скачать книгу бесплатно
– Я чувствовала себя такой грязной, что просто нервы не выдерживали. Поэтому решила немного посидеть и отмокнуть как следует.
– Напрасно вы так считаете. Пока вы были без сознания, вас мыли ежедневно – и очень тщательно.
Она улыбается, но мне неприятно слышать ее слова. Или как-то… Мысль о том, что кто-то касался меня, когда я не могла этого контролировать, для меня просто невыносима.
– Что мне теперь надевать? Нет, я ничего не имею против больничного белья, но можно хотя бы что-то чистое, только что из прачечной?
– Я как раз собиралась вам все дать, это ваши собственные вещи. Их принесли еще вчера вечером, но я не стала вас беспокоить, вы спали. Вот, пожалуйста, только давайте пройдем в раздевалку.
Обернув вокруг себя простыню, я медленно иду в соседнее помещение. Старый кафель чисто вымыт, скамейки под стеной и крючки на стенах. Это раздевалка, пахнет хлоркой. Около входа большое зеркало. Прекрасно.
– Я могу одеться сама.
– Конечно, если вы хорошо себя чувствуете.
У нее красивые карие глаза и маленький носик, а когда она улыбается, белоснежно блестят ровные зубки. Маленькая приветливая куколка. Но я хочу остаться одна. Она стесняет меня, сама не знаю почему. А еще мне очень хочется заглянуть в зеркало. И я ни с кем не хочу делить этот миг.
– Мне кажется, вы меня стесняетесь. Должна сказать, абсолютно напрасно. Я работаю здесь уже несколько лет, больные у нас в основном тяжелые, всякое бывало. Но с вами теперь все будет в порядке, вот увидите.
– Спасибо, я постараюсь учесть это. Кстати, а как вас зовут?
– Меня зовут Марина, а моего напарника – Марк.
– Я его не видела.
– Его очередь проводить процедуры. Ну, ладно, одевайтесь, и вернемся в палату, вам следует отдохнуть.
Да, я устала. Но сейчас я должна еще кое-что сделать. Хорошо, что она оставила меня одну. Я открываю пакет с одеждой. Она сказала, что его принесли вчера. Кто принес? И это мои собственные вещи… Шелковая пижама золотистого цвета, темно-синий атласный халатик, украшенный вышивкой, такого же цвета тапки. Косметичка. Странно. Все эти вещи стоят совсем недешево, даже я это понимаю. Кто принес их для меня?
Я медленно одеваюсь. Шелк приятно холодит тело. И так красиво смотрится. Значит, я люблю красивые вещи и могу их себе покупать. Я с удовольствием разглаживаю ткань, хотя она выглядит безукоризненно. А я? Как выгляжу я? Что я там увижу? Там, в темном стекле? Я медленно подхожу к зеркалу, опустив глаза. Еще минуту, еще… Но я изнемогаю от любопытства и поднимаю взгляд. Сразу. О дьявол! Только не это!
На меня смотрит бледное, слегка удлиненное лицо. Темные круги под глазами. Нос, на мой вкус, слишком длинный. На чей угодно вкус. Глаза какого-то непонятного серо-голубого оттенка, ресниц и бровей нет. Вернее, они-то есть, но такие короткие и светлые, что могли бы не трудиться произрастать – все равно незаметно… А главное то, что это лицо мне совсем незнакомо. Господи, какой кошмар! Неужели это я? Теперь я понимаю, почему куколка Маринка так улыбалась. Отчего бы и не улыбнуться такой красотке, глядя на уродину? И как мне самой смотреть на себя? Ко всему прочему, еще и голова забинтована. Волосы наверняка сбрили – кто там церемонился… Почему они не дали мне умереть? Неужели я должна теперь жить – в таком виде? А еще вырядилась в роскошную пижаму… Больничного тряпья с избытком хватит для такой уродины.
Ладно, поехали дальше. Я довольно высокая, но нескладная фигура какая-то. Ужасно. Бедра слишком толстые, ноги недостаточно длинные, даже неплохая форма их не спасает. Нет. Я не хочу. Это какой-то кошмар. Где мой халат? А еще лучше – какой-нибудь мешок, накрыться им с ног до головы, чтобы не чувствовать такой горькой обиды. Неужели я могла спокойно жить с этим? Наверное. А может, и нет. Все равно не помню.
– Вы уже закончили? Садитесь, пожалуйста, в кресло, пора возвращаться в палату.
Я не могу смотреть на нее. Я не хочу видеть ее улыбку: она смеется надо мной.
– Что случилось? Вы чем-то расстроены?
– Я в порядке. Просто немного устала.
На этот раз я не замечаю ничего вокруг. А в палате падаю на кровать, и мне хочется только одного: чтобы все оставили меня в покое. Не надо было мне смотреть в зеркало. Я бы и дальше представляла себя спящей красавицей. У меня даже мыслей не возникло, что может быть по-другому. Идиотка! Наверное, самый большой враг – это тот, кто лишает иллюзий. У меня теперь нет ни одной, даже самой завалящей. Проклятый кусок стекла!
– Вам сейчас принесут еду.
А, красотка еще здесь? Шла бы ты, девочка, куда подальше. Вместе со своим хорошеньким личиком. Нет, я не то чтобы завидую, но так и кажется, что она издевается надо мной.
– Я не голодна.
– Вам необходимо есть, чтобы набираться сил. Иначе процесс лечения затянется.
Маленькая шантажистка! Мне ничего не остается, как только согласиться. Вкуса еды я все равно не ощутила. Я просто молча проглотила все, что она принесла, и отвернулась к стенке. Я до крайности устала, да и нервы на пределе. Черт подери, что мне теперь делать? И где шляется мой «персональный врач»? Я хочу услышать историю моей жизни, если ему есть что сказать по этому поводу. Мне-то уж точно нечего. Вот только если бы можно было говорить с ним, отвернувшись к стене! Но уж нет. Ни у кого не должно даже тени подозрения возникнуть о причине моего дурного настроения, потому что это просто смешно. Я представляю, как они будут ухохатываться, обсуждая это между собой. Поэтому я должна вести себя так, как вчера. Только теперь это будет довольно трудно.
Я беру со столика косметичку. Бархатный мешочек с завязочками. Что у нас здесь? Тушь для ресниц – ну конечно же! Два карандаша – серый и розовый, несколько неинтересных помад… Неужели это моя косметика? Абсолютно не вдохновляет. Какие-то скучные цвета. Но ведь и внешность у меня – не блеск, должна признать. Все законно. Разве можно такую кошмарную вывеску разукрашивать яркими красками? Все правильно, так и надо. Но почему я должна смириться с этим? С другой стороны, что я могу поделать? Нет вариантов. Черт подери!
– Доброе утро! – Его голос заставил меня вздрогнуть. Проклятая дверь даже не скрипнула. Чем же это утро такое доброе, а, парень? Хотя это, конечно, для кого как!
– Доброе утро.
– Как вы себя чувствуете?
«Сказала бы я тебе!»
– Довольно сносно.
– Вот и отлично. Анализы у вас в норме, скоро снимем повязку. Я говорил о вас с Николаем Петровичем. – «С кем ты говорил? А-а, человек-детектор!» – Что поделаешь, иногда такое случается, но чаще всего ненадолго. Хотя бывали случаи, когда… Ну, об этом после. Я пришел поговорить о вас. Собственно говоря, я должен сейчас рассказать вашу биографию. Я тут принес несколько фотографий из вашего альбома. Возможно, это нам как-то поможет. Впрочем, не будем терять время…
– Ну, так не теряйте, док. Что вы там прячете в рукаве? Я вся внимание.
– Итак, начнем. Вас зовут Ясинская Юлия Павловна. Родились седьмого июля тысяча девятьсот семьдесят девятого года в Смоленске. Вот ваш паспорт, кстати. Вам скоро исполнится тридцать лет – прекрасный возраст для женщины!
Он еще издевается! Все впереди… Как же! Фотография в паспорте довольно удачная. Значит, при помощи косметики я могу быть даже человекообразной. Слабое утешение. Ну и черт с ним!
– Мне это имя незнакомо.
– Конечно. У вас слишком глубоко повреждена память. Но это – ваше собственное имя.
– Чем я занимаюсь?
– Вы – владелица и ведущий модельер дома моды «Эрика», шестьдесят процентов акций этого предприятия – ваша собственность.
Это значит, что у меня есть на что жить. Это хорошо. Но… Как быть теперь? Смогу ли я и в дальнейшем этим заниматься? Я не чувствую в себе ни малейшей склонности к таким занятиям. Правда, к чему я сейчас чувствую склонность? Ни к чему. В моей голове пусто и гулко. Закрыли тему.
– Юля, вы устали?
Я вздрагиваю. Он назвал меня по имени, но я ждала какого-то другого. Это не мое имя. Оно красивое, хорошо звучит, но чужое. Меня зовут как-то по-другому. Не знаю. Возможно, я просто спятила, а никто этого пока не заметил. Нет. Мне чужды это лицо, это имя, мне все здесь чуждо. Почему? И некому сказать… Не у кого спросить.
– У меня есть родственники, друзья? Кто-то… Кто-то близкий?
– К сожалению, ваши родители погибли, когда вам не было и полугода, вас вырастила бабушка. Но четыре года назад она умерла. Все необходимые документы я принес, потом, позже просмотрите.
– Кто принес мне вещи?
– Ваша подруга Светлана. У нее есть ключи от вашей квартиры. Там у вас кот и много цветов. Она ухаживает за ними. Вот она, на этой фотографии.
Со снимка улыбается кругленькая смуглая девушка. Наверное, услыхала что-то смешное, потому что смеются ее небольшие карие глаза, курносенький носик и ямочки на щечках. Она стоит, обнимая за плечи бледную светловолосую девушку с большими грустными глазами. А тебе не весело, блондиночка? Не очень, по всему видать. Потому что это… я?
– Что вас беспокоит?
«Нет, видели вы такое? Он еще спрашивает!»
– Скажите мне… только скажите правду… Когда это пройдет?
Он посерьезнел. Небольшая вертикальная морщинка прорезает его лоб, глаза потемнели. Господи, ну о чем я думаю? Как же, такой красавчик именно для такой уродины, как я! Но меня привлекает его лицо… Нет. Это просто нелепо и смешно.
– Юлечка, видите ли, дело вот в чем… А, черт! Ну, хорошо. Скажу как есть. Я не знаю. Правда, не знаю. В каком-то другом случае я попробовал бы определенную методику, но после такой тяжелой травмы – нет. Поэтому скажу прямо: возможно, память к вам вернется со временем. Возможно, вследствие какого-то внешнего толчка. А возможно, вам придется принять такое положение вещей и начать жить сначала. Поверьте, на свете есть достаточно людей, которые с удовольствием поменялись бы с вами местами, лишь бы забыть некоторые вещи.
– А мне есть что забывать? Что еще есть такое, что мне необходимо знать?
– Вы не замужем и у вас нет приятеля. Хотя, конечно, может, и есть, но вы не делились этим с подругой. Света говорит, что вы во многом были откровенны с ней, но что касается вашей личной жизни, то она ничего об этом не знает. Что само по себе уже довольно странно, вы не находите? Вообще, здесь много непонятного.
– Что вы имеете в виду?
– Вас характеризуют как человека жесткого и немногословного. Я могу ошибаться, но… Вы совсем такой не кажетесь. Возможно, из-за травмы… некоторая перемена в темпераменте… И тоже нет. А впрочем, об этом еще рано говорить. Если позволите, я хотел бы наблюдать вас и дальше, после выписки из больницы.
– Как за подопытным материалом?
– Именно так.
Это хорошо, что он не рядит правду в розово-сладенькие одежды приличий. Мы отлично поняли друг друга. Он сказал то, что и должен был сказать, что имел в виду. И меня это не раздражает нисколько.
– Вас не шокировала моя откровенность?
– Нет. Так и должно быть.
– Я почему-то сразу так и решил, что вы не потерпите словоблудия.
– Вы правы. Когда я могу отсюда уйти?
– Через пару дней. Снимем повязку, проведем несколько тестов, и вы сможете возвратиться домой. Хотя, конечно же, некоторое время вы не сможете приступить к работе. Но, уверен, все будет в порядке, самое страшное уже позади.
Все будет в порядке? Блажен, кто верует…
3
Старый дом встретил меня хмурым молчанием. Второй час пополудни. Желтое такси остановилось прямо перед подъездом. Я здесь живу? Не знаю. Но наверное, здесь, раз уж меня сюда доставили.
– Осторожно, не ударьтесь головой.
Какой внимательный кавалер, милейший Виталий Петрович! Вызвался сопровождать меня домой. Ему, видите ли, так спокойнее. Знать бы наверняка, что ему от меня нужно на самом деле! А все же лучше он, чем кто-то совсем незнакомый. Стоило мне представить себе, что рядом будет человек, которого я впервые в жизни вижу, который знает обо мне больше, чем я сама, мне надо будет поддерживать светскую беседу, все время болезненно напрягаясь от своего полного бессилия хоть что-то вспомнить, от неловких пауз и неискренних извинений… Нет! Я не хочу. Мне надо побыть одной. Поэтому я решила взять такси. Таксист не будет мешать мне. Но тут вмешался этот… эта жертва профессионального долга. Спешите видеть: привез мне одежду и поехал со мной. Черт с ним, пускай! Я к нему уже немного привыкла.
– Спасибо, не тревожьтесь. Все в порядке.
Машина уехала, а мы остались. Я хочу зайти и не хочу. Слишком уж красиво цветут клены, а их запах… что-то мне напоминает. Я помню этот запах – такой свежий, терпкий и сладкий одновременно. Где я могла его слышать? Хотя – конечно, если я здесь живу, то… Да только нет, не так… Я уверена, что со светло-зелеными соцветиями кленов у меня связано что-то… Нет. Не могу вспомнить.
– Вам что-то вспомнилось?
– Нет. Идемте.
Мы поднимаемся по лестнице. Наши шаги гулко отдаются под потолком – там, вверху, где заканчиваются ступеньки. Просторная лестничная клетка и две двери друг напротив друга. Доктор подает мне ключи:
– Ваша квартира – номер сорок четыре. Открывайте.
– Сделайте это сами.
Это хорошо, что он ничему уже не удивляется. Он столько всего видел в своей – и чужой – жизни, что его сложно чем-нибудь удивить. И это хорошо. Бронированная дверь, обитая деревом, мягко открывается, и я захожу в прихожую. Просто коридор, стены покрыты панелями под дуб, паркет виден там, где кончаются узоры ковровой дорожки. В углу – тумбочка какого-то темного дерева, просто в размер – треугольником. На ней – искусственные розы и красный телефонный аппарат. На стене какая-то невыразительная картина, которая удивительно подходит к этому помещению. Потолок из белого пластика, на нем – красивая стеклянная люстра: белые стеклянные цветы и прозрачные подвески. Очень удачно, даже стильно.
– Может, вам стоит переодеться и отдохнуть?
Как бы это ему намекнуть, чтобы он оставил меня в покое?
Я снимаю обувь и плащ, оставляю их в шкафу у двери. Прохожу дальше и открываю темные деревянные двери с цветными стеклянными вставками. Очевидно, это спальня. Розовые шторы, бледно-розовые обои, широкая красивая кровать, застеленная пушистым бордовым покрывалом, полированный гарнитур. Картины на стенах. Книги на полках, которые закрывают часть стены. Красиво. Если я тут живу, то мне уже нравится. Я открываю дверцы шкафа. Платья, блузки, костюмы. В ящиках – белье. Несколько красивых халатиков. Но мне хочется надеть что-то другое. А впрочем, какая теперь разница? Мне бы только спровадить как-нибудь повежливее прекрасного в своем служебном рвении эскулапа. А потом… Я решу, что мне делать.
– Светлана тут подсуетилась и наготовила для вас всякой всячины. Поэтому отдыхайте. Я могу вам позже позвонить?
– Да, конечно. У вас есть номер моего сотового. Скажите, вы обо всех пациентах проявляете такую заботу?
Это, наверное, звучит резковато, но мне сейчас не до церемоний. Я должна знать. Потому что все это… Такое ощущение, что все ненастоящее. Ощущение какой-то временности и неопределенности событий. Как во сне.
– Нет, вы же сами это понимаете. Ваш случай особенный.
– Позвольте спросить, что в нем такого особенного? Ну, была авария, стукнулась я башкой, вы поковырялись в моих мозгах, теперь я себя саму позабыла. Ну, и что здесь особенного? Вы же сами сказали – такое иногда случается.
Проклятая пустота в голове никак не исчезнет. Я понимаю, что начинаю выходить из себя. Стоп. Он не должен это заметить. Не знаю, почему, но не должен.
– Видите ли, Юлечка, сейчас, вот прямо сию минуту, я не смогу вам всего объяснить. Мне еще надо поработать, понаблюдать, кое-что обобщить. Сейчас могу только сказать: вы – абсолютно здоровая женщина. Физически. А вот ваша амнезия… Здесь есть нечто странное. Со временем, когда я сделаю какие-то выводы, я все объясню, обещаю вам это.
– И когда это произойдет?
– Трудно сказать. Я предлагаю такой вариант: мы с вами будем встречаться ежедневно. Я проведу несколько дополнительных тестов, параллельно мы обратимся к вашему прошлому – при помощи ваших друзей, знакомых, коллег. И только тогда можно будет выносить вердикт, и то не окончательный. Что вы на это скажете?
– Зачем это вам?
– Я пишу научную работу. В ней идет речь именно о лечении некоторых посттравматических разладов памяти. Это, естественно, только часть моей работы, предлагаемые мной методики абсолютно новые, вот поэтому…
– Дальше можете не объяснять. Я согласна быть вашим подопытным кроликом.
– Вот и прекрасно. Вы практичная женщина, мне это нравится. Я думаю, у нас все получится. А сейчас мне пора, вы отдыхайте. Позже я вам перезвоню. Напрасно вы отказались от предложения Светланы. Лучше бы она была сейчас здесь, с вами. А впрочем… это ваш выбор. Мне пора. Всего хорошего.
– До свидания.
Наконец, наконец он догадался уйти! Я иду на кухню. Бело-розовые кафельные плитки радостно улыбаются мне. Или счастливы своей чистотой. Микроволновая печь, плита, мебель светлого дерева. Очень уютно. Мне, наверное, нравилось сидеть здесь и пить с подругами чай. А может, и нет. Но теперь мне это наверняка будет нравиться. Да, у меня же нет подруг… Ну ладно, не страшно.
В холодильнике салаты, жаркое, суп, сыр – много чего. Вот только я совсем не голодна. Я лучше осмотрю две другие комнаты. Гостиная в голубых тонах и золотисто-белый кабинет. Ничего лишнего, ничего, что могло бы сообщить мне о моих привязанностях и предпочтениях. Так, словно этот уголок старого дома мне… чужой? Да. Чужой. Что со мной такое?
Я ужасно устала. Мне хочется прилечь и поспать. А почему бы и нет? Это же мой дом. Я здесь живу. Жила. Не знаю. Или мне все это снится. Так нет! Не может быть.
