скачать книгу бесплатно
Метроном
Екатерина Владимировна Полянская
Екатерина Полянская – петербургский поэт, переводчик, член Союза писателей России. Стихи Полянской переведены на английский, японский, польский, сербский и чешский языки. «Метроном» – седьмая книга автора. В книгу вошли, помимо новых, избранные стихи из предыдущего.
Екатерина Владимировна Полянская
Метроном
Стихотворения
«Да, я буду писать о бабочках и цветах…»
так ведь меня могут спутать с теми, кто пишет о розах и бабочках…
высказывание в сети
Да, я буду писать о бабочках и цветах,
Всем смертям и войнам назло – обязательно буду,
Потому что мне не пройти через боль и страх,
Если не пронесу их в себе повсюду.
Да, я буду писать о них, потому что они – хрупки,
Потому, что их мужество много больше, чем наше…
Лёгкие крылышки, тонкие лепестки —
Целый мир, что мудрее людей и старше.
Буду писать, потому что без нас без всех
Жизнь обойдётся, а вот без них – едва ли.
Попросту треснут, расколются, как орех,
Планы, амбиции, прочие «трали-вали».
Потому, что когда не станет «своих» и «чужих»,
И сквозь горький стыд и недоуменье
Мы возвратимся, то снова увидим их.
И разглядим вечность внутри мгновенья.
Гдов
Жизнь в городке замирает около трёх:
Заперты церковь, столовая, магазин,
Пусто на станции – ни поездов, ни дрезин,
Сухо в стручках пощёлкивает горох
У переезда, заброшенного так давно,
Что даже шпалы замшели, как будто пни.
В крепости козы уже не пасутся, но
Просто лежат в дремотно-густой тени.
Только в низине поблёскивает река,
И осыпается медленный пыльный зной
Между нездешним ужасом борщевика
И лопухов беспамятностью земной.
Только кузнечик, звоном наполнив слух,
К детству уводит от горечи и тревог,
Да над садами яблочный чистый дух
Напоминает, что где-то ещё есть Бог.
«Семь раз отрежь, один – отмерь…»
Семь раз отрежь, один – отмерь,
И нищету прими.
Чем оправдаешься теперь
Пред Богом и людьми?
За пустоту, за суету,
Словесный сор и прах,
Мучительную немоту
И неизбытый страх —
Глухой и тёмный, как сорняк,
За долгий сон души.
…Лишь на столе слепой сквозняк
Бумагами шуршит.
Лишь в глубине двора – шаги,
И призрачная дверь
То грохнет выстрелом: «Беги!»,
То тихо скрипнет: «Верь!».
«Едва очнёшься, а уже – зима…»
Едва очнёшься, а уже – зима:
Бесснежный холод, как заточка, острый
Покалывает вмёрзший в реку остров,
И ангелов, и тёмные дома.
Морозный ветер обрывает сны,
Грохочет жестью, лязгает засовом.
Имперские орлы, химеры, совы
Так беззащитны и обнажены.
И ты на остановке поутру
Торчишь мишенью чёткой и печальной,
Автобуса, как милости случайной,
Ждёшь – не дождёшься, куришь на ветру.
И жизнь, того гляди, перетечёт
В увядших листьев шорох невесомый,
В поспешные шаги и метронома
Размеренно-неумолимый счёт.
Диалог в пути
– Воруют, – ответил Карамзин…
С. Д. Довлатов «Чемодан»
– Держитесь, сударь! Снова – ямы.
– Да…
Лошадкам бы не покалечить ноги…
– Вы, сударь, понимаете – дороги…
Они у нас такие, как всегда.
– Желаете ль понюшку табака?
– Спасибо, но теперь не в моде это.
Мы нынче, сударь, курим сигареты.
А вы здоровы будьте – на века.
– Ну, как в России? Всё воруют?
– Да.
Чиновники раздулись, будто жабы.
– Всё та же наша древняя беда…
– Но несопоставимые масштабы:
Воруют страстно, яростно. Стыда
Не знают вовсе. Что ни говори там,
Все давешние воры-фавориты
Пред этими – ну просто ерунда!
– А что ж закон?
– И, сударь мой! Закон!
Вы знаете и сами: он – что дышло.
Как повернёшь – вот так оно и вышло…
Одни слова, словесный шум и звон.
– Мужик-то не бунтует ли?
– Народ
Притих – больной, обманутый и нищий.
Он эту землю так залил кровищей,
Что пахари у нас наперечёт.
– Ну, бабы ведь – рожают. Говорят,
Царь Пётр однажды, всё-таки, заплакал
Над павшими (хотя сажал ведь на кол
И головы рубил стрельцам подряд),
Но тут же был утешен горячо
Одним из генералов: дескать, бабы
У нас неприхотливы и неслабы,
И нарожают нам солдат ещё.
Так что же, а? Исправно ли на свет
Солдат нам производят нынче бабы?…
…тьфу, Господи, прости! Опять – ухабы!
– Что, сударь? Бабы? – Не рожают. Нет.
– Но вы… Россию… всё же…
– Вот те на!
Мы тоже матерей не выбираем.
И если нужно – так же умираем
Без лишних слов. В любые времена.
«В горьких снах приходят ко мне…»
В горьких снах приходят ко мне
Те убитые на войне,
Кто и вовсе не воевал,
Чья могила – пустырь, подвал,
Где настиг их шальной снаряд…
Вот стоят они и молчат.
Оглушает безмолвный хор…
Мне не выдержать их укор.
И – мурашками по спине:
– Почему вы – ко мне? Ко мне?
Ваша смерть – не моя вина.
Это просто – война, война.
Это просто – беда, беда…
Так зачем вы пришли сюда?
Вы ошиблись… —
и мне в ответ
Шелестит, словно выдох: «…нет».
Что хотите вы от меня?
Где найду я для вас огня,
Если жизнь моя – в суете,
И слова мои все – не те,
Если я – в потёмках сама,
Если проще – сойти с ума?
Отступитесь, как сон, как бред! —
И в ответ, словно эхо:
«…нет!».
«Выйдя из магазина…»
Выйдя из магазина
на углу двух заледенелых улочек,
услышала стук метронома.
Ничего необычного —
