Хомомахия

скачать книгу бесплатно


– А мы тогда здесь зачем? Ну, если исходить из твоей гребаной логики, то что мы здесь делаем? Целый автобус людей, оставшихся там, и мы – твой друг, я и Маша?

– А вам просто не повезло, – ответил Егор, – вы оказались рядом со мной. Не в том месте, не в том времени, не в том пространстве.

– Дверь снова исчезла, – сказал Влад. Он единственный из них стоял лицом к двери и первым заметил, что стена тоннеля стала вновь бетонной.

Саша и Маша синхронно повернулись, а Егор даже не пошевелился. Он знал, что так оно и есть. Ощущение рукоятки меча в руке исчезло. В памяти все осталось, и он вдруг понял, что пережитое на Арене никогда не исчезнет из сознания. Как одна из множества жизней, которые человек способен прожить. Как небольшой кусок времени, которым человек может играть, жонглируя одновременно несколькими пространствами.

Жизнь, которую он прожил на Арене, произошла в действительности, и не важно, в каком пространстве. Главное, что именно он прожил этот отрезок времени в другой реальности.

Понимание происходящего медленно, но верно, погружало сознание в нирвану. Собственно, его сознание уже готово к такому повороту событий: читать произведения Стивена Кинга, верить в эти миры, понимать и принимать их – это и есть большая часть пути к нирване. Остается сделать маленький шажок, но только тогда, когда встанешь на тропу, теряющуюся в зарослях неведомых растений, откуда слышны странные и пугающие звуки. Или когда услышишь призыв червоточины и не сможешь противостоять ему.

Только что он сделал этот шаг.

Егор сидел на асфальте и глупо улыбался.

– И что теперь?

Голос Маши прозвучал издалека.

Из другой вселенной.

– Что? Что? Спроси у этого дебила!

Голос Влада прозвучал ближе. Или просто громче. Он хотел услышать еще голос Саши, потому что здесь в глубине сознания звуки позволяли нащупать путь назад. Он мог вернуться и сам, но голос Саши – лучшая нить, за которую он бы держался на дороге назад.

– Не трогайте его.

Саша рядом.

Егор почувствовал тепло ладони на коже руки.

И вернулся.

17

Егор встал. Как ему казалось, быстро и энергично, но со стороны это выглядело медленно и неуверенно. Удержав равновесие, он выпрямился и посмотрел на молодых людей, стоящих вокруг него. Бывший друг, в котором он когда-то был уверен, как в самом себе. Девушка, в отношении которой возникали приятные мысли. Подруга девушки. И мужчина в очках, которого сейчас здесь нет.

Они здесь лишние. И это осознание растеклось в мыслях грязными разводами по чистой глади понимания.

– Простите меня.

– За что? – удивилась Саша.

– А вот тебе! – среагировал Влад, подняв сжатую в кулак руку с оттопыренным средним пальцем. – Простить его! Щас!

– Это не ваш путь, – спокойно ответил он на вопрос Саши, – вы здесь лишние. Я один должен был пройти по этой дороге. В этот тоннель должен был войти только я.

– Тихо!

Голос Саши прервал его. Она подняла руку, призывая всех прислушаться.

С той стороны тоннеля, откуда они пришли, к ним приближался шум. Пока еще тихий, но вполне ясный. И усиливающийся.

– Что это? – спросила Маша. Её глаза округлились от ужаса неизвестности. Сейчас она боялась всего.

Влад суетливо сжав руки, стал медленно отходить к дальней стене тоннеля. Саша, напротив, снова приблизилась к Егору.

– Очень похоже на поезд, – пробормотал Егор, вслушиваясь в далекий стук колес, – но этого не может быть, потому то здесь нет рельсовой дороги.

– А я уже ничему не удивлюсь, – сказала Саша, – Маша, иди сюда.

Подтолкнув подругу к стене, она потянула Егора за рукав, который, не сопротивляясь, передвинулся.

Шум нарастал. И через пару минут стало понятно, что к ним действительно приближается поезд. Когда появилась голова состава, они инстинктивно прижались спиной к бетону. Красно-белый монстр на огромной скорости мчался прямо на них, причем, визуально казалось, что он не входит в просвет тоннеля, а выворачивается из него, оставляя после себя разрушения, мрак и смерть. Егор спиной чувствовал, как дрожит бетонная стена. И уверенность – когда поезд доберется до них, все закончится. Быстро и неизбежно. Пространство свернется, вычеркнув их из жизни навсегда.

Егор улыбнулся. Он уже знал, что умирать надо красиво. С открытыми глазами и спокойствием в сердце. Только так он сможет стать самим собой. И это тоже его путь – умирать в тех пространствах, через которые он проходит.

Он увидел бегущую строку в верхней части локомотива «Linea 10. Hospital del Norte – Puerta del Sur» и сосредоточенное лицо машиниста в кабине. Темноволосый мужчина в форменной одежде смотрел вперед и не видел их. Машинист вел электричку Мадридского метро по привычному маршруту, и не замечал молодых людей в освещенном тоннеле.

Время вздрогнуло.

И пошло волнами от эпицентра – когда электричка добралась до них, Егор ощутил, как изогнулось пространство, удерживая время на коротком поводке. Он широко открытыми глазами смотрел в окна полупустого первого вагона – женщина в белой блузке дремлет, молодой темнокожий парень сидит, забросив ногу на ногу, с закрытыми глазами и большими круглыми наушниками на голове, светловолосая девушка увлеченно читает толстую книгу.

В следующем вагоне полный смуглый парень с небольшим рюкзаком на коленях. Он смотрит прямо перед собой и сидит так, словно палку проглотил.

Время застыло.

Егор заглянул в глаза этого парня. Всего на секунду, через оконное стекло, через бездну пространства и времени – но даже это не помешало увидеть то, что заставило его забыть о том, где он.

У смуглого парня тоже свой путь. Но он свернул с него. Испугавшись в последний момент, он вошел не в тот вагон. Осознав, что делает, он выбрал не тот маршрут и не то время суток. Он не смог сам нажать на кнопку. А в этом пространстве сигнал от дистанционного устройства не достигал. И сейчас в пяти вагонах мадридской электрички находилось около тридцати человек, которые еще не догадывались, что летят в никуда.

Смуглый круглолицый парень, словно почувствовав, что на него смотрят, сфокусировал взгляд. И увидел Егора.

Именно в этот момент пространство отпустило поводок, не способное удержать рвущееся время.

И время понеслось.

18

Я всем телом ощущаю движение вперед. Еле заметные удары на стыках рельс. Светлый вагон, яркие лампы. Это метрополитен.

Сидеть и смотреть в глаза напротив – что может быть проще.

И сложнее.

Темные зрачки, как черные дыры – непредсказуемы, бездонны и вечны. Я знаю, что погрузившись в них, не смогу вернуться обратно. Просто не найду путь назад. Но и не смотреть не могу. Так ли уж важно вернусь я или нет!? Так ли уж важно – здесь я или там!?

Парня зовут Ильдус. Крепко сбитое тело и слегка покатый лоб. Курчавые волосы. Короткие толстые пальцы сжимают лямки рюкзака. Губы дрожат.

Он выбрал свой путь, но не смог пройти по нему.

Я вижу в глазах страх.

Заложенная в мозг программа дала сбой.

Инстинкт самосохранения сыграл с ним злую шутку.

– Что бы ни случилось, у тебя всегда есть шанс вернуться на тот путь, который ты выбрал.

Я говорю в немигающие глаза. Негромко и чётко выговаривая слова.

– Человек слаб и духом и телом. Он боится умирать. И причина этого страха проста – незнание. Он абсолютно не знает, что будет дальше. Привычный для него мир исчезает, а что впереди – непредсказуемо. Так новорождённый ребёнок кричит от страха, когда выходит из родовых путей женщины к свету этого мира. Рождение и смерть – суть события в жизни человека однотипные, если не сказать, аналогичные. И порой невозможно понять, когда человек рождается, а когда умирает. Мы идём в этом мире от одного события к другому, даже не осознавая, насколько важны они в нашей жизни.

В глазах Ильдуса появляется жизнь. Или он просто впервые мигнул.

Или – вышел из комы.

Я не жду, что он что-то скажет.

Мне не нужны слова.

Мне интересны мысли.

– Я не говорю, что смерть – это хорошо. Или плохо. Это просто данность, которую человек не может изменить. Это суть бытия, которая определена самим фактом рождения. И родившись, надо сразу же готовиться умирать – ибо, будучи готов к этому, ты перешагнёшь через черту с улыбкой.

Ильдус открывает рот и говорит:

– Мне сегодня исполнилось двадцать три года.

Кивнув, я улыбаюсь. Промежуток времени в восемь тысяч триста девяносто пять прожитых дней. Ничто, по сравнению с вечностью. Горсть сухого мелкого песка, стекающая сквозь пальцы и подхваченная ветром в пустыне.

Холодный ветер, бросающий в лицо колючие льдинки замороженных пространств.

Ильдус продолжает говорить, словно он только что понял, что пути назад нет:

– Двадцать три, а я будто только сейчас начал жить. Я ведь даже нигде не был, кроме Казани. И девушки у меня нет. И не было. Мама не знает, где я. Просто вышел из дома и всё. Учитель сказал, что так надо, но не сказал – кому? Я поверил, но сейчас думаю – зачем? Я понять не могу – что я здесь делаю и как я оказался в этом месте?

– Наставник отправил тебя умирать? – я пристально смотрю в глаза парня.

– Нет, – он мотает головой, но в его глазах я вижу понимание, – он сказал, что это мой путь к Аллаху.

– Он прав. Путь к Богу может быть разным – и ты выбрал наикратчайший. Хотя, – я вздохнул, – ты уже свернул с него и нарезаешь круги рядом. Впрочем, никогда не поздно сделать шаг в правильном направлении. Ты ведь знаешь, что у тебя в рюкзаке?

– Да.

– Вот. Сделай так, как сказал Наставник.

– Но я не хочу.

– Я повторю вопрос – Наставник отправил тебя умирать?

Парень, стиснув зубы и сжав кулаки, молчит. А потом кивает:

– Да.

Вагон поворачивает и меня прижимает к креслу. Я смотрю во мрак тоннеля, и это в некотором роде лучше, чем смотреть в глаза Ильдуса.