперта в клетке со зверем, которого сама же и впустила.

– Тебе лучше быстрее отсюда убраться, потому что скоро ко мне придут друзья и им не понравится, что здесь есть кто-то, кто мне угрожает, они выкинут тебя отсюда, даже не взглянув на все твои черные пояса, – идиотская бравада оформлялась в отборную чушь, пока я продолжала отступать вглубь квартиры мелкими шагами.

Мужчина улыбнулся.

– Я бы даже взглянул на это. Но есть проблема, ты лжёшь. Никто не придет. У тебя нет друзей, ведь уже который месяц ты переезжаешь с места на место, нигде не задерживаешься и чураешься любых знакомств. – Он медленными шагами шёл за мной, даже позволив немного увеличить расстояние между нами. – Обидно. Ты меня обманула. А я думал, что у нас с тобой другого рода отношения.

Я уперлась спиной в стенку рядом со спальней. Резвый шаг в сторону – захлопнуть дверь, подпереть ручку рядом стоящим стулом, я так и не решила, куда его поставить, поэтому он спасительно остался у входа.

«Да чтоб тебя!» – ругалась я мысленно, нисколько не надеясь, что это подобие деревяшки хоть на малейшее время сможет его задержать, но даже отсутствие прямого зрительного контакта мне придавало сил.

Его шаги по другую сторону стихли.

– Открой дверь, я не хочу её выламывать.

Я же в это время на цыпочках носилась по комнате, обуваясь и вытаскивая сумку.

– Я больше на тебя не работаю, больше с тобой не сплю, и я не должна заботиться о твоих желаниях! – довольно громко прокричала я, открывая окно, за которым была пожарная лестница.

Одна нога здесь, другая – там. Грохотом из комнаты он обозначил-таки свое присутствие. Но несмотря на его силу и выносливость, ему за мной не угнаться, я объективно быстрее.

Неделю спустя.

Я вроде смогла как-то продышаться после того инцидента.

Пора прощаться и с этим городом. Ранний подъем и большая часть дня уже позади, но я только добралась до замечательного видового ресторанчика на последнем этаже отеля, успела позавтракать и выпить самый вкусный кофе, если верить рекомендациям интернета. От этого настроение улучшилось, и, спускаясь в лифте, я очень тихо мурлыкала под нос приятную мелодию, улыбаясь своему отражению.

Лифт пропищал на первом этаже, двери открылись.

Ну вот так по-идиотски попасться надо было умудриться.

«На что ты потратила свою удачу в этой жизни, мне интересно».

Я замерла напротив него как кролик перед удавом. Но мир не без добрых людей.

– Девушка, выходите! – Меня довольно грубо пихнули в спину, и я по инерции полетела вперед.

Но, вероятно, именно это меня и спасло.

Вовремя выскочив из лифта, я не стала замедлять скорость, которую мне столь любезно придали, и втопила прямо к выходу из отеля. Влетела в группу иностранцев, быстро проскользнула между ними к раскрытым настежь заветным дверям, за которыми шумела улица, светило солнце и был целый мир без этого человека, который пытался прорваться следом за мной, но я снова оказалась проворнее.

«Стоило бежать на другой конец света, шесть месяцев вздрагивать от каждого шороха, чтобы вот так столкнуться нос к носу».

Я сразу же свернула в проулок и оттуда окольными путями уже через несколько минут нырнула в метро.

Лучший способ удрать.

«Быстрее домой».

Надежда на то, что это случайное столкновение и у меня есть шанс собрать самое необходимое, грела меня в пути. Так или иначе, я двигалась сейчас по самому короткому маршруту, а вот он вряд ли в метро сунется, поэтому, даже если мы сейчас и движемся в одном направлении, к его приезду меня там уже не будет. Мысленно ругала себя за оставленную сумку с вещами в квартире. И почему я решила, что именно сегодня ничего не случится?

На подходе к дому ничего подозрительного я не заметила, поэтому влетела в лифт и вот уже через минуту подходила к двери своей временной квартиры.

Которая была открыта.

– Твою ж мать, – севшим голосом воскликнула я и выругалась еще раз, когда передо мной появился тот, из-за кого я вообще оказалась во всей это дрянной ситуации.

«Лифт еще здесь!» Я рванула обратно по коридору, свернув к призывно открытым дверям, только бы успеть!

Они передо мной захлопнулись, я дернулась налево в сторону лестницы, но он схватил меня за руку и рывком, успев при этом придержать мой затылок, оттолкнул к стене. Перехватил мою вторую руку и завёл их обе наверх, угрожающе нависнув надо мной.

– Переговоры? – сдавленно пискнула я, глядя в его потемневшие глаза и судорожно пытаясь вспомнить о пожарных лестницах в этом крыле здания.

Он тихо усмехнулся.

Я зависла. Кажется, я забыла, как мне нравилась его улыбка, нежная, мягкая. Совершенно не соответствует тому человеку, которого я видела сейчас перед собой.

– Хорошо, я рад, что ты это предложила, – сказал он, но руки мои отпускать не спешил. – Однако, учитывая, что ты уже не единожды сбегала, думаю, ты не будешь против меры безопасности. – Он немного отстранился от меня.

– Меры безо… Чего?

Я не успела отреагировать, как он наклонился передо мной и, отпустив одну мою руку, перекинул меня через плечо.

Он принес меня в квартиру и аккуратно поставил на пол. Я тут же отскочила к стене.

– Ты злишься? – мягко улыбаясь, спросил он.

– Конечно я злюсь, да я в бешенстве просто! – Я решила продолжить, раз уж почувствовала в себе такую смелость: – Из-за твоего преследования я сбежала от своих друзей, родных и близких, я бросила свои хобби и увлечения, да даже лаванду в горшочке оставила, что с таким трудом смогла прорастить! Я бросила всю свою жизнь из-за тебя! – выпалила я на одном дыхании и тут же испуганно замолчала, широко раскрыв глаза.

– Я тебе хоть слово сказал, угрожал как-то или что? – раздраженным тоном ответил мужчина, исподлобья сверля меня взглядом.

Я поперхнулась воздухом.

– Нет, но…

– Но? – он продолжал сверлить меня взглядом, от которого мне не по себе.

Действительно, он не угрожал мне. Ни разу за все эти полгода от него не было ни единой угрозы, даже в те моменты, когда ему удавалось почти поймать меня.

– Слушай, объективно ты же не гонялся за мной, просто чтобы поговорить. – Я нервно засмеялась.

– А зачем тогда? Если бы я хотел твоей смерти, ты была бы уже давно мертва, мои люди находили тебя почти после каждого твоего перемещения, и шансов убить тебя у них было достаточно.

Я сглотнула. В комнате будто становится меньше воздуха.

– Зачем тогда?

– А ещё тебя давно могли скрутить и доставить ко мне посылкой, чтобы и мне не пришлось раз за разом пытаться поймать тебя за руку. Но я пошел по длинному пути, даже если это и усложняло процесс, потому что тебе достаточно лишь увидеть меня, чтобы развить какую-то невероятную скорость и исчезнуть. – Он улыбался. Тепло и открыто, будто хвалил меня.

Я нахмурилась. Логическая цепочка выглядела, эм-м-м, логичной, что немного ломало всю мою сложившуюся на данный момент картину, и я просто уже не понимала, как реагировать.

– Зачем тогда? – повторила я вопрос упавшим голосом.

Близость к хищнику держало всё тело в напряжении, отчего я уже начала чувствовать довольно сильную усталость. От попыток незаметно размять, потянуть или растереть хоть какие-то мышцы рук и шеи я отказалась почти сразу, так как это не осталось бы незамеченным. Не стоило, пожалуй, сигнализировать о том, что я тут в какое-то подобие готовности пытаюсь прийти.

Его взгляд тут же метнулся вниз на мои сжатые кулаки и подрагивающие колени и вернулся обратно к моему лицу уже смягченным.

«Что, доволен произведенным впечатлением?!» Мне хотелось в него чем-нибудь швырнуть и самой куда-нибудь провалиться.

– Давай оба сейчас успокоимся, сядем, выпьем чай. У тебя тут наверняка должен быть хороший чай. – Он оглянулся, будто только сейчас решил осмотреть пространство, в котором оказался.

Я молчала. Я в тупике. Какой тут, к черту, чай?!

– Я не трону тебя. Я действительно хочу поговорить. Я не причиню тебе вреда и никогда не хотел тебе навредить, – сказал он усталым тоном.

– Это пока. Я видела, на что ты способен, – тихим голосом ответила я и отвела глаза.

В памяти всплыл тот вечер. Дождь с грозой, и посреди этого буйства природы раскатом грома – выстрел.

В желудке снова всё свернулось, как тогда. Невообразимый животный страх перед хищником напротив меня. Тогда удалось сбежать. Теперь остается замереть. Может, когда-нибудь смогу и биться. Но, очевидно, не сегодня.

– Ты не знаешь, что именно ты видела. – Мужчина начал раздражаться.

«Очень правильная модель поведения, умница, продолжай в том же духе и умрешь быстрее».

– А вот это уже газлайтинг. – Я усмехнулась.

– Чего?

– Ты хочешь сказать, что то, что я видела, не соответствует действительности?

– Да, именно это я и хочу сказать.

– Ты застрелил человека на моих глазах. Этот человек умер, я видела потом в новостях! – я выплюнула эти слова, будто они отравой сидели во мне все это время.

Опустошение.

После сказанного я почувствовала опустошение. Будто вот эта фраза – все, что меня наполняло долгие месяцы. И сказав это вслух, я освободилась.

– Это сейчас прозвучит глупо, но я прошу тебя мне поверить, я действительно его не убивал. И если ты дашь мне возможность заварить чай и всё объяснить, нам обоим станет лучше, я тебе обещаю.

Я разжала ладони, запоздало отметив, как затекли пальцы от напряжения и что у меня остались следы ногтей на коже. Колени дрожали, и, пока он был повернут ко мне спиной, я села в кресло и запрокинула голову. Внезапный приступ усталости – организм будто действительно перестал видеть опасность и расслабился.

«Или смирился с приближающимся концом». – Я отстраненно взглянула на спину мужчины передо мной, который сейчас заливал воду в чайник.

Закрыть глаза на мгновение, попытаться найти тот момент, когда все пошло не так.

«Надо было свернуть направо, а не налево, по лестнице бы его обогнала». В голове с характерным звуком загорелась красная лампочка – ERROR.

«Стоило поехать в другой город, больше людей – больше шансов затеряться». Снова звуковой сигнал, и картинка озарилась красным. Ошибка.

«Надо было бежать сразу в полицию, не надумывать себе теории заговоров». Красный. Как цвет крови того человека, вероятно, она оказалась по всему гаражу сразу после выстрела.

«Надо было сразу направить документы в органы правопорядка, а не пытаться выяснить все самой, там же налицо были схемы отмывания». Ошибка.

«Нечего вообще лезть самой разбираться, если тебе кажется, что что-то не так!» Я поморщилась, потирая переносицу. Пятиминутка самобичевания всегда приводила меня к головной боли.

– …или ягодный?

– Что? – переспросила я, вынырнув из своих мыслей и открыв глаза.

Он смотрел на меня с легкой улыбкой, держа перед собой два крафтовых пакета.

– Чай будешь травяной или ягодный?

Я посмотрела на него и на свои упаковки с чаем, чудом добытые в лавке неподалёку на замену опостылевшим химозным чаям в пакетиках, и будто вообще впервые видела это всё.

– Давай травяной, нам всё-таки успокоиться нужно, – ответил он сам себе и снова повернулся к столешнице.

«А может, всё пошло не так, когда я начала отношения с этим человеком?». Красного сигнала не возникло, вместо этого перед вновь закрытыми глазами предательски начали всплывать наши совместные моменты. Тихое спокойное счастье, то самое, про которое говорят – будто созданы друг для друга.

Я насильно выдернула себя из того сладкого болота, куда меня утягивали воспоминания, зажмурившись, пытаясь стереть картинку перед глазами. «Или вообще не стоило устраиваться в эту фирму?»

«Надо было просто идти в медицинский, как настаивала бабушка, и я бы вообще не попала в такую ситуацию!» – пришла я к чудесному умозаключению и через усилие ещё раз открыла глаза.

Он снова стоял лицом ко мне, опершись на столешницу, будто просто ждал, когда закипит чайник, чтобы заварить травяные листья. Будто это обычный день нашей совместной жизни, и он не загнал меня в угол на другом конце света, спустя полгода после того, как я в прямом смысле вырвалась из его рук и исчезла.

– Ты исхудала. – Он нарушил тишину негромко, будто пробуя, готова ли я с ним разговаривать.

– Аппетит на фоне стресса пропадает, это нормально, – так же тихо ответила я, стараясь не смотреть на него.

Тишина.

Мне нравилась эта квартира именно за тишину, несмотря на то, что она находилась рядом с довольно оживленными улицами, в ней самой не было ни одного звука. Даже соседи не шумели. Редкое явление для таких домов.

Засвистел чайник. Я вздрогнула. Кажется, я снова выпала куда-то.

Надо было найти уже какой-нибудь путь к отступлению, но все это время (минут пятнадцать, прошло, да? А по ощущениям будто целый день…) я словно просто ждала своего вердикта и была готова принять любой исход событий. Лишь бы хоть что-нибудь наконец произошло.

Он выверенными движениями ошпарил листья кипятком, залил холодной водой и потом добавил горячую.

– Мёд?

– На второй полке слева.

И будто не было этих шести месяцев.

И будто не было того выстрела.

«Я скучала. Ты бы только знал, как я по тебе скучала…»

Он достал мёд, положил по ложке в чашки и поставил их к заварнику, в котором медленно разворачивались листья.

– У нас есть еще пара минут помолчать, – тихо отметил он.

И я снова откинула голову на спинку кресла, закрывая глаза.

«Умирать, говорят, быстрее и легче, чем засыпать. На фоне моей бессонницы и кошмаров, может, это и к лучшему»

Я открыла глаза и усмехнулась.

Это привлекло его внимание, и он посмотрел на меня с вопросом.

– Нет, нет, ничего. – Я покачала головой, улыбаясь остаткам мысли.

Я довольно быстро дошла до стадии принятия. Какая молодец.

Закрывать глаза больше не хотелось: ни на ситуацию в целом, ни на него самого. Поэтому я начала рассматривать его в ответ.

«Кажется, и ты схуднул, не кормят тебя там, что ли, на твоем этом грязном поприще?» Обращаться к нему вслух я пока смелости в себе не нашла.

Он разлил чай по кружкам и поставил одну передо мной, будто давая мне выбор – пить его или нет.

Сам сел по диагонали на диван, отхлебнул большой глоток и так же поставил кружку.

«Если бы он хотел меня убить, я бы уже была мертва, для этого совершенно не нужно заваривать чай с отравой».

Я потянулась рукой за тёплой кружкой и сделала маленький глоток – идеальная пропорция мяты и мёда.

Губы дрогнули в улыбке, но я вовремя спохватилась.

– Давай я начну и буду рад, если ты дополнишь картину своим видением, так мы сможем лучше разобраться в ситуации.

В голове всплыл наш первый подобный разговор. Мы поменялись ролями, забавно.

«Давай я начну, и будет здорово, если ты поможешь мне, дополнишь мой рассказ своей точкой зрения, хорошо?» Тогда я протянула ему кружку со свежезаваренным чаем.

В тот раз мы всё решили минут за десять. Классическое недопонимание: один не так сказал, другой не там промолчал.

Я кивнула.

– Помимо консалтингового агентства у меня есть еще ряд сторонних бизнесов.

Я хмыкнула.

– Технически именно консалтинговое агентство стало следствием работы этих бизнесов, так как мне нужно было через что-то выводить деньги.

– У тебя для этого как минимум четыре компании. – Я взглянула на него и, наткнувшись на его взгляд, тут же отвела глаза.

– Пять. Последняя в тот период, когда ты проводила свои исследования, как раз не отсвечивала.

Я кивнула в пустоту.

– Что спровоцировало твой интерес к ним? – спросил он.

Я вновь взглянула на него.

– Транш как раз на недостающую сумму ровно в последний день отчетного периода. Я не верю в такие совпадения. Стало интересно, кто это нам так помог. Дальше ещё интереснее – на кой посредственной онлайн-школе кулинарии наши услуги на такие суммы. Следом стала уже раскапывать и других. Школа шитья – серьезно?

– К ним юридически не подкопаешься, а онлайн-образование в плане отчетности очень удобно. Равно как и консалтинг. Кто там выяснять будет, кто и сколько у тебя консультаций и курсов взял и как ты оказывал эти услуги.

– Действительно, – буркнула я, уткнувшись в кружку. Меня раздражал спокойный тон нашей беседы. Меня раздражало моё собственное спокойствие в его присутствии.

– Основным направлением моей, – он взял паузу, подбирая слово, – деятельности была поставка оружия.

Я закашлялась, подавившись глотком чая.

Он дернулся, чтобы встать ко мне, но я остановила его жестом.

Прокашлялась, выдохнула, вытерла проступившие слезы.

Охренеть.

– Оружие? – переспросила я, будто в действительности ожидая, что мне это послышалось и он мне сейчас ответит что-то другое.

– Да. Я мог бы тебе рассказать сейчас всю историю полностью, но это надолго, поэтому давай пока ограничимся этим фактом.

– Да не проблема, этого факта мне сейчас действительно пока достаточно.

«Добавим это к тому, что ты убил человека, и я начинаю задаваться вопросом, как я вообще это все пропустила в твоей жизни и ты, мать твою, кто?» Я взяла чашку в обе ладони, чтобы скрыть, что у меня начали трястись руки.

Наконец организм снова понял, что перед нами хищник и надо реагировать, может, даже начать-таки искать пути для отступления – чтобы выжить.

– Примерно за полгода до той ночи я окончательно решил вернуться к нормальной жизни и начал постепенно выходить из этой сферы.

– Разве у вас это возможно? – нервно спросила я, запоздало подумав, что и такие подробности я тоже наверняка не хочу знать.

– Не то, чтобы это распространенная практика. – Он усмехнулся. – И часто бывает ряд сложностей. И в целом есть риски, что живым ты до нормальной жизни не дойдешь. Но я считал и считаю до сих пор, что это правильное решение.

– Но?

– Но не все со мной согласились. Человека, смерть которого, как ты думаешь, ты видела той ночью, послали, чтобы следить за мной и помешать мне при случае.

– И поэтому ты его убил? – тихо спросила я, не осмеливаясь поднять на него взгляд.

– И поэтому я его напугал. Да, я выстрелил, но не в него, а в сторону.

– Я видела новость, что он убит! – Я оборвала его криком. – Его нашли на следующий же день мертвым!

– Да, его выбросили из собственных апартаментов, а не застрелили! – В голосе прозвучала сталь.

– Да брось, будто с твоими возможностями было бы сложно исправить информацию, выходящую в СМИ, – горько отметила я, снова откидываясь в кресле.

– Его убил не я. Я покажу тебе записи камер наблюдения той ночью, чтобы у тебя была полная картина. На них и мой выстрел и то, как его выкидывают из окон спальни.

Я вздрогнула.

– Ты видела не всё. Ты увидела его, сидящим передо мной, а затем меня с оружием. – Он сбавил темп речи, а в моей голове вместе со словами вспыхивали картинки.

Вот я ночью приехала к нему домой. Вся на взводе, потому что только нашла последние подтверждения, что компания используется для отмывания денег. Бегу сквозь дождь (как драматично: я не взяла из дома зонт и в машине не нашла запасной) по территории и вижу через приоткрытую дверь связанного человека и нацеленный на него пистолет. Я его узнала – старший менеджер из отдела контроля качества. Даже имя вспомнила, мы пересекались несколько раз.

Я сбита с толку, еще два шага в сторону, так, чтобы сменить угол обзора, и вижу, что рука, державшая оружие, принадлежит тому человеку, которого я ежедневно держу за эту же руку вот уже который месяц.

Выстрел. Мой крик. Вовремя подсвеченный очередной молнией. А дальше отрывки: раскат грома застал меня уже бегущей к машине, молящейся, чтобы его собаки были в другой части дома. На развилке почти поскользнулась на луже.

И тут же почувствовала его руку на своем запястье.

Попалась.

Его глаза так близко, но слишком темно и дождь хреначит просто с убийственной силой, так что чёрт знает, что там было в этих его глазах. Вывернула запястье и оттолкнула его. Теперь на той луже уже поскользнулся он. Наверное, это меня и спасло.

«Домой нельзя», – подумала я, развернулась на дороге в город и свернула на междугороднюю трассу.

На следующий день, сидя в какой-то забегаловке, открыла новости. В общем списке ничего не нашлось, но поиск по фамилии и имени старшего менеджера выдал, что эти утром его тело было обнаружено под окнами его квартиры. По предварительной информации – он выпал из окна.

Охренеть…

И если до этого момента я еще думала, что можно как-то вернуться, куда-то обратиться и что-то возможно, то именно в ту секунду я поняла, что бежать – это единственный выход, ведь кто знает, с кем и как он сотрудничает, если столь очевидное убийство так легко выставили суицидом.

Продать тачку за бесценок, но за наличные, выкинуть телефон, предварительно написав родным и близким, что я еду в очередную командировку и вообще хочу почистить мозг от соцсетей, так что давайте писать друг другу письма, и присмотрите за цветком, пожалуйста. И менять города каждую неделю и страны – каждый месяц. Находить какие-то странные подработки, не денег для, а успокоения беспокойного мозга ради.

И все равно это привело меня к тому, что я сижу напротив него.

– Днем его вычислили как крота, и вечером у нас с ним состоялся неприятный разговор, который ты и видела. Ночью я отпустил его. И только затем до него добрались те, кто его нанял и, видимо, не простив ему провала, избавились от него.

Он достал телефон и, быстро нажав несколько кнопок, протянул его мне:

– Вот видео.

Я аккуратно, стараясь не касаться его, взяла телефон из рук и нажала на кнопку воспроизведения.

Запись с камеры, расположенной в гараже напротив приоткрытой тогда двери. В центре кадра связанный по рукам мужчина, перед ним в той самой позе он – с направленным на сидящего пистолетом. Звука не было. Но вот в проеме двери я увидела себя. Это был момент, когда я увидела связанного, но еще не поняла, кто перед ним стоит. Вот я пропала из кадра, и буквально через секунды на экране вспышка – выстрел. Однако пистолет был действительно направлен вбок от сидящего, тот только от испуга дернулся. Вероятно, в это время уже раздался мой крик, потому что стрелявший повернул голову к выходу, и уже через секунду в кадре снова мелькнула я, теперь уже бегущая в другую сторону. Связанный лишь повернулся вслед за мужчиной, который выскочил ко мне.

Видео остановилось. Я подняла глаза.

– Дальше?

– Листай.

Я включила видео дальше. Вот сидевшего развязывают, и он своим ходом, даже довольно бодро, выходит из гаража.

Следующее видео. На экране довольно темно, я выкручиваю яркость на максимум. В кадре коридор, по которому вначале проходят двое неизвестных, затем и недавний привязанный.

Склейка. Кадр с улицы. Одно из окон открывается, и оттуда выбрасывается тело мужчины. Я узнала угол дома. Он был на фотографиях в новостных сводках.